миллионы лет работали без всякого присмотра. Ведь какими бы ни были они
изумительными автоматами, а все ж таки могло же в них что-то сломаться,
выйти из строя. Нет, без разумного существа тут не обойтись. И, может
быть, это самое разумное существо было где-то рядом? И вот они идут на
свидание с ним! В какое-то мгновение оба подумали, что с подобным
свиданием можно и не спешить. Мало ли что может получиться... Они могут не
понравиться или сделать что-нибудь не так, не по правилам...
- Давай я пойду вперед, - великодушно предложил Вася, - а ты сзади, шагов
на десять. Если со мной что-либо случится... , - Нет, Вася, нет! Впереди
пойдет Шарик,.а я его знаю лучше, чем ты. Поэтому я пойду за ним, а ты
меня прикрывай с тыла.
И Юрий решительно двинулся вперед. Шарик удивленно посматривал на него, но
постепенно тоже заразился его уверенностью и, лихо задрав обрубок хвоста,
подбежал к одной из дверей.
Однако у самых дверей Юрий все-таки приостановился, перевел дух, медленно
переступил порог и заглянул за дверь. Заглянул - и несколько секунд стоял
как вкопанный, а потом пальцем поманил Васю.
Когда Голубев почему-то на цыпочках подбежал к товарищу, то увидел большую
полукруглую, уставленную слабо поблескивающими пультами комнату - такие
рисуют почти в каждом фантастическом романе. Не было сомнений, что ребята
стояли на пороге командного пункта корабля. Удивительного в этом ничего не
было - ведь на каждом или почти на каждом корабле такое место имеется.
Поразительным было другое. В центре пульта, уронив голову на кнопки и
тумблеры, сидел человек. Оттого, что свет был тускл и рассеян, различались
лишь очертания туловища сидящего и бессильно опущенные руки. Можно было
подумать, что человек безмерно устал и уснул.
Ребята стояли потрясенные, не дыша и не в силах двинуться с места. Тишина
здесь царила полная. И в то же время не то что слышалось, а чувствовалось,
что где-то неподалеку есть какое-то скрытое, затаенное движение. Казалось,
что рядом происходит нечто. Но понять, что же это такое, не представлялось
возможным.
Какая-то смутная тревога вкрадывалась в сердце, сдавливала мозг. Хотелось
крикнуть, убежать, хотя бы пошевелиться.
Шарик несколько раз посмотрел снизу вверх на своих покровителей. Но те не
замечали его тревожных и недоумевающих взглядов и стояли как вкопанные.
Тогда Шарик решил, что пришла пора действовать, и, вздохнув поглубже,
подал голос:
"Гав! Гав-гав!.."
И тут произошло невероятное: человеческая фигура у пульта управления
явственно стала оседать и распадаться, как будто таять в полной
недвижимости и в абсолютной тишине.
Она таяла и опадала серой кучкой пыли или праха вокруг металлического
стула без спинки, похожего на такой, какой обычно стоит возле рояля или
пианино.
Это исчезновение человеческой фигуры, ее обращение в ничто было таким
страшным и противоестественным, что Юра, например, явственно ощутил, как
вдоль позвоночника у него побежал холодок. У Шарика дыбом встала шерсть.
Он присел на задние лапы, поджал хвост и отчаянно завизжал. Юркнув между
ног хозяина, пес помчался с командного пульта, громко лая и стуча когтями
по металлическому полу корабля. В то же мгновение Юра и Вася, как бы
очнувшись от оцепенения, тоже бросились бежать. Они неслись по коридору,
ничего не соображая, ничего не замечая, и не столько выпрыгнули из люка,
сколько вывалились на мягкий, прогретый солнцем песок и покатились кубарем
вниз, на самое дно карьера.
Они остановились только посреди карьера, когда от сумасшедшей гонки у них
перехватило дыхание.
Юрий хотел было сказать: "Я больше не могу", но слова не пробивались
сквозь сдавленное учащенным дыханием горло. Он только посмотрел на Васю и,
перехватив его взгляд, понял, что и Вася тоже больше не может. Не может -
и точка. Ничего не может: ни двигаться, ни говорить, ни даже бояться.
Из леса доносился безмятежный птичий щебет, со стороны стройки слышался
мирный машинный шум, а в небе, над бором, как горы, стояли важные кучевые
облака, очень белые и очень красивые.
Нет, мир не собирался рушиться. Все везде было таким, как и прежде. И
страх постепенно отступил.
- Послушай, а что, собственно, произошло? - отдуваясь, спросил Вася.
В самом деле, а что, собственно, произошло? Ответить на этот вопрос было
нелегко - прежде всего, требовалось разобраться во всем увиденном и
пережитом.
- Давай рассуждать логически. Начнем? Прежде всего...
- Прежде всего хорошо бы чего-нибудь поесть. И пить очень хочется.
- Точно. В конце концов, за нами никто не гонится, - тотчас согласился
Юрий, который сам еще не был уверен, какие логические рассуждения помогут
ему разобраться во всем том, что с ними произошло.
Они взобрались на обрыв и первый раз за этот трудный день поели как
следует, а главное, вдосталь напились.
- Везет нам с тобой, Юрка, - почему-то с сожалением протянул Вася. -
Обязательно попадем в какую-нибудь историю.
- Ты жалеешь об этом?
- А чего жалеть? Все это интересно. Только тут думать нужно.
- Ну что ж, давай думать.
Они лежали под вековыми соснами, смотрели в синее небо - высокое и
просторное, по которому все так же неторопливо плыли белые облака, и
думали.
- Вот тебе первая загадка, - сказал Юрий, который любил во всем
разбираться логически. - Прежде всего, откуда Шарик мог узнать, что под
слоем песка находится как раз та кнопка, которая открывает двери?
- Чутье... - пожал плечами Вася. - Чутье на энергию.
- А почему ты думаешь, что к кнопке подведена была энергия?
- Такую толстенную дверь открыть пружиной наверняка невозможно. Ясно, что
кнопка включала двигатель, открывающий дверь. Может, к этой кнопке
подведена энергия, и даже не электрическая, а какая-нибудь такая, про
которую не только мы с тобой, но и никто на Земле еще ничего не знает.
- Так-так. А как же ее учуял Шарик?
- Понимаешь, почти всякий источник энергии дает излучение. Возьми
телевизор. Сидишь смотришь, и все идет преотлично. А потом вдруг на экране
полосы. Оказывается, неподалеку прошла электричка. Или проехала машина.
Мы-то ничего не замечаем, а телевизор замечает. Почему? А потому что от
машины или электрички полетели помехи. Они, как волны от брошенного в воду
камня, бегут во все стороны.
- Значит, у Шарика в носу свой телевизор?
- Ну не телевизор, конечно, но пес явно чувствует, когда на него
накатываются волны энергии. В общем, известно, что животные, птицы, рыбы и
даже насекомые чувствуют электромагнитные колебания. Вот Шарик и учуял их.
- Честно скажу, Вася, я этого представить не могу. Но факт есть факт -
Шарик нашел кнопку. Значит, может быть и так, как говоришь ты. А может
быть по-другому... Но меня... меня сейчас волнует другое - почему фигура,
что сидела за пультом, рассыпалась, распалась?
Вася задумался, припомнил странные сумерки внутри корабля, беспомощную
фигуру в странной позе за столом пульта и ее исчезновение. И таким
холодом, таким дремучим безмолвным страхом пахнуло на него, что ему и в
самом деле стало не по себе. И он честно признался:
- Мне даже думать об этом не хочется.
- А нужно! - неожиданно властно решил Юрий. - Если мы не додумаем сейчас,
то от этого могут произойти другие неприятности.
- Какие еще неприятности?
- Суди сам. Космонавт, который сидел... вернее, умер возле пульта, пробыл
на корабле сотни тысяч, а может, и миллионы лет. - Юрий помолчал и сказал
значительно: - Ничто в мире не исчезает бесследно и ничто не возникает из
ничего.
Вася с тревогой посмотрел на товарища.
- Ты думаешь, что на корабле зародились какие-нибудь невероятные формы
жизни?
- А почему бы и нет - ведь за это время на Земле они зарождались.
- На Земле... На Земле все время менялись обстановка и условия. А в
корабле, как в консервной банке, ничто не менялось.
Теперь задумался Юрий.
- Во всяком случае, нужно признать одно, - вздохнул Вася, - что мы не
слишком предусмотрительные люди.
Юра засмеялся.
- Просто мы перетрусили. А теперь нужно вернуться и проверить, есть там
что-нибудь или нет. А самое главное - закрыть все двери. Мало ли что
оттуда может выползти.
Они вернулись на корабль, плотно закрыли все двери, что выходили в первый
отсек, сели в машину и стали не спеша, с удовольствием осваивать пульт ее
управления.
Глава шестая
ВРАЖДЕБНЫЕ ВИХРИ
Она двигалась, она жила своей неясной жизнью. Она, кажется, просто жаждала
подчиняться хоть какой-нибудь разумной воле.
Она была еще подхалимски покорна. Но по тому, с какой легкостью она
выполняла все, что ей приказывали мальчишки, чувствовалось:
в ней заложены огромные и еще неизведанные силы, и неизвестно еще, какие
могут быть последствия, если машина эта начнет работать.
Но мальчишки не знали об этом и поэтому действовали смело и решительно.
Казалось, что им все доступно и все понятно. Их усыпляла вкрадчивая
покорность машины.
А тут еще Шарик перебрался на заднее сиденье, свернулся клубком и уснул. И
это удивительно спокойное и почти домашнее поведение собаки еще более
подбодрило Юрия.
Несколько неожиданно для себя он вдруг предложил:
- Слышь, давай немного прокатимся.
- На этой машине?
- А что? Мы же с тобой не такое видели. Замечаешь, она же слушается.
Совершенно непонятно стремление конструкторов создавать такие машины,
которыми может управлять всякий, кто захочет. Все-таки в управлении
техникой нужны какие-то барьеры для слишком самонадеянных и чересчур
легкомысленных. Смелость, она тоже требуется не всегда. Иногда полезнее
осмотрительность...
Обо всех этих правильных и мудрых вещах Вася подумать не успел, а может
быть, и не сумел. И он легко, слишком легко согласился:
- Давай попробуем. А то, когда придут взрослые, они поставят машину под
стеклянный колпак и нас к ней даже на пушечный выстрел не подпустят.
Юра кивнул и сразу стал серьезным и даже
строгим. Он включил двигатель и нажал педаль подачи энергии.
Машина осталась верной себе - покорной и ласковой. Тихонечко тронулась с
места, развернулась где нужно и стала как раз против дверей. И стала
вовремя, потому что пройти в дверь она не могла. Но ведь недаром ребята
осваивали ее столько времени и знали, как им показалось, каждую рукоятку и
каждый тумблер.
Бойцов смело повернул одну из них, переключил тумблер, и с машиной
произошли невероятные изменения. Собственно, невероятными они были с точки
зрения всех, кто не был знаком ни с этой машиной, ни с техникой будущего.
Просто в машине что-то произошло, и за несколько секунд она неуловимо
изменила свои габариты, как бы "перестроилась" - стала узкой и длинной.
Бойцов возвратил тумблер в нормальное положение, повернул рукоятку - и
превращение окончилось.
Машина осторожно приблизилась к открытому люку, несколько секунд словно
принюхивалась или присматривалась к окружающему, а потом, смело, но
несколько неуклюже клюнув носом, сползла на песок. Впервые, может быть, за
многие века гусеницы под ней бодро крутились, и, должно быть, от этого
плавность хода казалась необыкновенной - ни толчка, ни рывка мальчишки не
ощутили.
Они вдосталь накатались по песчаному дну карьера. И тут высказался Вася:
- Послушай, а ведь, по идее, она же должна еще и летать.
Что ж, Васю Голубева можно было понять. Он, конечно, в свое время пережил
необыкновенные приключения. Но в ходе всех этих приключений летать ему не
довелось. Как-то не попадалось такой техники. А тут техника была под
рукой, и не воспользоваться ею казалось просто невозможным. Даже неумным.
Правда, Юра на мгновение вспомнил свои приключения на планете Красных
зорь, посуровел и поэтому излишне строго взглянул на товарища. И тогда
Вася, как бы понимая всю необычность своего предложения, уже готов был
пойти на попятную:
- Нет, если, конечно, это опасно, то... При этом он и сам не знал, что
умудрился польстить Бойцову. Ведь из его слов можно было понять, что он во
всем доверяет Юрию. Он как бы признавал, что у Бойцова отличная летная
подготовка, опыт и знания. Юрий как можно скромнее пожал плечами:
- Ну что ж, если тебе хочется... Что ни говорите, а всегда приятно, когда
люди признают твое мастерство хоть в чем-нибудь: хотя бы в раскалывании
орехов или в умении плевать дальше всех. А в этом случае признавалось
мастерство вождения невероятной машины.
Нажали на нужные кнопки, повернули необходимые рукоятки и переключили
тумблеры. И все произошло именно так, как и предпола-, гали ребята. По
бокам выдвинулись стреловидные, как на реактивных самолетах, крылья. И
только после всех этих преобразований была наконец нажата педаль подачи
энергии.
И вот тут-то машина впервые показала свой нрав. Вместо того чтобы плавно
подняться в воздух, она резво, как молодой козел, подпрыгнула так, что у
ребят что-то подкатило к горлу и мускулы стали тяжелыми и негнущимися.
Безмятежно спавший Шарик проснулся и с тревогой огляделся.
- Скоростной... разгон, - нашелся Юрий, но Вася недоверчиво посмотрел на
него.
- Может, ты не то включил?
- Все то, что нужно. Просто пережал педаль.
Как будто все было правильно, машина выровнялась и легко и спокойно парила
над карьером. Парила так, как, например, стрекоза или вертолет.
- Здорово! - улыбнулся Вася.
- Куда уж лучше.
- Давай поднимемся повыше?
- Попробуем.
Юрий осторожно нажал педаль - и машина поднялась над лесом.
Странно и немного смешно было видеть деревья сверху. У многих сосен,
оказывается, совсем крохотные, как деревца-первогодки, вершинки. И на
самой-самой вершинке, упрямо тянущейся вверх, ярко-зеленая веточка -
последний годовой отросток ростовой почки. От этого бор сверху казался
нежным и несколько беззащитным.
Но попадались такие места, где вместо нежно-зеленых побегов торчали
засохшие вершинки, смотреть на них было немного грустно: здесь стояли
обреченные на гибель деревья. Ведь все живет до тех пор, пока растет. Вот
почему над одним из таких участков, как говорят лесники, перестоявшегося
леса Вася предложил:
- Поднимайся выше. Все идет хорошо. И нужно же попробовать...
И Юра послушно поднял машину метров на десять выше сосновых верхушек.
Потом еще выше. И еще...
И тут открылся такой простор, такая красота, что ребята забыли обо всем на
свете. Ни страха, ни робости не было и в помине.
И лес, и река, на которой вдалеке виднелась дуга плотины, и ползущие по
дорогам машины, и даже дымы недалекого городка отсюда, с высоты, казались
игрушечными и очень милыми - может быть, оттого, что вечерний синий сумрак
постепенно скрадывал их очертания. И только река все явственней из
серебристо-серой становилась розовой, а местами фиолетово-багровой.
Летний день кончался, а на западе все разгорался и разгорался закат.
Горизонты расширились, и очень хотелось, чтобы они стали еще шире, - не
терпелось увидеть всю рабочую площадку возле плотины, весь городок и
вообще все-все... Если этого не сделать сейчас, то через полчаса будет
поздно. Стемнеет.
Юрка решительно поднял машину еще на несколько сот метров...
На западе было еще совсем светло, а на востоке издалека наступали огоньки.
Они вспыхивали вразброс, независимо друг от друга, но постепенно
образовывали целые созвездия - городки, заводы, села...
Дух захватывало от этой красоты, и ребята не сразу заметили, как машина
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг