- Подумаешь, - сказал Костя, - дома его спать не уложишь, а здесь он,
видите ли, боится на лету уснуть. Не бойся, не уснёшь. Я отвечаю!
- Не усну?
- Конечно, не уснёшь. Осенью засыпают какие бабочки? Обыкновенные. А мы с
тобой бабочки необыкновенные.
- А какие же мы?
- Мы с тобой человекообразные бабочки, вот какие! - заорал на меня Малинин.
- Ну и что? - заорал я на Малинина.
- А то, что на человекообразных бабочек этот закон природы, может быть, не
распространяется!
- Не распространяется, а может быть, и распространяется!
Я хотел ещё немного поругать Костю Малинина за его легкомыслие и особенно
за то, что он имел коллекцию бабочек, а скрыл от меня такой ужасный закон
природы, но в это время над нами, шумя крыльями, пролетел воробей и тут же
вернулся обратно.
При виде воробья Малинин почему-то сразу перестал на меня орать, съёжился
и полез прятаться под крышу.
Воробей прицепился к стенке недалеко от меня и нацелился на меня одним
глазом. Лицо воробья показалось мне почему-то очень знакомым. Когда он
повернулся ко мне боком, я увидел, что у воробья нет хвоста. Теперь я его
узнал сразу: это был тот самый куцый воробей, с которым я подрался на
дворе из-за овса.
- Здорово, чепчик! - крикнул я своему старому знакомому. - Ты на меня не
сердишься?
- Баранкин, прячься сейчас же! - услышал я за спиной Костин голос. - Он
тебя склюёт!
- Кто это меня склюёт? - не успел я крикнуть, как выскочивший из-под крыши
Малинин схватил меня за лапу и утащил под железный жёлоб.
В эту же секунду бесхвостый воробей оказался на моём месте. Обнаружив моё
исчезновение, он повертел во все стороны головой, подобрался к спящей
крушиннице, внимательно её осмотрел, клюнул, моментально проглотил и
полетел как ни в чём не бывало дальше.
Я посмотрел из-под крыши вслед улетавшему воробью, потом уставился на
Малинина.
- Я тебя забыл предупредить, Баранкин, - сказал Костя виноватым голосом, -
что настоящие воробьи очень любят есть бабочек, так что ты не очень-то
старайся попадаться им на глаза...
Мне, конечно, очень хотелось высказать Косте всё, что я думал в эту минуту
и о нём, и о жизни бабочек, но я молча сложил лапы на груди и сдержался. В
конце концов я не Малинин, это он расхныкался, когда устал быть воробьем.
А я Баранкин! Уж если я превратился в бабочку, то я все трудности и всякие
нечеловеческие мучения буду переживать молча, как настоящий мужчина. Тем
более, что у меня и сил-то не было ругаться с Малининым, так мне хотелось
есть в эту минуту.
СОБЫТИЕ ДВАДЦАТЬ ПЕРВОЕ
Кепка-зенитка
Подождав, пока воробей улетит подальше, мы Костей осторожно вылетели
из-под крыши и напра-вились за нектаром к видневшейся внизу клумбе с
цветами.
- Птицы только вверху опасны, - сказал Малинин, - а к земле чем ближе, тем
безопаснее. В крайнем случае, увидишь воробья - маскируйся.
"Маскируйся"! А если, пока я буду есть нектар, меня самого съедят, тогда
что?.." Меня так и подмывало задать этот вопрос Малинину, но я снова
сдержался и промолчал. Цветов на клумбе было очень много - и красных, и
белых, и синих, ~ и от всех шёл такой чудесный нектарный запах, как от
маминого печенья на кухне.
У меня от одного запаха нектара слюнки потекли и даже голова закружилась.
Я уже не слушал, что говорит мне Костя. Я самостоятельно выбрал самый
большой цветок и закружился над ним, выбирая место для посадки.
- Дави его! - раздался внезапно за моей спиной чей-то пронзительный голос.
Я перевернулся в воздухе и увидел невдалеке двух мальчишек с лопатами; они
размахивали кепками и бежали по направлению ко мне, громко топая ногами.
- Это непарный шелкопряд! Дави! Я его знаю! - крикнул один из них и,
заложив пальцы в рот, оглушительно свистнул.
Так как я, по словам Кости, был капустник и к непарному шелкопряду не имел
никакого отношения, то я не обратил на крики ребят никакого внимания. Я
опять спокойно перевернулся в воздухе и снова закружился над тем самым
большим цветком, от которого так вкусно пахло нектаром. В это время сзади
меня накрыла огромная тень, что-то свистнуло возле крыла и сильным толчком
воздуха бросило на землю.
- Ур-ра! Сбили! - закричал один из мальчишек, закружив кепку над головой.
Голос этого мальчишки мне показался знакомым.
- Нет, не сбили! - сказал другой мальчишка. - Он спрятался среди цветов!
Ищи!..
И второго мальчишки голос мне тоже показался знакомым. Я присмотрелся
получше к истребителям непарных шелкопрядов и узнал в них своих
одноклассников - Веньку Смирнова, того самого Веньку, что стрелял в нас с
Костей из рогатки, когда мы были ещё воробьями, и Генку Коромыслова,
Венькиного прихлебателя.
"Ладно, Венька! - подумал я про себя. - Твоё счастье, что я сейчас
бабочка, а то бы я рассчитался с тобой за всё!" Тем временем Венька и
Генка стали рыскать по траве и искать меня среди цветов. Но я не
растерялся. Я, как только упал на землю, сразу же сложил крылья вместе и
сделал вид, что я не бабочка, а сухой берёзовый листик. Ребята топтались
рядом со мной, один из них даже отшвырнул меня носком ботинка. Подождав,
когда они повернутся ко мне спиной, я подпрыгнул на крыльях и взлетел.
- Вот он! - заорали истребители непарных шелкопрядов, но было уже поздно.
Я уже взмыл высоко в воздух и оказался рядом с Малининым.
- Я тебе кричу: "Улетай!" - завопил на меня перепуганный Костя, - а ты в
цветок лезешь!
- Так ведь они кричали: "Дави шелкопряда!"- а ты сказал, что я капустник!
- Больно эти оболтусы в бабочках разбираются! - сказал Костя, опускаясь на
электрические часы, висевшие на столбе над клумбой.
Я посмотрел, который час, и почесал лапкой затылок. На часах было уже
ровно двенадцать, а наша жизнь опять шла совсем не так, как её расписывал
Костя Малинин. Есть хотелось всё больше и больше, а Венька с Генкой так и
не отходили от клумбы. Они подмигивали мне, махали руками, кивали головой
и терпеливо ждали, когда я снова спущусь на клумбу. Как же, нашли дурака!
Я думал, что им всё-таки надоест ждать и они уйдут, и тогда уж мы с Костей
наедимся нектара, но эти лоботрясы стали опять свистеть, размахивать
кепками и называть меня всякими обидными именами и прозвищами.
- От вредителей слышу! - крикнул я, разозлившись. - Зинка Фокина вас в
саду на воскресник ждёт, а вы здесь с бабочками прохлаждаетесь.
После этого Генка запустил в нас кепкой, а Венька полез на столб и
сорвался.
- Здесь не позавтракаешь! - сказал Костя так, словно он знал, о чём я в
эту минуту думаю.
СОБЫТИЕ ДВАДЦАТЬ ВТОРОЕ
Прощайте, ребята! Может, больше не увидимся...
- Знаешь что, - сказал я Косте, - давай лучше слетаем на какой-нибудь
огород. Там сейчас хорошо, всё поспело: и репа, и морковь, и капуста! И
цветы там есть. И народу не так много.
- Эх ты, капустник несчастный, - сказал Костя, - с тобой сейчас нельзя
лететь на огород.
- Почему?
- Потому что сейчас на всех огородах таких вредителей, как ты, травят.
- Чем травят?
- Чем? Разными химическими ядами... После таких слов у меня просто крылья
опустились и перед глазами поплыли какие-то разноцветные круги.
- Что же это получается? - возмутился я. - На улице, того и гляди, крылья
оборвут, в огороде травят, в небе воробьи клюют... Для чего же мы тогда
превращались с тобой в бабочек? Чтобы с голоду подохнуть?
- Ладно, Баранкин, - сказал Костя, - не расстраивайся. Угощу я тебя
нектаром! Полетели!
- Куда полетели?
- В школьный сад!
- Там же ребята деревья сажают!
- Вот и хорошо! Мы там и нектара в цветнике наедимся и заодно с нашими
ребятами увидимся...
Костя Малинин сказал это так, словно он очень соскучился по нашему классу.
- В школу так в школу! - сказал я.
Мне и самому тоже почему-то захотелось увидеться с ребятами из нашего
класса. Даже не знаю почему. И, хотя в эту минуту мне больше всего на
свете хотелось есть, мне вдруг гораздо больше захотелось просто пролететь
мимо нашей школы, мимо родного класса, с которым у меня было связано
столько замечательных воспоминаний!.. Кто сказал "замечательных"? Что это
со мной происходит? Я, кажется, начинаю уже сходить с ума от этого голода.
Чтобы прийти в себя, я взял и встряхнулся, как собака после купания. И
правильно сделал. потому что после встряхивания все мои жалобные мысли,
как брызги, разлетелись в разные стороны и мне сразу же стало легче. И
теперь я мог думать о встрече мужественно, без всяких переживаний, не то
что Костя Малинин. У него, как только он заговорил о ребятах, глаза
сделались какие-то большие-пребольшие и, по-моему, даже мокрые-премокрые.
- Там и позавтракаем, - сказал грустно Костя Малинин.
- И пообедаем, и поужинаем, - сказал я бодрым голосом, чувствуя, что
одного завтрака мне будет маловато.
Спорхнув с часов, мы наперегонки полетели к школьному саду. Первый раз в
жизни мы мчались в школу с Костей Малининым с такой скоростью, с какой
обычно спешили из школы домой. Я, конечно, был уверен, что я прилечу в сад
первым. Каково же было моё удивление, когда я сразу же отстал от Малинина
на три дома. Я сначала даже не поверил своим глазам. У нас в классе Костя
считался самым слабосильным парнем, а со мной на уроках физкультуры даже
никто не пытался тягаться. Уж по физкультуре у меня в дневнике всегда была
пятёрка (только моя мать почему-то никогда не считала эту пятёрку
настоящей). Я решил поднажать и замахал своими жёлтыми треугольниками как
сумасшедший, но и это не помогло ни капельки. На своих расфуфыренных
крыльях Костя-махаон летел, как по линейке, а я всё время проваливался в
какие-то воздушные ямы, шатался из стороны в сторону, кувыркался и падал
то на одно крыло, то на другое. Заметив, что я отстал, Костя Малинин, к
моему стыду, вернулся обратно и сказал мне, Баранкину, первому силачу в
классе, слова, которые я не забуду никогда в жизни: "Эй ты, капустник! Ты
не можешь лететь побыстрее? Что ты всё время отстаёшь?" Сказав это, он
назло мне опять легко обогнал меня, потом опять вернулся, опять обогнал,
крикнул: "Баранкин! Ты что летишь, как пирог с капустой? Жми на все
педали! Нектар близко!" Этих слов я Малинину тоже никогда не забуду. Когда
он, загребая своими крыльями, как вёслами, ещё раз пролетел, торжествуя,
надо мной, я взял и схватил его за задние лапы и таким образом прицепился
к Малинину на буксир. Убедившись, что я больше от него не отстаю, Костя
перестал осыпать меня всякими ядовитыми словечками, и, как ни пробовал от
меня оторваться, теперь у него из этого ничего не получалось.
- Что-то тяжело лететь стало! - сказал Костя.
- А по-моему, лететь стало гораздо легче! - сказал я и подумал про себя:
"Пусть Костя поработает за двоих, раз у него такие крылья. Я же таскал его
на своём хвосте, когда был воробьем, теперь могу и отдохнуть немного".
Сложив крылья, я скользил по воздуху вслед за Малининым, для вида изредка
помахивая своими равнобедренными треугольниками. Так, на буксире, Костя
доставил меня до самой школы, до того места, где в школьном саду наш класс
сажал деревья.
- Тормози! Приехали! - крикнул я Косте, когда он, пыхтя, перетянул меня
через верхушку дерева и потащил мимо ограды к кирпичному зданию нашей
школы.
Опустившись на один из подоконников на высоте третьего этажа, мы подползли
к самому краю и, посмотрели вниз. В саду кипела работа. Ребята, весело
переговариваясь, копали ямки, другие бережно опускали в землю саженцы и
поливали их из леек водой. Костя Сергеев нарочно перемазался весь землёй и
строил всякие рожи. И все смеялись. Все были довольны! И всем было хорошо!
- Ну и пусть работают! - сказал Костя. - Они работают, а мы будем есть
нектар. Если бы они узнали, что мы сейчас будем есть настоящий нектар, они
бы нам наверняка позавидовали...
- Кому это - нам? - спросил я.
- Нам, бабочкам... - сказал Костя Малинин неуверенным голосом.
Я вспомнил "спящую красавицу", которую склевал бесхвостый воробей,
прислушался к урчанию в своем голодном желудке, посмотрел с ненави-стью на
воробьев, шныряющих с ветки на ветку в школьном саду, и сказал:
- Да уж, конечно. Они бы нам позавидовали... - Я сказал это без всякого
энтузиазма, отвернулся от ребят и увидел, как в школьные ворота влетели на
велосипеде Мишка Яковлев и Алик Новиков (он сидел на багажнике).
Что-то громко крича, они подкатили прямо к Зинке Фокиной и, соскочив на
землю, стали о чём-то рассказывать ей и окружившим её ребятам. В саду
наступила тишина. Никто внизу больше не смеялся, не шутил, а Костя Сергеев
даже вытер платком с лица землю и перестал кривляться.
- Что-нибудь случилось, - сказал Костя.
Я промолчал. Мишка и Алик, поговорив со старостой нашего класса, снова
сели на велосипед и укатили. Зинка Фокина посмотрела из-под руки им вслед,
затем подозвала к себе ещё троих наших ребят, отобрала у них лопаты и дала
какое-то задание.
Ребята выбежали на улицу и разошлись в разные стороны.
- Ищут кого-то... - сказал Малинин.
- Не кого-то, а нас с тобой! - сказал я Косте.
- Ну и пусть! - сказал Костя. - Они будут искать, а мы будем есть нектар.
Полетели!
Я промолчал. Есть, конечно, хотелось всё сильней и сильней, и нектар был
близок... Но воробьи тоже были совсем рядом, и их чириканье совершенно
отбивало у меня всякий аппетит.
"Как бы они нас не склевали с Костей..." - подумал я, глядя на воробьев,
шныряющих среди клумб с цветами. Подумал я об одном, а сказал, конечно,
совсем другое.
- Летим! - сказал я громко и решительно и добавил тихо про себя:
"Прощайте, ребята! Если нас с Костей склюют воробьи, то мы. наверное,
больше никогда не увидимся!.."
Нацелившись на клумбу с цветами, я распустил крылья и прыгнул ласточкой с
подоконника вниз, словно с купальной вышки в холодную воду...
СОБЫТИЕ ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЕ
Противочихательная прививка
В воздухе от цветов опять запахло вкусным нектаром, словно на кухне от
маминого печенья. У меня потекли слюнки и опять закружилась голова. Я
сложил крылья, нацелился в середину самого большого цветка и нырнул в него
вниз головой, но промахнулся (неудивительно!) и воткнулся в траву по самые
пятки своих задних ног. Пришлось выбираться из травы и начинать всё
сначала. На этот раз я забрался на цветок по стеблю и запустил хоботок в
самую середину цветка, туда, где, по моим расчётам, должен был находиться
нектар. Однако долгожданного нектара в цветке не оказалось. Запах нектара
был, а самого нектара не было. Пахло хорошо, точь-в-точь как в мамином
пустом флакончике из-под духов, а поживиться было нечем. Тогда я взял и
забрался в цветок прямо с головой, так что у меня наружу только одни
крылья и ноги торчали, стал шарить в темноте хоботком по стенкам, но в это
самое время из цветка кто-то полез мне навстречу. Я решил, что это
какая-нибудь посторонняя бабочка успела раньше меня забраться в цветок и
слопать весь нектар. От одной этой мысли меня прямо зло разобрало. Ты
из-за этого нектара, можно сказать, жизнью рискуешь, а у тебя его из-под
самого носа слизывают. Я взял и боднул бабочку головой. Бабочка угрожающе
загудела и боднула меня, затем она упёрлась своей головой в мою голову и
выдави-ла меня из цветка наружу, как зубную пасту из тюбика. Я со злости
ударил крыльями по тычинкам с такой силой, что цветочная пыльца поднялась
столбом и окутала меня, словно облаком. Я от этой пыльцы чуть не
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг