стали понемногу ускользать в дверь - вроде бы из чувства такта, чтобы не
мешать Жемчужине переживать утрату; на самом же деле, полагал я - потому,
что всякий обитатель Жилища Власти хорошо знал, что Супруга Власти бывает
крута на расправу, так что лучше было не попадаться ей под руку, когда она
находилась не в себе. А сейчас именно так и обстояло дело. Поэтому вскоре
на месте происшествия остались только те, кому предстояло нести носилки,
да еще один из медиков; но и они сгрудились у дверей с другой стороны, в
коридоре, так что тут мы с Ястрой остались наедине.
Она плакала искренне, и мне было очень жалко ее. Я ругал себя за то,
что не подумал о ней, когда замыслил применить такой вот способ
освобождения. Может быть, полагал само собою разумеющимся, что печальная
весть дойдет до нее лишь после того, как я освобожусь - честное слово, я
рассчитывал, что как-то смогу ее предупредить, да и вообще я надеялся в
первую очередь спрятаться у нее, в наших с нею апартаментах, а потом уже
найти удобный случай выскользнуть из этого дома вообще. Но сейчас все эти
идеи и сожаления были ни к чему. Ястра плакала, а время шло.
И тут я вдруг подумал: а так ли уж мне хочется возвратиться в это мое
тело?
В самом деле. Оно не так уж мало пожило на свете. Повидало и
почувствовало всякого. Конечно, я привык к нему, мне было в нем не так уж
и плохо; однако все равно ведь придется расставаться с ним, теперь уже
скорее чуть раньше, чем чуть позже. Так стоит ли подвергать его - и себя -
еще каким-то дополнительным переживаниям, передрягам, неудобствам - когда
сейчас я все сделал наилучшим образом, и единственное, что мне осталось
совершить - это не возвращаться в свой организм. И все.
И сразу - к чертям все заботы, которые мешали мне спокойно
существовать. Не мои заботы к тому же. Чужие.
Итак?..
Ястра прощается со мной. Вот сейчас. Для нее я умер. И вряд ли смогу
воскреснуть. Все-таки, как правило, люди умирают единожды. Я - исключение.
Вряд ли мне нужно подвергать ее излишним потрясениям. И, с другой стороны,
ничто больше не помешает мне снова встретиться с Элой. С единственной и
всеобъемлющей.
Так ли уж ничто? - подумал я. - Но Мастер, кажется, не напрасно
предупреждал меня? Он может помешать.
Он рассчитывает на меня - а я выйду из борьбы и тем самым подведу его.
И то дело, которым он занят.
А Мастер не занимается пустяками.
И еще. Ястра - сейчас, тут - останется без защиты. Никто не будет
стоять рядом с ней, как все последнее время - со дня нашей встречи - стоял
я. И никто не закроет ее от удара.
Нет, - подумал я. - Конечно, уйти сейчас было бы очень приятно. Но не
по-мужски. Мужское и приятное - совсем разные вещи.
Нет, капитан. Нет. Такой выход - не для тебя. Разве ради этого тебя
дважды вытаскивали из небытия?
Нет. Придется тебе влезть в свою старую барабанную шкуру. И пусть жизнь
отстучит на ней еще пару-другую маршей.
Сколько у меня остается времени? Четверть часа.
Но, к счастью, носилки с моим телом уже подняли. И несут. Миновали одну
охраняемую дверь. Вторую. Третью. Прекрасно. Вот я и вышел из-под охраны.
Постой, а куда, собственно, меня несут? И почему Ястра идет не позади
носилок, как приличествовало бы, а впереди?
Однако, знакомые места, знакомый коридор...
О! Мы же направляемся прямо в наше крыло Жилища Власти! В апартаменты
Ястры. И, кстати, мои тоже.
Ну, и что же в этом удивительного? Неужели можно было подумать, что
Ястра позволит, чтобы меня похоронили, как неизвестного бродягу? Я же,
как-никак, Советник, царедворец высокого ранга. Может быть, уже и герцог?
И во всяком случае, ее - ну, скажем, очень близкий человек.
Естественно, что она хочет, чтобы прощание со мной было обставлено
должным образом. И поэтому моему телу полагается лежать не где-нибудь, а в
самой большой и соответственно убранной комнате ее половины.
Прямо жалко становится, что мне не придется этим полюбоваться. Потому
что времени у меня уже почти не осталось. Считанные минуты.
Интересно, куда меня сейчас положат? Ага: занесли в мою комнату. Тело
уложили на мою же кровать. Очень любезно.
Гони, гони их, Ястра! Вот так, молодец. Теперь закрой дверь поплотнее.
Ага, ты и сама выходишь? Наверное, чтобы отдать необходимые распоряжения.
Напрасные хлопоты. Мне, право, жаль, что я доставил тебе столько излишних
волнений.
Ну, вот и время...
Почему-то сначала было очень трудно дышать. И кружилась голова. Но я
заставил себя спустить ноги с постели и сесть. Несколько минут я
приноравливался к новым - вернее, старым, но сейчас новым ощущениям. Не
думал, что от своего тела можно отвыкнуть так быстро. Теперь придется
привыкать заново.
Надо поспешить. Потому что самым лучшим было бы - исчезнуть, пока никто
не пришел. Даже Ястра. Если она увидит меня воскресшим, то наверняка - не
упадет в обморок, нет, этого с нею, насколько я знаю, не бывает, но уж
завизжит обязательно. И поднимет на ноги весь дом. После чего меня в
лучшем случае опять посадят. А в худшем - примут за порождение нечистой
силы и начнут стрелять. Но не ради этого ведь я возвратился в свою бренную
оболочку!
Медленно-медленно восстанавливается температура. И мысли текут как-то
тяжело, вязкие, как смола. Вне тела думается намного легче.
Шаги в коридоре. Ее шаги. Наверное, надо снова лечь. Чтобы она хоть не
начала визжать с порога. И потом сделать вид, что медленно-медленно
прихожу в себя. Что, кстати, будет весьма недалеко от истины.
Я едва успел плюхнуться на кровать, когда она вошла. Придвинула стул к
кровати. Села. И застыла.
Все-таки очень тяжело причинять близкой женщине столько горя.
Прошло минут пять полной неподвижности. Потом я не утерпел и чуть-чуть
приоткрыл глаза.
И встретился прямо с ее взглядом. Нет, он не выражал ни горя, ни
растерянности. Взгляд был пристальным и спокойным, а на губах Ястры играла
легкая усмешка, не сулившая мне ничего доброго.
Когда она увидела, что мои ресницы дрогнули, она сказала совершенно
спокойным, будничным голосом:
- Ну, вставай, вставай. Не то дождешься пролежней.
Ничего другого не оставалось. Я сел на кровати.
- Ах ты, комедиант задрипанный, - сказала Жемчужина и Супруга Власти
мира Ассарт.
После этого она дала мне пощечину. Крепкую, от всей души. Потом
поцеловала. Засмеялась. Выдала по второй щеке. И снова поцеловала.
- Ну, хватит, хватит, - сказал я. - Хорошего понемножку. Нет, целовать
можешь и дальше. Эх, ты. Могла бы и еще поплакать.
- А я и плакала, - сказала она. - Пока не поняла, что все это - твои
штучки.
- Как же ты это поняла?
- Именно потому, что долго плакала.
Я напрягся и понял. Она ревела, лежа головой на моей груди. Значит, я
остановил сердце все-таки не до конца, и раз в минуту или две оно
сокращалось. Ни один врач не станет выслушивать покойника две минуты. А
Ястра не спешила. И уловила этот единственный, быть может, стук. Нет, с
женщинами хитрить бесполезно, это я давно понял.
Но все-таки не удержался и спросил:
- Но если ты поняла, что я жив... почему не сказала им?
- Потому что поняла: так тебе нужно.
- Разве ты знала, что я умею умирать?
- Я о тебе знаю все на свете, - сказала она.
- Откуда?
- Да от тебя же. Великая Рыба! Если бы ты знал, как много говоришь
всякого, когда...
Тут она ухитрилась несколько покраснеть. Я просто не мог не поцеловать
ее. Через некоторое время Ястра сказала:
- Ну, не будем терять времени.
- Что ты намерена делать?
- Не я, а ты. Уезжать немедленно.
- Здесь нельзя укрыться?
- Сейчас - нет. Я ведь сама под арестом. Изар сменил всю охрану. Теперь
кругом - его люди. Твоих среди них нет.
- Где они?
- Точно не знаю. Они не настолько мне доверяли, чтобы... Но насколько
могу судить, местом вашего сбора назначен ваш корабль.
- А ты?
- Пока останусь здесь. Иди. Машина внизу. Поведешь сам. Удачи!
- Береги себя! - сказал я ей на прощанье.
Странно, однако, когда стало ясно, что войны не избежать, на душе сразу
полегчало.
Наверное, произошло это потому, что воевать для всех на Ассарте было
привычно. Не приходилось ломать голову над тем, что нужно делать, а чего
не нужно, и в какой последовательности делать, когда начать и когда
остановиться. Война всегда катилась по наезженной колее.
И хотя Властелин искренне хотел уладить дело миром, получить свою
историю без единого выстрела, сама жизнь показала, что без принуждения
никто и ничего отдать не хочет; однако даже небольшая угроза оружием
делает всех куда сговорчивее.
Да и в Державе - он чувствовал - война будет воспринята с большим
удовлетворением, чем долгие, запутанные и простым людям как правило
непонятные переговоры.
Последняя пуговица была пришита. И это означало, что к войне готовы все
и готово все. Можно было начинать хоть сию минуту. Корабли уже заняли свое
место в пространстве, чтобы по первой же команде уйти в прыжок и каждой из
семнадцати эскадр вынырнуть у назначенной планеты.
Но Властелин медлил.
Медлил он потому, что не чувствовал полноты, достаточности сделанного.
Самое малое, одно действие еще не было совершено. Сначала Изар думал, что
можно будет выполнить его уже в ходе военных действий. Однако чем дальше,
тем больше понимал, что не будет чувствовать себя спокойно и уверенно,
если до того, как будет подана первая команда, Леза с их будущим сыном не
окажется в безопасности. В самой большой безопасности, которую он только
способен обеспечить.
Где находится Леза, было известно. Оставалось лишь ударить по этому так
называемому Центру, истребить всех, кто намеревался защищать его, и
освободить маленькую, но такую нужную ему женщину.
Разумеется, столь несложную операцию можно было поручить любому - даже
не генералу, а просто достаточно опытному офицеру. Но Властелин решил, что
проведет ее сам. В конце концов, то было его частное, можно сказать -
семейное дело. И он никого не собирался в него вмешивать.
Ни один корабль и ни одна воинская часть из тех, кому предстояло
атаковать планеты, не будет отвлечена от своей задачи. Налет на Центр Изар
собирался совершить, используя лишь свою - Властелина - эскадру и свой
полк. Уже этих сил было более чем достаточно.
Правда, в последний миг возникли, как это обычно бывает, новые
осложнения. Советник Ястры, человек, который должен был, по замыслу Изара,
провести корабли кратчайшим путем к объекту налета, ухитрился увильнуть от
выполнения высочайшего приказания. Как доложили Властелину, арестованный
Советник умер; погиб в результате несчастного случая. Безутешная Ястра
похоронила его лично, при участии лишь немногих приближенных. Изар
признал, что это было сделано правильно: слишком уж сомнительной личностью
был покойный Советник, чтобы проводить полный, полагающийся сановникам
такого ранга, прощальный ритуал.
Изар даже искренне, от души пожалел Ястру. Каким бы подозрительным ни
был покойный, но к ней он был близок, Ястра, судя по всему, испытывала к
нему искреннее, подлинное чувство - а Изар теперь по самому себе знал, что
такое - остаться без того, кто тебе ближе и дороже всех остальных. При
этом для него, Изара, разлука была временной, Ястра же попрощалась со
своим фаворитом раз и навсегда.
Жалость к официальной супруге заставила Властелина несколько смягчить
домашний арест, под которым Ястра находилась. Во всяком случае, ей была
разрешена свобода передвижения в пределах Жилища Власти.
То, что Изар лишился проводника, не заставило его изменить свои
намерения. Приблизительные координаты станции, которая теперь именовалась
таинственным словом "Центр", были ему известны, его эскадра всегда
отличалась мастерством своих штурманов. Так что из-за отсутствия
проводника операция могла, по расчетам Властелина, затянуться от силы на
несколько часов. Эти несколько часов, подумал он, не играли никакой роли в
предстоящей войне.
Однако, чтобы не вызвать никаких кривотолков, которые могли бы повлиять
на боевой дух войск, Изар решил всю операцию по налету провести в условиях
сохранения полной тайны. Весь Ассарт должен был считать, что
Главнокомандующий по-прежнему находится в Жилище Власти и производит
последние уточнения.
Кстати сказать, экспедиция по разгрому Центра имела и некоторый чисто
военный смысл. Хотя сам Изар ни на секунду не поверил в то, что на станции
действительно располагается какой-то явно мифический Центр по руководству
сопротивлением планет - тем не менее, экспедицию можно было представить и
как рейд, имеющий целью лишение противника централизованного руководства.
Если, паче чаяния, окажется, что в этой точке пространства расположился -
ну, хотя бы небольшой центр по сбору и распространению информации, то
налет можно будет, после его завершения, характеризовать как успешную
военную операцию и именно ею датировать начало войны.
И во всяком случае, этот мотив служил достаточным объяснением для
эскадры Властелина и его гвардии. Если военные вряд ли пришли бы в
восторг, узнав, что им предстоит рисковать жизнью ради вызволения из плена
любовницы Главнокомандующего, - то лихой налет для уничтожения хоть и не
очень, может быть, значительного, но все же военного объекта, являлся
действием, вполне достойным и гвардии, и самого Властелина, желающего
показать, что он способен воевать не только на карте в комфортабельной
безопасности своего кабинета.
Перед тем, как стартовать, Изар должен был решить и еще одну достаточно
важную задачу. Хотя он намеревался отлучиться лишь на краткое время, но
Держава даже и нескольких минут не должна была оставаться без официального
повелителя. Обычно в таких - весьма редких, впрочем - случаях покидающий
планету Властелин передавал бразды власти в руки либо Наследника - если
Наследник существовал, либо Супруги Власти, которая существовала всегда.
Если к тому времени Наследник оказывался еще слишком маленьким, чтобы
самостоятельно решать государственные вопросы, его мать исполняла
обязанности регента при правящем Наследнике, а при ней, в свою очередь,
должен был находиться Советник - не только ее, это само собой разумелось -
но Советник Властелина, Ум Совета, второе лицо среди политиков Державы.
Для Изара положение, как мы понимаем, осложнялось тем, что Наследника у
него пока еще не было и не было Советника: старый Ум Совета, Смарагд
Власти, после неудачных переговоров на Лезаре окончательно порвал с
политикой и уединился в своем Лесном доме, достаточно далеко от Сомонта.
Что касается Супруги Власти, то, как мы знаем, ее отношения с Властелином
были более чем натянутыми, и она была на деле лишена всякой силы, если не
считать ее крыла в Жилище Власти, где ее распоряжения по-прежнему не
обсуждались.
Что мог предпринять Властелин? Ускорить появление на свет какого-либо
Наследника он никак не мог. Конечно, в его власти было - назначить наконец
собственного Советника. Однако именно этого Изар никак не хотел. Он не
видел вокруг себя таких людей, чьему совету мог бы безоговорочно доверять
- такова была первая причина. Вторая, вытекавшая из первой, заключалась в
том, что, согласно Порядку, Советник Властелина был несменяемым
сановником, хотя нигде, ни в каком законе это и не было записано. Главная
же для Изара причина заключалась в том, что он знал свою слабость - легкую
внушаемость, - и предпочитал не иметь рядом таких людей, у кого было бы
законное право внушать ему хоть что-либо. Пусть он решает не всегда лучшим
образом, - думал Властелин о себе, - но зато решает сам. Если же за него
будет решать кто-то другой - то кто тогда, если разобраться, будет
действительным Властелином?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг