поддержку. - Навигатор протянул сухую ладонь. - Удачной охоты, Олаф.
- Спасибо. - Максимов пожал протянутую руку.
Встал, тихо щелкнул пальцами. Пес встрепенулся, пристроился у левой ноги.
Пошли по аллее вдвоем, как привыкли, медленно, никуда не торопясь. Пес время от
времени вскидывал голову, заглядывал в лицо человеку, что-то прочитав в глазах,
удовлетворенно сопел и брел дальше.
Сильвестр бросил свернутую трубочкой газету на скамью.
Навигатор все еще смотрел в тот конец аллеи, где скрылись человек и пес.
- Как он? - тихо спросил Сильвестр, делая вид, что разглядывает носки
своих ботинок.
- Я в нем не ошибся. - Улыбка чуть тронула сухие губы Навигатора. - Он
выбрал самый опасный путь к цели. Через полчаса он вернется. Передашь новый
паспорт и прочие документы и отвези в квартиру Инквизитора, - тоном приказа
закончил он.
Сильвестр тихо присвистнул.
- Да, ты прав,- кивнул Навигатор.- И либо туда вернется Инквизитор, либо
там появятся те, кто его похитил. Чертовски опасно. А пока он попытается найти
в квартире и бумагах Инквизитора то, что просмотрели мы.
- И сколько он будет сидеть в засаде? - с сомнением протянул Сильвестр.
- Не думаю, что долго. У нас слишком мало времени. У нас и у Лилит.
Оба подняли взгляд на небо. Мертвая медуза плыла над просыпающимся
городом.
Лилит
Вода бурлила, словно готовилась закипеть, но оставалась прохладной и
нежной, как в лесном ручье. Маленькие пузырьки остро покалывали кожу. В теле
вялая истома медленно уступала место тугой бодрости, искристой и злой, как эта
пенящаяся вода. Лилит потянулась, прикусила губы и застыла, ловя каждое
прикосновение тугих струй. Почувствовала соленый привкус на губах, вспомнила, и
от этого ласка воды сделалась еще нестерпимей, еще острее...
...Камень гладко отсвечивал, как бедра завалившейся в траву женщины.
Послушник стал медленно оседать, рукоятка ножа чуть не выскользнула из пальцев
Лилит от навалившейся на клинок тяжести. Послушник выкинул руки, словно хотел
прижать Лилит к своей черной одежде, пропахшей ладаном и свечами, но она
двинула нож вперед, толкая послушника к камню. Послушник закинул голову, а
потом медленно завалился, широко разбросав руки. Нож остался у нее в руке. А на
груди послушника заблестело и стало расти влажное пятно.
- Еще раз, - подсказал Хан.
Она взяла нож обеими руками, прицелилась и вогнала клинок туда, где под
одеждой бился тугой черный родничок. Послушник дрогнул, тяжелые армейские
сапоги проскребли по земле, и он затих.
Она встала над ним: белое лицо, рот полураскрыт от застрявшего в горле
крика.
Хан выдернул нож из груди послушника, прошептал что-то резкое,
нечеловеческое, словно птица тихо вскрикнула. Клинок, вспыхнув в лунном свете
острым ребром, с хрустом вошел в распахнутый рот.
Лилит не успела охнуть, как он вытащил нож и с силой пригнул ее голову
прямо к лицу мертвого. А во рту уже бурлила, клокотала пенящаяся струя, словно
проткнули мех с молодым вином. Она поняла, чего от нее хочет Хан, припала к
резиново-тугим губам. Горячая струя ударила в горло, она чуть не захлебнулась,
хотела оторваться, глотнуть воздуха, но Хан не дал, крепче вдавил руку ей в
затылок. И тут она почувствовала вкус напитка, соленый и жирный, как горячий
бульон. Проглотила все, что набралось во рту, и сразу же его забило новой
стру°й. Голова пошла кругом. Тошнота заставляла судорогой заходиться живот, а
она все глотала и глотала...
Оторвалась, почувствовав, что еще немного, и сердце не выдержит бешеной
скачки. Покачнулась на ослабевших ногах. Вцепилась в плечо Хана.
- Нож, - прохрипела она, с трудом разлепив липкие от крови губы.
Опустилась на колени. Подняла сжатый в руках нож к небу. Клинок,
показалось, насадил на острие круглый бок луны.
Она знала слова, помнила, но в эту секунду показалось, они сами рождаются
внутри, дикими беспощадными пчелами срываются с губ и несутся вверх, туда, где
слепли звезды и мутным глазом безумца смотрела вниз луна.
- Творение Невыразимого Имени и Безбрежная Сила! Древний Его Величество
Хозяин тьмы! Ты холодный, неплодородный, мрачный и несущий гибель! Ты, чье
слово, как камень, и чья жизнь бессмертна. Ты, Древний и Единственный
непроницаемый. Ты, кто лучше всех исполняет обещанное, кто обладает искусством
делать людей слабыми и покорными, кого любят больше всех, не знающий ни
удовольствия, ни радости. Ты, старый и искусный, непревзойденный в хитрости,
оставляющий лишь руины и развалины. Приди сюда и прими жертву. Имя твое -
Рогатый бог Гернуннос! Трижды три раза произношу твое имя, Бог ведьм, и прошу
принять эту жертву. - Зажмурилась и, раскачиваясь всем телом, стала чертить
клинком письмена. - Эко, эко, Азарак! Эко, эко, Зо-мерак! Эко, эко, Гернуннос!
Эко, эко, Арада! Багаби лача башабе, ламак кахи ачабада, Кареллуос! Ламак,
ламак Бахалиас, габахаги Сабалиас, Бароулас, лагос ата фемоилас, Харрайя! *
* Здесь: подлинный текст заклинания Рогатого бога.
Она широко распахнула глаза. Прямо над их головами, там, куда указывал
клинок, в небе задрожала звезда, сорвалась, чиркнула от зенита до горизонта,
оставив за собой искристый след.
- Свершилось! - Она выдохнула, уронив руки. Хан завозился за спиной. Перед
ней упал на землю тряпичный комок.
- Что это? - потухшим голосом спросила она, Он осторожно вытащил из ее
пальцев нож.
- Разверни.
Липкими пальцами Лилит развязала узелок. Горстка бижутерии. Присмотрелась,
стала разбирать. Оказалось, с дюжину бус. Света едва хватало, чтобы разглядеть
их на белой тряпке.
- Что это?- Оглянулась на Хана. Лица не рассмотрела, только темный овал на
фоне неба. Но увидела отведенный для удара нож.
- Выбери свое, - прошептал Хан. Положил руку на ее плечо, прижал колено к
спине: ни вырваться, ни вскочить.
Она перебрала в пальцах ниточки бус. Одни были теплыми, другие- каменно
холодными, безжизненными, как стекляшки. Вдруг одно кольнуло пальцы, хотя
шарики были абсолютно гладкими, как налитые ягоды.
Она подняла ожерелье к свету. Черные бусины, тугие и гладкие, как волчьи
ягоды.
- Да, госпожа. - Цепкие пальцы Хана разжались. - Оно твое.
Когда лодка, беззвучно скользя по мертвой воде, отплыла на середину озера,
она открыла глаза, безучастно следила за плывущими в высоте звездами. Поиграла
тяжелыми бусинками, обвившими шею. Камни казались горячими.
- Что бы ты сделал, если бы я ошиблась?
- Убил, - ответил Хан на выдохе, всаживая весла в черную воду.
- А теперь?
- Теперь ты моя госпожа.
Она усмехнулась, провела влажной ладонью по губам. Соленый привкус еще
остался. Святая кровь первой жертвы...
В ванную вошла Нина. Сунула руку в воду.
- Боже, это же ледник! - ужаснулась она. - Как ты терпишь?
- Мне нравится, - прошептала Лилит, не открывая глаз.
- Ну ты дикарка!
Лилит знала, что сейчас Нина разглядывает ее тело укутанное шлейфом
пузырящейся воды. Стесняться было нечего, она знала, что у нее безупречное тело
амазонки, упругое и сильное. Пальцы Нины скользнули по груди, крепко сжали
сосок, Лилит поморщилась и открыла глаза. Хватило одного взгляда, чтобы Нина
отдернула руку.
- Ты изменилась, Ли, - обиженно прошептала Нина.
- Ну я же еще расту, - усмехнулась Лилит, подняла над водой ногу. -
Посмотри, что там щиплет.
Нина пощупала небольшую царапину чуть ниже колена. Лилит недовольно
поморщилась.
- Шляешься неизвестно где, - проворчала Нина, легко шлепнула по бедру.
- Ревнуешь?
Нина ничего не ответила, только поджала губы.., Села на пуфик перед
зеркалом, сбросила с плеч халат. Уставилась на свое отражение, задумчиво
барабаня пальцами по столику.
Лилит сквозь полуприкрытые веки наблюдала за Ниной.
Для женщины, проскочившей тридцатилетний рубеж и затормозившей у отметки
"сорок", ее тело можно было считать великолепно сохранившимся. Именно,
сохранившимся, не без злорадства уточнила Лилит, уж она-то знала, каких усилий
стоила Нинина красота. К сорока пяти, когда "баба ягодка опять", Нина
превратится в плотную засахаренную ягодку, ни срока, ни вкуса, ни цвета, ни
запаха, одни консерванты. У нее были все задатки стать аппетитной пышечкой в
стиле Мэрилин Монро, но Нина задалась целью превратить себя в сушеную воблу.
Все доходы, свои и любовников, Нина тратила на борьбу с природой, которая
неумолимо брала свое. Шейпинг, степ-аэробика, тренажеры, три диеты
одновременно, витамины и травяные отвары- все шло в бой против каждого
килограмма живого веса и каждой лишней морщинки.
- Допрыгаешься, девочка, - процедила Нина и стала массировать подбородок.
- Это ты мне? - Лилит с головой ушла под воду, а когда вынырнула,
наткнулась на жесткий взгляд Нины.
- А кому же еще?
- Нинон, а тебе не кажется, что ты ведешь себя так, словно я твоя
собственность?
- Для этого я тебя слишком редко вижу. - Нина отвернулась. - Особенно в
последнее время.
- Делай что хочешь - вот закон! - продекламировала Лилит, вскинув руку,
как патриций в сенате Рима.
- Ты слишком буквально понимаешь абстрактное. - Нина принялась легко
пошлепывать себя по щекам. - Эту сентенцию выдал Алистер Кроули. Но ни одна
женщина, связавшаяся с этим сатанистом, добром не кончила.
- Что лишний раз подтверждает, что свобода- удел избранных, - возразила
Лилит. - Большинству она просто противопоказана. А я делаю что хочу и нахожу
это естественным.
- Конечно, теперь у тебя опять есть то, что делает тебя сильной.
Интеллект, эгоизм, чувственность. - Нина покосилась на Лилит, перевернувшуюся
на живот. - А вспомни, какой ты ко мне пришла! Маленькая, издерганная,
затравленная девчонка. Ершилась, как волчонок. Бредила, скулила по ночам.
- Ниночка, ну если никто не додумался лечить меня, как ты? Я жертва
экспериментов Франкенштейнов от психиатрии. Меня, можно сказать, изнасиловали,
вдули в самый мозг. А ты зализала, в прямом и переносном смысле, то, что от
меня осталось. - Лилит протянула руку, коснулась бедра подруги, заметив, что та
готова взорваться. - Прости меня, гадину. Ты хорошая, добрая, умная. Кстати,
почему бы тебе книжку не написать или докторскую не защитить?
Нина вздохнула, удержала ее пальцы, царапнув себя по бедру.
- Ли, лягушонок ты мой, да кто же мне позволит?
- Ой да и не такое публикуют! - Лилит села, поджав под себя ноги. - Ради
прикола, а? "Материализация психозов устойчивых шизиков без гипноза и клизмы".
Или что-то вроде этого. Нобелевскую дадут за одно название!
- Издеваешься? - Нина испытующе посмотрела на Лилит.
- Даже не думала! - сыграла обиду Лилит. Отдернула руку и вновь вытянулась
в воде. - Скажи, Нинон, а ты не в "Твин Пике" это подсмотрела? Там у мужика
крыша поехала, а врач ему начал подыгрывать. Всей гостиницей играли в войну
южан с северянами. С барабанами маршировали, из игрушечных пушек стреляли. А
потом сели подписывать перемирие, и тут выяснилось, что южане победили. Мужик
считал себя генералом Грантом, уже взял перо, но тут, видно, вспомнил школьный
курс истории США- и брык в обморок. А встал- и все о'кей. Так разве бывает?
- Бывает, - кивнула Нина. - Провокация психоза. Методика редкая и опасная.
У нас почти не применяют, проще аминазин в задницу вколоть. Дешево и сердито.
- Но ведь только ты додумалась создать секту в лечебных целях, да?
- Возможно, - пожала плечами Нина. - Хотя ничего оригинального в этом нет.
Ну бредят люди магией и всякой ересью. На костер тащить нельзя, лечить пока
рано. Что с ними делать? Создать псевдосекту, пусть дуркуют, сколько влезет. У
шизопатов в остром периоде психика регрессирует до уровня двенадцатилетних
детей; они такие же внушаемые и такие же неуправляемые. Половые импульсу уже
мощные, а выхода через адекватное поведение еще не получили, осознание отстает
от поступков, повышенно эмоциональны- значит, доминирует правое полушарие, миф
заменяет знание. Короче, взрослые дети. Так почему бы им не создать площадку,
где могут беситься под присмотром профессиональной няньки?
- С дипломом психологического факультета МГУ, - невинным голосом добавила
Лилит.
- Ли! - Нина в сердцах шлепнула по столику. - У меня и так неприятности.
- Извини, я же не знала. Что случилось?
Нина с треском провела гребнем по волосам.
- Мамаша Игоря объявилась. Ныла тут полдня.
- А ты мне не сказала... И что ей от тебя надо?
- Черт ее знает! Дура набитая, раньше за сыном следить надо было. Хватило
ума рожать парня без мужика, а теперь виноватых ищет. У Игоря был классический
невроз на почве бабьего воспитания. Со мной он перебесился, поиграл в магию да
успокоился. Это ее проблема, если недосмотрела. Попробовал мальчик ЛСД, крышу
сорвало моментально. Ты не слышала о новом определении наркомании? - Она
оглянулась на Лилит, та отрицательно мотнула головой. - Считается, что это
невроз, вытесненный в физиологию. Ну, например, страдает человек от
неразделенной любви к красавице. А сам- конек-горбунок с кепкой. Другой
взъярится и сделается Наполеоном. "Солдаты сорок веков смотрят на вас с этих
пирамид! Императору, ура! Гвардия не сдается!" - Она взмахнула щеткой над
головой. - Невроз, реализованный в истории. А другой просто хлопнет стакан,
потом другой. Окосеет и гоголем по деревне рулит, стекла неверной бьет, а ему -
морду. Потом еще стакан, уже по привычке, когда на душе тяжко. Через год-другой
его уже можно в алкоголики записывать, печень ни к черту, почки по утрам
"стреляют", характер сволочной сделался. А какой он алкоголик? Невротик
нереализовавшийся, вот и все! Так что, после того, как Игорь начал глюки от ЛСД
ловить, простите, с меня взятки гладки. Пусть лучше вспомнит, что он ко мне
попал после двух попыток суицида на почве мамашиных похождений!
- И ты ей так и сказала?
- Нет, естественно. Утешала, как могла. Кто же знал, что его зеки в
монастыре прикончат! - Нина передернула плечами. - Бред совковый!
- Слушай, Нинон, а ты ей не рассказала, что на правах Великой жрицы
трахнула ее сыночка? Нина уронила руку на колени.
- Ли, как ты можешь... - протянула она, уголки пухлых губ стянуло к
подбородку. - Сучка ты все-таки!
- Есть немножко, - улыбнулась Лилит. - Нет, я понимаю, мальчик
молоденький, глазки бархатные, щечки пушистые...
Нина хотела возмутиться, но лишь гортанно хохотнув, махнула рукой.
_ Ну тебя к черту, Ли! С тобой серьезно нельзя разговаривать. - Она
придвинулась к зеркалу. Закрыла глаза, осторожно стала втирать крем в веки. -
Между прочим, первый раз это было из чисто терапевтических соображений. Мальчик
рос без мужика в доме. Что он видел? Бабьи тряпки по всем углам, подружек
мамаши, таких же феминисток озабоченных, да вереницу мужиков разной степени
свежести. Вывод: латентный Эдипов комплекс. Как его нейтрализовать? Только
овладев женщиной старше себя. Он и в группу к нам пришел именно за этим, можешь
мне поверить.
- А может, ему не хватило?- Лилит слушала вполуха, покусывая согнутый
палец.
- Меня?
- Нет, тут у меня сомнений нет. - Лилит продолжала разглядывать потолок:
белые решетки, увитые пластмассовой зеленью. Вся ванная комната была в
бело-зеленых тонах, как беседка на юге, а сама ванна цвета моря -
зелено-голубая. - Допустим, ему не хватило того, что давала твоя псевдосекта.
Согласись, это фуфло выеденного яйца не стоит.
- Ну я же не полная дура, чтобы давать им настоящее! - откликнулась Нина,
не разжимая век.
- Вот он и пошел самостоятельно искать настоящее. Чем не версия?
- Да, выдвигать версии- это у тебя врожденное, - вздохнула Нина. - Лучше
скажи, где тебя черти носят?
- С мальчиком гуляю.
- Ну-ну. А ногу с ним расцарапала?
- В темноте не разглядела.
- Двадцать с хвостиком девке, а она все по кустам лазит! - тяжело
вздохнула Нина.
- Сама сказала, что у больных психика деградирует на уровень детского
возраста. А у меня как раз обострение от жары.
- Вот за что люблю, что слушаешь невнимательно, а все запоминаешь!
- Только за это?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг