Я сказал так: хочу сделать такой молот потому, что мне очень хочется, я
иначе не могу. - Но он меня предостерег: Смотри, - сказал он, - ты знаешь,
что такое нарушение Уровня? Тебя могут послать в Горячие пески. Ты хороший
кузнец, зачем тебе рыть песок? - И тогда я подумал: уйду в лес,
обязательно уйду в лес и там сделаю молот. И ушел. А ты что собираешься
делать?
- Еще не знаю, Сакс. Хочу поговорить с теми, кто тут главный,
рассказать им кое-что... Объяснить, откуда я пришел и зачем.
- Поговори. Но тут, в лесу, мало говорить, надо заниматься работой.
Если у тебя нет своей работы, это нехорошо. Тогда - Погоди, вот идет один
из старших - ты как раз хотел поговорить с ним...
Старший был вовсе не стар, у него были широкие плечи и мускулистые руки
лесоруба. Слушал он меня не очень внимательно.
- Старший, я пришел сюда по очень важному делу...
- Как и все, - сказал он. - Те, у кого нет важных дел, сидят дома.
- Но вся планета в опасности! И от вас во многом зависит, удастся ли
предотвратить ее.
Он бросил на меня короткий взгляд.
- Мы тут судим так, - сказал он. - Чем важнее у тебя дело, тем большим
доверием ты должен пользоваться. Как по-твоему, правильно?
- Наверное, - сказал я.
- Да нет, не наверное, а совершенно правильно. А как доверять человеку,
которого мы не знаем?
Я пожал плечами.
- Не знаешь. А мы знаем. Мы даем человеку работу, если у него нет
своей, и смотрим, как он с ней справляется. Если человек работает хорошо,
мы ему верим и его выслушиваем. Если плохо...
- Ясно, - оказал я, хотя такой поворот мне вовсе не понравился. - И
долго надо работать, чтобы вы поверили?
- Как кому удается. Иногда и за три дня можно понять...
"Три дня, - подумал я. - Много".
- А может быть, ты все же выслушаешь и тогда решишь?..
- Почему делать для тебя исключение? Нельзя. Иди работай. Если нет
ничего другого, раскапывай бугры. Это интересно. Там есть какие-то вещи,
которых мы не можем понять. Развалины домов; там кто-то когда-то жил, мы
не знаем кто. Попадаются кости...
- Кости?
- Человеческие. Нехорошо, когда попадаются кости.
- Может быть, тут было просто кладбище?
- Нет, их не хоронили. Они лежат как попало.
- Странно.
- Не странно, а плохо. Очень плохо, когда кости людей валяются как
попало. Смотри, не испугайся, когда будешь копать.
Чем-то известным, но, как я думал, уже забытым потянуло от его слов,
забытым и нехорошим. Но сейчас я не хотел размышлять о плохом, хотя
зародыш замысла возникает в мозгу чаще всего тогда, когда мы о таких вещах
не думаем - или не хотим думать.
Несколько часов я просто бродил по городку, меня никто не останавливал
и ни о чем не спрашивал; так же слонялись и другие, пришедшие одновременно
со мной. Я подумал, что такую возможность давали нам намеренно: люди могли
приглядеться, поискать что-то для себя (где жить, чем заниматься),
встретить знакомых и вообще привести себя в норму после такого
значительного события, каким был разрыв с Уровнем и уход в лес. И я бродил
и глядел, стараясь пока не делать выводов и предположений.
Дома здесь были попроще, чем в городах, и люди одеты похуже; выцветшие,
заплатанные, рубашки не были редкостью, и на лицах читалась привычная, уже
неощутимая для самих людей озабоченность, какой не страдали, например, ни
Анна, ни ее друзья. Но кроме того, в глазах лесного племени виднелись и
что-то другое: выражение большей самостоятельности, большего достоинства,
что ли. Особенно, когда человек был занят работой. А делали здесь всякие
вещи. Я видел одного, который сидел и вырезал из дерева ложки: прекрасные
ложки, красивее, тоньше, элегантнее, чем те, что в мое время продавали как
сувениры; но дело это было понятным, и хотя ложка, конечно, вещь
необходимая, особого удивления не вызывало. И тут же, в соседнем дворике,
возле кое-как построенного сарайчика, молодой, с неделю не брившийся
парень возился над какой-то конструкцией, назначение которой я понял не
сразу, а когда понял, то не знал, плакать или смеяться: Дедал, полуголый и
лохматый, ладил крылья, а Икар, сейчас ему было года три, суетился около
него, помогая и мешая; а та, чьего имени миф не донес до нас, - та, что
полюбила Дедала, и варила ему обед, и понесла от него, и родила Икара, и
вырастила, но не удостоилась упоминания, потому что не удосужились сделать
третью пару крыльев, - женщина, совсем еще юная, маленькая, хрупкая, с
тяжелым даже на вид узлом волос на голове, стояла в дверях домика,
опершись рукой о притолоку, и смотрела на них, пока над очагом, сложенным
во дворе, вскипал котел, - смотрела, и в глазах ее было счастье, потому
что она еще не знала, что третьих крыльев не будет, и она не полетит, и
поэтому Икар заберется слишком близко к светилу; и потом до конца дней
своих будет она думать, что, окажись она там, рядом, она бы уберегла
мальчика - хотя матерям не всегда бывает дано уберечь, и женам тоже, и мне
жаль их, но и я жесток в любви, как и все остальные, - в любви к женщинам
и детям. Так думал я, остановившись и глядя на них, - я, владевший
крыльями, пригодными для куда более долгих и опасных перелетов, чем
простой подскок к солнцу; но эти крылья сделал не я, меня просто
натаскали, научили владеть ими, и я был капитаном, но Дедалом не был... Я
пошел дальше, пока семейство еще не обратило на меня внимания, - зашагал,
представляя, как я в таком вот дворике провожу техобслуживание катера, и
портативный хозяйственный комбайн шипит там, где у Дедала очаг, и Анна
стоит в дверях и смотрит на кого-то, кого еще нет, но кто будет вот так же
вертеться около и совать нос куда надо и куда не надо... Я грезил на ходу
и, наверное, немало интересного прошло мимо внимания, пока я не опомнился
и не обрел снова возможность замечать и запоминать.
Тут были кузнецы, и столяры, и ткачи, ухитрившиеся делать что-то из
подручного сырья, и охотники ("Питека бы сюда", - подумал я), и хлебопеки
(хлеб был нехороший, но я видел, как его делили, и понял, почему на моей
планете в древние времена, преломляя хлеб, обязательно возносили молитвы);
потом, решив, что для первого раза увидел достаточно, я присел под деревом
и стал думать, как же мне все-таки убедить людей в том, что меня стоит
выслушать, не дожидаясь, пока я проявлю себя как землекоп.
Пока я сидел задумавшись, мальчишка подошел и остановился в трех шагах;
обыкновенный мальчишка лет десяти. Он смотрел на меня внимательно и
строго. Я тоже взглянул на него и отвел глаза в сторону, но тут же снова
посмотрел, и мне стало странно.
Нет, он вовсе не был похож на моего сына - ни лицом, ни фигурой, ни
цветом глаз и волос... Но, какое-то неуловимое сходство было; есть что-то
общее у всех мальчишек одного возраста. И я почувствовал вдруг, как
застучало сердце, набирая обороты. Мне захотелось провести ладонью по его
(жестким, наверное) волосам, и похлопать по плечу, и спросить с напускной
суровостью: ну, как дела, старик? - одним словом, сделать все, что обычно
делают мужчины, любящие детей, но не умеющие выразить свою любовь. Я
смотрел на парня, а он - на меня; я улыбнулся, и он (не сразу, правда)
улыбнулся тоже, потом застеснялся, повернулся и пошел, а я сидел и смотрел
ему вслед и думал: не знаю - как, но мы должны их спасти, иначе просто
нельзя. Невозможно предавать детей; в христианских заповедях не было
такой: "Не предай" - и очень плохо. Но с тех пор прошло достаточно
времени, чтобы ее сформулировать. Так неужели мы, знающие эту заповедь,
все-таки не сможем не предать честное маленькое человечество детей?
Я почувствовал, что сидеть и предаваться размышлениям больше нельзя;
надо делать. И я встал и пошел раскапывать старые курганы.
Я быстро убедился в справедливости того, что почудилось мне сразу же,
когда мы шли через лес после путешествия на плотах. Это место обживалось
не впервые. Здесь уже стоял когда-то город. Очень давно, но он был.
И умер он не своей смертью. Правда, мало что можно было теперь понять:
я выкапывал железные предметы, но ржавчина изъела их и превратила в
бесформенные обломки; иногда попадались куски пластика, но и они были в
таком виде, что невозможно было определить их назначение.
Предположение постепенно превратилось в уверенность: город погиб сразу
и насильственной смертью.
Мне-то вряд ли следовало особенно убиваться по этому поводу; и не такое
случалось в мои времена. И все же я вдруг почувствовал, что мне охота
заплакать.
Дело было не только в том, что погиб город и в нем нашли свой конец
люди. Главное заключалось в том, что погибший город был - ну, как бы
сказать, - совсем другим городом, если сравнивать его с теми - пустым и
населенным, - в которых я уже успел побывать. Он куда больше, чем все
остальное, увиденное на этой планете, напоминал земные городки моего
времени, не старые, а возникавшие тогда на пустых местах.
Мне попадались остатки одежды. Они были из дышащего синтетика, не из
домотканой, грубой ткани.
Встречались черепки посуды. Из таких или почти таких тарелок я ел дома.
На одном обломке явственно различался вензель древней звездной экспедиции
и тонкая золотая каемка.
Попадались кристаллики информатора. Я бережно собирал их. Может быть,
удастся прочитать на корабле.
Нашлась фотография. Она была залита твердым прозрачным пластиком. В мое
время таких еще не делали. На снимке были запечатлены люди, стоявшие около
дома, шесть человек, не позировавших - снимок был неожиданным. Люди
смеялись, мужчина обнимал женщину, два парня разговаривали - один стоял
боком, другой в тот миг обернулся и глядел в объектив, еще один парень
указывал на что-то, находившееся за кадром, а девушка рядом с ним даже
присела, хохоча, так ей было весело... В перспективе виднелась улица,
совсем земная улица, с тротуарами и люминесцентными фонарями. Только
деревья выдавали: с длинными, гибкими иглами. Деревья были здешними.
Такая улица была здесь. И погибла.
Почему? Я не знал. Но крепло интуитивное убеждение, что это может
оказаться важным не для восстановления истории планеты, а для той задачи,
которую должны были решить мы.
Мне удалось набросать примерный план города. Город был невелик, жило в
нем несколько сот человек - вряд ли больше. Но он был вполне
благоустроенным городом.
Откуда-то он получал энергию. Откуда?
Если бы у меня были хоть самые примитивные приборы, искать источник
Энергии стало бы куда легче. Но портативная аппаратура, которой я мог бы
воспользоваться, лежала в багажнике большого катера, а не моего - малого,
надежно укрытого сейчас близ городка, где началось мое путешествие в лес.
И я решил, что надо слетать в наш лагерь к старому кораблю, посмотреть,
как дела у Уве-Йоргена, запастись нужной аппаратурой, и тогда уже
вернуться сюда и довести дело до конца.
Кроме того, я уже почти двое суток не видел Анны.
Уйти было нелегко; если бы это заметили, то, чего доброго, и в самом
деле заподозрили бы во мне лазутчика.
Поэтому вечером я на всякий случай предупредил, что отправлюсь на
дальние раскопки и заночую там. Для убедительности я взял с собой немного
еды (поворчав, ее мне дали) и грубое, остистое одеяло, которым меня
снабдили в первый же день.
Я и в самом деле копал, потом лег и подремал до середины ночи. Я
рассчитал, что если выйти после полуночи, то к середине следующего дня я
доберусь до своего катера.
Когда настало время, я свернул одеяло, спрятал его вместе с лопатой и
топором в раскопе и двинулся в путь.
15
Выписка из научного журнала экспедиции "Зонд":
"День экспедиции 597-й.
Краткое содержание записи: О наблюдениях за объектом Даль.
Участники: Доктор Аверов.
Теоретические предпосылки: Прежние.
Предпринятые действия: Использование всех средств наблюдения.
Ожидаемые результаты: Увеличение вероятности вспышки в ближайшие шесть
- двенадцать месяцев.
Возможные помехи: Не предполагаются.
Фактический результат: Процесс временно стабилизировался. Неясно,
последует ли его дальнейшее развитие. Само явление стабилизации, как и ряд
других явлений, не имеет предпосылок в теории Кристиансена - Шувалова.
Причина стабилизации остается неясной.
Выводы: Пока можно лишь сделать заключение о необходимости продолжать
наблюдения.
Принятые меры предосторожности: Считаю необходимым уменьшить заряд
батарей Установки воздействия на пятьдесят процентов нормального.
Дополнения и примечания: Неясно, вводить ли в курс событий экипаж.
Запись вел: Аверов".
Ехали не так уж торопливо, на ночь располагались основательно, и в
столицу приехали только на третий день. Но уже и первые часы пути судья
распорядился развязать Шувалову руки, поверив, видимо, что старик не
станет душить его, испугается сопровождающих.
В повозке их было двое, да кучер снаружи, на козлах; еще четверо
верховых провожали выезд. В пути разговаривали мало, хотя Шувалов
поговорил бы с удовольствием; судья был мрачен - видимо, визит в столицу
не сулил ему ничего доброго Лишь иногда удавалось разговорить его.
- ...А дети у вас есть, судья?
- Что? А, дети? Да, как же. Мне дали одного уже много лет назад, а
потом, недавно, еще одного.
- Что значит - дали?
- Как это - что значит?
- Не понимаю...
- Откуда же, по-твоему, берутся дети?
- Ну, знаете ли...
- Слушай, старик, я все никак не привыкну, что ты со мной говоришь так,
словно я не один, а нас много. Я ведь с тобой один? Один. И больше никто
нас не слышит. Для чего же говорить "вы"?
- Да знаете ли... Просто у нас так принято. Форма вежливости. "Ты" мы
говорим только близким или добрым знакомым...
- У вас все не так, как у нормальных людей. Да, так, выходит, ты не
знаешь, откуда берутся дети?
Судья даже развеселился - захихикал.
- Гм... До сих пор я полагал, что знаю. И некогда даже сам, так
сказать, принимал в этом участие. Правда, они не стали заниматься
звездами... Да, судья, но нам детей никто не дает. Мы их рожаем сами -
наши женщины, конечно. А что происходит у вас?
- У нас - как у всех... Дети получаются, и их дают тем, чья очередь
наступила.
- Эге-ге... Ну, а как же они получаются?
- Возникают в Сосуде, конечно, как же еще?
- Ах да, в Сосуде, конечно, в Сосуде...
Они помолчали. Потом судья вздохнул.
- Ох, старик, ох, старик!..
- Да-да?
- Я уж и не знаю, как с тобой разговаривать. Ведь ты мелешь такое, что
жизнь свою закончишь, не иначе, как в Горячих песках, а там тебя не
надолго хватит, уж поверь.
- Не понимаю... Что я такое, сказал?
- Ты ведь признал, что у вас женщины рожают сами?
- Естественно!
- Что же тут может быть естественного, если закон этого не позволяет!
- Ах, вот как? Закон не позволяет?
- Ну, ты подумай сам, ты ведь как будто бы не глуп. Если все станут
рожать, сколько их народится?
- Ну, не знаю... Много?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг