скатывались вниз, но напиравшая сзади толпа заставляла их подниматься и
снова бросаться вперёд. Ни единый выстрел защитников баррикады не пропадал
даром, каждая стрела находила свою цель. Да и мудрено было промахнуться,
настолько плотной стеной лезли на приступ дикари. Поражённые стрелами, они
падали под ноги наступающим, и те топтали их, влекомые жаждой крови. Их
перекошенные лица, горящие безумным огнём глаза, мускулистые руки,
сжимающие копья и дубинки, мелькали у основания баррикады, но ни один
дикарь пока ещё не сумел добраться до двух мужественных людей, отчаянно
борющихся за свою жизнь и за жизнь остальных колонистов. Олег Павлович
стрелял молча, размеренно и хладнокровно прицеливаясь и выпуская очередную
стрелу по врагу, зато Борис изливал свои чувства в потоке брани, наверняка
остановившей бы нападающих, пойми они хоть малую часть из его
словоизвержения.
- Олег! - крикнул Борис, отбрасывая арбалет. - Хватай бревно!
Чувства обоих настолько были обострены, а мысль с такой
интенсивностью работала в мозгу, что Олег Павлович мгновенно понял замысел
Бориса. Схватив огромное бревно за оба конца, они выпрямились и с криком
"Э-эх!" запустили его вниз. Бревно, сметая всё на пути, сбросило
карабкающихся дикарей с обрыва к самой воде.
- Давай ещё! - скомандовал гигант, и следующее бревно полетело в гущу
обезумевших от ярости и ужаса дикарей. Около двух десятков способных
двигаться дикарей, оставляя на берегу убитых и раненых соплеменников, в
спешке погрузились на плоты и отчалили к противоположному берегу.
- Уф! - с облегчением вздохнул Борис, вытирая потный лоб тыльной
стороной ладони. - Кажется, первый раунд наш.
- Первый - да, - переводя дыхание, согласился Олег Павлович. - Но
наверняка не последний.
- Без сомнения, будут ещё, - сказал Борис. - Это уж как пить дать.
За их спинами продолжалась схватка остальных колонистов с наседающим
беспощадным врагом.
- Олег, - произнёс Борис, всматриваясь в ту сторону, откуда
доносились крики и шум сражения, - сиди здесь и смотри в оба, если что -
крикнешь, а я - туда! Надо сменить старушку, не по силам ей это
мероприятие.
Схватив бревно, он кинулся к частоколу. Взобравшись на центральную
площадку, Борис заставил Марию Семёновну спуститься вниз и занял её место.
Его появление на стене решило исход атаки. Дикари в панике бежали в лес.
- И враг бежит, бежит, бежит!.. - запел Климов во весь голос.
- Ура! - завопил Николай. - Наша взяла!
Радость победы придала силы и уверенности колонистам. Они смеялись
сквозь слёзы и ликовали, словно дети. А у их ног, перед частоколом,
вповалку лежали их враги, стоны слышались то тут, то там.
Ещё дважды дикари предпринимали попытки взять лагерь, но и они
закончились неудачей. Во время атаки камень, брошенный меткой рукой дикаря,
попал в голову Николаю и рассёк ему левую бровь. Кровь залила лицо, от боли
он потерял сознание. Отважный юноша наверняка разбился бы, падая с площадки
на землю, если бы Борис не успел подхватить его внизу.
Пёс Первый носился по лагерю и оглашал окрестности неистовым лаем.
- Долго мы так не протянем, - хмуро произнёс Климов.
Было уже четыре часа пополудни. Уставшие люди буквально валились с
ног, но своих боевых постов не оставляли, так как понимали, что малейшая
слабость с их стороны, малейший просчёт могут привести к скорой и
трагической развязке. Пока длилось затишье, девушки промыли Николаю рану,
перевязали голову, отвели в автобус и заставили лечь.
Прошёл час. Дикари не подавали признаков жизни.
- Может, ушли? - с надеждой спросил Борис.
- Если бы, - буркнул Климов. - Вернутся.
- Ну, пока не вернулись, пойду проведаю Николая, а заодно заверну к
нашему инженеру. Он там один всётаки, нелегко ему.
- Но там и лезут не так, как здесь, - возразил Климов.
Действительно, после поражения в первой атаке дикари на реке
действовали вяло и нерешительно. Толпясь на узкой песчаной косе, они
представляли собой отличную мишень для защитников баррикады. Видя
невыгодность своей позиции, дикари атаковали теперь с оглядкой, без былой
ярости и напора. Олег Павлович, без лишней спешки кладя свои стрелы в цель,
держал врагов на расстоянии и не подпускал к баррикаде.
Борис спустился вниз и направился к автобусу. Николай встретил его
улыбкой. Девушки во главе с Марией Семёновной хлопотали около раненого,
предупреждая каждое его желание.
- Ну что, брат, - ласково спросил Борис, - скоро на ноги встанешь?
- Да хоть сейчас! - воскликнул Николай. - Я же совсем здоров, а они
меня не пускают. Подумаешь, царапина. Эка невидаль!
Николаю, действительно, стало лучше, но непреклонная Мария Семёновна
наотрез отказалась отпустить молодого человека.
- Лежи, лежи, Коля, - согласился с Марией Семёновной Борис. - Мы там
и без тебя справимся. Ты нам для другого дела нужен.
- Для какого? - удивился Николай.
- Как для какого? А автобусом кто управлять будет?
- Какой ещё автобус! - возразила Мария Семёновна. - Ему покой нужен.
Вон сколько крови потерял!
- Поживём - увидим, - многозначительно подмигнул Борис Николаю и
вышел.
Олег Павлович складывал вокруг себя трофейные булыжники, готовый
пустить их в дело, как только появится враг.
- Ну как поживает наш второй фронт? - спросил подошедший Борис.
- Вашими молитвами, - ответил инженер.
- Ладно, - кивнул Борис. - Если что - ори, я мигом прилечу.
- Да я и сам пока справляюсь. Спасибо.
Прошёл ещё час. Дикари всё не показывались. Обманчивая тишина и
неизвестность давили на психику больше, нежели сам бой.
Олег Павлович, лежа за баррикадой, видел, как дикари на
противоположном берегу разожгли костры, притащили откуда-то кабанью тушу и,
слегка обжарив над огнём, принялись уничтожать. У инженера потекли слюнки.
Мысль о еде впервые всплыла в его сознании за последние часы. Борис лежал
на траве и, словно былинный богатырь, вбирал в себя силы от земли-матушки.
На ступеньках автобуса показался Николай. Борис поднял голову и
улыбнулся ему.
- Ожил, герой? И сразу на передовую?
- Так точно, товарищ командир! - улыбнувшись в ответ, отрапортовал
Николай.
В этот момент сверху раздался встревоженный голос Климова:
- Борис! Они идут!
- Николай! - крикнул Борис, вскакивая. - Быстро в кабину! Там твоё
место.
Взобравшись на площадку, Борис увидал странную картину. К частоколу
бежало около десятка воинов с охапками сена. Побросав сено у основания
стены, они круто повернули назад. Тут же им навстречу выскочило ещё с
десяток дикарей с горящими факелами в руках. Подбежав к стене, они ткнули
факелы в сено и тоже скрылись в лесу. Сено тут же вспыхнуло.
- Что же это, Семён Степанович? - крикнул Борис. - Они же нас
подожгли!
- Тем лучше, - отозвался Климов.
- Но ведь они сожгут нашу крепость!
- И тем самым откроют нам путь к бегству.
Языки пламени жадно лизали гладкие брёвна частокола, но сырая
древесина долго ещё не поддавалась натиску огня. Сено почти догорело, и
тогда группа дикарей, вырвавшаяся из лесной чащи, свалила к основанию стены
новые охапки сена и сухого валежника. Огонь снова взметнулся ввысь, и скоро
частокол запылал.
- Все вниз! - отдал приказ Климов. - Теперь они не сунутся, пока всё
не сгорит. Изверги! Не потрудились даже раненых от стены оттащить.
Люди оставили наблюдательные площадки и спустились на землю.
- Хорошо горит! - сказал Климов, любуясь заревом.
- Что же теперь с нами будет? - заволновалась Мария Семёновна.
- Будет полный порядок, - убеждённо ответил столяр. - Товарищи
женщины, займите, пожалуйста, места в автобусе. Согласно купленным билетам.
- Это ещё зачем? - недовольно вскинула брови Мария Семёновна.
- Домой поедем. Хватит нам приключений.
Жар от пылающего частокола стал нестерпим, и людям пришлось отойти к
баррикаде, где с тревогой наблюдал за происходящим Олег Павлович.
- Собирайтесь, Олег Павлович, - сказал ему Климов, - скоро трогаемся.
- Я и сам так думаю, - ответил инженер.
Ветер дул с юга, снося дым и горящие искры в сторону горстки
колонистов.
На том берегу реки, как только над частоколом взвились первые языки
пламени, дикари предприняли ещё одну, самую отчаянную, попытку взять лагерь
приступом. На этот раз их возглавил небезызвестный нам Таран. Присутствие
опытного бойца придало смелости и отваги дикарям.
Колонисты вовремя заметили маневр врага и приготовились - в который
раз! - дать отпор непрошеным гостям.
На этот раз дикари вели приступ молча, и это безмолвие больше, чем
крики и вопли, заставляло людей содрогаться при виде их отвратительных
звероподобных лиц.
- Вот он, голубчик! - узнал Тарана Борис. - Не стреляйте, оставьте
его мне. Я сам с ним поговорю.
Приступ без особого труда был отбит, и лишь одного Тарана не трогали
колонисты, уступив странному желанию Бориса. Пыхтя и кряхтя, Таран с трудом
взобрался на баррикаду и предстал перед защитниками лагеря во весь свой
гигантский рост. Дико зарычав, он бросился в объятия Бориса, и тела двух
атлетов покатились по земле.
Пламя с рёвом и треском пожирало частокол, дым застилал глаза и
забивался в лёгкие людей, отравляя их дыхание. Нестерпимым жаром веяло от
гигантского костра.
А два врага катались по земле, рыча и осыпая друг друга проклятиями,
каждый на своём языке.
- Погоди, гад, - рычал Борис, пытаясь скрутить дикарю руки. - Я тебе
устрою варфоломеевскую ночь!..
Таран был мощнее и сильнее, нежели его противник, но мастерство
Бориса, его умение пользоваться приёмами дзюдо уравнивало их шансы в этой
схватке не на жизнь, а на смерть.
Бледные от страха за жизнь товарища, женщины с тревогой и волнением
наблюдали за ходом схватки из салона автобуса. Николай сидел в кабине на
своём рабочем месте и смотрел на борющихся.
- Борис! - заорал Климов, не вынеся напряжения. - Не испытывай
судьбу! Дай я его прикончу!
- Нет!.. - задыхаясь, крикнул Борис. - Я сам!..
Но вот клубок тел распался, и оба гиганта вскочили на ноги, готовые
снова ринуться в бой, сверля друг друга ненавидящими взглядами. В руке у
Тарана появился нож.
- А, ты так!.. - еле дыша от дыма и изнеможения, прошептал Борис. -
Ну хорошо, гад!
- Мой нож! - воскликнул Климов и медленно поднял арбалет на уровень
груди. Над жизнью Тарана нависла реальная угроза.
- Убери пушку! - выкрикнул Борис, заметив маневр Климова.
Таран готов уже был броситься на Бориса и вонзить в его грудь кусок
отточенной стали, как вдруг из-под ног участников этого трагического
события без единого звука вылетел пёс Первый и, оскалив пасть, вцепился в
запястье правой руки дикаря-гиганта. Тот взвыл, выронил нож, завертелся
волчком, пытаясь оторвать от руки намертво сомкнувшиеся челюсти животного.
Наконец ему это удалось, и бедный пёс взвился ввысь, отброшенный
разъярённым дикарём. Эти несколько секунд, отвлёкшие Тарана от главного
противника, решили исход схватки. В мгновение ока Борис оказался рядом с
дикарём и, прежде чем тот успел опомниться, скрутил ему руки за спиной.
Таран напряг все мышцы, пытаясь вырваться, пот ручьями лил по его могучему
торсу, но железная хватка опытного дзюдоиста сковала движения дикаря. В
следующее мгновение Борис, собрав воедино все свои силы, кряхтя и
чертыхаясь, высоко поднял над головой полтора центнера живого мяса и,
подойдя к обрыву, швырнул их вниз.
Но прежде чем Таран достиг поверхности земли, сзади раздался грохот,
и тучи искр взметнулись ввысь. Это частокол, подточенный беспощадным
пламенем, наконец рухнул. Людей обдало жаром и дымом.
- Бежим! - крикнул Климов. - Дорога каждая секунда.
Трое друзей бросились к автобусу.
- Заводи, Коля! - что было силы заорал Борис, вскакивая на подножку.
Автобус тронулся.
- Куда ехать? - крикнул Николай, пытаясь что-либо разглядеть сквозь
густую пелену дыма.
- Прямо на огонь! - пояснил Климов. - Проскочишь?
Частокол, хотя и упал, но всё ещё продолжал гореть. Дикари на обоих
фронтах притихли, ожидая ослабления огня, чтобы теперь уж наверняка
уничтожить непокорных пришельцев.
- Проскочу! - твёрдо ответил Николай. - Должен проскочить.
- А потом жми, Коля, либо в лес, либо вдоль берега, смотря по
обстоятельствам, - добавил Климов.
- Есть!
- Ну давай, браток!
Двери с шипением захлопнулись, двигатель взревел, автобус развернулся
и, набирая скорость, полетел прямо в огонь.
- Всем лечь на пол! - приказал Николай по микрофону.
И вот пламя ударило в лобовое стекло. Николай инстинктивно
зажмурился, но лишь на мгновение. Пламя врывалось в разбитые окна автобуса,
но люди, предусмотрительно лёгшие на пол, оставались вне досягаемости огня.
В следующий момент огонь расступился, и водитель увидел разбегавшихся в
панике дикарей. "Бегут, гады!" - обрадовался Николай.
Но вот дикари опомнились, и град копий и камней полетел в автобус.
Снова посыпались разбитые стёкла, сильный грохот от ударов тяжёлых
предметов о железную облицовку "Икаруса" и воинственные вопли дикарей
перемежались с криками девушек. Борис, единственный из пассажиров
оставшийся стоять, вцепился руками в поручень позади кабины водителя и
горящими от возбуждения глазами смотрел вдаль.
- Держись, Коля! На тебя вся надежда!
Открыв дверь в кабину, Борис стал рядом с Николаем.
- Пригнись, Борис!
- Не дрейфь, парень, я заговорённый...
И как бы в ответ на предупреждение Николая в лобовое стекло влетел
огромный булыжник. Стекло со звоном осыпалось.
- Я же говорил! - крикнул Николай. - Пригнись!
Автобус страшно трясло. Николай, лавируя между деревьями, умелой
рукой вёл машину вдоль берега. Дикари отстали.
- Фу-х! - облегчённо вздохнул Борис. - Кажется, отрываемся.
В этот момент голова Николая бессильно упала на руль. Травма вкупе с
нечеловеческим напряжением дала о себе знать. Николай потерял сознание.
- Коля, что с тобой?! - крикнул побледневший Борис.
Николай не отвечал, лицо его стало белым, как вата. Борис вцепился в
руль и вдруг почувствовал, что руль не слушается его рук.
- Ч-чёрт!.. Заклинило... - взревел Борис, пытаясь провернуть руль.
Здесь река делала крутой поворот, и автобус теперь летел прямо к
обрыву. Люди подняли головы и с застывшими от ужаса лицами смотрели на
стремительно приближавшуюся водную гладь. Борис, весь красный от
нечеловеческих усилий, наконец немного повернул руль и, нащупав ногой
педаль тормоза, резко затормозил. Но было уже поздно. Передние колёса
автобуса, развившего бешеную скорость, зависли над обрывом. Над рекой
разнёсся крик, полный ужаса, но...
Но ничего не случилось.
Борис открыл глаза. Автобус, накренившись на правый бок, стоял
посредине вспаханного поля, вдали виднелась высоковольтная линия, а рядом,
метрах в пятидесяти, по шоссе сновали машины.
- Ура!!! - заорал Борис, выкатываясь из автобуса. - Вот она,
трещина!..
Люди поднимались с пола, отряхивались и недоумённо озирались по
сторонам. Их бледные лица тронули первые признаки улыбки. Кто-то плакал.
А по полю к автобусу уже бежали люди, настоящие, цивилизованные люди,
а не дикари!
Одинокое копьё, словно чья-то неуместная шутка, торчало из радиатора
шестьсот второго:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг