воспользоваться плодами вашего предательства".
Он действительно учел все. Его люди уже стали распространять по стране
слухи о враче-китайце, который с помощью секретов китайской медицины
продлил его жизнь. На всякий случай он и завещание сделал, если все-таки
его тайна раскроется. По нему всем родственникам оставалась та же самая
рента, что и до этого, а все деньги завещались его вычислительному центру.
И так как его компьютер должен был стоять там, то, значит, ему самому.
Начальником этого центра он назначил преданного ему человека,
единственного, кроме меня, кто знал его тайну.
На прощание старый скряга сказал, чтобы я торопился, так как он боится,
что времени у него осталось не так-то много. Еще раз вскользь заметил, что
он совершил явно невыгодную сделку, и пожелал мне успеха. Я вышел от него,
чувствуя себя на верху блаженства. Все, к чему я так стремился, было у
меня а руках. Деньги получил тотчас же. И для того чтобы оправдать их, мне
нужно было сделать только последний шаг - найти изготовителя психошлема и
остальной аппаратуры.
- Ну а дальше, дальше-то что? Получилось все это у тебя?
- Получиться-то получилось, но не совсем так, как я думал. Дело в том,
что изготовить психошлем было делом довольно трудным, Не всякая фирма
могла взяться за это, тем более в те короткие сроки, которые были
необходимы мне. Но я все-таки нашел небольшую фирму по изготовлению
медицинско-электронного оборудования, которая согласилась выполнить мой
заказ. Цену они заломили бешеную, но спорить с ними у меня не было
времени. Однако на этом все не кончилось.
Когда я пришел узнать, как идут дела, мне сказали, что в своих расчетах
я допустил какую-то ошибку, так как шлем не работает. Они, видите ли,
подключили к этой работе своего специалиста, но мне это обойдется намного
дороже. Проверять, так ли все это, я не мог все по той же причине -
времени уже явно не хватало.
Почти такая же история вышла и в той фирме, которой я заказал
дешифратор импульсов мозга, принятых психошлемом.
Только тут я стал понимать, что Харт, по существу, надул меня. Хотя
счетов мне еще не представили, но я догадывался, что стоить мне все это
будет далеко не так дешево, как я рассчитывал. Харт, видимо, тоже понимал
все это и именно по этой причине настоял, чтобы все делалось за мой счет.
Но я все же не терял оптимизма.
Когда я получил психошлем и всю аппаратуру, то поспешил к Харту, Я и
так опаздывал уже на целую неделю. Попробовал заикнуться, что все это
добро обойдется мне, видимо, очень дорого, но этот старый черт только
засмеялся и ответил, что его это не касается. Когда мы приступили ко всей
этой операции, я убедился, что аппаратура действительно работала
великолепно. Самосознание Харта перешло в машину как нельзя лучше. Он даже
сам не мог понять, где же он - уже в машине или в своем бренном теле, пока
с него шлем не сняли. А компьютер, когда старика от него отсоединили,
видно, увидев его, сказал; "Боже, до чего же я был противный. Краше в гроб
кладут".
Ну а старика я после этого больше не видел. Думаю, он вскоре помер. Уж
больно слаб был.
А потом все и началось. Пришли ко мне счета от фирм, изготовивших
психошлем и всю аппаратуру. Цены подскочили раз в десять по сравнению с
теми, о которых мы договаривались в самом начале. Я пытался было
поскандалить, но мне пригрозили судом. А что можно было доказать там? Ведь
по приказу Харта все приборы остались у него, и я не мог убедить кого-либо
в том, что они если не полностью, то почти полностью соответствовали тому,
что я разработал. Так что пришлось платить. Скандал-то мне был совершенно
не нужен.
А дальше деньги полетели от меня с бешеной скоростью. Половину
оставшейся суммы я вложил в одно дело, которое обещало быть прибыльным, а
на оставшиеся зажил как король. Было все: и шикарная квартира, и вилла, и
машина, и яхта. Появились и великолепные девочки, и высокопоставленные
друзья. Знаешь, когда есть деньги, все это легко. Так прошло года два, и
тут я начал чувствовать, что второй моей ошибкой было то, что я взял у
Харта всего только десять миллионов. Деньги у меня уже таяли, а старый
скряга за свое бессмертие мог бы тогда раскошелиться и получше. Но уже
было поздно. Дело, в которое я вложил часть своих денег, только начало
приносить мизерный доход, а тут кризис, помнишь, это было лет сорок назад.
Страшный тогда кризис разыгрался. Дело наше лопнуло как мыльный пузырь, а
начавшаяся инфляция доконала меня окончательно. Было продано все, что
только можно, но с долгами я только-только расплатился, и мне самому
ничего не осталось.
Мысль, что я продешевил, мучила больше. Я прекрасно понимал, что на
старое место работы меня не возьмут, так как хозяин не любил предателей, а
ом считал, что я променял его на Харта. Жить действительно становилось не
на что, И тогда я решил обратиться к самому старому скряге, вернее - ко
второму его самосознанию. Начал писать письма, в которых говорил, что за
выполненную мною работу он должен бы заплатить больше. Тем более что
начавшийся кризис меня окончательно доконал. Но ответа на мои письма так и
не было.
Тогда я решил отомстить ему. Ведь как он мог не отвечать мне, человеку,
который его создал?! Ты только не подумай, что я решил разгласить его
тайну. Я был молод, и мне хотелось жить. Если раньше за мной и не следили,
то после писем обязательно начнут, я прекрасно это понимал. И все же я
надумал убить электронного бессмертного Харта.
Где находится хартовский вычислительный центр, я знал, нашел бы и
знакомый мне компьютер. Достаточно было просто забраться туда и сломать
его. Ведь электронно-вычислительная машина - штука хрупкая, и достаточно
открыть ее, стукнуть чем-нибудь тяжелым по схемам и по блокам памяти,
чтобы она погибла. И даже если ее отремонтируют, то самосознания Харта там
уже не будет. Конечно, меня за этим могли и застукать, но что бы могли
сделать со мной? Подумаешь, подвыпивший нищий сломал компьютер. Взять с
меня нечего, так что просто посадили бы ненадолго. Невелико горе, а Харта
уже не было бы.
Я подготовился к этой операции детально. Изучил все: я время смены
охраны, и подходы к зданию. И вот однажды ночью, выпив для оправдания на
случай поимки и захватив кусачки, я пробрался к зданию и даже пролез в
вычислительный центр. Но только я нашел знакомый мне компьютер, как маня
схватили. То ли за мной следили, то ли Харт обезопасил себя и в этом
случае, поставив свой компьютер чуть ли не на самом видном месте, чтобы он
не вызывал подозрений, окружил его сложной системой сигнализации, я не
знаю.
В полицию меня не повели, а просто избили. Причем били все время по
голове. Я потом провалялся в своей лачуге, наверное, недели две со
страшным головокружением и болями. На врача денег не было, и я просто
лежал. А еду мне приносил мой сосед, такой же нищий, как и я. У меня и
сейчас часто голова болит так, что хоть на стену лезь, и память иногда
пропадает почти полностью.
Примерно через месяц ко мне пришло письмо, в котором говорилось, что
старый скряга разобрал мою просьбу и, хотя во всех моих несчастьях, как и
в кризисе, он не виноват, но, учитывая мои прежние перед ним заслуги,
назначает мне ежемесячную ренту в двести долларов и просит его больше не
беспокоить. И знаешь, чего я не могу понять до сих пор: совладение ли это,
что письмо пришло именно тогда, или же Харт просто узнал меня там, в
вычислительном центре, ведь компьютер его был со зрительным устройством...
Старик налил себе уже начавшей дрожать рукой еще стаканчик виски.
Вылив, он откинулся на засаленную спинку стула и закурил. Так он и сидел
молча, еле шевеля полузакрытыми веками, пока Джо не потрогал его за
обшарпанный рукав пиджака.
- Послушай, а неужели до сих пор так никто и не догадался, что Харт
давно умер, а вместо него компьютер? Ведь человек-то, если он настоящий,
должен общаться с людьми, в крайнем случае по телефону разговаривать. Ну а
родственники, они-то могли догадаться?
- Точно я тебе сказать не могу, ведь в тайны своей конспирации он меня
тогда не посвятил. Могу только предполагать. Когда у человека сотни вилл,
ферм, домов, дач, квартир, то разве трудно потеряться где-то там среди
них. И на каждой все будут думать, что он находится в этот момент на
другой. С людьми он и раньше не очень любил встречаться, и то, что его за
последние несколько десятков лет не видно, никого не смущает.
А телефон? К нему лично всегда было невозможно дозвониться.
Ну а компьютер может отвечать на такие редкие звонки, которые доходят
до него. И говорящее устройство, которое подключается в таком случае к
компьютеру, может подделать любой голос. Причем находиться они могут в
совершенно разных помещениях, на большом расстоянии друг от друга. Так что
в вычислительном центре никто ничего и не заподозрит. Да и кто станет ему
звонить? Все его предприятия, заводы, промыслы, короче говоря, все его
хозяйство работает как заведенный механизм, и везде есть свои директора,
которые за все отвечают. Его дело не руководить, а прибыли получать.
А родственники... Они и раньше его не видели. Так что же им видеть его
теперь? Жены его бывшие все давно перемерли. Дети, наверное, тоже, они и
тогда были старше меня. А у внуков, если такие есть, свои заботы. Так что
все уже давно забыли, как он и выглядел-то.
А в общем, кто его знает, как он все это организовал. То, что я тебе
сейчас сказал, только мои предположения. Может быть, у него все было
продумано гораздо тоньше.
- Слушай, ну а тот, его доверенное лицо? Он ведь тоже может умереть,
если уже не умер. Что же тогда?
- Это еще проще. У того могут быть дети, у них - внуки, и так до
бесконечности. И каждый будет под строгим секретом открывать эту тайну
своему преемнику. Харт был прав, люди любят деньги и для того, чтобы они
не пропали, готовы пойти на все. Вот я, например, уверен, что за мной
постоянно следят, особенно после того случая в вычислительном центре.
Ну я, пожалуй, пойду, - сказал старик, налив остатки виски в стакан и
быстро выпив его, - а то что-то опять голова заболела. Да, здорово они
меня тогда отделали. Ты смотри не рассказывай никому об этом, а то только
неприятностей наживешь, еще сумасшедшим сочтут. Ведь кто поверит?! Черт,
как голова болит, - простонал он, потирая лоб. - Только когда выпьешь, так
и вспомнишь как следует, как это все было, как я Харту отцом-то стал,
обессмертил его.
А жаль все-таки, что я не хапанул у него двадцать миллионов. Тогда бы
я, наверное, выкрутился...
Старик поднялся и медленно поплелся к выходу. Джо задумался, не зная,
чему можно, а чему нельзя верить в рассказах этого Рене Дюбо, которого все
в баре почему-то звали Уолтером. И наверное, именно поэтому он не заметил,
что двое парней, сидевших через столик от них, тоже поднялись и вышли.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг