пятнышко среди застывшего моря безорежной темной тайги.
Шли дни...
Наконец наступила весна.
ПРОЛОГ
В чужой стране
...Заметка была короткой. Официальное сообщение - всего несколько
строк.
Человек, одетый в полувоенную форму, без знаков различия, сидевший за
громадным столом из полированной карельской березы, отодвинул в сторону
номер советской газеты "Известия" и короткими пальцами нервно забарабанил
по столу "Люксембургский марш".
Он не сразу взял трубку зазвонившего телефона. Газету, конечно, уже
читали и там, и он ничего хорошего не ждал от предстоящего разговора. И не
ошибся. Он молча слушал - возражать не позволяла дисциплина - и сказал
только две короткие фразы: в начале разговора - "Нет еще!" и в конце -
"Хорошо, будет сделано!".
Положив трубку, он ткнул пальцем в пуговку звонка.
В кабинет неслышно проскользнула миловидная секретарша и, выслушав,
так же бесшумно выпорхнула за дверь.
Через несколько минут в кабинет вошел военный. На его элегантном
защитном френче тоже не было никаких воинских знаков. Под мышкой он держал
папку. Человек за столом коротко и хмуро взглянул на него. Отвернулся,
помолчал. Потом уронил сварливо: - Я надеюсь, вы аккуратно просматриваете
русские газеты?
- Конечно, шеф,- спокойно ответил военный.
- Тогда, конечно, вы знаете, что написано в сегодняшних "Известиях"?
- Русские произвели экспериментальный атомный взрыв.
- Так... А вам известно, что по этому поводу мне сказали там? - он
мотнул головой в сторону телефона.
- Примерно.
Спокойствие подчиненного редко действует успокаивающе на начальство,
если оно расстроено. Скорее наоборот. Сидевший за столом хлопнул ладонью по
газете.
- Когда наконец, черт побери, я могу ответить им не "будет сделано", а
"выполнено"! Сколько времени вы еще будете возиться с вашей сибирской
темой. Вам нужна была карта-мы достали зам карту. Вам нужны были деньги -
мы достали вам деньги. Что вам нужно еще?
- Вы же знаете, шеф, что у нас уже давно все готово. Дело только за
человеком Нет желающих. Операция рискованнaя- выбраться будет нелегко, и за
деньги никто не хочет рисковать. Нужно было найти человека с
соответствующими убеждениями, который действовал бы не только из-за денег.
А найти такого трудно.
- Сколько же вы будете его искать?
- Мне кажется, я уже нашел.
- Гм... Что ж, покажите вашу находку.
Военный положил на стол папку От нее шел запах залежавшейся бумаги, в
углах остались следы застарелой пыли - очевидно, папке пришлось долго
пробыть в архиве, пока она вдруг не понадобилась.
Сидевший за столом быстро раскрыл ее и вскинул недоуменно глаза.
- Послушайте, да его давным-давно нет на белом свете.
- И тем не менее он нам помог.
- Каким же образом?
- Раньше он работал у нас по сибирской теме и пропал без вести. У него
здесь осталась семья. В семье не знают, как и где он умер. Оказывается, его
расстреляли большевики.
- Они на самом деле его расстреляли?
- Мы случайно обнаружили документы..
- Документы?..
- Да, копии допросов и прочее...
- Дешевка!.. Хотя, впрочем... А они хоть похожи на настоящие?
- Вы нас обижаете, шеф.
- Ну, что ж... Лучшего вы все равно не придумаете. Так кого же вы
собираетесь заинтересовать такими документами?
- Я уже заинтересовал.
- Вот как? А вы не сядете с ним в лужу?
- Нет, шеф. Он порядочный человек.
- Это в каком понятии?
- В классическом, шеф.
Военный подошел к двери и открыл ее.
- Войдите! - сказал он.
** *
Письмо тоже было коротким: "Хорошие мои!
Сегодня отправляюсь в свою первую служебную командировку, вероятно,
надолго. Так как все время буду в разъездах, письма от меня могут
задержаться. Но вы не волнуйтесь. В Управлении оставлена доверенность,
денег вам хватит до моего приезда..."
Пожилая женщина с горькими морщинками на бледном лице несколько раз
прочитала письмо.
Трясущимися руками вложила листок обратно в конверт и прошептала еле
слышно: - Такое же письмо прислал перед отъездом его отец...
...Днем в тайге было тихо.
Вечером поднялся ветер. Ночью он неожиданно перешел в оурю.
Тайга взволновалась, зашумела. С диким разбойничьим свистом буря
мчалась над вершинами деревьев, ломая сучья и швыряя их в базальтовые стены
провала.
Черное небо освещали беззвучные вспышки молний.
Тяжелая стальная птица, надсадно гудя моторами, слепо пробивалась
сквозь мятущуюся мглу. Свирепые порывы ветра бросали ее из стороны в
сторону, клонили на крыло. Но, послушная рулям, она выправлялась и упрямо
продолжала свой опасный путь.
Куда она мчалась, зачем?
В той стране, над которой она летела, никто этого не знал...
Осатанелый визг турбореактивных моторов на секунду проник в провал.
Зина проснулась, подняла голову и не услышала ничего, кроме далекого воя
непогоды...
На рассвете буря утихла. Тучи исчезли. Небо вновь стало голубым и
прозрачным. Березовый листок, сброшенный с обрыва последним дуновением
ветра, долго плавал в воздухе и наконец медленно опустился на спокойную
воду озера.
Часть седьмая
ВДВОЕМ
Первый подснежник
Утро.
Зина уже проснулась, хотя глаза ее и закрыты.
Мягкие отблески света, отразившись в зеркале стенного шкафа, дрожащим
пятном ложатся на светло-зеленую эмаль потолка.
Вместе со светом в окно через раздвинутые створки вливается свежий -
несравнимый с пыльным воздухом городов - ароматный воздух тайги. Высоченный
кедр за окном тянет в комнату могучую лапу, как бы приглашая выйти к нему в
лес, на берег озeра.
В длинном - полукругом - коридоре пусто. Отдыхающие еще спят Толстая
нянечка в белом халате сидит за столиком и дремотно покачивает головой.
Пушистая тканая дорожка, бегущая по коридору, заглушает звуки шагов.
Выходная зеркальная дверь открывается также бесшумно.
Солнце только поднялось, оно еще где-то там, за высоким гребнем скалы.
Стеклянная чаша неба опрокинулась над озером, отражаясь в спокойной воде.
На просторной площадке, длинным полуовалом примыкающей к зданию,
расставлены удобные скамейки. Посредине огромная - в два метра - ваза.
Вниз ведут две лестницы. Они также заканчиваются площадками, на
которых стоят вазы. С площадок опять спускаются по две лестницы, и к берегу
сбегают уже четыре ручья пологих ступенек, сложенных из черного
шлифованного базальта.
И только подойдя к самому берегу озера и обернувшись назад, можно
окинуть глазами все здание.
Три этажа, тремя полукольцами возвышаясь один над другим, примыкают к
гранитной стене провала. Верхнее, самое малое полукольцо, покрывает
остроконечная, многоскатная крыша,- от этого кажется, что все здание
находится под ветвями громадной ели. Окружающие деревья подступают к самым
стенам, облицованным зеленым гранитом. В просветы между деревьев
поблескивает оконное стекло. По фронтону первого этажа полукругом бегут
золоченые буквы: САНАТОРИЙ "ЗОЛОТОЕ ОЗЕРО".
Три чаши, стоящие на лестничных площадиях, отлиты в виде громадных
елочных шишек. Полированная поверхность их притягивающе поблескивает. Так
может блестеть только один металл... и все же трудно поверить - настолько
чаши велики, что они на самом деле сделаны из того металла, которому только
один великий человек предсказал достойное будущее.
Об этих чашах в свое время писала вся заграничная пресса. Зарубежные
корреспонденты, приезжая в Москву, делали на самолете крюк в десяток тысяч
километров, чтобы только посетить санаторий "Золотое озеро" и убедиться,
что большевики выполнили еще одно предсказание основателя своего
государства.
Нижняя поверхность ваз кое-где прорезана глубокими царапинами -
недоверчивые проверяли монолитность отливки. И убедившись, записывали в
свои блокноты, что на самом деле в Советском Союзе есть таежный санаторий
для простых рабочих и служащих и в этом санатории на площадках лестницы
стоят вазы стоимостью в полмиллиона долларов каждая. Мало этого.
Корреспонденты могли переехать озеро и выбраться на скалы возле устья
подземного стока. По пробитым тропинкам подойти к самой воде, сунуть руку и
вытащить со дна самородок в полфунта весом. Можно даже воровато оглянуться
и спрятать его в карман. Корреспондентов никто не обыскивал.
За ними никто не следил. По озеру в лодках катались молодые веселые
граждане - парни в светлых рубашках, девушки в пестрых сарафанах и
купальных костюмах. Смеялись, брызгались водой. Пожилые люди сидели на
скалах с удилищами. И никому не было дела до того, что вот рядом с ними
лежат сказочные сокровища.
И похититель - правда не всегда, но часто - сконфуженно вытаскивал
самородок и незаметно бросал обратно в озеро...
Зина довольно улыбнулась и, открыв глаза, увидела потолок, обтянутый
берестой, печь, уже потемневшую за долгую зиму. Вздохнула. Потом сбросила
одеяло и присела на жесткой лежанке.
Да, все это было в мечтах. Действительным был только воздух, ароматный
воздух, волной вливающийся в открытую дверь. Санатория еще не существовало.
Но проект его был.
Прямо перед Зиной, занимая четверть пространства и без того крохотной
избушки, на невысоком помосте стоял макет того здания, которое
представлялось в мечтах. Правда, это было примитивное сооружение, где
мутные пластинки слюды заменяли стекла, стены были из шифера, а базальтовые
ступеньки - из кедровых дощечек, закопченных в дыму до черноты. И все же
макет давал точное представление о замысле строителя, о красоте общих
очертаний здания и гармоничности его деталей.
Санаторий!
Проект архитектора Зинаиды Вихоревой.
Только вчера она закончила последний узел - фронтон главного входа.
Зина торопливо вскочила с лежанки и, не одеваясь, присела у макета.
Пригляделась к карнизу над входными дверями и осталась недовольна. Накануне
вечером он показался очень неплох, но сегодня выглядел тяжеловесным.
Фигурные выступы по углам карниза были явно не нужны, и она удивилась, что
не заметила этого вчера. Положив грифельную, плиту на колени, быстро
вычертила эскиз фронтона и-попробовала убрать все лишнее, что усложняло
рисунок.
Солнце поднялось выше, осветились верхушки деревьев. Старая знакомая -
черная кедровка, зимовавшая где-то рядом, заглядывала в дверь и уже
несколько раз начинала свою скрипучую песню... А Зина все сидела над
плиткой шифера, хмурилась и стирала ладонью свои рисунки.
Зимовку она перенесла легче, чем ожидала. Отвесные стены надежно
защищали от ветров и метелей. Горячие подземные ключи, впадающие в озеро
вблизи избушки, не давали замерзать воде,- всю зиму там дымилась пoлынья,
из которой Зина брала воду. Дров хватало, печь топилась целыми днями.
Зайцы, рябчики и тетерева в провале не переводились - к обеду всегда была
аппетитная, свежая дичь. Правда, мед и кедровый жмых приходилось экономить,
но Зина не чувствовала себя голодной.
Работа над проектом не давала скучать по вечерам, Она старалась не
думать о доме, не расстраиваться попусту... и за редкими исключениями ей
это удавалось.
И только увидев первый подснежник, расчувствовалась.
Согревая в огрубевших ладонях скромный лиловый цветочек, расплакалась,
первый раз не стыдясь своей слабости.
Зима, долгая нудная зима закончилась!
Взломало и унесло тонкий лед на озере. Зина опять начала посылать свои
"водотелеграммы", которых заготовила за зиму более десятка.
Не может быть, чтобы хоть одна из них да не попала людям на глаза!
Робинзон находит Пятницу
Наконец основные линии фронтона определились на рисунке.
Зина отложила шиферную плиту и только тут вспомнила, что нарушила
строгое расписание: еще не купалась и не завтракала.
Обязательно каждое утро она занималась физзарядкой. Для этого на
опушке среди кустов была расчищена небольшая спортплощадка. Имелись и
"спортивные снаряды"-две гальки и круглый - в полметра диаметром- валун.
Зина решила, что в ее жизни обычный комплекс физических упражнений
мало подходит, и поэтому придумала себе упражнение потяжелее: каждое утро
катала по площадке тяжелый валун. Круглые гальки поменьше заменяли гантели.
После зарядки, как и полагалось, следовала водная процедура.
Как только стаял снег и унесло лед, она начала купаться в озере и
делала это каждый день, независимо от погоды.
Верхушка "купального утеса" - скалы, метра на три возвышающейся над
озером,- была залита солнцем. С ощущением почти языческого восторга Зина
раскинула руки навстречу теплым лучам. Наклонившись, оттолкнулась и почти
без плеска врезалась в бирюзовую воду...
Стоя по колено в воде, Зина выжала волосы: за зиму они отросли, и она
больше не подрезала их. У нее появилась расческа, причем весьма
оригинальная. Еще осенью ей удалось застрелить в лесу здоровенного филина,
вздумавшего охотиться за зайцем в провале. В пищу филин, понятно, не
годился. Она отрезала у него крылья, решив, что ими удобно обметать стены.
Затем невольно обратила внимание на грозно загнутые когти, подумала и
отрезала обе лапы. Расправила их, связала вместе ремешком, высушила у
печки, получилась хорошая удобная расческа с шестью надежными,
отполированными зубцами.
Одеваться Зина не торопилась. Ее городская одежда пришла в негодность,
а неуклюжая меховая была терпима только зимой. Она так наскучалась за зиму
по солнцу!
И сейчас ей нравилось каждой клеточкой чувствовать упоительный свежий
воздух, впитывать солнечные лучи.
Она ограничила свой наряд короткими трусиками из заячьих шкурок,
решив, что отдает этим достаточную дань и приличию и цивилизации. Здесь
можно было не бояться попасть в положение рубенсовской Сусанны, а с мнением
зайцев сна решила не считаться.
День начинался как всегда.
После завтрака она пойдет в лес, затем будет готовить себе обед.
Вечером исправит на макете фронтон главного входа.
Так думала Зина, сидя возле очага и поглядывая на закипающий котелок.
Внезапно с озера, приглушенный расстоянием, донесся гортанный крик.
Она прислушалась... Крик повторился.
Это кричали гуси.
Торопясь, Зина накинула коротенькую куртку-безрукавку,- чтобы не
оцарапаться, продираясь сквозь кусты,- схватила самострел и кинулась по
тропинке в лес.
Гуси не так-то уж часто залетали в провал и всегда были желанной
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг