- Жалко и опасно, - проговорил Артем, - ты разбирайся с ним, а я
послушаю и помолчу. Потом решим...
Появление трупа (именно такое Семен и производил впечатление) ничуть не
удивило Глубоковского: он знал привычки Марины. Вспомнил, что даже Орлов
иногда чуть-чуть покачивал головой как бы в легком удивлении, но и в
одобрении полном, глядя на Марину в момент ее "взлетов". Семен же во всей
этой ситуации почему-то попросил у Марины закурить, имея в виду
обыкновенные сигареты.
Наконец в дверь позвонили, и ввалились мальчики.
Павел сразу бросился обо всем рассказывать, начиная с появления на
скамейке Безлунного, точно стараясь освободить себя.
Они сидели в креслах вокруг журнального столика. Глубоковский только
расположился чуть в стороне. Когда наконец Павел выговорился, Труп, не
обращая на него никакого внимания, спросил Марину:
- Почему твой приятель так психует?
Такой подход совершенно ошарашил мальчиков, и они замерли, не зная, что
и сказать.
Но Марина скоординировала, жалея Павла:
- Господа, Семен у нас человек особый...
Егор и Павел, как близкие к эзотерическим кругам, знали, конечно,
Глубоковского, но присутствие Семена было для них совершенно непонятно.
"Впрочем, Марине видней", - решил Егор.
Внутренне утихомирив всех, Марина взяла процесс в свои руки и, заявив,
что сострадает Павлу, отметила все-таки, что она удивлена таким нервным
его срывом.
- Павел, - довольно резко обратилась она к нему, - ведь вы готовились
войти в наш круг, готовились принять и понять совершенно необычайные вещи,
фантастические, с точки зрения обычного человека. А провал во времени -
это только начало. Есть из-за чего впасть в истерику! Что же будет дальше?
Павел растерялся и даже покраснел, как школьник.
- Разве вы не знали, что время - иллюзия, что с высшей точки зрения нет
ни прошлого, ни будущего, что на уровне, приближающемся к вечности, с
этого уровня, все происходит одновременно? И что на этом уровне прошлое,
следовательно, так же существует, как и, так называемое, настоящее, так же
как и будущее, что это единая панорама, и что прошлое исчезает только на
уровне нашего восприятия? Вы что, не знали эту азбуку?
- Понятно, конечно, понятно! - вдруг взвился Корнеев. - Речь ведь идет
не об отражениях в тонком мире того, что происходило в нашем, а о
действительном сохранении прошлого, но уже по ту сторону нашего
восприятия. Но в отдельных случаях, в самой жизни вдруг происходит слом, и
человек попадает в эту дыру и оказывается в прошлом или в будущем. Так
ведь?
- На человеческом уровне такое объяснение годится, - подтвердила
Марина, отпивая чаек. - Таких случаев, кстати, зафиксировано немало,
особенно за последнее время. И за бугром, особенно в Великобритании, и я
уверена, у нас. Есть и в прессе сообщения, так сказать. Такие сведения не
то что засекречивают, но, во всяком случае, не стремились раньше
обнародовать, чтоб у обывателя крыша не поехала, да и в плане
естественнонаучного мировоззрения все может заколебаться... хе-хе... Хотя
на него наплевать...
- Давно пора, - вставил Егор.
- Просто за последнее время щели в иные просторы начинают расширяться -
вот и все. В сущности, Павел, с вами произошло самое банальное событие.
Тут уж Далинин взорвался.
- Самое банальное событие! Хотел бы я вас, Марина, видеть там, особенно
если вы встретите самую себя, ну, скажем, в утробе своей матери, или на
ночном горшке!
Хотел бы я посмотреть на такую банальность, особенно на ваш вид при
этом!!!
Марина расхохоталась. Труп поглядел в потолок.
- Это другое, Павел! Относительно себя самого нужны более сложные и
весьма неожиданные для человечков объяснения...
Глубоковский вдруг пошевелился в своем кресле и что-то пробормотал,
стараясь увести эту беседу в сторону.
Марина тут же догадалась, о чем Артем беспокоится, и высказалась в
другом направлении:
- Не думайте, Павел, что я такая отпетая стерва, что вам не сочувствую.
Угодить ногой или головой под колесо автобуса - тоже простая штука, чего
уж проще, и вполне банально - но от этого не легче... В конце концов я
хочу вывести вас из вашего состояния, и чтоб вы не задумывались...
- Вот ваш немного странный приятель почти то же самое говорит, что,
мол, нечего психовать... - угрюмо перебил ее Корнеев.
- Он утверждает так по другой причине, - Марина бросила пристальный
взгляд на Семена. Он был закован в неподвижность. - Семен у нас труп. И с
его точки зрения, весь мир - мертв. Какая же тогда разница, где и когда
находиться - при Цезаре, при Сталине или сейчас... Так ведь, Семушка? - и
Марина встала и поднесла ему в бокале хорошего французского вина. - Давай
выпьем, дорогой, раз все мертво!
Семен очнулся и пробормотал:
- Ты права, ты во всем права, Марина. Но мне нисколько не страшно.
Боюсь, что миру страшно, а не мне.
Марина чокнулась с ним, выпила и, весело сияя, обратилась к Павлу:
*- Павлуша, держись, дорогой! То ли еще будет! А тут что особенного:
тайна времени! Известно же, что в конце голоса ангелов прогремят: "Времени
больше не будет". Какая же это тайна, если ее не будет?!
Труп одобрительно кивнул головой и выпил.
- А кто такой этот Безлунный?! - выпалил Корнеев.
- Да, старичок один...
- Морду ему надо набить, - угрюмо проговорил Павел.
- Ну зачем же так бесчеловечно?! - ухмыльнулась Марина. - Специалист он
у нас по темным местам и переломам во времени. Все об этом знает.
Путешественник. Даже в Южной Америке побывал, там есть в этом духе
кое-что. Но Тимофей Игнатьич, кстати, очень независим и действует сам по
себе. Но все-таки приструнить его, думаю, есть возможность, если это
понадобится.
- Так что же мне делать?!! - тоскливо вскрикнул Павел.
- Вы опять за свое... Что делать?! А мой вам совет, Павел, наоборот:
вам именно надо ничего не делать! Избави вас Бог что-либо делать! -
заключила Марина. - Соблюдайте диету, но при этом хорошо питайтесь,
особенно чай полезен, даже крепкий, алкоголь исключен, кошек лучше не
видеть, а главное, почитайте некоторые манускрипты о соотношении между
вечностью и временем, я вам дам, это вас успокоит, это не то, что своему
родному отцу зубы выбить, да еще учитывая, что он при этом в могиле...
Глубоковский зашевелился:
- Хватит, хватит, Марина. Ни-ни! И он погрозил ей пальчиком.
Но Павел так был подавлен происшедшим, и авторитет Марины был так
велик, что он не обиделся, а только краснел. В сущности, ему уже было
стыдно за то, что он влип в такую историю. Провинился, одним словом.
Марина подошла к нему и нежно похлопала его по плечу:
- Вас будем беречь, но не вопреки судьбе или высшей силе. Но и вы,
Павел, следите за собой. Если Тимофей Игнатьич появится и будет приглашать
вас в лес по грибы или на рыбалку - ни в коем случае не соглашайтесь.
Гоните его прочь...
- Лучше уж я сам приглашу этих мальчиков на рыбалку, - вдруг мрачно
сказал из своего угла труп. - Им со мной будет веселее.
Все на минуту замолчали.
- Видишь, Павел, наш гость тоже вне времени, но не сверху, с Неба, где
богоносная вечность, а снизу, из-под мира, это другая - мертвая Вечность,
но Вечность, - тихо сказала Марина. Глубоковский опять зашевелился.
На Семена все что случалось в этом мире, не производило никакого
впечатления.
Иногда уходящий в высшую трупность взгляд его останавливался на Марине
- и тогда в его глазах зажигался маленький огонек недоумения, интереса и
уважительности.
- Все это необыкновенно серьезно, - вставил вдруг Егор.
Павел все же не до конца обнажился, один момент по-прежнему мучил его,
и он к тому же под впечатлением мертвого взгляда Семена, вдруг
направленного на него, почти закричал:
- А все же, Марина Дмитриевна, я никак не пойму: когда я увидел свою
мать, она была уже беременна мной или нет? Был я там у нее в животе или
нет, когда стоял и смотрел на нее? Помните, я же говорил, со мной что-то
случилось тогда, неописуемо-невероятное, душа как будто ушла из меня, и я
на секунды потерял сознание...
По лицу Марины прошла сардоническая, как показалось Павлу, улыбка, и
она расхохоталась.
- Да, тут могло бы произойти нечто, - добавила она и замолчала.
Глубоковский незаметно дал ей знак выйти на кухню, и она вышла, якобы
чтоб принести домашний пирог.
- Марина, умоляю тебя - не надо! - прошептал он ей почти в ухо. - Я
знаю: ты скажешь наоборот: "обычного не надо". А я тебе скажу сейчас:
"необычного не надо". Мальчики и так на грани. Знаешь, одно дело теории,
другое - лицом к лицу.
Нельзя их пугать. Я чувствую, что ты хочешь открыть им... Это твое...
Не надо.
Объясни им как можно проще, без переломов...
- Ну ладно, ладно, - Марина поправила волосы, - Бог с ними. Тише едешь
- дальше будешь.
И они вернулись в гостиную, все-таки с пирогом. Труп зевнул и ушел.
- Ты меня прости, Марина, - сказал он ей в дверях, - мне пора в подвал.
У меня там свое. Приходи ты ко мне почаще.
- Приду, обязательно приду, Семен, - чуть-чуть надрывным шепотом
пробормотала Марина. - Ты у меня единственный такой.
И она закрыла за ним дверь.
- Ну, мальчики, - сказала Марина, вернувшись, - давайте сделаем первое,
предварительное заключение. А потом план таков: по поводу ваших бед нас
ждет, пусть встреча и будет недолгой, Юрий Николаевич Буранов. А потом -
видно будет, - она непонятно, непостижимо почти, улыбнулась.
Мальчики замерли.
- Итак, - продолжила Марина, усаживаясь в кресло, - на самом деле все и
серьезно, и не поддается полному объяснению, и крайне опасно. Чайку еще
налить, Паша? - не удержалась она. И налила. - Ну так вот. Я имею в виду,
конечно, не само прошлое, а встречи с самим собой в прошлом. У вас,
Павлуша, не фантастическое тело, как у Кришны, чтоб так вот, запросто быть
одновременно в разных пространствах и сознавать это. Вы человек смирный.
Потому при такой встрече с самим собой могла произойти большая странность:
трансфигурация реальности, онтологический взрыв, так сказать, по причине
несовместимости явлений, с такими последствиями для вас, что боюсь даже
сказать, что произошло бы в конечном итоге, в кого бы вы превратились...
(В этот момент Корнеев хихикнул, и Павел ошарашенно на него взглянул,
точно Егор его предал). Успокою вас: к счастью, такие случаи, провалы,
встречи с самим собой маловероятны, да и последствия могут быть неожиданно
позитивны, но вы были, видимо, на грани или что-то в этом роде. Поэтому
еще раз повторю: избегайте Безлунного.
Корнеев истерически захохотал. Марина продолжала:
- Вы попали в другую плоскость реальности, но ваше восприятие осталось
прежним.
Это весьма печально и опасно. Вы столкнулись с той очевидностью, что и
прошлое, и настоящее, и будущее существуют одновременно, но, конечно, это
так, не для вашего обычного восприятия, а для более высшего, другого,
приближенного к вечному. Вечность и есть одновременность. В общем, влипли
вы в историю, ничего не скажешь. К тому же, Павел, учтите, все это учение
о времени - только одна из доктрин, объясняющая ваш случай. На самом деле,
таких доктрин может быть несколько. Есть, наверное, и очень тонкие,
поразительные. Пожалуй, именно их сочетание, сочетание парадоксов дает
наибольшее приближение к реальности. И, к тому же, здесь явно есть
элементы, неуловимые для нашего разума. И это естественно, и с этим надо
смириться.
Марина заметила вдруг нервное состояние Егора. В то время как Паша
оцепенел во время этой речи, Егор как-то встрепенулся, покраснел и что-то
порывался сказать.
- Вот Егор упомянул о воплощении отражений того, что происходило в
нашем мире.
Тени прошлого тогда наливаются кровью и таинственно возвращаются на
Землю из тонкого мира. - Она подмигнула Егору. - Наконец, не забудем об
анормальных, чудовищных видениях, но совершенно необычных, которые имеют
прямую связь с дневной реальностью, с ее вариантами, с прошлым и будущим...
Вдруг Корнеев вскочил и закричал, бредово и бессвязно:
- Хорошо, что ушел этот труп!.. А то мне было страшно... Но нет, нет,
это не мой труп, не мой прошлый труп... Марина Дмитриевна, не пугайте нас!
Я и так пуганый и ничего не боюсь! В детстве, когда мне было десять лет,
учительница визжала мне: не смей верить в Бога, никакой бессмертной души
нет, ты сгниешь, ты сгниешь, как и все... Потом, когда мне было
шестнадцать лет, мне попался тип, который учил меня верить в то, что я -
вошь. Дескать, это освобождает от вечных проклятых вопросов, от
достоевщины. И было время, когда я твердо верил, что я - разумная вошь, и
наслаждался этим.
Его слушали не перебивая, а он бегал по комнате, все больше вокруг
Марины.
- Вы, и ваш круг, общение с ним, открыли нам с Пашей невиданный мир, мы
не просто поверили, а познали, что внутри нас бессмертное ядро, а этот мир
- ничтожная часть неописуемой, невероятной реальности... Но бесконечность
имеет и другую сторону: она ужасна, ужасна для нас, потому что мы привыкли
к уюту... Но я ничего не боюсь... Я хочу знать свое будущее, я хочу
встретить себя, будущего, может быть, какой я буду, пройдя невиданные
космические циклы, и поцеловать себя, будущего! Мне на прошлое наплевать,
я не хочу туда, куда попал Павел, я хочу видеть себя в будущем и будущее
вообще, хотя бы человечества... Я не трупы хочу видеть, а богов!
Марина под конец так рассмеялась, что даже погладила себя по коленке.
- Экий вы неугомонный, право, Егорушка, - сказала она сквозь смех. -
Смотрите, как Паша-то присмирел после путешествия в прошлое. Ну идите
сюда, детишки мои, ко мне поближе, я вам кое-что нарисую. Такой простой
рисунок, как в первом классе...
Павел и Егор подвинулись к ней.
- Ну вот, видите круг - на нем может быть неопределенное количество
точек. Но для упрощения отметим три-четыре точки. Этот круг с центром -
ваша душа, ваше истинное высшее Я, скрытое от людей в их обычном опыте.
Точки - их может быть сколько угодно - частичные воплощения этой души,
причем в совершенно разных условиях, в разных мирах; надеюсь, из наших
теоретических занятий, - она кивнула головой в сторону Глубоковского, - вы
поняли, что никаких повторений, бесконечных воплощений в одном и том же
мире нет, реинкарнация в этом смысле - ошибка, популяризация, народный
миф... Но речь сейчас не об этом. Для вашего высшего Я, для центра -
никакого времени нет и никакого воплощения нет, эти трансвоплощения
касаются только индивидуальной души, они могут быть последовательны, но с
точки зрения высшего Я - они одновременны. Теперь подумайте, зачем одна
точка будет искать другую точку, другое трансвоплощение, в иных условиях
пространства и времени?.. Это невозможно, одна точка не найдет другую.
Чтобы увидеть все точки, все свои бедствия и воплощения, надо вернуться в
свой вечный центр, познать его, познать Себя метафизически, познать свое
тождество с высшим, скрытым Я... Тогда для вас станет действительно
очевидным ваше бессмертие, и если уж останется любопытство, то можно и
узреть все свои бедовые и лихие путешествия по мирам. Иначе - абсурд...
Корнеев, затаившись, пробормотал:
- Этот центр, в таком случае, весьма смахивает на Бога. Марина
посмотрела на него и заметила чуть иронически:
- На Бога... Неважно, как называть вечность: Брахман, Абсолют, Бог,
высшее Я - важно, что это и есть ваше собственное вечное Я... Сначала
познайте себя, а потом называйте хоть вошью или Абсолютом - все равно.
Истинная Реальность - выше человеческого определения.
- Похоже на адвайту-веданту, - вставил Павел.
- Ни на что это не похоже, а только на Самое Себя, - ответила Марина.
Корнеев между тем опять и совершенно неожиданно вспылил:
- Все это хорошо, но мне никогда не познать этот центр, не войти в
него, пусть это и мое собственное высшее Я, - он опять забегал по комнате,
как разумная собачонка. - Я пока еще не высшее Я, а просто Егор, - вдруг
как-то истерично взвизгнул он и даже подпрыгнул. - И я хочу, чтобы Егор,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг