- Понимаешь, его нет в комнате. А дверь открыта. Ты же командир!
- Ну и что, что командир? - спросил Виктор, покачиваясь. - Вот появится -
наложу на него взыскание.
- Ну ты пойми, пойми!.. Ведь здешние говорили, что тут не тот воздух... Он
же может задохнуться.
Виктор сразу посерьезнел и проснулся. Он внимательно огляделся, увидел
открытые двери, пустую постель Андрея и опять усмехнулся:
- Успокойся и спи!
- Я не понимаю, как ты можешь!.. - возмутилась Валя.
- Вот чудачка! Дверь открыта? Открыта. Значит, этот воздух и сюда
проходит. А мы с тобой - ничего, не задыхаемся. Костюма Андреева нет? Нет.
Значит, если даже воздух ему вреден, так он же не окончательный дурак, а
я, между прочим, знаю, что Антонов умный человек и наверняка поднял
капюшон и знакомится с этой... самой... Мёмбой.
- С чем, с чем? - насторожилась Валя.
- С Мёмбой. Планетой, на которую мы сели. Поняла? Спи!
Виктор опять улегся, повозился и засопел - мерно и сосредоточенно. Валя не
могла даже возмутиться как следует. Она походила по комнате, заглянула в
дверь и подумала: "А я что? Хуже Антонова?" Натянула капюшон и вышла за
стальные двери, так же, как и Андрей, полюбовалась непонятными деревьями и
разноцветными травами и по голубой тропинке пошла к красному тротуару.
Здесь она постояла и подумала, куда же идти дальше, повернула налево и
вскоре увидела доильню, к которой бежала какая-то девчонка в короткой
юбке. Из-под юбки, на оранжевом солнце, весело вспыхивали солнечными
зайчиками, словно хромированные, стройные ноги. Темно-рыжие пышные волосы
отсвечивали старинным самоварным блеском.
Девчонка конечно же успевала смотреть не только перед собой, но и по
сторонам и, увидев Валю, остановилась как вкопанная, потом осторожно,
бочком приблизилась к ней и довольно долго рассматривала ее широко
открытыми, очень голубыми глазами. Потом она улыбнулась и закричала:
- Ой! Ты же с другой планеты! Ты парень или девочка? Мы же видели вас по
телевизору.
Потом они разговаривали точно так же, как разговаривал Крайс с Андреем. Во
время этого разговора выяснилось, что девчонка, которую звали Пепа, очень
спешит, потому что на ее поле поехал знакомый мальчишка, с которым она, к
сожалению, вместе работает...
- А ты же знаешь, что на мальчишек ни в чем полагаться нельзя. У них
вечные заскоки. И я убеждена, что он опять что-нибудь напутает. Ими
постоянно нужно руководить.
Валя услышала и в голосе девочки, и в смысле этих ее слов нечто очень
знакомое и совершенно понятное. Такое, словно она просто встретилась со
знакомой из соседнего класса, с которой раньше не очень дружила, но
все-таки была в хороших отношениях. Поэтому Валя быстро согласилась
поехать вместе с Пепой на поле. Пока они седлали лятуев, пока Валя училась
садиться на лятуя, слезать с него и управлять им, они успели обсудить
сотни вопросов, в том числе и разницу между системами обучения на Земле и
Мёмбе.
Потом они поскакали по полевой дорожке к маленькому садовому домику на
поле. Скакать было страшно, интересно и весело. Пепа сразу же показалась
настоящей подружкой, с которой они просто отстали от своего отряда,
ушедшего из пионерского лагеря пропалывать морковь на совхозном поле. И
вот теперь они догоняли отряд и страшно беспокоились, что мальчишки
натворят, там или по дороге, что-нибудь такое, из-за чего придется
краснеть на линейке. Правда, Валя чувствовала, что дело тут не только в
том, что натворят мальчишки, айв несколько ином... Но ведь есть же вещи, о
которых не говорят.
Пока Валя путешествовала, Виктор беззаботно сопел на своей кровати и не
слышал, как в комнату вошли уже знакомые три блестящие женщины. Они почти
с ужасом посмотрели на приоткрытую, с приставленным стулом дверь, пощупали
две пустых кровати и уставились на спящего Виктора, у которого от сладости
в уголках губ появилась блестящая полоска. Женщины с тревогой
переглянулись.
- Они умудрились сбежать! - всплеснула руками одна.
- Это ужасно!.. Они же не приспособлены ни к нашему воздуху, ни к нашим
бактериям! - бессильно уронила руки вторая.
И только третья, самая красивая, спокойно скрестила руки на высокой груди
и улыбнулась с некоторой долей превосходства:
- Полагаю, что ничего страшного не произошло.
- Но они же убежали в мир! - сказала одна, и на глазах у нее от жалости
навернулись слезы.
- Этого нам не простит вся Мёмба... - заплакала вторая.
- Послушайте, если у них хватило ума найти секретную кнопку, найти замок в
стальной двери и открыть его, найти дорогу и по этой дороге куда-то
удрать, я считаю, что у них хватит ума и надеть капюшоны. А потом, не
такая уж большая разница в составе воздуха. Последние данные показали...
- Но микробы?
- А вирусы?!
- Но ведь надо же им привыкать... - неуверенно сказала самая красивая. - В
конце концов, они же люди. Мы же вот привыкли к Мёмбе и даже сменили
окраску кожи.
- А вдруг они что-нибудь натворят?
- Это же дети...
Третья женщина осмотрела комнату, Виктора и улыбнулась:
- Мне кажется, что сбежали девочка и мальчик.
- Тем более!
- Вот это-то и опасно. У них ведь разные организмы...
- Как раз наоборот. Когда сбегают мальчик и девочка, ничего страшного не
происходит. - И, сделав царственно-останавливающий жест рукой, пояснила: -
Девочка всегда остановит мальчика от слишком опрометчивых поступков, а
мальчик не даст проявиться слишком уж большой девчоночьей осторожности.
Так что не нужно волноваться.
Все трое несколько успокоились и расселись на стульях вокруг стола.
Помолчали. Потом самая серьезная женщина сказала:
- Ну что за дети пошли! В наше время...
- Да... Они все больше и больше думают о себе и совершенно не думают о
нас, взрослых. Самая красивая женщина опять засмеялась:
- Ничего страшного - дети как дети. Посиди в этой тюрьме, когда за ее
стенами неизведанный, огромный мир... Я бы тоже наверняка сбежала.
- Ну вот один же не сбежал, - сказала самая серьезная женщина и указала на
Виктора, который спал, даже не ворочаясь.
- Видимо, у них разная степень сознательности и ответственности, -
вздохнула вторая.
- Разумеется! На всем белом свете во всех галактиках вы не найдете ни
одной пары совершенно похожих друг на друга людей. Потому они и люди! -
Серебристая женщина посмотрела на Виктора с мягкой, теплой улыбкой. - Мне
кажется, что этот больше устал, чем остальные. Может быть, он даже был
командиром во время их необыкновенного полета - у него строгое, волевое
лицо. А может быть, наоборот - он просто выпил два стакана молока, а не
один. И снотворное на него подействовало сильнее, чем на остальных.
- Но ведь им давалось по одному стакану молока, - строго, тоном вредной
учительницы сказала самая серьезная.
- Ну и что? Они же дети... Да и взрослые... Одни любят одно, другие
- другое. Вот и...
- Как бы то ни было, а нам нужно немедленно поставить на ноги всю округу и
разыскать ребят.
- Зачем сразу поднимать тревогу? - удивилась самая красивая. - Ведь нам
прежде всего следует изучить их поведение. А для этого вначале нужно
установить, где они сейчас находятся.
Она ушла, и пока две другие женщины вполголоса спорили между собой,
вернее, даже не спорили, а упрекали друг друга и ушедшую^ Виктор
проснулся. Он посмотрел на сидящих, осмотрел все восемь углов комнаты и
вздохнул. Обе женщины покосились на него, а Виктор сел на кровати и
вежливо поздоровался.
- Скажи, - строго спросила вторая женщина, - сколько ты выпил молока?
- Два стакана.
- Почему два? Ты отобрал второй стакан у младшего?
- Ничего я не отбирал... - удивился Виктор: оказывается, и на чужой
планете имеются взрослые, которые, ничего не зная, все сразу понимают.
- Но почему же ты выпил два стакана, если у каждого было только по одному
стакану? Значит, ты заставил кого-то отдать тебе молоко? Почему?
- Да никого я не заставлял! - теперь уже обиделся Виктор. - Просто Андрей
не любит молоко, вот он мне и отдал.
- А что же любит Андрей? - ехидно улыбаясь, приставала женщина.
- Андрей любит яблоки. И я поэтому ему отдал яблоко.
- Значит, вы поменялись продуктами?
- Н-ну... выходит.
- А ты любишь яблоки?
- Люблю...
- Тогда мне непонятно, почему ты отдал любимые тобой яблоки за то, что у
тебя уже есть? А может быть, ты любишь молоко больше, чем яблоки?
Она говорила так непререкаемо-требовательно, так строго смотрели ее темные
глаза, а блестящее, но покрытое странными крапинками лицо - как будто на
хромированном бампере автомобиля выступили первые признаки коррозии -
казалось таким неприступным, что Виктора оставила серьезность, и он
загрустил.
Ну как ей объяснишь, что он любит все, кроме вареного лука, а Андрей сам
не знает, что он любит сегодня и что будет любить завтра. Но если ему
сегодня хочется яблок, так почему не уступить товарищу? Пусть ему будет
приятно. И зачем все это нужно этой тетке с крапинками на лице?
Виктор, конечно, не знал, что крапинки эти всего лишь обыкновенные местные
веснушки.
Но в это время вошла самая красивая женщина с маленьким плоским
телевизором в руках. Она поставила его на стол и сказала:
- Вот полюбуйтесь и успокойтесь. Вполне нормальные дети, которые уже нашли
себе товарищей и подруг.
На небольшом, но четком цветном экране Виктор увидел и разнофигурные,
разноцветные поля и сады, и странное, оранжеватое небо и, главное, лятуев.
Два из них мирно паслись у края большого поля. Потом появился домик и,
наконец, комната, в которой не то колдовали над приборами, не то спорили
Андрей и Крайс.
Потом показались Валя и Пепа. Они подскакали к полю, Пепа лихо, как
цирковой наездник, соскочила с лятуя и помогла сойти Вале. Та смешно
поболтала ногами и с трудом спрыгнула на землю. Вдвоем они пошли к
мальчикам в дом, а потом все вышли из него.
- Это ничего не значит, - сказала самая строгая женщина. - Важно другое.
Мы провели тут кое-какие исследования и установили, что наши гости, к
сожалению, не всегда могут мыслить вполне логично. Например, этот мальчик
не мог нам объяснить, почему он отдал своему товарищу яблоко, которое он и
сам любит, в обмен на молоко, которое он тоже любит.
- Что же он должен объяснить? - удивилась самая красивая. - И что он
должен был сделать? Отобрать молоко и не дать яблока? Или уж сразу
отобрать и яблоко, и молоко?
- Ну этого я не говорю... - уклончиво повела плечами веснушчатая.
Молчавшая до сих пор женщина махнула рукой и сказала:
- А-а... Все это ерунда. Отдал потому, что второму сегодня захотелось
яблок. Вот и все. Д не отдал бы - второй наверняка бы ныл. Верно? -
обратилась она к Виктору.
- Может быть, он бы и не ныл, но... Он у нас вообще такой... - Виктор
повертел пальцами, - легкий...
И все почему-то поняли его и рассмеялись. Самая красивая спросила:
- Ну ты как? Поедешь к товарищам или займемся чем-либо иным?
Виктор все время косился на телевизор и следил, чем заняты на странном
поле ребята. А они там о чем-то поспорили, потом посмеялись, потом пошли в
домик. И ему очень захотелось к ним... Очень.
Но женщина вкрадчиво сказала:
- Что ты скажешь, если мы, пока они там возятся на поле, слетаем к
экватору и ты как следует познакомишься с Мёмбой? А потом расскажешь обо
всем товарищам.
Что ж... Она говорила дело... Если Виктор сейчас присоединится к
товарищам, то они наверняка уже знают нечто такое, чего Виктор и не
предполагал, и ему останется только слушать. А если он и сам узнает
кое-что новое, то при встрече им будет о чем рассказать друг другу. Они
станут вровень.
Но тут Виктор слегка смутился: получалось, что он хочет узнать новое
только для того, чтобы оказаться не хуже других. Он как бы заранее
собирался соперничать с друзьями. Плохо это или хорошо, он не знал, а
потому перевел дыхание и подумал, что, когда они вернутся на Землю, важно
привезти как можно больше знаний и наблюдений. И вот, если они будут все
время вместе, то знаний и наблюдений будет в три раза меньше, чем если бы
они действовали каждый в одиночку.
Кажется, эта мысль была верной... Но она тоже не слишком понравилась
Виктору. Не очень-то приятно разлучаться с друзьями даже ради знаний. И
все-таки он кивнул. Уж очень ему хотелось полетать над неизвестной
планетой.
Глава десятая
ОКАЗЫВАЕТСЯ, НЕ ВСЁ НАОБОРОТ
Трава на поле или на лугу - Андрей еще не знал, как называется по-мёмбски
этот участок земли, на который они прискакали, - была высокой, почти в
рост ребят, и очень густой. Стебли росли плотно друг к другу и кончались
розовато-синеватой метелочкой с соцветиями, а вся трава отдавала в
голубизну. Над полем вились тучи насекомых, похожих на земных шмелей -
такие же мохнатые и большие. Только у мёмбских шмелей на головке, кроме
хоботка, рос еще и рог. Они ловко продирались этим рогом среди соцветий,
стряхивая ими цветочную пыльцу или раздвигая чашечки цветов, а уж потом
запускали туда хоботок.
- Любишь мед? - спросил Андрей.
- Конечно! - засмеялся Крайс. - Только его много не разъешься: начинаешь
потеть.
- Это точно! - обрадовался Андрей. Все-таки и на Мёмбе многое походило на
земное. - Особенно живот потеет.
Оба рассмеялись, и Андрей попросил:
- Ну а теперь рассказывай, что тут нужно делать и как.
Крайс вынес из дома приборчики и сказал:
- Вот этой палкой мы сейчас определим влагонасыщенность почвы. Делается
это просто. Втыкай палку в землю и следи за шкалой. Если синий столбик (а
вся шкала была похожа на обыкновенный термометр, только на нем было два
столбика - красный и синий) поднимается выше черты - значит, влаги
достаточно. Если ниже - значит, нужно поливать.
- Сколько поливать?
- А вот видишь, тут на палке написаны формулы. Подставляй цифры -
результаты измерений - и решай, сколько нужно поливать. Правда, для этого
следует еще знать температуру почвы. Но ее тебе сразу покажет красный
столбик. И еще нужно узнать, какая температура воздуха будет ночью и
завтра днем. Об этом справишься по тёлевиду. Пойдем.
- А это еще что за штука? Крайс пожал плечами:
- Ну, это вроде телевизора... Только телевизор - развлекательный, а
телевид - служебный. И - учебный. Набираешь номер программы, включаешь
и... Но ты еще узнаешь, как с ним обращаться, когда я начну зубрить
геометрию. Сейчас важно другое. Ты наконец понял, как нужно ухаживать за
полем?
- Да я-то понял... почти... Но я не понимаю, зачем тут нужен человек? Ведь
все можно поручить автоматам. Пусть они определяют, пусть включают и
выключают.
- На некоторых полях у нас так и сделано. А вот на таких, небольших или
засеянных капризными культурами, автоматика не подходит: слишком она
сложна и делать ее очень долго. Быстрее и надежнее работать человеку. У
нас, понимаешь ты, прежде чем применить автоматику, обязательно
прикидывают, а удобно ли? А стоит ли? Вот это поле - корм для лятуев.
Нужно успеть снять три его урожая. А на следующий год здесь будет хлеб для
людей. Снять нужно уже два урожая.
Для выращивания корма важен каждый час, а для хлеба - и день потерять не
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг