Тогда он сел. Вытащил из кармана бутылку и при свете начинающегося
утра разглядел на ней пивную эти кетку. Бутылка была закупорена и полна, не
было сомнения - в ней было пиво!
- Что за черт? - удивился Баркет, хмуря лоб и тщетно стараясь
вспомнить, каким образом в его кармане могла оказаться эта бутылка.-
Неужели я вчера был нaстолько пьян, что решил позаботиться о сегодняшнем
похмелье?..
Не раздумывая больше, Баркет быстро откупорил бутылку о край каменной
плиты, сунул горлышко в рот.
Холодное пиво приятно защипало в глотке... Это была последняя бутылка
в жизни Тима Баркета.
Подслушанный разговор
- Доктор, что это с вами?
Редактор "Рабочей газеты" с ирландской фамилией О'Патли (его отец
родился в Дублине, но сын видел Ирландию только на географической карте),
молодой и ярко-рыжий, в шляпе, сдвинутой на затылок, остановил на бульваре
доктора, высокого человека в широком мешковатом пиджаке. Доктор в глубокой
задумчивости шагал прямо по мостовой, не обращая внимания на тревожные
гудки автомашин и ругань шоферов.
О'Патли взял его под руку и вывел на панель.
- Ну разве можно так, дорогой! -сказал он с мягким участием,
заглядывая в лицо доктору своими ласковыми глазами.- Вас сшибет машина, и
вы попадете в свою собственную больницу.
- Здравствуйте, О'Патли,- сказал доктор, вяло отвечая на энергичное
рукопожатие редактора.- Что-то я плохо себя чувствую.
- Так куда же вы идете?
- Да так просто... Решил прогуляться.
- Ну если у вас нет определенного направления, то вы можете двигаться
по любому. Пойдемте со мной.
- А вы куда?
- Я в "Рабочее кафе". Вы должны его знать, оно в вашем районе.
- Знаю, я бывал там.
- Как, доктор? - шутливо удивился О'Патли.- Вы, в кафе?
- Да. Там готовят хороший кофе.
- Ну и чудесно. Я буду ждать нашего корреспондента, а вы будете пить
кофе и расскажете свои новости. Я не видел вас с тех пор, как выписался из
больницы.
Доктор послушно зашагал рядом. Он рассеянно и близоруко озирался по
сторонам и молчал.
- У вас что-то случилось?
- Да так,- промолвил доктор,- голова болит.
- Стыдитесь! Вы должны знать, что большинство болезней происходит от
слабости духа,- шутил О'Патли.- Вы помните, как сказал Флобер: "Если
человек захочет - он выздоровеет".
- Это сказано писателем, а не врачом. И вы, О'Патли, когда у вас был
аппендицит, тоже не стали лечиться духом, а обратились к медицине.
- Ну, так то аппендицит! - улыбнулся О'Патли. - А знаете, мне кажется,
я сейчас определю вашу болезнь. Вам снова урезали смету на содержание
больницы?
- Смету?.. А, да, да... Смету опять урезали,- вздохнул доктор.
- Вот теперь моя очередь вас лечить! Напишите об этом в "Рабочую
газету".
- И вы напечатаете?
- И вы еще спрашиваете? - возмутился редактор. - Мы из вашей заметки
сделаем такую статью, что смету вам восстановят на следующий день.
- Вам попадет за нее.
- Велика важность! Да за нее и не попадет,- это не статья о военных
заказах. Читали такую?
- Читал,- кивнул доктор.- Только я не понимаю, за что же вам попало.
Статья написана, как я понял, на общую тему.
- Вот то-то и оно,- оживился О'Патли.- Поэтому сна и проскочила. Так
же, как и вы, цензура не нашла в ней ничего особенного. Видите ли, только
это между нами,- О'Патли понизил голос,- на наш завод дизелей поступил
военный заказ. Но, как это часто принято сейчас делать, под другим, мирным
наименованием. Мы узнали. Но написать об этом прямо было нельзя - не
пропустили бы. Тогда я подумал и сочинил ту статью. Рабочие у нас теперь
поумнели, им только намекни, до остального они сами додумаются, какой вывод
сделать - сами сообразят.
- Тогда за что же вам попало?
- Цензура прохлопала, но шеф полиции, понятно, знал все подробности о
военном заказе,- недаром он ставленник Эксона. Он сообразил, куда мы
клоним, и вызвал меня для объяснения.
- Что же он вам сказал?
- Многое. А заключил так: "Молодой человек, я великолепно вас понимаю,
но я хочу, чтобы и вы поняли меня. Вы на верной дороге к тюремным дверям.
Еще одна такая статья, и у вас будут крупные неприятности".
- А вы не боитесь, О'Патли, что шеф полиции в конце концов закроет
вашу "Рабочую газету"?
- Он побоится ее закрыть.
- Я этого не понимаю.
- Зато шеф это хорошо понимает. Он знает: если закрыть газету, то на
заводах могут появиться подпольные листовки. А это для него хуже. Сейчас он
по крайней мере знает, кого взять за воротник.
- Вот он вас и возьмет за воротник.
Некоторое время они шли молча. О'Патли задумчиво глядел под ноги на
тротуар.
- Знаете, доктор,- сказал он,- если бы мне попался материал,
разоблачающий одного из местных воротил, хотя бы того же шефа полиции... я
бы напечатал этот материал при первой же возможности.
- И вас посадили бы в тюрьму.
- Ну и что ж?
- Это глупый риск.
- Ничуть.
- А что же, по-вашему, геройство?
- Нет, милый доктор, это то, что называется классовой борьбой.
Войдя в кафе, О'Патли снова заговорил весело, шутливо.
- Я заказываю,- заявил он.- Я сегодня ПОЛУЧИЛ гонорар. Садитесь за
столик, доктор. Вон туда, в угол.
Буфетчик с готовностью повернул в сторону О'Патли ухо с черной
эбонитовой крышечкой.
- Пива,- сказал О'Патли громко.- Бутылочку. Или лучше две... две
бутылки! - и он поднял вверх два пальца.- И чашку кофе с ликером... с
ликером!-повторил он и показал рукой, как будто наливает что-то в
воображаемую чашку.
Буфетчик закивал головой и вытащил из кармана ключ для бутылок.
Посетителей в кафе было немного. Угол, в котором сидели О'Патли и
доктор, был пуст. Буфетчик поставил перед ними заказанное и удалился,
шаркая подошвами.
Доктор так долго и так задумчиво размешивал кофе ложечкой, что
О'Патли, наконец, не выдержал.
- Да будет вам. Ну что вы повесили нос? Берите пример с меня. Держу
пари, что неприятностей у меня больше, чем у вас, но я, как видите, не
теряю хорошего самочувствия.
- Я принимаю ваше пари,- сказал доктор медленно и со значением,- я
уверен, что смогу испортить ваше хваленое самочувствие. - Вот как? Ну что
ж, попробуйте. Если вам не удастся, вы будете платить за мое пиво.
Осторожно поставив на прилавок стойки пустой поднос, буфетчик оглядел
посетителей. Убедившись, что пока никто не нуждается в его услугах, он
через дверь в перегородке прошел в заднюю часть дома...
В кабинете шефа полиции зазвонил один из телефонов, стоящих на
специальной тумбочке возле письменного стола.
Фон Штрипс, новый шеф полиции города Зиттина, после обеда вздремнувший
в мягком кресле за столом, недовольно приоткрыл один глаз. Протянув руку,
он безошибочно снял трубку и, приложив ее к уху, услышал всего два слова: -
"Доктор здесь!" Фок Штрипс открыл второй глаз, поднял трубку второго
телефона к набрал номер.
Безропотно повинуясь законам физики, электрические сигналы со
сказочной быстротой помчались по бесчисленным телефонным проводам,
заскочили в релейные ящики, хлопнули пластинками реле, промелькнули
зеленоватыми искорками в контактах и вернулись обратно.
- Хорошо, - услышал фон Штрипс женский голос. - Я бы хотела знать, о
чем он будет говорить.
- Минуточку, фрейлейн. Я включу вас в коммутатор...
Буфетчик вернулся к стойке. Никто из посетителей по-прежнему не
интересовался его особой, никто не обрашал на него внимания. Он протянул
руку под прилавок, отодвинул в сторону шторку. Открылась мраморная доска с
рядами кнопок, расположенных в том же порядке, что и столики в кафе.
Стол, за которым сидели доктор и О'Патли, был первым в левом ряду.
Волосатый палец буфетчика надавил кнопку с цифрой I.
Колебания мембраны микрофона, искусно вделанного в крышку стола,
превратились в электрические колебания.
Опять по проводам помчались послушные электрические сигналы, выполняя
на этот раз неблаговидные обязанности шпиона. За десяток километров от кафе
телефонная трубка тихо, но отчетливо повторила слоза доктора...
Голубое безумие
- Вы помните,- рассказывал доктор,- несколько месяцев тому назад,
когда вы лежали у меня в больнице, я говорил вам об одной загадочной
болезни...
- Помню,- ответил О'Патли.- "Голубое безумие".
Доктор уронил ложечку в стакан и испуганно уставился на редактора.
- Послушайте,- сказал он наконец,- это очень верное название, но я вам
ее так не называл. Вы что-нибудь знаете об этой болезни?
- Успокойтесь, доктор,- улыбнулся О'Патли.- Я не знаю ровным счетом
ничего. Вы мне рассказывали о каких-то там симптомах, а я по несносной
привычке газетчика конкретизировать факты подобрал слова, годные для
газетного заголовка. Но тогда вы говорили про единственный случай.
- За последние месяцы я наблюдал еще четыре. И каждый раз было одно и
то же: у больного внезапно снижалась температура, наступало угнетенное
состояние. Потом, дня через два, лицо и тело его начинало синеть и больной
быстро впадал в буйное помешательство. Вы, О'Патли, случайно нашли очень
верное название, именно "голубое безумие"... Эти больные не подлежали
лечению в нашей больнице: у нас имелось распоряжение сообщать о таких
случаях в "Городское бюро срочного вызова". К нам приезжала санитарная
машина, и больного увозили куда-то в частную клинику.
- В клинику © 11,- вставил О'Патли.
- Вы ее знаете?
- Нет, я знаю только, где она находится.
- Я в то время и этого не знал,- продолжал доктор.- Меня встревожила
новая болезнь, не похожая ни на одну из описанных в медицинских учебниках.
Мои коллеги тоже не смогли назвать ее. Я просидел неделю в городской
библиотеке, но ни в книгах, ни в медицинских журналах не нашел ответа. А
болезнь оказалась серьезной: из всех заболевших вернулся только один. Но он
ничего не смог рассказать о том, где его лечили и как. Он очнулся уже у
себя дома и ничего не помнил, что с ним делали в клинике. Тогда я решил
обратиться в клинику сам. Я позвонил в "Бюро вызова", там ответили, что
телефон клиники им неизвестен. Я стал настаивать, и меня соединили... с кем
бы вы думали, О'Патли?
Редактор молча пожал плечами. Доктор отхлебнул глоток кофе, вытер губы
платком и слабо улыбнулся.
- Вам придется платить за мой кофе, О'Патли,продолжал он.- Не
догадались?.. Да с вашим хорошим знакомым...
- Понял,- быстро сказал О'Патли,- с шефом полиции.
- Да, с шефом полиции. Я вначале подумал, что это ошибка. Но шеф
любезно сообщил мне, что никакой ошибки нет, в загородной клинике как раз и
изучается новая болезнь. Рабата ведется секретно, чтобы не делать паники
среди местного населения. Я сообщил, зачем мне нужна клиника, и шеф полиции
через свой коммутатор соединил меня с ее старшим врачом. Мне ответил
женский голос. Он сообщил коротко, что новая болезнь - это неизученная
форма энцефалита-инфекционного заболевания нервной системы... и на этом
разговор закончился. Это было все, что я смог узнать.
Доктор допил свой, уже совсем остывший, кофе и отодвинул чашку.
- Теперь начинается самое интересное,- он помолчал и сильно потер
пальцами виски, как бы собираясь с мыслями.
Буфетчик включил электричество. Очертания Портового Пригорода сразу
исчезли за потемневшими стеклами окон, O'Патли давно уже отставил в сторону
недопитый стакан с пивом и слушал настороженно и внимательно.
- Около полмесяца тому назад,- говорил доктор, его голос от
сдерживаемого волнения стал глуше и значительнее,- меня вызвали к больному.
Это оказался молодой здоровый мужчина. Я сразу же разглядел зловещую синеву
на его отекшем лице. Делать было нечего- я позвонил в "Бюро вызова".
Больного увезли. Я записал в свой регистрационный журнал, что чертежник с
завода дизелей Тим Баркет находится на лечении в клинике © 11. Я долго
думал, что записать в главу "диагноз", и оставил ее пустой... Спустя неделю
мне сообщили по телефону, что Тим Баркет умер в клинике от сердечного
приступа.
Доктор остановился. Близоруко ыоргая глазами, 6в несколько секунд
напряженно смотрел за окно, на мерцающие в ночной темноте слабые огоньки
Портового Пригорода.
- Прошлой ночью я дежурил в больнице,- продолжал он.- Рано утром,
перед рассветом шофер ночного такси привез ко мне мужчину без чувств, в
больничном белье. Лицо его было искажено и синевато-отечно, но я узнал Тима
Баркета.
- Вот как? - вырвалось у О'Патли.
- Очевидно, он бежал из клиники. Шофер рассказал мне, что подобрал
больного в кустах загородного шоссе... Рискуя нажить неприятности, я все же
решил оставить Баркета у себя в больнице и пока не сообщать о нем в "Бюро
вызова". Я велел положить его в моем кабинете, сам осмотрел и перевязал
его. Белье на нем было изорвано, вымазано в грязи, на теле синяки и
ссадины, а на предплечий я заметил следы уколов шприца. Никакие
возбуждающие средства не могли привести его в чувство. Тогда, повинуясь
подсознательному профессиональному чутью, я взял у больного кровь и
исследовал ее. И я убедился - в крови совершенно отсутствовал витамин "В".
Вам, может быть, это не совсем понятно, О'Патли,- витамин "В" нужен для
нормальной деятельности нервной системы человека,- у Баркета был
абсолютнейший авитаминоз "В", каких еще не знала история медицины. Я
немедленно приготовил витаминозный раствор, ввел больному, и он очнулся.
Вначале он не мог даже пошевелиться, он только плакал, жаловался на
головную боль и бредил. Он говорил несуразные вещи. Странно, но в его бреде
я чувствовал какую-то логику, какое-то правдоподобие. Я попробовал записать
все, что он говорил... Потом дал ему успокаивающее, и он уснул. Вскоре мне
позвонил шеф полиции... Поймите меня, О'Патли, я не мог сказать "нет",
половина персонала больницы видела, как я принял больного... через пять
минут Баркета увезли.
Доктор замолчал.
- Покажите, что вы записали,- попросил О'Патли, Медленно расстегнув
пиджак, доктор полез во внутренний карман. В это время в кафе вошел мужчина
в мягкой серой шляпе, сдвинутой на лоб. Правдя рука его была засунута в
карман широкого .пальто. Он оглядел немногочисленные посетителей и
остановил свои нагло с ватые, навыкат, глаза на докторе. Тот невольным
движением опустил книжку обратно в карман.
- Кто здесь доктор?-спросил мужчина.
- А в чем дело? - насторожился О'Патли.
- Там на улице какая-то женщина его ищет. Ей сказали, что доктор
здесь,- не дожидаясь ответа, мужчина повернулся спиной и подошел к буфетной
стойке.
- Подождите, О'Патли,- сказал доктор. Он вышел на улицу и через минуту
вернулся.- Мне придется покинуть вас. Там пришла работница с завода. У нее
дома что-то случилось с ребенком.
- Может быть, вас проводить?
- Не нужно,- возразил доктор.- Меня здесь все знают, в Портовом
Пригороде я везде как дома.
- Тогда дайте мне вашу книжку,- шепнул О'Патли, - Вы ничего не
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг