- Я когда-нибудь обещал тебе что-то?
Нини попыталась вспомнить, но не смогла:
- Нет, господин.
- Может быть, я оставлял тебя огорченной? Была ли моя признательность за
то, что ты даешь моим чувствам и моему телу, скудной?
- Нет! - сказала девушка и улыбнулась.
Этот мужчина, несмотря на свои сорок шесть лет и сотни сражений, был
лучшим из тех, кто звал ее, чтобы украсить свой отдых. И самым щедрым.
- Не пытайся опутать меня, маленькая плясунья! Столько женщин делили со
мной и жесткую палубу корабля, и воздушные ложа дворцов, что на моем ...
наросла скорлупа крепче ореховой (девушка хихикнула). Да и чутье мое лишь
немногим уступает чутью белого гурамского следопыта. Иначе я не был бы
тем, кто я есть!
Мужчина потер ладонью грубый рубец на подбородке, а потом улыбнулся и
тряхнул головой, будто сбрасывая что-то.
- Пойдем! - сказал он. - Я пригласил сегодня мимов из Дворца Наместника.
Хотел городского скадда, но Отважный, - мужчина хмыкнул, - Шинон меня
опередил. Не огорчайся, мимы хороши!
Мужчина поднялся и стряхнул с себя песок. Девушка тоже встала и, неся в
руке набедренную повязку, пошла вслед за ним туда, где дожидались, угрюмые
и внимательные, воины охраны. Сдвоенные мечи десятников тускло
поблескивали на рукавах их курток. Девушка шла прямо на них, и воины
расступились, проводив алчными взглядами ее подрагивающие ягодицы, с
которых осыпался налипший песок.
Мужчина помог девушке сесть в экипаж, запряженный пятеркой упряжных
псов10. Воины-охранники вскочили в седла пардов, мужчина свистнул и погнал
упряжку вверх по дороге в сторону Фаранга.
Глава седьмая
"Что же до женщин Конга, то они в большинстве очень привлекательны. Тела
их стройны, формы округлы, но без излишней полноты. Волосы конгайки имеют
темные, мягкие и волнистые и только на голове, потому что на теле их
волосы не растут даже и в глубокой старости. От этого, должно быть, и еще
от здоровой пищи, кожа конгаек нежная и гладкая, с приятным запахом.
Цветом же различна: темно-янтарная, кофе со сливками, красное дерево. В
любви конгайки страстны и преданны избранному мужчине. Посему до недавнего
времени на рабских рынках конгайки ценились вровень с красавицами из
Тайдуана. И ныне ценились бы, но - хвала деду здравствующего императора, -
нет более в империи ни рабских рынков, ни рабов! Когда я пишу: женщины
Конга, то полагаю под этим одних лишь исконных конгаев. О богопротивных
соххоггоях скажу лишь, что женщины их так же отвратительны, как и их
обычаи..."
СИГВАР ГУРСКИЙ. "ОПИСАНИЕ ЗЕМЕЛЬ."
ГЛАВА "БЛАГОСЛОВЕННЫЙ КОНГ"
- Войди! - произнес Нил, услышав звук гонга.
Дверь распахнулась, и аромат благовоний коснулся ноздрей воина. Он узнал
вошедшую: жена Дага, та, что была на вчерашнем завтраке у Шинона.
" Как ее зовут?" - подумал Нил. Но вспомнил, что Даг сказал только: моя
жена.
- Приветствую тебя, воин! - с улыбкой проговорила женщина.
Вишневая юбка с золотым узором и косым краем, обнажающим левое бедро.
Черная шелковая блузка прикрывает левое плечо, а на правое наброшена
кружевная накидка из паутинной ткани. Длинный край юбки опускается ниже
правого колена, а верхний исчезает под свободным краем блузки, идущим
наискось вниз от пояса с правой стороны до середины левого бедра женщины.
Волосы уложены в замысловатую прическу, походившую на крепостную башню.
Овальные золотые головки булавок еще более подчеркивают это сходство.
Маленькие уши и стройная шея. Высокий гладкий лоб. Тяжелые золотые серьги
почти касаются плеч. Зеленые глаза, обрамленные длинными черными
ресницами, кажутся еще огромней из-за умело положенного грима. Красная
помада на пухлых губках блестит, как полированный металл.
Гостья улыбнулась Нилу.
- Приветствую тебя, прекрасная госпожа! - вежливо сказал воин. - Господина
моего нет. Не знаю, смогу ли я, его скромный слуга...
- Сможешь! - перебила женщина. Голос ее, низкий бархатистый, как
мурлыканье кошки. Крупной и опасной кошки.
Женщина сбросила с плеча накидку и опустилась в кресло справа от Нила.
- Меня не интересует твой господин! - сказала она надменно. - Я знаю, что
он сейчас цедит розовое вино в доме Шинона и слушает его байки. И оба
делают вид, что любят друг друга, как братья. А наш Начальник Гавани, он,
конечно, смел, но... - женщина поглядела на Нила, - при этом хитер, как
леопард, и вкрадчив, как...
- ...ты! - перебил Нил, осклабясь и бесцеремонно разглядывая конгайку. И,
поймав этот жадный тяжелый взгляд, женщина раздвинула алые губы и
облизнула их быстрым язычком. Ее лицо, точеное, без малейшего изъяна,
плавно сужалось к подбородку. Миндалевидные зеленые глаза ответили Нилу
столь же откровенным взглядом.
- Красавица, - проворчал Нил, кладя руку на подлокотник ее кресла, -
назови свое имя, чтобы мне не пришлось звать тебя госпожой!
- Я - такая же госпожа, как ты - слуга, воин! - Женщина коснулась руки
воина. Камни драгоценных колец, унизывающие длинные тонкие пальцы,
переливались в свете алебастрового светильника.
Нил резко придвинул ее кресло так, что оно оказалось напротив его
собственного.
- А не боишься ты, женщина, что муж твой узнает? - спросил воин насмешливо.
- Эта жаба? - воскликнула женщина. - Да он валяется, как дохлый слизень
после того, как ты его отделал! Его и эту злобную тварь - Торона. - Глаза
ее сузились. - Пусть узнает! - Женщина широко расставила колени и взялась
руками за подлокотники: - Пусть посмеет вякнуть! Это со своими мудолизами
он - бык! Я-то знаю, каков он! Гнилой стручок! Собачья отрыжка! - Она
вскочила с кресла и схватила Нила за уши. - Ты долго будешь болтать, воин?
Нил положил ладони на бедра конгайки, сжал их и поднял женщину в воздух.
Та инстинктивно вцепилась ему в предплечья.
- Мне... больно! - выдохнула она.
- Потерпишь! - властно сказал воин, поднимаясь. Теперь подошвы кожаных
плетеных сандалий женщины оказались в двух локтях от пола.
Бицепсы Нила вздулись огромными буграми, но на лице не было ни малейшего
следа напряжения - та же неподвижная маска и насмешливый взгляд из-под
массивных надбровий.
- Так как же звать тебя?
- Тэлла... Отпусти!
- Хой! - крикнул Нил, подбрасывая ее в воздух и ловя на подставленную
ладонь. - Я рад, Тэлла, что ты пришла! - Он покачал ее, сидящую на толстой
руке, как на ветке дерева. - Я рад, но будешь ли ты рада - не знаю!
И он захохотал.
- Долго ты будешь так держать меня? - конгайка одной рукой цеплялась за
предплечье Нила, другой развязывала блузку.
- Год! - воскликнул воин, подбрасывая ее (она вскрикнула испуганно и
восторженно) и снова ловя. - У тебя такая крепкая попка!
- Не только попка! - Тэлла наконец освободилась от блузки и приподняла
руками груди. Рискованная операция, если учесть, что она все еще
балансировала на ладони Нила.
- Хой! - выкрикнул гигант и швырнул ее сквозь тростниковый занавес в
соседнюю комнату.
Тэлла завизжала, охнула, упав на мягкое широкое ложе, служившее постелью
Эрда. Нил прыгнул вслед за ней, повалил на живот, задирая юбку, с треском
разрывая ткань набедренной повязки.
- Нет! Нет! Не надо! Не спеши! - вопила женщина.
Но гигант не обращал на ее крики ровно никакого внимания. Гора мускулистой
плоти вдавила конгайку в ложе. Не в силах ни вскрикнуть, ни вздохнуть, она
только полузадушенно всхлипывала. Когда он поднялся с нее, женщина со
стоном перекатилась на спину и минуту лежала так, раскинув руки и ноги и
жадно ловя ртом воздух, пропитанный запахом ее собственного пота и влаги.
- Ты - сам Тур! - прошептала она, когда ей в конце концов удалось
отдышаться.
Нил нависал над женщиной: огромное изваяние, белеющее в полумраке.
Маска-лицо приблизилось к ней, и широкий рот накрыл перемазанные красной
сладкой помадой губы. Жесткие ладони опустились на мягкие горячие груди,
стиснули их. У Тэллы перехватило дыхание. Она извивалась и дрыгала ногами.
Но гигант выпил весь воздух из ее легких и целую минуту не позволял
вдохнуть. А когда она, почти в беспамятстве, потеряв ощущение времени,
тела, всего - только дышать, дышать! - поняла, что рот ее свободен, то
даже не сразу ощутила, что Нил вновь овладел ею, и ее ноги уже обвили его,
а сознание тонет в теплой волне, идущей от низа живота.
И снова она глотает ночной воздух, обессиленная, но не опустошенная,
наоборот, чувствующая в себе силу. Будто семя, которое она приняла, жжет
ее изнутри.
А Нил уже держит ее в объятиях, несет куда-то - и они вместе погружаются в
теплую, смывающую пот воду. И Тэлла распласталась на груди воина, а лицо
Нила улыбается ей из-под воды.
" Как долго он лежит там и не задыхается!" - думает она.
А вот Тэлла плавает над ним, а его губы касаются гладкого живота - ниже,
ниже... Нил снова улыбается под водой - у женщин Конга на теле совсем нет
волос - это ново для него. Так же как для Тэллы - его заросшая светлой
шерстью грудь, жесткая поросль над чугунными мышцами брюшного пресса. И ее
губы скользят по животу Нила, а он держит женщину за бедра, не пуская. Но
она тянется, тянется... И вот то, к чему она стремится, само поднимается к
ней.
Шумные волны с плеском ударяются о стенки ванной, когда Нил, огромный,
могучий зверь, выбрасывается из воды, падает на нее, Тэллу,
ускользающую... Разве от него ускользнешь?
Вот они, сухие, с чистой хрустящей кожей, лежат на мягкой прохладной
ткани, а рассвет уже пробивается сквозь паутинную кисею оконных арок.
Рука Тэллы гладит выпуклую грудь воина.
- Еще, моя смуглая львица? - спрашивает Нил.
- Довольно, мой Тур! - говорит она. - Я устала.
- Врешь! - смеется воин, ловит ее руку и прижимает к своим чреслам.
Он прав он. Нисколько она не устала, а втрое сильней, чем была до этой
ночи. И знает Тэлла: это его сила. И знает, что родит сына, который
никогда не увидит отца.
Разве такого удержишь рядом? Счастье - он сейчас здесь. Горе - ей так
скоро надо уходить. Но у них еще два часа...
- У нас еще море времени! - говорит она. - Целых два часа!
А он снова смеется.
- Два часа? Два часа - всего один шаг! - И снова берет ее в себя. Нет, это
она берет его. И два часа, верно, только один шаг. Кто бы мог поверить?
А жадное южное солнце уже пьет ночную влагу. И Тэлла встает... И падает,
потому что ноги ее - как та вода, что сейчас паром поднимается с глянцевых
листьев. А Нил смеется, и относит ее в бассейн, и опускает в прохладную
воду. А потом вынимает, раскладывает на мохнатых полотенцах, мнет, щиплет,
гладит - и силы возвращаются.
Нил, уже одетый, помогает ей надеть праздничную одежду, подносит круглое
зеркало. И Тэлла радостно улыбается, видя, что ночь, против обыкновения,
не выпила краски ее лица. Что довольно лишь тронуть тушью ресницы - и
ничто не сделает ее красивей. А справа она видит Нила и понимает - только
слепой мог считать его уродом.
- Ты прекрасен, мой Тур! - шепчет Тэлла, притягивает голову воина к себе,
целует глаза, губы, нос, щеку... - Ты прекрасен! Ты знаешь это?
- Знаю! - говорит Нил.
И Тэлла оказывается высоко над его головой, под самым потолком. " Я
счастлива!" - думает она. А стены комнаты вращаются, бегут вокруг. Только
запрокинутое лицо Нила неподвижно. И Тэлла смотрит на него сверху. Сверху!
Нил опускает ее в кресло, обувает сандалии, ласково прикасаясь к маленьким
ступням.
Они спускаются вниз, к ее носилкам. А ленивые носильщики дрыхнут в тени
чинары. И на их спящих физиономиях - довольные улыбки: прошлым вечером им
принесли ужин, какого они не ели ни разу за всю свою короткую жизнь, и
вдоволь темного вина. Вот они встают, разбуженные Нилом. Почему раньше они
казались ей такими сильными? Просто карлики рядом с ее возлюбленным!
Носильщики трут опухшие веки.
- Хранят тебя боги, мой Тур! - говорит Тэлла.
И, не стесняясь, тянется к его губам. И ей, конечно, не дотянуться, но Нил
поднимает ее, прижимает к твердой, как мрамор, груди:
- Хранят тебя боги, моя богиня!
Тэлла покачивается на мягких подушках, а мысли ее блуждают, как
накурившиеся веселого дыма хуридские матросы. Никак не согнать ей с лица
блаженную улыбку. Тэлла берет острую шпильку, смачивает ее духами и
глубоко вгоняет в бедро. Больно, но улыбка упорно сидит на ее лице. Даже
становится шире.
" Неужели ты думаешь, что справишься со мной?"
И тогда Тэлла вспоминает того, кто вчера послал ее к Нилу, жестокого,
ненасытного в зле, , мужа своего, Дага. И улыбка сходит с ее лица,
прячется внутрь. И она может спокойно войти в его спальню, пропитавшуюся
запахом болезни.
Даг впивается в нее взглядом, обшаривает всю, до кожи, до того, что под
кожей, щупает ее своими ледяными глазками, еще более липкими, чем потные
руки.
- Ну? - хрипло говорит он.
Тэлла улыбается. Не так, как минуту назад, а так, как должна улыбаться
самка леопарда, прокусывая горло жертвы и всасывая свежую кровь.
- Он чист, - говорит женщина. - Он ненормальный, но он чист. И точно
собирается в этот страшный Урнгур (верю, милый, что и Урнгур не страшен
для тебя). Сумасшедший, но не шпион. Я... - внезапно придумав - ...обещала
ему пропуск. Сказала, что добьюсь этого от тебя.
Даг недовольно морщится (Кривись, кривись, мерзкая пиявка!).
- Должна же я была заставить его поверить! - говорит Тэлла.
И, с гордостью: - И я добилась своего!
И муж, с кислой миной, но соглашается: да, ты умеешь добиваться своего. И
внезапно спрашивает:
- Ну, ты хоть получила удовольствие?
Ледяные глазки-иголки шарят по лицу Тэллы. Тэлла растягивает губы:
- Он слишком велик для меня, - погладив впалую щеку мужа. - Слишком тяжел
и груб. Но ты должен дать ему пропуск, будь он сам Равахш. Я обещала, и
этот мужлан не должен считать меня лгуньей... Или что-нибудь
заподозрить... (Вот довод специально для тебя, гнилой сучок!) Радуйся, что
он вчера не убил тебя, поблагодари его хозяина: это магхар, настоящий
зверь! Тебе придется вознаградить меня.
- Вознагражу, - соглашается Даг.
Скупость ему не свойственна.
- И ты права, пропуск ему придется дать - сама отнесешь.
Тэлла делает гигантское усилие, чтобы не выказать радости, но
безразличного выражения ей не сохранить, и она делает недовольную гримаску.
- Пошли слугу! - говорит она. - Это животное будет опять трахать меня. Я
не смогу ему сопротивляться: ты знаешь, какие у него лапы?
Даг морщится: он-то знает.
- Нам придется немного потерпеть! - говорит он.
"Нам! - мысленно возмущается Тэлла. - Если бы дело касалось твоей дряблой
задницы, ты не подошел бы и на арбалетный выстрел!"
- Я подарю тебе ожерелье из больших изумрудов! - обещает Таг слащавым
голосом. - Оно пойдет тебе, твоим очаровательным глазкам!
Тэлла молчит. Если она согласится только на ожерелье, хитрый Даг может
подумать, что она запросила слишком мало.
- И карету из орехового дерева с восьмеркой упряжных псов! - дерзко
требует она.
- И карету, - соглашается Таг.
Вот теперь довольно. Тэлла улыбается:
- Хорошо, милый, я сделаю. Но почему бы тебе не отправить меня к его
хозяину? Неужели ты думаешь, что я справилась бы с ним хуже, чем этот
наглый Шинон?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг