спину - приглашал играть, вскакивал, отряхивался, на его блестящей черной
шубке никакой грязи не оставалось, опять обгонял меня - залезал на деревья,
застывал на момент на какой-нибудь ветке, вглядываясь горящими глазами в
темноту, бросался бесшумно вниз - и снова бежал впереди...
Потом где-то в темноте раздавалось знакомое "м-р-р-р...", я
оглядывался, но никого не видел... и второй раз, и третий, пока я не
понимал, что старый кот дурачит меня, останавливался и ждал - и он
появлялся совершенно неожиданно из какой-нибудь ложбинки, поросшей редкой
травой, где и тени-то почти не было. Он удивительным образом умел
прятаться. Вот он выходит, потягивается, зевает, начинает шумно чесать за
ухом, а я все стою и жду его... и Крис далеко впереди тоже сидит и ждет -
маленьким черным столбиком на мерцающем лунном асфальте. Наконец Феликс
тронулся, бесшумно и плавно снялся с места и заскользил. Он всегда шел
рядом, я быстрей - и он быстрей... Если бы я мог бежать, то и тут бы он не
отстал от меня, но я шел медленно - и он шествовал важно рядом. И хвост его
при этом всегда был трубой - прямой и ровный...
Удивительная сила была в этом хвосте. Иногда он казался старой
мочалкой, потрепанной, замусоленной тряпкой, полуободранным проводом со
свисающей изоляцией... и все-таки, и все-таки - когда он видел меня и
узнавал, этот старый, всеми брошенный кот, он мгновенно мощным толчком
выбрасывал вверх как знамя, как факел черного пламени свой старый,
растрепанный хвост - и так бежал навстречу мне, и его хвост, прямой-прямой,
чуть колебался при этом и никогда не гнулся. Тот, кто видел это, никогда не
забудет - тебя узнали!.. приветствуют магическим движением - теперь вы
снова вместе! При чем тут мышца, мне смешно слушать про мышцы. Я много раз
видел, как Крис пытался поднять хвост трубой - и не мог - хвост гнулся и
падал, и мел по земле. Конечно же дело не в мышце, которая у этого
взрослого сильного кота в полном порядке. Хвост поддерживает сила духовная,
а не материальная.
Тем временем Крис бежал впереди, Феликс шествовал рядом - нас уже было
трое. Рядом с покосившимися домами цвела сирень, луна освещала бледные
цветы, а зелень казалась черной... А в полнолуние мы вели себя даже слишком
смело, что неудивительно и давно описано в литературе, - доходили до нижней
дороги, шурша травой спускались на нее и шли немного вдоль реки, которая от
лунного сияния казалась покрытой льдом. Здесь мои друзья невольно замедляли
ход, потому что приближалась граница их владений, но все-таки мы доходили
до темного домика, и от кустов отделялась маленькая тень - это
Вася-англичанин спал под окнами. Тонкий, с прозрачными глазами котик
сталкивался нос к носу с Крисом - тот попроще, погрубей, мускулистый малый
- они обнюхивали друг друга - "а, это ты..." - и отскакивали в стороны...
старые знакомые... Крис гулял и был бездельником, а Вася делал дело, это
было понятно сразу. Подходили мы с Феликсом - и здесь поворачивали назад, и
Вася, решившись на время оставить свой пост, бежал за нами, нюхал цветы, но
никогда не догонял нас.
Вот так мы шли вчетвером. Иногда в темноте раздавалось цоканье
когтистых лап - и ясно было, что это не кот, - нам навстречу выбегал
большой пес, обросший тяжелой зимней шерстью. Он шумно дышал, вилял
хвостом, обнюхивал Криса - а тот не обращал внимания... потом кидался к
Феликсу - а Феликс тем более - как шел, так и идет себе... пес подбегал ко
мне - и мы здоровались по-человечески, пожатием рук и лап... затем он с
опаской подбегал к Васе - тот выгибал спину и замахивался лапой, но не
совсем всерьез... пес отскакивал, добродушно улыбался - это был наш
Артист... а Кузя любил поспать, и значит, мы были в полном сборе, пятеро
молодцов, шли себе и шли...
Луна удалялась на покой - и мы расходились. Первым отставал Вася-кот,
который уходил не прощаясь, как англичанин, а может, так клевещут на
англичан, не знаю... потом куда-то убегал Вася-пес, и долго мы слышали
цокание его когтей по асфальтовым дорожкам мертвого города... Крис
засматривался на что-то неведомое в темноте и мчался туда лихим галопом...
а мы оставались, два старика - шли домой, долго еще сидели в кресле,
думали, потом ложились спать - и спали спокойно и крепко...
В подвалах
В летние дни ЖЭКовцы рассеялись, кто в отпуск, кто куда, и мы жили
совсем спокойно. Но как-то вечером пришел ко мне Антон и сказал, что самое
время позаботиться о котах. Обычно борьбу с ними ЖЭК отодвигал на конец
года, для улучшения отчетности, но на этот раз сроки могли быть изменены
из-за новых веяний. Издавна перед началом кампании выдавали бесплатных
кальмаров, а теперь настойчиво стали говорить, что кальмары должны быть
после облавы - так идеологически правильней... Победит ли новая теория -
никто не знал, но на всякий случай стоит поспешить и, пока нет начальства,
обойти подвалы, изучить, как говорил Антон, ситуацию.
Однажды утром иду вниз к Антону для выяснения подвальных дел и на
площадке второго этажа натыкаюсь на Крылова с Колей. Историк трясется от
возмущения - "надо что-то делать, что-то делать..." Ему, как всегда, мешают
коты. В окна перестали заглядывать, зато крутятся у дверей, шастают то
вверх, то вниз, то вой, то визг, то какие-то запахи...
- Непременно заделать щели, поставить пружину на дверь... и вообще
навести порядок...
Ого, целая программа! Коля тоже с идеями:
- Каждому котоводу книжку владельца... и этих, запрещенных, не
держать. Кальмаров, сказали, не дадут при обнаружении факта общения.
Крылов отвел меня в сторону. Коля моментально исчез. Историк от
волнения вспотел, очки затуманились:
- Вы же культурный человек... нужны условия для работы... согласитесь
- жить стало лучше, веселей, ЖЭКовцы делают, что могут, особенно этот
Анемподист. А от нас что? - да ничего, вот субботники, пляж этот - и все.
Суп бесплатный, кальмары - по потребности... О таком люди мечтали. А
коты... я понимаю, вы привязаны, но ведь это только животные, пусть
довольно славные, но, дорогой, люди ведь дороже. И ничего они не придумали,
кошкисты, - с котами боролись всегда, когда-то просто стреляли на улицах,
потом стали ловить рано утром, чтобы не видели дети, а теперь вовсе
смягчение нравов - одна облава в конце года - и строчи отчеты. Ведь коты
действительно инфекция... и вонь какая! Ясно, что как-то гуманно их следует
регулировать. И в конце концов, пусть лучше борются с котами...
Он зудел и зудел, и мне стало тоскливо. Вот и зверей впутали в наши
делишки, а им от этого только беда. Возьмите Феликса - прекрасно жил бы
кот, если б не шатался по лестницам, подвергая себя опасности, ушел бы в
поля, ловил мышей, вырыл бы себе нору, как дикий зверь... Я представил, как
было бы чудесно... А историк все о своем - "жизнь коротка, надо сделать
что-то разумное, вечное... написать книгу..." А я задом, задом, "извините -
спешу" - и вниз, к Антону.
У дворника все ключи, взвизгнул заржавленный замок, и мы вошли в
подвал третьего всегда запертого подъезда. "Вот это уже настоящий
подвал..." Пол - изрытая земля, над головой бесчисленные трубы, темно,
грязно и сыро. Зажгли факел и двинулись в темноту, метров сто шли в три
погибели согнувшись, потом ползли по узкому проходу на животе... скоро я
потерял направление и не представлял уже, куда мы движемся... Наконец
проход расширился и стал выше - выбрались к трубе, не из тех, каких было не
счесть в подвале, а к настоящей, одной из тридцати, которые когда-то пили
воду из озера. Я поднял руку и с трудом достал до верха трубы, приложил к
ней ухо - тишина, воды давно не было.
- Пойдем, покажу что-то, - потянул меня за руку Антон. Свернули влево
и пошли вдоль трубы. Помещение стремительно расширялось, потолок взмыл в
высоту. Вижу - стоим на площадке, труба делает крутой поворот и уходит в
бездну. Я не подошел к краю - боюсь высоты, но почувствовал, что под нами
пропасть...
- Овраг растет, сверху подбирается к этой пропасти, - говорит Антон, -
когда соединятся, непонятно, что будет... весь город повиснет на такой вот
площадке, только большой...
Мы вернулись в подвал, облазили все углы. Антон нашел несколько
высохших кусочков мяса, долго нюхал их, потом сказал, что они все еще
действуют, и аккуратно завернул в носовой платок. Это ЖЭКовцы разбрасывают
в подвалах приманки - отравленные кусочки мяса и рыбы, а для
привлекательности смачивают их раствором валерианы. Наконец мы выбрались из
стоячего липкого холода на теплый открытый воздух. По дороге расширили
трещину в стене из подвала на улицу. Антон все время делал ходы для котов,
чтобы им легче было уходить от преследования, и даже из своей квартиры
пытался проложить прямые пути в подвал, но Лариса воспротивилась. ЖЭКовцы
давно грозили капитальным ремонтом ударить по пособничеству вредоносному
элементу, но денег все не было. Антонова идея с ходами казалась мне
сомнительной, но он был уверен. Мы придвинули к трещине ящик с песком, так,
что у стены осталось узкое пространство, только-только протиснуться коту.
Антон пошел в дом и вернулся с Крисом. "Выпросил у Марии, этот самый
ловкий". Он стал заталкивать кота в трещину. Крис отбивался лапами и рычал.
Все-таки Антон впихнул его туда, и кот исчез. Антон облегченно вздохнул и
вытер пот со лба. "Пусть обследует, а потом и других притащу..."
Вернулись мы к обеду. Лариса кормила деликатесом - сушеной морской
капустой. Антон ел безропотно - привык, а я отказался, сославшись на
гастрит. Но зато потом был грибной суп из каких-то зонтичных грибов, очень
полезных и даже вкусных.
В следующий раз мы поймали Люську и впихнули ее в щель. Она исчезла
надолго. Тут нам попался на глаза невозмутимый Серж, и мы решили втолкнуть
его тоже. Люськи не дождешься, а подвал большой - ничего... Серж полез
спокойно, даже с интересом, и тоже пропал. Мы сели у стены на теплый
шершавый камень.
- Ни о чем не нужно говорить, ничему не следует учить, и печальна так
и хороша темная звериная душа... - прочитал Антон.
Я тоже знал этого поэта и прочел:
- Я от жизни смертельно устал, ничего от нее не приемлю, но люблю мою
бедную землю оттого, что другой не видал...
Из подвала вырвался испуганный Серж и помчался прочь, не оглядываясь.
За ним выскочила взбешенная Люська, с воем и визгом. Не может без
скандала... Но дело сделано - коты освоили новый ход. Мы встали - и тут в
щели показалась знакомая голова. Кот смотрел на яркий свет, зрачок одного
глаза - узкая щель, а второго - широкий, невидящий. Посмотрел на нас,
зевнул долго, протяжно...
- Вот и главный, - сказал Антон, - этот все здесь знает...
Феликс зевнул еще раз и скрылся - до вечера.
О грибах
Свободного времени совсем не стало - то субботники, то воскресники, то
огороды, то подвалы - и, конечно, гулянья при лунном свете. А гут еще
грибы! Я люблю грибы, которые сами попадаются, они гораздо лучше тех,
которые приходится искать. Лучшие грибы это сыроежки. Во-первых, я легко их
узнаю, во-вторых, они при этом ухитряются быть разными, с красивыми
шляпками, тонкая кожица на которых окрашена в желтый, красновато-розовый,
фиолетово-синий... им доступны все цвета и оттенки, а главное - их легко
готовить и можно есть даже сырыми, посыпав солью, или приготовить грибную
массу, с луком и маслом... но, пожалуй, это не всем интересно. А вот Бляс и
Аугуст относились к грибам серьезно, их интересовали грибы крепкие, тугие -
для сушки, для соления, они уходили на рассвете, сосредоточенные, важные, в
высоких сапогах и с большими корзинами, шли далеко и возвращались к вечеру.
Коля грибами не интересовался, он "ударял по р-рыбе", а остальные до леса
не добирались. Нет, Лариса еще собирала, у нее были свои секретные места, и
она уходила тайком, одна, а уж приносила - грибы так грибы!.. Все ахали и
ужасались - "чистый яд!" - а они, оказывается, были самыми полезными. Она
всех угощала. Антон-то ел, куда ему деваться, а остальные шарахались, и
только вежливый Аугуст говорил:
- Оставьте немножко, я потом зайду... - и убедившись, что Лариса и
Антон живы, пробовал, качал головой - и хвалил.
Мы с Крыловым сошлись во вкусах - ходили в лесок, метров за триста, к
реке - и там набирали полные корзины наших любимых сыроежек. А разговоры
вели странные - каждый думал о своем и при этом иногда высказывался вслух,
не доводя мысль до полной ясности... все о разном. Однажды он заговорил об
истории:
- Раньше пытались заглянуть в будущее, а сейчас - зачем?.. Зато
открылась новая область - построение прошлого. С будущим немного сложней
было, у него всегда в кармане магия настоящего, как козырь в конце игры.
Впрочем, в остальном прошлое и будущее не отличаются, их нет, ведь чего нет
в памяти - нет нигде. Сегодня прежние методы бессильны, я предлагаю для
истории новый подход: двигаемся по времени назад и создаем такую историю,
которая объясняет весь последующий ход событий и настоящий момент. Ничего
удивительного, примерно так обстоит дело с эволюцией жизни, с геологией
земли, да мало ли... кто видел, кто помнит? - никто, а понять -
пожалуйста... Эх, давно бы с историей не было проблем, если б не эти
проклятые фазовые переходы...
Ну и ну... Я смог только промямлить, как Антон: "Эт-то интересно... но
слишком сложно для меня". Моя единственная жизнь с ее прошлым ставит меня в
тупик, а что уж говорить об истории...
А один разговор я даже записал потом ввиду его особой сложности.
Заговорили о Боге. Я думал, он совсем не верит, а он меня удивил:
- Мы для высшего разума - элементики, ячейки в огромной вычислительной
машине. Вся наша жизнь - мучения и страсти, подвиги и подлости - все для
решения одного из бесчисленных вариантов Задачи. Мы для этого созданы. Идет
колоссальный Счет...
- И что же Она считает у Него?
- Я думаю, выбирает наилучший вариант развития мира, на наших ошибках
вырисовывается Ему идеальный Путь. Мне бы такую машину!.. Правда, ячейки
погибают, но зато размножаются, передают свойства, опыт, память есть у
каждой - и учатся, учатся...
- Значит, мы для того, чтобы показать, как не надо жить?..
- Ну, не совсем... со временем должен отработаться положительный
вариант... Такая машина все может, потому что у ячеек есть выбор, в
пределах общего замысла, разумеется: делаю, что хочу, что могу,
честно-нечестно, бьюсь об стенку или плюю в потолок, иду на костер или
предаю... Идеальная машина, развивающаяся, гибкая...
Восторг его был беспределен. А я подумал - неужели Он создал машину,
рассчитывающую будущее на наших костях?.. Какой же Он тогда придумает Путь
для будущих людей?..
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг