- Буду рад видеть вас еще раз.
Отвесив полный достоинства поклон, Жаков удалился.
Вика подхватила Максимова под локоть, встала на цыпочки, чмокнула в щеку.
- Макс, ты был неподражаем!
- В каком смысле?
- Глупый, сам Черный человек пригласил тебя на праздник.
Максимов проследил, куда направился Жаков. Сквозь поредевшую толпу было
отлично видно, что сбоку к приземистой фигуре Жакова пристроилась другая -
гибкая и мощная фигура мастера рукопашного боя.
- Кто это рядом с Жаковым? - спросил он.
- А телохранитель, наверное. Зовут Ханом. Больше о нем ничего не знаю, -
ответила Вика.
"Ох и будет сегодня праздник! Только успевай выносить трупы",-подумал
Максимов.
Было что-то противоестественное в том, что обостренное чутье на
смертельную опасность ожило именно здесь и сейчас, в выставочном зале среди
благородного вида публики. Но опыт подсказывал, смерть сама выбирает момент и
место и умирать приходится в самых не приспособленных для этого местах.
Повинуясь вековому инстинкту, обнял Вику за талию, прижал к себе.
Телохранители
Барышников усадил Елену на заднее сиденье, захлопнул дверцу. То ли от
громкого звука, то ли по какой-то другой причине, шок у Елены, благодаря
которому ее удалось вывести из зала, как манекен, без лишнего шума, неожиданно
сменился истерикой, слезы хлынули, как прорвало плотину.
- Вот, блин, началось! - проворчал Барышников. Прислонился задом к капоту,
достал сигарету.
- Дай огоньку, молодой!
Авдеев расторопно поднес зажигалку.
- Михаил Семенович, может, того... - Он указал на воющую в салоне "Волги"
Елену.- "Момент истины" устроим?
- Расслабься, Сережа.- Барышников тяжело заворочал челюстями, перемалывая
жвачку.
- Колоть ее надо, пока теплая,- не унялся Авдеев.
- Своих баб коли. А эту оставь в покое. - Барышников глубоко затянулся. -
И вообще наша работа- собачья. Отработал команду "апорт", принес в зубах, что
просили, выплюнь и иди в будку спать.
Под балюстрадой Дома художника замаячил пожилой человек, всем своим видом
демонстрируя нетерпение. Посторонний наблюдатель решил бы, что мается человек
из-за опоздавшей подруги. Барышников знал, что это опер из наружки,
профессионально четко вычисливший Елену Хальзину, теперь он прозрачно намекал,
что пора и честь знать, рабочий день кончился.
Барышников прищурился на сахарно-белое здание, увенчанное рекламным щитом
фирмы "Липтон". В зале он успел "сфотографировать" профессионально цепкой
памятью несколько лиц. Чутье опера, распутавшего не один клубок, подсказывало,
что не мешало бы навесить "хвост" Насте Ладыгиной, давней знакомой Белова.
Права такие были, не зря от Белова унаследовал должность руководителя
оперативно-следственной бригады. Но опыт и то же чутье подсказывали, что ничего
из частного расследования не выйдет. Сценарий розыска уже утвержден на самом
верху, и оспаривать его, а тем более вносить изменения мог только безумец. Если
у Белова свои счеты с Подседерцевым, то лезть в их драку без толку, решил
Барышников: не раз убеждался: в склоках, бушевавших внутри родной конторы,
правых нет, есть только пострадавшие.
Он демонстративно вскинул руку, посмотрев на часы, потом небрежно махнул,
дав сигнал оперу, что рабочий день окончен.
- Пусть Подседерцев сам расхлебывает, - пробормотал Барышников. Последний
раз затянулся, спалив сигарету до фильтра. Далеко стрельнул окурком. - Поехали
в управление.
Глава сорок вторая
ДАЖЕ БОГИ БОЯТСЯ СУДЬБЫ
Старые львы
Срочно Секретно
Сообщаю, что в 19.00 на объекте "ВАЗ" началось совещание. Присутствуют:
Березовский, Немцов, Гусинский, Чубайс, Лесин, Киселев, Дьяченко.
В офисе приняты чрезвычайные меры безопасности, охране отдан приказ
приготовиться к отражению возможного вторжения на объект. Использование
оперативно-технических средств для аудиовизуального контроля невозможно ввиду
принятых охраной мер противодействия.
Источник "Жуков" информирует, что обстановка крайне напряженная,
конструктивному обсуждению мешает паническое настроение многих присутствующих.
Неоднократно поднимался вопрос об угрозе ареста. На "Принцессу" оказывается
психологическое давление с целью подтолкнуть ее к использованию родственных
связей.
Нач.отдела по борьбе с коррупцией СБП РФ полковник Стрельцов *
* Использована информация из книги А. Коржакова "Ельцин: от рассвета до
заката".- М.: Вагриус, 1997.
Срочно
т. Салину
С 18.00 Подседерцев находился в НИИ "Астрофизика", лаборатория щ5. В
настоящее время движется по улице Косыгина, предположительно в адрес
Президентского клуба, где находятся объекты "Денщик" и "Филин",
Владислав
Телохранители
Шеф приказал прибыть немедленно, но без лишнего шума. Подседерцев исполнил
невнятный приказ в меру своего разумения: отказался от двух джипов
сопровождения с сиреневыми мигалками, автоматчиками в салоне и громогласным:
"Принять вправо, принять вправо!" -расшугивающим мелкоту с проезжей части.
Поехал скромно на "мерседесе", но незаметность получилась относительной,
водитель гнал на предельной скорости, иначе не умел, время от времени сигналя
мигалкой, спрятанной под решеткой радиатора. Пары раз хватило, чтобы гаишники
организовали "мерсу" "зеленую улицу".
"Не бывать нам в Европе, делать нам там нечего, - усмехнулся Подседерцев,
косясь на мелькающие за окном виды ночной Москвы. Толстое пуленепробиваемое
стекло создавало ощущение полной отстраненности, словно смотришь кино или
следишь за рыбками в аквариуме. - Во Франции только президенту разрешили с
мигалкой на полной скорости гонять. А премьеру - нет. Проголосовали и
запретили. Убогий они народ, клерки, а не политики. У нас что ни чиновник, то
политик, да еще какой, волчара! Он не на службу идет, а во власть. И интересует
его не зарплата, а привилегии, по-русски говоря, сколько и чего он на этой
должности иметь будет. Если разобраться, не на должность у нас назначают, а как
встарь - на кормление. Может, в этом ошибка Деда и состоит, что рацион своим
людям уж больно ударный создал. Как мы сейчас хапаем и жрем, ни в одной стране
мире себе не позволяют. Дорвались! Усатый был куда мудрее, в черном теле
соратников держал. Знал, нельзя человеку всего давать, а лишь ровно столько,
чтобы было страшно потерять. А наши и без Деда научились себя кормить. С
процентов от приватизированного. Вот и причина всех бед. Им Дед уже не нужен. А
нам?"
Он не успел закончить мысль, машина, заложив крутой вираж, въехала в
аллею, ведущую к укрывшемуся от посторонних взглядов невысокому зданию. Мало
кто знал, что в нем находится самый закрытый и самый элитный спорт-клуб в
Москве. В свое время по инициативе Шефа невзрачное здание привели в божеский
вид, как его понимает не стесненное в деньгах Хозяйственное управление Кремля.
Получился еще один кусочек Европы на родной российской земле. Идея иметь свой,
только для своих клуб пришлась всем по вкусу. Сказалось повальное увлечение
теннисом и необходимость иметь место, где без протокола и лишних глаз, как бы
невзначай могли встретиться главные действующие лица кремлевских интриг.
Именно здесь, как было доподлинно известно Подседерцеву, Шеф топорно
зондировал Черномора на предмет отмены выборов. Просидев в раздевалке до двух
часов ночи, сошлись во мнении, что по соображениям здоровья Деда и спокойствия
народа выборы надо отменять. Не до баловства, мол, нынче экономику поднимать
надо. Ударили по рукам, выпили на посошок и поехали спать. Утром на стол Деду
легла распечатка диктофонной записи. Дураков нет, распечатка пришла в двух
экземплярах. От Шефа и, естественно, от Черномора. Каждый интерпретировал
зондаж в свою пользу. Дед, удовлетворенный результатом, запер оба экземпляра в
сейф, разбухший от подобных бумаг.
Подседерцев снял трубку радиотелефона, набрал номер.
- Барышников? Это я. Кабинет уже обживаешь? Ладно, не обижайся. Что у тебя
с дамочкой?- Он выслушал ответ, поджав губы. - Слушай, меня ее бабья истерика
не колышет. К утру она должна сказать все, что надо. Ты понял? Сейчас пришлю
кого-нибудь в помощь. Все. Геройствуй.
Вышел из машины, потянулся, ощутив приятное напряжение во всем теле.
Настроение было, несмотря на всю нервотрепку, боевое. Разговор предстоял
трудный, но звонок добавил уверенности. Всегда приятно в трудную минуту иметь
два варианта игры. Это давало свободу маневра и решающее преимущество перед
загнанными в угол. Как бы ни сложились обстоятельства- решит Шеф травить ребят,
окопавшихся в "ЛогоВАЗе", или даст команду крушить Салина и компанию,
Подседерцев знал, что делать.
Подседерцев быстрым шагом прошел в двери, предупредительно распахнутые
прислугой в штатском. Сразу же свернул в коридорчик, ведущий к раздевалкам.
"Странно, традиции у нас, что ли, такие? - подумал он на ходу. - Всю
революцию Ленин просидел на конспиративной квартире, Сталин неизвестно где
болтался, до сих пор историки не выяснили. В октябре Дед весь переворот проспал
в кабинете, Шеф за него командовал. А теперь все на карту поставлено, власть
сама в руки идет, а два шефа двух спецслужб в бане потеют! Ну не бред ли
собачий?"
Он толкнул дверь в комнату отдыха, цепко осмотрел сидящих за столом.
Несмотря на спортивные костюмы и полотенца на потных шеях, расслаблялись Шеф с
Бурундучком, как полагается, водочкой. От Подседерцева не укрылись
встревоженные бегающие глазки Бурундучка и напряженная гримаса, застывшая на
лице Шефа.
"Бурундучок, хрен с ним, трус по жизни, а Шефа-то почему повело? Вот что
значит сидеть в отрыве от людей, как генерал в бункере. Вернулся бы в кабинет,
там телефоны уже красные от звонков, народ не знает, что делать. Операция уже
на пик вышла, сейчас любой случайности достаточно, чтобы все рухнуло".
Подседерцев не дожидаясь приглашения сел, выложил на столешницу тяжелые
кулаки.
- По сто грамм? - явно для вежливости поинтересовался Шеф.
Подседерцев отрицательно покрутил головой. Движение неожиданно причинило
боль, от накопившегося напряжения мышцы сделались резиновыми. "Только еще не
хватает создать классическую комбинацию "одна голова хорошо, две - лучше, а три
всегда сообразят".
- Какие новости? - спросил Шеф.
- Враги собрались в доме приемов "ЛогоВАЗа". Надо думать, соображают, как
нас качественнее придушить. - Подседерцев обратился к Шефу.
- Уже не новость, - встрял Бурундучок.
- Тогда чего мы ждем?- Подседерцеву не понравился тон Бурундучка, слишком
уж неприкрытая неприязнь просквозила в его словах. "Истерика наружу поперла.
Или уже заложил? - Подседерцев мельком бросил взгляд на Шефа, тот с
отсутствующим видом жевал бутерброд. - Мог же в лучших традициях шепнуть
Бурундучку, что я на его место мечу. Не дай Бог!"
- А чего егозить? Мы свой ход сделали! - развел ручками Бурундучок.
- Это только в шахматах надо ждать хода противника, а здесь бокс, бить
надо. Удар за ударом, пока не свалятся! - Подседерцев дернул крутыми плечами,
словно работал в ринге.
- И что ты предлагаешь? - поднял взгляд Шеф.
- Утопить он нас решил! - не унимался Бурундучок.
- Помолчи! - скривился Шеф. - Говори, Боря. Подседерцев с трудом оторвал
взгляд от вспотевшего носика Бурундучка, воображение услужливо нарисовало
последствия прямого удара кулаком в цель.
- Нужно докладывать Деду, Александр Васильевич, - успокоившись, ровным
голосом произнес он.
- Вам хорошо рассуждать, а следствие по делу ведет ФСБ! Все шишки на меня
посыпятся, - снова встрял Бурундучок. - И так шум до небес идет, вам мало?!
Шеф вздохнул, со значением посмотрел на Подседерцева, всем видом показав:
"Имей совесть, войди в положение Бурундучка". Подседерцев едва заметно кивнул.
- Он прав, Боря, будить Деда ради доклада о двух воришках я не стану.
- Вынесших полмиллиона баксов из Дома правительства,- саркастически
усмехнувшись, уточнил Подседерцев.
- Не царское это дело, воров за руку ловить. - Шеф упрямо покачал головой.
- Не хочешь сам, разбудят другие. - Подседерцев пожал плечами. - Ведь
знаешь, кто первым доложил, тот и прав.
- Если я его разбужу, чтобы доложить такую ерунду, он меня пошлет далеко и
надолго. - Шеф сунул в рот остатки бутерброда, дав понять, что обсуждение
окончено.
Подседерцев который раз за день поймал себя на ощущении полной
ирреальности происходящего. Накатывала какая-то муть, обволакивала сознание,
казалось, все лишь дурной сон. Он зажмурился, с силой протер глаза. Когда
открыл, все осталось на своих местах: стол с остатками закуски, полупустая
бутылка и двое напротив, один, скосив глаза, меланхолично перемалывал челюстями
бутербродную жвачку, второй вперил в Подседерцева злобные бусинки глаз.
"Бог мой, что я тут делаю!" - с тоской подумал Подседерцев.
- Может, уже пора доложить о главном? - спросил он, обращаясь только к
Шефу.
- А у тебя есть что?
- Картина вполне сложилась, - кивнул Подседерцев. - Налицо хорошо
спланированная акция политического террора. Круг непосредственных исполнителей
уже определен. Одна линия шла через Белова, вторая - через пока не
установленного руководителя группы боевиков. Очевидно, после ликвидации группы
его самого шлепнули.
- Зашибись! Все складно, особенно то, что Белов - мой кадр, - вступил
притихший было Бурундучок.
- Не мне вам объяснять, как это делается. - Подседерцев повернулся к нему
всем телом. - Издайте приказ на увольнение недельной давности, объявите
взыскание кадровикам за своевременное недоведение приказа. Прикроетесь
как-нибудь.
- Ага! - Бурундучок шмыгнул носом. - Тут самим увольнение светит.
- Это точно, - согласился Подседерцев. Не удержался и добавил: - Только
кем мы будем после этого? Лично я на тихую дачную жизнь не рассчитываю.
- Ладно, хватит цапаться, мужики! - Шеф хлопнул ладонью по столу. Дождался
тишины. - Докладывать такое я Деду не стану. Это все равно что нож ему в сердце
всадить.
Подседерцев откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди. С минуту
разглядывал сидевших напротив.
- Знаете, до меня только что дошло, - усмехнулся он. - Все время голову
ломал, в чем же главная подлость этого теракта, но только сейчас понял.
- Ну-ка, просвети. - Шеф нехорошо прищурился.
- В том, что мы никогда не рискнем о нем доложить. Навалим в штаны от
страха и будем сидеть, пока другие о нем Деду не донесут. А нас найдут по
запаху и пинком под зад выкинут за непринятие мер.
Подседерцев сначала похолодел изнутри, а потом со всевозрастающим чувством
удовлетворения стал наблюдать за произведенным эффектом. Подумал, что, рвани,
не дай Бог, фугасы, изумления на лицах собеседников было бы меньше. Впервые за
долгие дни операции вздохнулось свободно, оказалось, это так здорово, нестись
по жизни, закусив удила. Последние подозрения в том, что его играют втемную, не
посвятив в заговор, отпали сами собой, эти на такое не способны, не тот
масштаб.
"А я? - спросил себя Подседерцев. - Я бы смог. Не сидели бы на шее эти
пентюхи кастрированные, даже сейчас смог бы переключить операцию на себя".
Он затаился, опустил взгляд, чтобы не выдать себя, так вдруг захотелось
отбросить стул, обложить всех и уйти.
Шеф истолковал понурую голову Подседерцева по-своему.
- Да, Боря, вот так вылетит слово, а потом жалеешь, - укоризненно произнес
он. В отличие от Бурундучка, Шеф быстро пришел в себя.
- Это, например, когда с дочкой поцапаешься, пока папа на сцене твист в
предынфарктном состоянии отчебучивает? - зло поддел Подседерцев.
Об этой размолвке с Дочкой, произошедшей на одном из предвыборных
митингов, уже знали все, кому положено и не положено. Шеф чуть ли не на коленях
стоял, пытаясь оградить Деда от твиста, запланированного старшим имиджмейкером.
Хранитель истории болезни лучше всех знал, какой может выйти имидж у рухнувшего
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг