На вид ему было, примерно, лет сорок. Он был чисто выбрит, очень смугл,
и чертами лица походил на грузина. Блестящие черные волосы были аккуратно
расчесаны на боковой пробор. Зелено-карие глаза восточного разреза
смотрели на меня пристально и, как мне показалось, с интересом, даже с
любопытством.
Больше всего меня удивила одежда этого человека. На нем был очень
хорошо сшитый черный костюм, кремового цвета рубашка и черный галстук. На
ногах шелковые дорогие носки и лакированные, также черные, полуботинки. На
безымянном пальце правой руки, где обычно носят обручальное, я заметил
кольцо, но не золотое, а из какого-то синего металла. Таких колец мне не
приходилось видеть.
Весь его вид, нарядный, даже изысканный, был совершенно неуместным на
пляже. Он подошел бы скорее к театральному залу.
Странный человек сидел рядом со мной на гальке, перемешанной с песком,
видимо нисколько не опасаясь за свой праздничный костюм. И смотрел на меня
не отрываясь.
А потом НЕОЖИДАННО ОБНЯЛ МЕНЯ, НА МГНОВЕНИЕ ПРИЖАЛ К СЕБЕ, ОТОДВИНУЛ и,
продолжая так же пристально смотреть в мое лицо, сказал:
- Так случилось! Здравствуй, мой юный друг!
- Здравствуйте! - ответил я машинально, еще не придя в себя от
неожиданности.
- Ты меня не бойся, - сказал он. - Я Друг!
- Почему я должен вас бояться?
- Тем лучше, если так!
Он говорил по-русски чисто, но я понял, что он иностранец. Не из-за
акцента, у него не было никакого акцента, а из-за старательности, с
которой он произносил каждое слово, заметно отделяя их друг от друга. У
него не было немецкого языка, "слитности речи", свойственной людям,
говорящим на родном языке. Но наш язык он знал хорошо.
- Кто вы такой? - спросил я.
- А разве я не похож на местного жителя?
- Не похожи. Вы одеты необычно для здешних мест и говорите по-русски
как иностранец. И странно себя ведете. Я не понимаю, чего ради вы меня
обняли.
- Ты прав, - сказал он. - Мое появление и образ действий должны
показаться странными.
- Я не заметил, как вы подошли.
- Я не подходил, - сказал он.
- Это еще более странно. Если вы были здесь, то почему я вас не видел?
- Я не совсем точно выразился. Я был здесь и не здесь. Для тебя я здесь
только несколько минут.
- Ничего не понимаю, - сказал я.
Думал ли я в тот момент, что передо мной сумасшедший? Точно помню, не
думал. У безумных не бывает таких ясных и умных глаз. Весь его облик
внушал доверие и, одновременно, был загадочным. Одежда, иностранный
выговор, странные фразы - все было непонятным. У меня мелькнула мысль, что
он немецкий шпион, это я помню.
- Раньше ты не мог меня видеть, - пояснил он. - Для тебя я появился
здесь как бы из ничего.
- Жаль, что я пропустил этот момент, - сказал я (сам теперь удивляюсь
тогдашнему моему спокойствию). - Я смотрел в другую сторону.
- Я начинаю думать, - сказал он, - что мне очень повезло. Ты понимаешь,
кто я такой?
- Я же вас спрашивал, кто вы. Значит, не понимаю. Если бы не ваш
внешний вид, я мог бы сказать, что вы выходец с того света.
Он не понял смысла моей фразы. Вернее, понял совсем иначе, чем
следовало. Об этом свидетельствовал его ответ.
- Поразительно! - сказал он. - Разве у вас были уже посланцы другого
мира?
Сейчас, в тысяча девятьсот шестьдесят девятом году, любой юноша моих
лет сразу бы понял смысл его слов. Но я тогда все еще ничего не понимал.
Почему-то я решил, что он шутит.
- Нет, - ответил я, - не были. Но когда-нибудь они должны появиться. Я
читал об этом... у Беляева.
Я не помнил, было ли у Беляева хоть одно произведение на тему об
обитателях других миров, но мне казалось, что у него такое произведение
должно быть.
- Беляев - это ученый? - спросил он.
- Нет, писатель.
- Ты спокойный и выдержанный юноша, - сказал он. - И это очень хорошо.
Но если я человек с другой планеты, то разве тебя не удивляет, что я
говорю на твоем языке?
- А кто вам сказал, что это меня не удивляет? Наверное, вы у нас не в
первый раз.
По этой фразе можно подумать, что я наконец понял, кто он такой. Но это
было не так, я по-прежнему ничего не понимал и вел шутливый разговор,
ожидая, когда он сам начнет говорить серьезно.
- Да, - ответил он. - Я второй. Двадцать восемь лет назад к вам
приходил первый.
- Почему же мы ничего об этом не знаем?
- По двум причинам. Он ни с кем у вас не встретился, потому что попал
сюда ночью и пробыл всего несколько минут. А вторая причина в том, что вы
могли узнать об этом через двадцать восемь лет.
Только потом, уже в воспоминаниях, я обратил внимание на грамматическую
странность этой его фразы. Тогда я удивился только ее прямому смыслу.
- Двадцать восемь и еще двадцать восемь, - сказал я. - Трудно понять,
что вы хотите сказать этим.
- Трудно потому, что ты меня вообще не понимаешь. Двадцать восемь лет
для нас - это те же двадцать восемь лет для вас, но только не назад, а
вперед.
Только тут я начал понимать, что он и не думает шутить со мной, а
говорит вполне серьезно. И мое странное спокойствие сменилось волнением. Я
хорошо помнил уроки математики в школе и основные понятия о теории
относительности, о которых, сверх программы, рассказывал нам учитель.
Как-то внезапно до моего сознания дошло... и я понял все необычное
значение этой встречи на пляже. Понял потому, что поверил...
- Объясните! - попросил я, заметив, что мой голос невольно дрогнул.
Видимо, и он заметил это, потому что МЯГКИМ ДВИЖЕНИЕМ ПОЛОЖИЛ СВОЮ РУКУ
НА МОЮ И СЛЕГКА СЖАЛ ЕЕ, КАК БЫ УСПОКАИВАЯ МЕНЯ.
- Не волнуйся, - сказал он. - Все это естественно, хотя и необычно для
тебя. Мы живем в параллельных мирах, но наше время течет, относительно
вашего, в обратную сторону.
Прикосновение его руки действительно успокоило меня. Может быть,
потому, что я все же не до конца осознал происходившее. Я спросил первое,
что пришло мне в голову:
- Значит, вы родились не в прошлом, а в будущем?
- Для тебя - да! Так же, как и ты для меня родился тоже в будущем.
- Или, иными словами, еще не родился.
- Для моего восприятия именно так. Тут у меня появилась нелепая мысль,
которая показалась мне глубокой.
- Значит, - сказал я, - находясь здесь, у нас, вы молодеете с каждой
минутой. И можете вернуться в ваш мир ребенком.
- Странная идея! - сказал он. - Время едино, это абстрактное понятие. Я
нахожусь здесь и продолжаю жить точно так же, как прежде, если не считать,
что я на другой планете. И с каждой минутой не молодею, как ты сказал, а
старею.
- Но, вернувшись в ваш мир, вы попадете в прошлое?
- Да!
- Я не знаю, сколько вам лет, - сказал я с непонятным ожесточением, -
но, пробыв у нас столько же и вернувшись, вы сможете присутствовать при
собственном рождении.
Мне казалось, что мои рассуждения глубоки и безупречно логичны.
- У тебя что-то путается в голове по этому вопросу, - сказал он. - Но
это неудивительно. Когда первые ваши люди приходили к нам, у нас возникла
такая же путаница.
- Наши люди приходили к вам? Когда это было?
- В вашем мире это не было, а будет. Через триста лет.
Я опять начал волноваться. Все, что он говорил, было так странно, что у
меня стали путаться мысли.
Он понял и это.
- Наш разговор нельзя вести бессистемно, - сказал он. - Ты все поймешь,
но не сразу. Давай говорить по порядку. Ты согласен?
Я молча кивнул.
- Мы очень надеялись, - продолжал он, - что я попаду к вам днем и
встречу не одного человека, а многих. И что среди них окажется человек,
близкий к науке...
- Вы можете... - перебил я его и осекся. Я вспомнил, в какое время он к
нам попал. - Вы могли бы поехать в большой город, но сейчас это невозможно.
- Почему?
- У нас идет война.
- Война, - повторил он. - Мы допускали нечто подобное. Видимо, мы не
все поняли и сильно ошиблись в сроках. (Я не обратил внимания на эту
странную фразу, только впоследствии поняв ее смысл.) Когда первые ваши
люди приходили к нам, войн у вас уже не было. Не будет, - поправился он. -
Ну, что ж! Раз так случилось, это вторая причина, что придется
воспользоваться тобою. А первая заключается в том, что я все равно не смог
бы никуда ехать.
- Почему? - в свою очередь спросил я.
- Потому что я не могу покинуть этого места. Техника перехода только
начинает развиваться у нас. Пока это опыты, не более. Придется
воспользоваться тобою, - сказал он еще раз.
- В каком смысле воспользоваться?
Он улыбнулся.
- В том, что от тебя мы хотим узнать кое-что о вашем мире. Теперешнем,
- подчеркнул он. - О вашем мире через триста лет мы немного знаем, -
Немного?
- Да, очень мало. Я уже говорил тебе, что мы живем в параллельных
мирах. Приход ваших людей был так же внезапен для нас, как мой для тебя. И
их пребывание у нас было столь же кратким, как будет мое.
- Вы уйдете, никого не увидев, кроме меня?
- Да, так случилось. - Он повторил это уже в третий раз. - Но если ты
согласишься нам помочь, то сделаешь много.
- Я с удовольствием помогу вам.
- Тогда не будем терять времени. Расскажи мне коротко, кто ты.
- Я могу сказать очень мало.
- Это ничего.
Я рассказал ему мою краткую биографию и, более подробно, о последних
событиях в Крыму.
Он слушал очень внимательно, и было видно, что старался запомнить мои
слова.
- Значит, - сказал он, - в твоем распоряжении часа полтора. Мы
встретились примерно полчаса назад.
Я посмотрел на часы. Они показывали ПЯТНАДЦАТЬ МИНУТ ПЯТОГО.
- Прошло только пятнадцать минут, - сказал я. - В моем распоряжении час
и сорок пять минут. Я обещал вернуться домой к шести. Но я могу
задержаться.
- Ни в коем случае, - сказал он. - Но и этого времени достаточно, если
правильно им воспользоваться. Он на минуту задумался.
- Да! - сказал он, видимо, сам себе. - Так будет лучше всего. - Потом,
повернувшись ко мне, спросил: - Ты готов повторить мой опыт? - И, видя
недоумение на моем лице, добавил: - Хватит ли у тебя смелости перейти
ненадолго в наш мир?
Сказать, что это неожиданное предложение меня ошеломило, значит не
сказать ничего. Чувство, которое я испытал, когда до моего сознания (не
сразу!) дошел смысл сказанного, трудно передать словами. Я, во всяком
случае, не берусь его описать.
Не забудьте о том, когда все это происходило. Возможно, и даже
наверное, юноша моих лет, живущий теперь, в наше время, отнесся бы иначе,
чем я. К мысли о чужепланетниках, контактах с иным разумом, о посещениях
других планет теперь привыкли. И не потому, что вы, писатели-фантасты,
приучили молодежь к этим мыслям. Они навеяны всем ходом развития науки,
началом космической эры в истории человечества, всем, что происходило и
происходит на наших глазах. В то время обо всем этом никто не думал или
почти никто. Молодежь моего времени, как это и полагается молодежи,
зачитывалась произведениями Жюля Верна, Уэллса, Беляева, но не так, не с
такими мыслями, как теперь. Встреча с чужим разумом выглядела сказкой, и
именно так воспринимался роман Уэллса "Борьба миров". Возможно, я
ошибаюсь, но на меня, например, этот роман произвел, в свое время,
впечатление сказки, увлекательной, но совершенно неправдоподобной. К тому
же, я вообще мало читал фантастику, которая меня почти совсем не
интересовала, предпочитая ей исторические романы, вроде "Айвенго".
Все это я говорю для того, чтобы вы ясно представили себе, к какому
типу молодого человека я тогда принадлежал. И вот именно мне, менее других
подготовленному, никогда прежде не думавшему ни о чем подобном,
семнадцатилетнему пареньку, только что покинувшему школьную скамью,
неожиданно и совсем просто было сказано:
- Хватит ли у тебя смелости перейти в наш мир?
Словно этот человек, внешне ничем не отличавшийся от других людей,
спрашивал, не соглашусь ли я съездить на часок в Феодосию.
Я уже упоминал в своем рассказе, что до сих пор не перестаю удивляться
тому, что встреча с тем, кого в наше время назвали бы "пришельцем", не
произвела на меня особо сильного впечатления. Возможно, что в этом сыграло
роль поразительное тождество его с человеком Земли. Я как-то сразу поверил
в его реальность, если можно так выразиться. И ни на секунду не усомнился
в полной серьезности его более чем необычайного предложения.
Еще больше меня удивляет, что я тогда, не задумываясь, ответил
согласием и даже ВСКОЧИЛ, выражая этим полную готовность к немедленному
действию.
ОН ОДОБРИТЕЛЬНО УЛЫБНУЛСЯ И, ПОТЯНУВ МЕНЯ ЗА РУКУ, ЗАСТАВИЛ ОПУСТИТЬСЯ
НА
ПРЕЖНЕЕ МЕСТО.
- Не торопись, - сказал он. - У нас времени немного, но его можно
использовать полностью или частично. Я хочу использовать его полностью. А
как ты?
- Конечно, - ответил я, - но пока не понимаю...
- Сейчас поймешь, - сказал он. - Ты обратил внимание на мое поведение?
- Вы очень спокойны.
- Не только спокоен. Я сижу почти неподвижно. Это имеет большое
значение. И прошу тебя делать то же. Старайся шевелиться как можно меньше.
Зачем это нужно, я объясню потом. Так вот, - продолжал он, после небольшой
паузы, - из твоего рассказа я понял, что тебя ждут дома к шести часам. И
будет лучше всего, если ты вернешься именно к шести. Мне кажется, что это
просто необходимо! Чтобы иметь больше времени в нашем мире, ты совершишь
переход за минуту до шести часов.
Тогда в твоем и нашем распоряжении будет более полутора часов.
По-моему, этого достаточно.
- Почему же не два? - спросил я, легко поняв, что он имеет в виду.
- Потому, что первые минуты нашего знакомства ты был очень неспокоен,
много двигался и у тебя были слишком острые ощущения. Законы перехода еще
не изучены нами, мы проходим стадию первых опытов. Никому неизвестно, что
может произойти, если ты, например, вернешься назад раньше, чем пришел
сюда, на берег, и встретился со мной. Получится совмещение двух разных
событий в одном отрезке времени. К чему это приведет?.. Ваши отдаленные
потомки, приходившие к нам триста лет назад, тоже этого не знали. Но они
предупреждали, что риск велик и его допускать нельзя. Мы следуем этим
указаниям.
- А еще более давно? - спросил я. - Разве наши люди приходили к вам
только один раз?
- Не знаю! У нас нет никаких сведений о более ранних посещениях людей
вашего мира. Почему нет? Это загадка для нас. И мы уже никогда этого не
узнаем. Вы - другое дело. Точно так же будет и с вами. Ты сам сказал, что
о приходе первого нашего человека у вас никто не слышал...
- Вы же объяснили мою ошибку, - вставил я.
- Погоди! Переход этот произошел для вас в будущем, и потому вы еще не
можете о нем знать. Но твои слова свидетельствуют и о другом. Вы ничего не
знаете о нас вообще. Этого не могло быть, если бы мы посетили вас в третий
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг