бесчувственно-мертвое ликование еще больше меня сжирало.
Я уже был на том свете только мертвый комочек самопожирающего
ликования.
Видел я скота в темном плаще; он шел по сжимающейся вселенной, а внутри
него рыдал ангел, которого он не замечал и никогда не чувствовал.
Видел я также странную призрачную фигуру, от которой вся Вселенная
погружалась в ясный, но какой-то не касающийся ее сущности свет; даже твари
- те твари - пожирали друг друга в нежных женственных лучах. Эта фигура
плакала и хоронила; но кого? все гробы были пустые.
Видел я облик и невыносимую реальность существ, которых нет, не было и
никогда не будет; они только могли бы быть, если б абсолютно все было
по-другому и сам Бог не походил бы на Себя.
Они выли в несуществующее, и их такой же несуществующий вой гулко
разносился в каждые уголки Вселенной. И они трясли своим особым,
непредставимым бытием; как птицы у окна, бились о стены существующего. Я
целовал и впитывал в себя их вопль, в котором чудились мне оттенки страшного
хода событий, который не произошел и почти не мог произойти.
Потом около моего мокрого комка субъективности проносились похожие на
лопоухих черные насупленные твари.
Они питались своими самовыделяющимися мыслями и ничего не могли
сознавать и видеть вокруг; и эти мысли были для них - весь мир.
Эти твари представляли из себя какую-то абсолютную клетку, включающую в
себя абсолют.
Меня облепляли также своим сознанием и тленом другие, юркие, змеиные
твари, существующие в мире, достигнувшем предела; они терзали меня своими
бессмысленными вопросами; помню, что какое-то огромное ползущее видение,
тень от которого текла от одной звезды к другой, совсем придушила меня своей
Единой, Вечной, никогда не скончаемой мыслью. Были существа просто без
всякого сознания, но странно раздражающие и мучающие своим существованием.
Вдруг я почувствовал, что весь мир, все тварное и все абсолютное,
обратили на меня свое мутное, прямое внимание; в эту минуту мне показалось,
что вся Вселенная остановилась и смотрит на меня, гогоча своей сущностью;
вдруг появился Кто-то родной, наверное, Творец, родной, меня создавший.
Точно Творец. воплотился в видимость. И тут - о, как это было ужасно,
склизко! - я вдруг увидел, что Он, Творец, Радетель, - в то же время чужой,
враждебный, дикий и холодный; как же так, родил, а чужой, создал, а
далекий?!
И так мне кроваво стало, нехорошо, точно нить какая-то, и логическая, и
жизненная, порвалась. Нить между мной и всем. А Он, родимо-чужой, выкрикнул
вдруг на меня, словно был маской: "Кончайся".
Потом все пропало, меня долгое время тоже не было; потом я стал
хохотать; мелко так, не по-человечески: какие уж здесь люди; и вдруг
воплотился. И началось мое третье пришествие на землю. На этот раз в виде
вши.
Ползал я, кажется, больше по трупам; эдакий был любитель мертвой крови.
И все меня хоронили. Точнее, хоронили людей, но я, вошь, во гробу
единственно живой был.
Громко хоронили, помпезно-надломно, с музыкой. И все плакали, плакали.
Особенно девушки, такие молодые, чистые, боговдохновенные... Иной раз в
мертвом носу я совсем живо чувствовал, что они не своих любимых хоронят, а
меня, меня, вошь; и по мне - вши - так плачут и тоскуют... О!.. Но сознание
редко, совсем редко вспыхивало; одна кругом темень была, мрак беспросветный.
Я уже тогда трепет вечного Нуля чувствовал. Меня быстро давили, схоронив в
могиле, но я возрождался - эдакое переселение душ - в виде другой вши и все
время упорно трупной. Много-много со мной похоронили, в цветах, в церквах
Божьих.
В форме последних вшей я уже совсем отходить стал; вялая такая я стала,
безжизненная вошь, холодная; и даже кровь трупная меня не согревала; музыку
вдалеке только слышал неземную.
Там, где все будет, появился я еще один, последний, раз, после вши, но
все было по-другому. Куда рыла-то подевались, не знаю. Видел я хаос и
многоликое плюральное движение. Быстрый мне здесь конец был.
Рев, рев прошел по Вселенной, Господом созданной. И увидел я искаженные
Лики Дублеров Бога Нашего, Единого, Самого Абсолюта. "Двойники, двойники
Бога", - подумал я, завизжав, когда они ринулись на меня.
Но это были скорее не двойники, а дублеры, дублеры Абсолюта: упыри
плюральности мира сего. Я видел множество качающихся, кружащихся миров,
точно таких же, как наш; и точно так же там был виден лик Божий; их было
много, много. Единых Богов, много таких же извивающихся Абсолютов.
Потом они стали воплощаться, воплощаться в дикие земные символы. Это
были одинаковые, но время от времени все до единого изменяющиеся
обозначения: то свиные хохочущие морды, жующие свое абсолютное знание; то
какая-то стая непрошеных благодетелей с визгом проносилась вокруг меня; то
открывались некие святые лики, параноидные в своей святости; то целая толпа
бесконечно всемогущих грозно окружала меня...
Я уже не видел различия между Абсолютом и его двойниками; потом все они
стали путаться между собой, точно стараясь проникнуть друг в друга: и в то
же время они не могли этого сделать - только дергались, замкнутые в себя...
Но при чем тут был я?!. Как все существующее было ужасно, но я ликовал.
Наконец-то, наконец-то. Как я этого ждал. Или еще что-то было, или его не
было?!. Только знаю: вдруг стон прошел по всей Вселенной... И я... я... вы
думаете, что наступил час моего четвертого, последнего, пришествия на
землю?.. О, совсем не так... Я был на земле... Но неземное и адекватное
слились для меня там в единое.
Я уже чувствовал холод Вечного Ничто; оно втягивало меня в себя; но мог
ли я его достигнуть?!
И последнее, что я могу передать: я был слоновьим калом; да-да,
слоновьим калом большого индийского слона, кланяющегося людям в светлом и
шумном цирке. Можно ли выразить эту степень существования?!
Но я еще хорошо запомнил улыбку Бога на себе...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг