сказать, что хоть и держали чудовища слово, не трогали ни одного человека
из Шамбалы, но жители ее пребывали в постоянном страхе: ведь они отдали
тайком другому помолвленную невесту Гаария Унчога и теперь ждали погибели.
Но Хар-баатар их успокоил и велел начинать пиршество. Пировали в своих
станах люди и мангасы, но жители Шамбалы веселились сквозь слезы и никак
не могли понять, отчего Хар-баатар не начинает громить мангасов. Однако не
ведали они того, о чем знал Хар-баатар: чудища могут быть побеждены только
в определенный месяц, день, час и миг - ни раньше, ни позже. Именно это
ему и сказала на прощание Тувдэн Нима Осорма, а она с тем знанием
отправилась на землю из страны небожителей. Да, все в мире случается
только в свой черед!
Итак, пир длился два дня - Хар-баатар и его спутники хорошо отдохнули, и
приблизился срок истребления мангасов. А тем временем двенадцатиголовая
Аржаг-хар, которая, как и Сам Бурхан, была на сносях, но все же
отправилась на свадьбу, почувствовала, что у нее вот-вот начнутся роды, и
потребовала шамана. Однако шаман мангасов не явился на свадьбу: он заранее
погадал и узнал, что всех чудовищ там ждет погибель. Тогда послали за
шаманом в Шамбалу, но их там сроду не водилось. И тут вмешался Хар-баатар:
- Есть тут у меня две шаманки... Только не пугайтесь, увидев их: ростом и
сложением они богатырю под стать.
Он велел Суунаг Цагаану и Шилэн Галзуу переодеться в женское платье и
отправиться в стан мангасов. И как раз пробил урочный час уничтожения
чудовищ! Две "шаманки" прежде всего разрубили пополам двенадцатиголовую
Аржаг-хар. Те, кто ненароком видел это, сразу узнали в "шаманках" бывших
мангасов-баатаров и так перепугались, что даже не могли сопротивляться им.
Суунаг Цагаан и Шилэн Галзуу крушили чудовищ, а Шуусран Донран тут же
связывал их волшебными путами.
Некоторые мангасы, чтобы спастись, взлетели в небо, но там на них
обрушились полки тенгри и осыпали их ударами. Полуживых мангасов связывал
Сэнгэ Донран. Битва длилась два дня и две ночи, пока не одолели всех
чудовищ.
И повели их, связанных, к тому месту, где был прежде Океан Крови. Старики
говорят, что мангасов было столько, что и по сей день их еще туда
сталкивают Сам Бурхан и ее сыновья Сэнга Донран и Шуусран Донган. И
царство мангасов теперь там, в глубинах Меелээдэн...
21. Миф о рождении Сэнлуна
А тем временем пришла пора для Тувдэн Нима Осорма родить. Алтай Галав-хан
очень хотел, чтобы в честь такого события вернулся с победой Хар-баатар. И
велел он приотворить ворота и посмотреть, не едет ли тот. Однако именно в
этот час Галвин Сеерий посучила пальцами, щелкнула по ногтю и узнала, что
у государыни начались роды и вскоре хан повелит отворить северные ворота -
посмотреть, не приближается ли Хар-баатар. Тогда Галвин Сеерий тайком
покинула свадебный пир в Шамбале, примчалась к огненной крепости и
затаилась возле северных ворот.
Лишь только их, по приказу хана, открыли, Галвин Сеерий так и вцепилась во
владыку Среднего Тива. Он остолбенел! А Галвин Сеерий запричитала:
- Ах. мой хан, я ведь ваша возлюбленная, зачем вы меня покинули? Вот и
пришлось последовать за вами!
Она дунула разок: "Пух!"-и, обернувшись красавицей, со свистом влетела в
крепость, таща за собой хана. А тот ее боялся до смерти и ни в чем не
осмеливался перечить.
Как только Тувдэн Нима Осорма родила сына, Галвин Сеерий приказала
отправить ее к отцу, а ребенка либо бросить в пустыне, либо отдать хищным
зверям на растерзание. Знал хан, что, если возразит ей, сам тотчас будет
сожран, а потому на все согласился, горюя и печалясь.
Тувдэн Нима Осорма, в обмороке после тяжелых родов, отвезли к отцу, а
Хастараа и Лувсан пошли выполнять ужасное приказание злой Галвин Сеерий.
Однако сердца их были полны жалости к беззащитному младенцу, поэтому они
не бросили его в пустыне, а положили на ветки прекрасной сосны, что росла
недалеко от восточных ворот, надеясь: вдруг новая государыня все же сменит
гнев на милость, пожалеет ребенка. Однако случилось иначе...
Едва придя в себя после долгого беспамятства и узнав, что хан взял себе
новую супругу, Тувдэн Нима Осорма послала гонца в крепость узнать о судьбе
своего ребенка. Ведь она даже не знала, кого родила.
Гонец привез ей ответ Хастараа:
"Сын у тебя родился, государыня! Но Галвин Сеерий повелела бросить его в
пустыне или отдать на съедение хищникам. Не поднялась у меня рука для
такого злодейства, и положил я его на ветки сосны, что растет неподалеку
от восточных ворот. Двое суток лежал там младенец, пока не прискакал на
вороном коне чернолицый богатырь, подобный Хар-баатару, он забрал ребенка
и увез куда-то..."
Это было то, о чем знал Хастараа, А вот чего он не знал.
Владыкой Южного Тива - Тива Дархи - был хан Хасбаатар. Его хатан ходила
беременная и просила то одной диковинной еды, то другой. И вот однажды
пожелала она отведать мяса черного оленя - сохатого.
Хан спросил богатырей своих: кто исполнит желание государыни? За черным
оленем вызвался отправиться Хайчин-баатар. Оседлал вороного коня, взял
боевой топор и отправился на север, туда, где водились сохатые. Два дня и
две ночи ехал он, но не то что оленя - даже следа косули облезлой не
встретил!
На третий день дождь пошел, туман пал. Заплутался Хайчин-баатар и долго не
мог угадать, куда едет. Когда туман рассеялся, понял он, что попал в
совсем незнакомые места! А неподалеку увидел крепость, окруженную
полыхающим до небес пламенем.
"Говорят, в Среднем Тиве стоит огненная крепость Алтан Галав Сандал-хана,-
вспомнил Хайчин-баатар. - Стало быть, вот куда я заехал!.." Решил он
поближе поглядеть на диковинку и подъехал к восточным воротам. И вдруг
слышит, кто-то плачет-заливается. Глядь - лежит на ветках сосны младенец...
Обрадовался Хайчин-баатар находке: "Не рождались дети у моей хатан, но вот
смилостивились над нами боги, даровали сына!"
Он снял младенца с ветки и спрятал за пазуху. Дитя пригрелось, успокоилось
и уснуло. Хайчин-баатар принял это за добрый знак и погнал коня домой, на
радостях совсем позабыв о черном олене.
Однако вскоре младенец опять заплакал. Он ведь был голоден - с самого
рождения ничего не ел! Как ни пытался Хайчин-баатар его успокоить, ничего
не получалось: ребенок искал грудь матери. Подумал Хайчин-баатар: "Если
судить по-доброму, я этого ребенка нашел, а если по-недоброму - просто
украл. Видно, не судьба мне иметь сына - не довезу его живым до дому!" В
отчаянии собрал он немного белой травы, которую используют при
жертвоприношениях, связал ее пучками, возжег и взмолился Всевышнему тенгри:
- Спаси жизнь этого, беспомощного, красного, хрупкого существа!
И вдруг почуял Хайчин-баатар, что тело его окаменело, грудь напряглась, а
из набухших сосков брызнуло молоко! Не веря своим глазам, он приложил
младенца к груди, и тот стал жадно сосать, будто его держала мать родная.
Обрадовался Хайчин-баатар, накормил дитя досыта и дальше поехал.
Вернулся он домой, а государыня его давно уже дочку родила. Попросили его
поведать о своих приключениях, и он сказал:
- Не привез я черного оленя, зато привез новорожденного ребенка.
Хан с изумлением выслушал историю и заявил:
- Вот и хорошо! Моя жена родила девочку, а ты мальчика привез. Мы его
усыновим.
- Нет, мой хан,- возразил Хайчин-баатар.- Я во всем готов вам
повиноваться, но позвольте па сей раз воли вашей не исполнить. Я его от
смерти спас и у своей груди вскормил. Хатан моя бездетна, и этого ребенка
нам боги послали. Я его и возьму.
Не стал хан спорить, согласился с ним, и Хайчин-баатар увез младенца в
свою юрту. Через три дня волшебное молоко пропало, но жена его стала
носить ребенка к государыне, которая кормила и дочь свою, и найденыша.
Хайчин-баатар дал ему имя Сэнлун. Время шло, и минуло восемнадцать лет...
22. Миф о том, как Хар-баатар привез Сэнлуна домой
Но вернемся в ту пору, когда Хар-баатар уничтожил всех мангасов и
воротился домой. Галвин Сеерий пальцами посучила, по ногтю щелкнула и
говорит Хастараа:
- Ну, пора ноги уносить, не то худо мне придется, когда воротится
Хар-баатар. Уйду, но есть человечину больше никогда не буду, стану на путь
добра.
Хитрец Хастараа начал для виду уговаривать ее не уходить. Галвин Сеерий
приняла его слова за правду и, растрогавшись, сказала на прощанье:
- Спасибо, что не дал мне загубить ханского сына, спрятал его на ветвях
сосны! Теперь он живет у Хайчин-баатара - богатыря Хасбаатар-хана, владыки
Южного Тива.
И с этими словами она скрылась.
Вскоре вернулись победители мангасов. Едва войдя в крепость, Хар-баатар
спросил, не случилось ли чего во время его отсутствия.
- Были беды, да прошли, покой наступил! - молвил Хастараа, поведав о том,
как Галвин Сеерий сюда проникла и что из этого вышло. Не забыл и о том,
где теперь сына Алтай Галав-хана искать. И ответил Хар-баатар:
- Прежде всего надо вернуть с почетом изгнанную государыню. Тяжело ей
пришлось, но не поддалась она искушению мстить, от законов добра не
отреклась.
За Тувдэн Нима Осорма вызвался поехать Суунаг Цагаан. Они встретились
радостно, как брат с сестрой, и вскоре были в крепости Алтай Галав-хана.
Первым делом Тувдэн Нима Осорма спросила, кто отправится вызволять ее сына.
- Я за своим племянником сам поеду! - заявил Хар-баатар и, вскочив на
карего коня, выехал за восточные ворота.
Возле высокой сосны отыскал он отпечатки конских копыт и тронулся туда,
куда вел его след. Семь дней и семь ночей длился путь, и наконец прибыл
Хар-баатар к воротам какой-то крепости. Спросили стражники: кто он таков,
и был ответ:
- Я первый богатырь владыки Среднего Тива, а имя мое - Хар-баатар. Приехал
пропажу найти да вора наказать.
К чужеземцу решил выйти Хайчин-баатар. Взял он свой боевой топор, вскочил
на вороного коня и поскакал навстречу Хар-баатару. Тот завидел его и
кричит:
- А вот и сам вор пожаловал! Я по следу твоему приехал забрать то, что ты
украл!
Рассердился Хайчин-баатар, вскинул боевой топор и со всего размаху обрушил
на Хар-баатара удар. Но тот выхватил булаву, украшенную главой змеи Ман и
гривой мангаса, с рукоятью из сандалового дерева Марну,- и завязался бой.
Длился он три дня и три ночи, и казалось тем, кто видел его, будто это
небо смешалось с землей.
Наконец надоел шум Хасбаатар-хану, и тот окликнул с крепостной стены:
- Эй, баатары! Что ж вы, будто мальчишки неразумные, сразу в драку
бросились, друг друга не выслушав, не расспросив, как то подобает мудрым
мужам?
Хар-баатар ответил:
- Что ж тут разбираться? Я пришел отнять у вора то, что он похитил!
Бросился на него Хайчин-баатар с новой обидой, но хан остановил его криком:
- Не сметь! Стыдно нападать на чужеземца, словно не ведаешь ты законов
гостеприимства. Войдите в мой дом, баатары, и выслушайте речи друг друга.
А потом, если захотите, опять машите оружием.
Вошли богатыри во дворец, постепенно успокоились, и хан повел такую речь:
- Когда супруга моя была на сносях, пожелала она отведать мяса оленя
сохатого. И отправился за оленем мой Хайчин-баатар. Но заблудился в
тумане, набрел на крепость вашего хана и увидел на ветвях сосны плачущего
ребенка. Дитя умирало с голоду... Хайчин-баатар обратился с жертвой к
Всевышнему тенгри и получил от него помощь: вскормил младенца своим
молоком, сюда привез, а потом и усыновил. Это правда, я свидетельствую! Но
раз ты говоришь, что это был твой племянник, ханский отрок, его придется
вернуть. Будь то дитя простолюдинов, мы бы его оставили, а с Алтай Галав
Сандал-ханом ссориться не станем. Только скажи, сколько сейчас лет твоему
племяннику?
- Восемнадцать! - ответил Хар-баатар.
- Это так, - согласился Хасбаатар-хан.- Сейчас ты его увидишь.
А он отдал тайком приказ привести Сэнлуна и еще одного юношу, похожего на
него, и в такой же одежде. И когда привели этих двух юношей, хан спросил
Хар-баатара, узнает ли он племянника.
Нам-то известно, что Хар-баатар его никогда не видел, и все же он
безошибочно указал на Сэнлуна.
- Сразу признал родную кровь! - восхитился хан и дал согласие отпустить
юношу к его настоящим родителям.
Однако Сэнлун отказался расстаться с приемным отцом. Тогда Хайчин-баатар с
радостью вызвался сопровождать его, и жена его решила поехать тоже. После
этого Сэнлун согласился ехать в Средний Тив, но все же не было радости на
его лице... А уж дочь Хасбаатар-хана, принцесса Сэйхан Цэцэг, стояла
поодаль печальнее осенней ночи!
Поглядел на них хан и говорит:
- Ну, придется отдать Сэнлуну нашу дочь, иначе и нас захлестнет их печаль.
Пусть она едет с ним в Средний Тив! А ты, Хар-баатар, опасным оказался
человеком: приехал один, а с собою не только племянника, но и моих троих
людей увозишь. Однако что ж горевать, коли так суждено богами?-И велел
Хасбаатар-хан устроить роскошный пир в честь проводов.
Наконец все пустились в путь и через семь дней и семь ночей прибыли в
крепость Алтай Галав Сандал-хана. А хан и его жена уже ждут не дождутся
своего сына! Поклонился Сэнлун отцу с матерью, и сказала Тувдэн Нима
Осорма:
- Если ты и вправду сын мой пропавший, прильни к моим грудям. Восемнадцать
лет не было в них ни капли молока, но если теперь молоко прольется,
признай меня матерью, а я тебя сыном признаю.
И тогда пролилось из ее левого соска три глотка молока, а из правого -
четыре, и было это великое чудо, ведь восемнадцать лет сухими оставались
груди матери!
- Воистину, ты - чадо мое, а я - мать твоя! - воскликнула Тувдэн Нима
Осорма, обняла юношу и попросила хана дать ему имя.
- Я нареку его Сэнлуном! - объявил Алтан Галав Сандал-хан, а Хайчин-баатар
только головой покачал: "Да, непростой, видать, это человек, коль дал
своему сыну то самое имя, которое он носит уже восемнадцать лет!"
Вслед за тем Хар-баатар подвел к Алтан Галав-хану и его жене нареченную
невесту Сэнлуна, Сэйхан Цэцэг. Они приняли ее как родную дочь, но никому
не было тогда ведомо, что Сэнлуиу и Сэйхан Цэцэг суждено стать отцом и
матерью великого Гэсэр Богдо-хана 16!
23. Миф о том, как шаман вызывал дух Алтан Галав Сандал-хана
Тем временем Галвин Сеерий, которая поселилась в царстве Шарай Гол,
проведала, что все мангасы перебиты, уничтожены. Решила она погадать, не
остался ли хоть кто-то в живых. Бросила кости и по ним узнала: цел шаман
остался! Направилась она к шаману и взмолилась:
- О мой шаман-учитель! Помогите мне вернуть отца того ребенка, которого
ношу я во чреве своем!
Сначала хотел шаман отправиться за Алтан Галав-ханом, но решил не
подвергать свою жизнь опасности. Думал он, думал, как же заполучить его,-
и придумал. Собрал множество камней, растолок их в песок и вылепил из того
песка фигуру человека. Затем покрасил так, что стала фигура похожей на
Алтай Галав Сандал-хана, и начал камлать, призывая его дух.
В это время Алтай Галав Сандал-хан сидел на восьмидесятидневном пиру,
который он задал в честь возвращения сына. Вдруг покинули его силы, он
слег... С каждым часом и каждым днем становилось ему все хуже и хуже, он
впал в забытье, и похоже было, что близок его урочный час... Испуганная
Тувдэн Нима Осорма бросила кости и спросила, отчего занемог хан. И выпал
ответ: из-за тенгри.
- Не может быть! - воскликнула государыня.- Тенгри избавили людей от
мангасов - зачем им губить хана?
Она опять бросила кости, и выпало, будто хан занемог из-за человека.
- И это неправда,- покачала она головой,- хан никому зла не делал - зачем
другим желать ему зла?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг