- Ты кто?
- Я Питер.
- А я Лилиан, - и добавила тихо: - Мама умерла.
- И моя умерла, - ответил печально Питер.
- Да? - удивилась девочка.
Она немножко подумала, а потом спросила:
- Питер, а почему умерла моя мама?
- Не знаю, - ответил он, опустив глаза. - Лилиан, расскажи, пожалуйста, что
здесь произошло.
- Ничего, - снова удивилась девочка. - Я пошла погулять. Мне хотелось
подарить маме большой букет цветов. Знаешь, какие у нас красивые колокольчики! А
потом мама позвала меня обедать. И я пошла домой. Я видела, как мама махала мне
рукой с порога, и я ей тоже махала. Потом мама упала. Когда я подбежала, мама
уже умерла.
И девочка снова заплакала.
- Питер, Питер! - говорила она сквозь слёзы. - Не оставляй меня! Я боюсь!
- Не оставлю, - твёрдо сказал отважный мальчик. - Ты пойдёшь со мной в Город.
- Да? - спросила девочка и перестала плакать. - А что это - Город? Это
далеко?
Питер кивнул. Он и сам не знал, что это такое - Город.
- Далеко. Но мы дойдём до него, - уверенно произнёс он.
- Обязательно дойдём, - согласилась Лилиан и вдруг засмеялась. - Какой ты
хороший, Питер!
Питер поцеловал её в лоб и вошёл в дом. Собрав немного еды и сделав небольшой
запас воды, он взял Лилиан за руку и продолжил свой путь, теперь уже с маленькой
попутчицей.
Пройдя несколько шагов вдоль ручья, Питер вдруг остановился. Прямо из-под ног
выпорхнули две бабочки-капустницы и весело понеслись над водной гладью. Только
теперь Питер заметил, что жизнь вокруг идёт полным ходом. В траве стрекотали
кузнечики, в воздухе носились синие стрекозы и разноцветные бабочки, тут же
кишел муравейник сотнями и тысячами маленьких муравьиных жизней, а высоко в небе
беззаботно звенел жаворонок.
- Что ты, Питер? - спросила Лилиан. - Ты передумал?
- Нет, нет, Лилиан! - взволнованно ответил Питер, радостно прислушиваясь к
окружающему миру. - Ты слышишь? Они живы!
- Ну и что, - девочка пожала худыми плечиками. - Здесь всегда так шумно.
- Так ведь это же просто здорово! - воскликнул Питер и повлёк Лилиан за собой.
- Пойдём скорее, нам ещё так далеко идти.
Вскоре зелёная долина кончилась, и вновь потянулась бесконечная каменистая
пустыня. Через час Лилиан стала хныкать.
- Я устала, Питер! Я больше не могу.
Солнце к этому времени скрылось за скалой. Стемнело.
- Хорошо! - сказал Питер. - Переночуем здесь.
Спали прямо на камнях, нагретых за день дневным светилом и сохранявших тепло до
самого утра. Утром слегка перекусили и снова двинулись в путь.
Весь день они шли, изредка останавливаясь на отдых. Лилиан вскоре устала, и
Питеру пришлось нести её на руках. Но как ни тяжела была его ноша, чувство
ответственности за это хрупкое создание придавало ему силы. И всё же к концу дня
он настолько выбился из сил, что заснул как убитый.
Третий день пути для двух детей был ещё тяжелее. И несмотря на то, что им
изредка попадались зелёные островки растительности, окружающий ландшафт в
основном представлял собой всё те же камни, пыль и песок. Горячие камни, сыпучий
песок и едкую пыль...
- А что мы будем делать в Городе? - как-то спросила Лилиан, когда они в
очередной раз остановились на отдых.
Питер не ответил. Он не знал, что их ждёт внизу, в чужом и незнакомом Городе. Он
просто ещё не думал об этом.
- Питер, что же ты молчишь?
- Я не молчу, я думаю.
Он не хотел расстраивать бедную девочку своей беспомощностью. Он должен быть
сильным: ведь он мужчина.
Питер вспомнил, как мать как-то говорила о своём двоюродном брате,
краснодеревщике, который жил где-то в Городе. Но где? И как его имя? Этого Питер
не знал. Единственное, что мальчик смог ещё вспомнить, это то, что дядя его был
баптистом. Но как найти в большом, незнакомом Городе дядю-баптиста, не зная ни
его имени, ни его адреса, - Питер не представлял.
- Питер, что же ты думаешь?
- У меня в Городе дядя живёт, вот к нему мы и пойдём.
- А он добрый?
- Добрый, - ответил Питер, в глубине души всё-таки надеясь разыскать своего
родственника.
Девочка успокоилась,
- Это хорошо, что он добрый. А то я злых не люблю. Ты тоже добрый, - добавила
она неожиданно.
Ещё день они были в пути. И вот, наконец, на пятые сутки Питер и Лилиан,
голодные и измученные до предела, вышли к Городу.
Город встретил их неприветливым серым туманом. Небо до самого горизонта затянуло
непроницаемой свинцовой мглой. Стал накрапывать мелкий колючий дождь.
Путники вошли в Город с северной стороны и сразу окунулись в кипучую
беспорядочную городскую жизнь. Люди носились по тротуарам, словно обезумевшие,
визг и грохот автомобилей перекрывал все остальные звуки, яркие витрины
ослепляли изобилием и многообразием красок, а реклама просто поражала взгляды
впервые прибывших в Город. Дело в том, что ни Питер, ни Лилиан никогда до этого
в Городе не были. Может быть, поэтому больше всего их воображение поразили
многоэтажные дома в десять, двадцать и даже сорок этажей. Как же здесь найти
дядю?
Питер приуныл. Огромные серые громадины зданий давили на него всей своей
многоэтажной мощью и лишали последней надежды разыскать родственника. Наконец
Питер решился остановить прохожего, но как спросить о дяде, не знал.
- Чего тебе, мальчик? - нетерпеливо спросил прохожий.
Питер замялся.
- Мне моего дядю найти надо. Вы мне не поможете? Он краснодеревщик.
Прохожий пожал плечами и помчался дальше.
До самого вечера Питер и Лилиан безрезультатно ходили по улицам большого Города
и останавливали прохожих с одним и тем же вопросом. Чаще всего прохожие ничего
не отвечали и молча убегали, кое-кто огрызался, а некоторые, хотя и пытались
помочь, но не знали как. Слишком уж сложную задачу ставил перед ними незнакомый
мальчик. Наконец один пожилой господин спросил:
- Баптист? Знаешь что, мальчик, ступай-ка на площадь Смирения, там обосновалась
их община. Может быть, там тебе удастся разыскать своего дядю.
Окрылённые вновь вспыхнувшей надеждой, дети направились к площади Смирения.
Площадь найти не составило никакого труда. Когда они добрались туда, уже
стемнело. Город зажёгся мириадами разноцветных огней и наполнился всевозможными
вечерними звуками. На улицах появилась праздно гуляющая публика, открылись двери
кафе, ресторанов и игорных домов. Эти часы люди отдавали отдыху.
Но на площади Смирения царила тишина. По рассказам матери Питер знал, что
баптисты не пьют спиртного, не курят, не предаются никаким низменным страстям и
излишествам. Их вечерний отдых был благочестив и проводился преимущественно в
кругу семьи. Может быть, именно поэтому здесь было так тихо и уютно.
Питер постучал в первую попавшуюся дверь. Открыл толстый краснолицый господин с
вилкой в руке.
- Простите, сэр, нам нужен краснодеревщик, - произнёс Питер еле слышным от
усталости голосом.
- Кто? - удивился господин. - Краснодеревщик? Я краснодеревщик. А зачем я вам
понадобился на ночь глядя?
- Вы?.. - от неожиданности у Питера перехватило дыхание. - Дядя... Извините,
у вас есть сестра?
- Сестра? - ещё больше удивился мужчина. - Есть сестра. Мария! К тебе пришли.
Наверное, опять по делам благотворительности.
- Нет, нет, сэр! - горячо запротестовал Питер. - Другой сестры у вас нет?
- Другой? Нет, другой нет. Как-то, знаешь ли, не обзавёлся. Да в чём,
собственно, дело?
- Очень вас прошу, не сердитесь, дяденька, - чуть не плача проговорила Лилиан.
- Мы с Питером ищем его дядю, он где-то здесь живёт.
- Он тоже краснодеревщик, - сказал Питер, - у него сестра в горах живёт...
жила.
- Так бы сразу и сказал, - улыбнулся мужчина с вилкой. - Ганс!
Из-за его спины показался чумазый мальчуган лет восьми и тоже с вилкой в руке.
- Проводи ребят к господину Корнелиусу! - наказал он сыну. - И чтоб одна нога
здесь, другая там. Понял?
Мальчуган стрелой помчался через площадь к одному из домов на другом её конце.
Питер и Лилиан еле поспевали за ним.
- Быстрее! - торопил их мальчуган, размахивая вилкой. - А то отец мне уши
надерёт.
Дом был небольшой, но добротный и ухоженный.
- Вот! Вам сюда. Здесь живет господин Корнелиус, они с отцом друзья. А я пошёл.
- С этими словами мальчуган растворился в темноте наступившей ночи.
Питер нерешительно постучал. Дверь отворилась, и на пороге появился мужчина
средних лет, невысокий, плотный, с волосами, тронутыми сединой, и большими
печальными глазами.
- Здравствуйте, сэр! - начал Питер и сразу перешёл в наступление. - Я -
Питер Селвин. А вы... вы мой дядя?
- Питер! - вскричал мужчина и крепко обнял мальчика. - Как ты меня нашёл? Как
мама? А это кто с тобой? Да проходите же в дом! Какой ты худой и бледный. И как
похож на мать! Как она там? Как отец? Всё так же гоняет гурты? Что это за
девочка? Почему вы такие грязные? Что случилось?
Питер терпеливо выдержал град вопросов, и только потом заплакал. Его тут же
поддержала Лилиан.
- Дядя... дядя!.. - всхлипывал Питер. - Милый мой дядя!..
Никогда раньше он дядю не видел и не знал, как его зовут, но сейчас дядя был
единственным на земле близким ему человеком, если не считать, конечно, Лилиан,
но она ведь ещё маленькая и сама нуждается в опоре.
- Да что произошло? - с тревогой спросил дядя. - Рассказывай поскорей!
И Питер поведал дяде всю свою историю и историю Лилиан.
Дядя слушал, и с каждым словом Питера лицо его вытягивалось, а глаза становились
ещё печальнее. Когда Питер кончил, дядя встал, смахнул рукой слезу и тихо
сказал:
- Всё, что ты мне сейчас поведал, Питер, это... это ужасно! Но я тебя очень
прошу, ради тебя и ради этой девочки, никогда никому ничего подобного не
рассказывай. Мне кажется, здесь скрыта какая-то тайна, в которой замешаны
великие мира сего, и если они пронюхают, что ты или Лилиан что-то знаете...
Одним словом, лучше молчите - и будете целы. Слышишь, Лилиан?
- Слышу, - тихо ответила девочка.
- Но как же молчать! - возразил Питер. - А мама? А отец? А Лилиан?
- Маму жалко, - согласился дядя и как-то по-детски шмыгнул носом. - И отец
твой хороший был человек. Это верно. Но их не воскресишь. Богу было угодно
забрать их к себе... А всё этот ваш святой... как его?.. Габриэль! - вдруг
гневно произнёс он. - Говорил я твоей матери: не доведёт ересь до добра! Не
послушалась... Эх, горе-то какое!..
Теперь и Питер не питал особой симпатии к Святому Габриэлю. Действительно, если
он святой, то почему же их не спас?
- Какой же я болван! - вдруг воскликнул дядя. - Вы же устали с дороги и
ужасно проголодались! А я вас даже в дом как следует не пригласил, стоим в
прихожей. Быстро снимать эти лохмотья и мыться!
Так Питер и Лилиан остались жить у дяди.
Джонатан Корнелиус, краснодеревщик и столяр, работал от случая к случаю,
выполняя различные заказы, но в работе недостатка не было, да и платили ему,
кстати, неплохо, так как мастером он слыл первоклассным. А если добавить, что
человеком он был добрым и покладистым, то станет ясно, почему Питеру и Лилиан он
пришёлся по душе.
Но через неделю случилась беда. Как-то вечером Питер возвращался домой после
очередной, и снова неудачной попытки найти себе хоть какую-нибудь работу,
причём, тайно от дяди. Войдя в дом, он крикнул с порога:
- Лилиан!
Но Лилиан, всегда встречавшая его, на этот раз не вышла ему навстречу.
- Лилиан! - снова позвал Питер, предчувствуя что-то недоброе.
- Что случилось, Питер? - спросил дядя, спускаясь по деснице.
- Где Лилиан, дядя?
- Лилиан? - дядя растеряно посмотрел по сторонам. - Да была где-то тут...
Питер вбежал в комнату девочки. Комната была пуста. Питер бросился назад.
- Давно вы её видели? - задыхаясь, спросил он.
- Да с час назад... - дядя побледнел, начиная что-то понимать.
- Эх, дядя!..
Питер выбежал на улицу, но Лилиан нигде не было. Куда бежать? Питер бросился
вверх по улице, потом свернул направо, ещё раз направо, ещё и еще... Питер
обегал полгорода, но безрезультатно. Бедная девочка! Она заблудилась! Вышла
погулять и заблудилась. Ведь она никогда не была в Городе, никогда! Что же с ней
будет?..
Весь следующий день Питер потратил на поиски маленькой Лилиан и обессиленный,
разбитый вернулся домой. Лилиан нигде не было. Она исчезла.
Глава четвёртая
Питер Селвин, стройный девятнадцатилетний юноша, вышел из дверей нотариальной
конторы "Крафт и КЗ", пересёк улицу и вошёл в кафе. В этом недорогом заведении
он проводил каждый свой обеденный перерыв, пролистывая утренние газеты, выпивая
чашечку кофе и съедая пару сандвичей.
Вот уже год, как Питер работал в конторе господина Крафта, человека преклонного
возраста и до чрезвычайности скупого; в конторе его за глаза называли "господин
Гранде". Говорили, что Крафт женат на молодой красавице, которую страшно
ревновал. Три месяца назад от воспаления лёгких умер Джонатан Корнелиус, дядя
Питера, и юноше пришлось покинуть дом на площади Смирения, принадлежавший общине
евангельских христиан баптистов. Питер снял комнату в центре Города, в десяти
минутах ходьбы от конторы. После окончания школы Питер целый год постигал науку
юриспруденции на годичных юридических курсах, где его и приметил господин Крафт.
Старательность и исполнительность юноши, сочетающиеся с живым умом, понравились
нотариусу, и он взял его к себе в контору на очень, правда, незначительную
ставку. Но Питеру на жизнь хватало: квартирная хозяйка, добрая душа, щадила
тощий кошелёк молодого человека, а на газету, кофе и пару сандвичей у Питера
несколько шиллингов всегда имелось.
Стоял октябрь. Холода ещё не наступили, но веяние зимы уже чувствовалось.
Изредка по утрам появлялись "белые мухи", косяки перелётных птиц тянулись к югу,
многочисленные клёны, которыми славился Город, горели оранжево-красным огнём.
Холодный северо-западный ветер иногда нагонял серые тучи, и тогда моросил
бесконечный колючий дождь, но чаще светило солнце, неяркое уже и не дающее
тепла, но всё такое же прекрасное и так неожиданно преобразующее мир.
Питер сидел за столиком и не спеша пил кофе. Информация, полученная из газет, не
радовала его. Опять военное ведомство требует у правительства увеличение
расходов на серийное производство нового сверх-оружия, которое, якобы,
перевернёт мир. Значит, снова повысят налоги, снова подскочат цены... И так ни
гроша в кармане, а тут... Эх, если бы ещё и шеф платил по-человечески!
Сегодня утром Крафт вызвал его к себе в кабинет.
- Садитесь, Селвин. У меня есть для вас одна работа, - сказал он и достал из
ящика письменного стола толстую папку с бумагами. - Если выполните за неделю,
получите... тридцать процентов к месячному заработку.
- Я слушаю, сэр, - сказал Питер, весь обратившись во внимание.
- Необходимо перепечатать эту рукопись, - шеф кивнул на папку. - Я понимаю,
что у вас нет опыта, и неделя - слишком малый срок для новичка, но вы уж
постарайтесь. Да, чуть не забыл. Работать будете дома, после службы в конторе.
И, пожалуйста, не думайте, что я вас освобождаю от основных обязанностей по
службе. Отнюдь! Это, так сказать, дополнительная работа, поэтому и плачу я вам
за неё особо. Я думаю, вы должны быть мне благодарны. Ясно?
- Ясно, - буркнул Питер, почему-то не испытывая того чувства благодарности, о
котором упомянул шеф.
- О пишущей машинке позаботьтесь сами. Дополнительные инструкции получите у
секретаря. Всё! Вы свободны, Селвин.
Теперь, сидя в кафе, Питер достал папку с рукописью и развернул её. Это были
деловые бумаги, среди которых попалось несколько завещаний, актов о заключении
сделок и ряд других сугубо юридических документов. Но сто пятьдесят листов! И
таким мелким, корявым почерком! Да тут работы на месяц, не меньше. А ведь если
Питер не сделает задание в срок, шеф наверняка ему ничего не заплатит. В этом он
не сомневался. А если заплатит, то что такое тридцать процентов при такой
дороговизне? Так, подачка нищему...
Но Питер не думал отказываться от предложенной ему работы. Юношеский оптимизм и
вера в свои силы, а также желание самоутвердиться, толкнули его на эту заранее
обречённую на провал авантюру.
Вечером, взяв у квартирной хозяйки пишущую машинку, которая у неё очень кстати
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг