сантиметров на семь пониже юноши.
- Я - быстро! - пообещала она. - У меня шашлычница. А мясо уже готово,
только поставить. Будете шашлык... как вас зовут?
- Федор, - солидно сказал Федя. Благо, голос у него уже установился:
баритон, а не какой-нибудь фальцет.
- Буду. Шашлык - это здорово!
Еще как здорово! Даже в животе забурчало.
- А я - Света! - потрясающая женщина улыбнулась ему.
Ему! Как равному!
"Может, я ей понравился?" - со слабой надеждой предположил Федя.
- Вы проходите в комнату, Федор, - предложила Света. - Телевизор пока
посмотрите, не стесняйтесь, пожалуйста!
Федя попытался придумать, что бы такое сказать... достойное... не
придумал и просто пошел в комнату.
Комнатуха была не то чтобы маленькая, но тесная. Слишком много мебели,
на его взгляд. К окнам - только сложным зигзагом.
Слева от Феди, рядом с тумбочкой, заставленной полусотней разномастных
флаконов, стояло ростовое зеркало в бронзовой раме. Федя посмотрел на
собственное отражение... хм, да.
Он взял один из флаконов, понюхал пробку... ничего запашок, приятный.
Низкая кровать была застелена тигровой раскраски покрывалом. Федя
поразмышлял о том, что можно сделать на таком роскошном сексодроме (не
имея собственного опыта, он тем не менее был достаточно эрудирован), и
почувствовал... неважно что.
" Классная комнатушка ", - подумал Федя. Обогнув кровать, он пробрался
к эркеру, посмотрел вниз, обнаружил Матвеева, прохаживающегося вдоль
канавы. Дело идет!
Аппаратурка у Светы тоже оказалась - ништяк. "Панасоник". Кассеты
лежали горками на полке тумбы.
Выбрав из полусотни названий "Криминальное чтиво" (классный фильмец и
не дешевка), Федя воткнул его в пасть "Панасоника", тут же врубившегося
без дополнительных команд. Лента пошла с середины, но перематывать Федя не
стал.
Разместил поудобнее кресло, похожее на сиденье гоночной машины, уселся,
закинул ногу на ногу, пульт положил на ковер, сделал уверенно-безразличное
лицо...
Дома у Феди "Панасоника" не было. Старенькая "Радуга", даже без
дистанционки. А видак он ходил смотреть к Юрке. И тоже не "Панасоник", а
всего лишь "Фу-най".
- Готово, - раздался голос Светы.
Она возникла в дверях, катя перед собой сервировочный столик.
Облако шашлычного аромата достигло ноздрей Феди, и рот его наполнился
слюной.
Но, как он ни был голоден, вид и запах шашлыка не затмили той, кто его
приготовил.
"Вот это ножки!" - восхитился Федя, играя перед самим собой роль Кевина
Костнера.
Бесстрашный агент с невозмутимым лицом.
Черные колготки облегали нечто божественное. И все прочее - высший
класс.
Крутые бедра, обтянутые юбкой-резинкой, плавные движения рук.
Свободная, вышитая на груди кофта, или как там это называется, с
подложенными плечиками, из ткани, переливающейся при каждом движении,
обозначающей то округлость груди, то изгиб талии, когда женщина, ловко
маневрируя между предметами обстановки, подкатила столик прямо к Фединым
коленям. Оказаться наедине, просто наедине с такой потрясающей чувихой -
просто воплотившаяся мечта!
- Немножко вина? - улыбнулась Света. - Или, может быть, колы? Я готовлю
острый шашлык!
- Кола? К шашлыку? - "Костнер" был удивлен. - Вино - это идеально!
- Да, конечно. Я выключу? - последнее относилось к "Чтиву".
- Угу, да, я сам!
"Много говорю!" - тут же укорил себя Федя. Мужчина должен говорить
мало, но веско. Желтоватое вино до краев наполнило фужер.
- За встречу? - сказала Света.
- Да! - Федя чувствовал себя крутейшим мэном. - За нашу встречу!
Они улыбнулись друг другу и чокнулись с хрустальным звоном.
Два шампура сочнейшего и действительно острого шашлыка Федя проглотил с
потрясающей скоростью. И три фужера вина. После этого он слегка
расслабился и поведал прекрасной даме, что занимается каратэ и умеет
ходить на серфе. И то и другое было по достоинству оценено его
восхитительной собеседницей. О том, что стаж его в каратэ весьма невелик,
Федя умолчал. Умолчал и о том, что в данный момент прогуливает занятия в
школе, якобы участвуя в соревнованиях, до которых, кстати, сэнсэй его не
допустит еще минимум год.
Света достала вторую бутылку. Вино было сухое, но Федя с непривычки
несколько окосел.
Как-то незаметно они перешли на "ты", и Федя дважды, вроде бы
невзначай, потрогал обтянутую черной сеткой коленку. Света сделала вид,
что не заметила.
Дела продвигались успешно. Федя полагал, что еще часок - и потрясающая
женщина окажется в его объятиях и ему удастся потискать скрытое за вышитой
тканью.
"А может быть, и..." - подумывал он, глядя, как двигаются густо
покрытые фиолетовой ломадой, обведенные по контуру красным женские губы.
- ...не очень спешишь... - протиснулся сквозь его мечты бархатный голос.
- Я? Что? - Великолепная сцена еще маячила у Феди перед глазами. - Я? -
Он залпом опрокинул фужер сушняка. - Совсем не спешу!
- Тогда, может, поможешь мне? С этим? - Кивок в сторону коридора.
- С чем с этим?
Федя въезжал медленно. С некоторым огорчением (и облегчением, если
честно:
не дай Бог опозориться!) он сообразил, что ему предложено не возлечь на
просторное ложе, а нечто более прозаическое.
- Шкаф. Поможешь мне собрать его, а то я не умею, ну совсем не умею
этого!
- И засмеялась обещающе.
По крайней мере, так показалось Феде.
- Собрать? - Федя гордо расправил плечи. - Эт я спокойно! Прямо счас!
Алкоголь сделал его движения резкими, но самочувствие оставалось
превосходным.
Федя энергично принялся за дело.
Части шкафа были освобождены от бумаги и веревок, из Светиной сумочки
появился крепеж и паспорт. Нашлись кое-какие инструменты. Небольшая
проблема возникла с местом, но решили и ее, перетащив в коридор одну из
тумб.
Через каких-нибудь полчаса шкаф возвышался рядом с дверью, "лицом" к
стене, а Федя ловко ввинчивал бронзовые шурупчики в высверленные
изготовителем дырочки.
- Еще немного, еще чуть-чуть... - бормотал он то ли себе, то ли Свете,
придерживающей заднюю стенку. - Тогда только ручки привинтить...
Федя не сразу заметил, что к его спине тесно прижимается упругая грудь,
а Светины руки гладят его по животу.
- Какой ты сильный! - прошептала прекрасная женщина, привстав на носки,
чтобы дотянуться до его уха.
Отвертка в руке Феди перестала вращаться. И сам он тоже застыл.
- Да брось ты ее! - Света отобрала у него отвертку, развернула к себе
лицом.
- Ты сильный и красивый, - проворковала она, обнимая Федю за шею. - Ты
ведь совсем не против, правда?
Притянув его голову, потрясающая женщина страстно впилась в пухлые
Федины губы.
Это был не первый Федин поцелуй, но забалдел он от него круче, чем от
выпитого вина.
То ли во сне, то ли уже в нирване Федя позволил отвести себя к
занимавшей треть комнаты кровати и провел упоительные минуты (или часы?),
обнимая неповторимое женское тело, так хорошо прощупываемое сквозь мягкую
ткань. Вскоре он беспрепятственно проник и под нее, убедившись наверняка,
что никаких лифчиков там нет. Это подвигло Федю на дальнейшие действия, но
не слишком уверенный его натиск был остановлен.
- Какой ты... конкретный, - проговорила Света, освобождаясь от его рук
и оставляя Федю в одиночестве на смятом покрывале.
Выпрямившись, она подняла руки, поправила волосы:
- Я тебе нравлюсь, да?
- Очень! - честно признался Федя, глядя на белую полоску кожи между
нижним краем кофточки и юбкой.
- Я так волнуюсь! - проворковала Света. - Может, еще выпьем?
- Давай, - согласился Федя. Перестав ощущать ее переливающуюся под
нежной кожей плоть, он понемногу трезвел.
Покачивая бедрами с грацией манекенщицы, Света сходила за вином.
Опустившись на постель рядом с Федей, она вложила ему в руку бокал.
- Пей, - сказала томно. - За нас!
Федя мигом сглотнул вино, и тотчас губы Светы прижались к его губам, а
верткий язык проник между его зубов.
Света рывком освободилась от половины собственной одежды, стащила с
Феди рубашку. Прикосновение телом к женской мягкой груди было потрясающим.
Спустя некоторое время Федя вновь предпринял попытку проникнуть в
наиболее сокровенные места, но опять встретил сопротивление.
- Не спеши, - влажным жарким шепотом проговорила Света. - Нужно сперва
кое-что.
- Что? - машинально спросил Федя. Соображалось ему туго: кровь шумела и
играла внутри.
- Помыться. - Света кончиком языка прошлась по его шее. - Можно я тебе
помою? Можно?
- Да! - немедленно и охотно согласился Федя. В ванной Света раздела его
полностью, причем проделала это не спеша, так что Федя вдоволь налюбовался
на ее гладкую спину с четырьмя родинками на левой лопатке и цепочкой
проступивших сквозь тонкую кожу позвонков.
Когда он, оставшись в чем мать родила, собирался влезть в ванну,
потрясающая женщина остановила.
- Нет, нет! - возразила она. - Мне так нравится твой запах. Мы помоем
только Его!
Но едва красавица блондинка приступила к делу, с Федей случилась...
маленькая неприятность.
По крайней мере, он расценил это именно так и был ужасно смущен.
Но Света тут же утешила.
- Какой ты страстный! - проворковала она и буквально через несколько
минут ее пальчики восстановили временно утраченное.
- Иди в комнату! - Света подтолкнула счастливца наружу.
На некоторое время он остался один, в состоянии эйфории и не полной
уверенности, что такое происходит именно с ним.
Света не заставила его ждать. Когда она вошла в комнату, трусиков на
ней не было. Зато оставались черные колготки с пикантным вырезом там, где
по правилам морали его уж точно быть не должно.
- Музыка! - торжественно произнесла она и впихнула в пасть "Панасоника"
кассету с клипами неизвестного Феде негра-джазмена.
- Приляг!
Свете пришлось повысить голос, чтобы перекричать стоны сакса.
Очень медленно и очень картинно Света начала снимать колготки. Она
встала так, чтобы Федя мог лицезреть ее полностью. И Федя лицезрел.
Фигурка у Светы была не просто отпад, а полный отпад. Конец вечности.
Женщина-экстаз плавно опустилась на постель, прилегла рядом, прошлась
ноготками по Фединому животу.
- Какие у тебя мускулы! Как железо! Федя еще больше напряг пресс. Он
ощущал себя героем, большим, сильным, неотразимым.
Потолок с солнечными разводами раскачивался над ним. Потом его
заслонило прекрасное возбужденное лицо.
Рот Светы накрыл его губы, женщина распласталась, приникла, навалилась
всем телом.
- Возьми меня! - потребовала она, отрываясь от его губ.
Лицо ее было так близко, что глаза сливались в одно огромное немигающее
око.
- Возьми меня!
Федя поерзал, сделал попытку... но, даже будь он более опытен и менее
пьян, в таком положении это была почти невыполнимая задача.
Света соскользнула телом вниз, помогла рукой, вздохнула - "ах-х...",
словно она, а не Федя в данный момент расставалась с девственностью.
Схватив его за плечи, женщина толкнулась коленом, ловко перекатилась на
спину, потянув Федю за собой. Бедра ее прыгнули вверх, острые ногти
вонзились в Федины ягодицы, вжимая его в глубину лона.
С этого момента Федя вообще перестал о чем-либо думать.
Через некоторое время он задрожал, излился и обмяк. Но когда сделал
попытку высвободиться из женских объятий. Света не отпустила. Руки ее еще
крепче соединились на его спине, а потерявший упругость орган удержан иным
способом.
Федя не сопротивлялся. Он был счастлив и готов позволить делать с собой
что угодно. И очень скоро оказался вновь способен к решительным действиям.
Второй раз вышло еще лучше.
Света решила сделать перерыв. Любовники выпили вина и вместе
отправились в ванную, где горячая вода, а в большей степени - женские губы
помогли Феде воспрянуть вновь.
Затем они трахались стоя. Ноги Светы обвивались вокруг Фединого тела, а
лопатки упирались в мощную грудь Сталлоне, чей плакат украшал дверь ее
ванной комнаты.
Для Феди этот вариант оказался скорее работой, чем удовольствием, но
накачанные на тренировках ноги выдержали охающий и подпрыгивающий груз.
Финальное "О-о-о!" - и Света соскользнула на пол, обессиленная, но
по-прежнему прекрасная.
Федя присел на край ванны и сполоснул лицо холодной водой. Он был еще
вполне.
Его шикарная любовница отдыхала недолго.
- Побудь здесь, я тебя позову, - сказала она и вышла в коридорчик.
Спустя пару минут из комнаты донесся ее зов:
- Ми-илый!
Натянув колготки (те самые, с интимным вырезом), Света ждала его, стоя
на полу на четвереньках, выгибая спину, как мартовская кошка, и поигрывая
ягодицами.
На этот раз Федя получил полное удовольствие.
И не в последний раз.
Проявив себя настоящим мужчиной и осушив, по меньшей мере, еще одну
бутылку, Федя вырубился. Вернее, погрузился в приятное беспамятство.
А вот пробуждение было чертовски неприятным. Болела голова. Болели руки
и ноги. Болела спина, яйца, желудок, поцарапанная задница, губы... короче,
все болело. Во рту же... нет слов для того чтобы описать то, что творилось
у Феди во рту, еще не придумали. Страшно хотелось пить, и одновременно
было полное ощущение, что мочевой пузырь сейчас лопнет.
Федя разлепил вспухшие губы и выдавил из себя стон. Сознание
возвращалось... и вместе с ним возвращались прекрасные воспоминания. Стало
как-то легче.
Повернув голову, Федя увидел потрясающую женщину Свету. Свою неистовую
любовницу.
Потрясающая женщина пила сок из картонного пакета, положив ноги на край
"сексодрома".
- Очухался? - спросила она.
Без малейшего сострадания в голосе.
Федя попытался мужественно улыбнуться, похлопать ее по ноге: ничего
мол, я в полном порядке, крошка!
Но потерпел фиаско и в том и в другом. Движение лицевых мышц отозвалось
всплеском головной боли. А попытка дотянуться до Светиной гладкой голени
была пресечена стальным браслетом, удерживавшим Федино запястье.
Приподняв голову (еще один всплеск боли), Федя обнаружил, что прикован
к кровати. В лучших традициях американского триллера. Если бы не боль,
жажда и пульсирующий мочевой пузырь, он воспринял бы новый тур игры
намного лучше.
Света извлекла откуда-то длинную коричневую сигарету и закурила.
Коробка с соком стояла совсем рядом - но в полной недосягаемости.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг