Геннадий Максимович.
Отец Харта
-----------------------------------------------------------------------
Журнал "Техника - молодежи", 1975, N 6.
OCR & spellcheck by HarryFan, 11 August 2000
-----------------------------------------------------------------------
В баре было до противного накурено и душно. Да и чему было удивляться,
ведь в это затрапезное заведение заходили разве что безработные
журналисты, бродяги да пенсионеры. Здесь могли зарезать человека лишь
из-за того, что у него в кармане завалялись два-три доллара. Полиция
старалась обходить бар "У друзей", зная, что тут надо или брать всех
подряд, или же не трогать никого.
За столиком в самом углу сидели два обтрепанных посетителя. Одному из
них было на вид лет семьдесят, а другому ненамного меньше. Оба были слегка
выпивши и, судя по разговору, знали друг друга давно, хотя и встречались в
этом баре лишь время от времени и то случайно. На столике перед ними
стояла недопитая бутылка дешевого виски.
- Послушай, Джо, - обратился к своему соседу тот, что был постарше, - а
какое сегодня число?
- Да вроде бы двадцатое.
- Значит, до того, как мне переведут деньги, осталось целых десять
дней. А у меня всего семь долларов.
- При теперешних ценах это просто гроши. И как же ты думаешь протянуть?
- Думаю, как-нибудь перебьюсь, Я ведь уже привык выходить из таких
положений.
- Слушай, я давно хотел спросить тебя: а кем ты был раньше? Ты уже не
первый раз говоришь "переведут деньги". Значит, ты не пенсионер, как я.
Иначе ты бы говорил, что просто пойдешь и получишь их. Ведь нам-то не
переводят. Мы сами ходим получать.
- О, я был великим человеком, - ответил старик, оживившись. Он налил в
стакан виски, поднес его к губам и полузакрыл глаза. - Правда, это было
очень и очень давно. Ведь мне уже 76 лет. И звали меня тогда Рене Дюбо. Я
был единственным сыном эмигрантов-французов, которые всю жизнь вкалывали и
жили в нищете. И мне была уготована такая же участь.
Однажды, когда я был еще совсем мальчишкой, в Нью-Йорке, проходя мимо
шикарного ресторана, я увидел, как из великолепной машины вылезает
молодой, хорошо одетый парень в окружении красивых девочек. Не успели они
и к двери ресторана подойти, как швейцар услужливо распахнул дверь и
склонился в подобострастном поклоне. А ведь я тогда уже двое суток
практически ничего не ел. И, увидев этого парня, я решил, что обязательно
стану таким же богатым и шикарным.
Было мне тогда лет тринадцать или четырнадцать. Я еще учился в, школе.
Но, решив добиться своего любой ценой, я ушел от своих родителей, от
которых ничего не мог унаследовать, кроме нищеты, и пошел искать работу. Я
брался за все, что только попадалось. Но учебу не бросал. А учился я
хорошо, голова варила что надо. Деньги, хотя и получал за труды сущую
мелочь, старался не тратить. Откладывал по три-пять долларов в месяц. Я
решил получить высшее образование и упрямо шел к своей цели.
Прошло, наверное, лет шесть или семь, и моя мечта сбылась. Я поступил в
университет. Но накопленных денег все равно не хватало, и я продолжал
работать. После второго курса я увлекся кибернетикой, а с четвертого на
меня стали обращать внимание, как на студента, подающего большие надежды.
Не скажу, чтобы я делал какие-нибудь великие открытия, но одна черта была
у меня всегда. Я умел быстро уловить и развить любую интересную идею,
брошенную кем-то даже вскользь, мимоходом. А это, знаешь, иногда стоит и
нескольких талантов.
После окончания университета меня, как одного из лучших выпускников,
пригласили в научно-исследовательский отдел одной из фирм по производству
электронно-вычислительных машин. Дали хороший оклад, обещали повышение по
службе. Но всего этого для меня было мало. Я все равно не был так богат,
как тот парень, который встретился мне когда-то в Нью-Йорке. И я понял,
что надо работать не только на фирму, но и на себя. Так и стал делать.
Днем, значит, на фирму, а вечером - только на себя.
- Так что же ты делал? Изготовлял что-нибудь?
- Нет, делал то же самое, что и в студенческие годы, - думал и читал,
читал и думал. Я прекрасно понимал, что в воздухе носится огромное
количество разнообразных идей. Люди, выдвинувшие их, или не относятся к
ним всерьез, или же просто у них не хватает времени, чтобы развить их,
довести до конца. Но если во время учебы в университете мне хватало и
обычной, так сказать, небольшой идеи, то сейчас мне нужна была идея
грандиозная, способная принести мне биллионы. И вот однажды я нашел ее. Я
долго проверял и, только когда убедился, что она лишь высказана и никем
еще не развита, почувствовал, что действительно приближаюсь к своей цели.
Но мне надо было работать, и как можно быстрее. Ведь таких умников, то
есть ловцов чужих идей, было немало. И начался каждодневный, вернее,
каждоночный труд. Я так устал, что днем на работе глаза мои сами
закрывались и я, заснув, сползал со стула. Ко мне стали относиться с
некоторым подозрением. Скорее всего начальство подозревало, что я балуюсь
наркотиками. Но я ссылался на сильную головную боль. Мне то ли поверили,
то ли просто надоело со мной возиться, но предоставили отпуск и
посоветовали поехать лечиться. Я сказал, что обязательно поеду, а сам
заперся дома и довел эту идею до конца, разработал все приборы, которые
были для этого необходимы. Теперь мне нужны были деньги, большие деньги
для того, чтобы воплотить в жизнь задуманное.
- И что же? Ты, наверное, продал изобретение своей фирме, а она тебя
надула? Такое бывает.
- Скажи, ты что-нибудь слышал о миллиардере Харте? - спросил старик,
подливая виски в стакан и закуривая.
- А кто о нем не слышал. Миллиардер-невидимка. Старый черт, живущий
столько лет, что уже все, наверное, забыли, когда он родился. Харт - это
все. У него и нефть, и игорные дома, и оружие, и медикаменты, и роскошные
морские лайнеры, и супертанкеры, и еще черт знает что.
- Так вот, Джо, - сказал старик, отхлебнув изрядную порцию виски, -
перед тобой отец этого самого Харта...
Джо посмотрел на своего дружка как на человека, явно свихнувшегося. Но
старик поймал его взгляд и, затянувшись дешевой сигаретой, отрицательно
помотал головой.
- Нет, нет, не думай, я не сошел с ума. То, что я тебе говорю, -
чистейшая правда. Сейчас я тебе все объясню, хотя в свое время я поклялся,
что и рта не открою. В противном случае его люди просто прихлопнут меня
как муху.
После такого вступления Джо невольно посмотрел по сторонам, но не
заметил чего-либо необычного. Народу, как всегда, было мало. А сидевшие
через столик от них два молодых парня о чем-то разговаривали между собой и
явно не слушали их.
- Так вот: я послал ему письмо с просьбой принять меня по
безотлагательному и важному делу. Мне, как и следовало ожидать, не
ответили. Я послал еще одно письмо - результат тот же. Пытался связаться с
ним по телефону, но мне ответили, что Харт занят и, если очень нужно, я
могу поговорить с его помощником. Меня с ним соединили, и я представился
как изобретатель, сделавший большое открытие, о котором могу рассказать
только Харту. Помощник обещал доложить своему шефу и попросил позвонить на
следующий день.
На следующий день мне было сказано, что Харт ждет меня в два часа и
просил прибыть точно в назначенное время. И вот без десяти два я был в
приемной у Харта. Первое, что меня поразило, как просто, а вернее дешево,
было все в ней. Мебель далеко не высшего класса и очень потрепанная. Я и
раньше слышал, что Харт большой скупердяй, но тут сам убедился в этом.
Ровно в два часа меня пропустили к нему в кабинет.
"Ну, молодой человек, - обратился он ко мне скрипучим голосом, - я вас
слушаю. Учтите, времени у меня всего десять минут, и ни минуты больше".
"Господин Харт, - начал я, - идея моя так проста и в то же время так
сложна, что о ней можно говорить как в двух словах, так и целый день. Я
выберу первый вариант. И если то, что я вам скажу, заинтересует вас, вы
всегда найдете способ разыскать меня, а если нет, понять, в чем секрет
моего изобретения, вам все равно не удастся".
"Короче, молодой человек", - опять проскрипел Харт, поглядывая на часы.
"Если коротко, - спокойно продолжал я, - вы, господин Харт, стары и,
простите, скоро умрете. А вам наверняка хотелось бы жить вечно. Я могу
предоставить эту возможность, и вы будете жить, правда, не совсем так, как
сейчас, но все-таки жить".
"Что вы имеете в виду под словами "не совсем так"?" - спросил меня Харт
и окинул таким же примерно взглядом, как и ты, когда услышал, что я его
отец.
"А то, - ответил я, - что физически вы, конечно, умрете, но духовно
останетесь живы. Я могу заключить ваш интеллект в компьютер, и он будет
жить там вполне нормальной жизнью. Машина будет чувствовать себя вами. В
нее перейдет ваше "я". Ваше самосознание, отделившись от тела, поселится в
компьютере и, поверьте, будет в нем счастливо. Короче говоря, представьте
себе, что умрет все ваше тело, за исключением головы, а вернее, мозга.
Только мозг этот будет электронным, хотя, я повторяю, он полностью ваш, с
вашими мыслями, желаниями и даже эмоциями. И, находясь в таком состоянии,
вы можете существовать сколь угодно долго, сами руководить всеми своими
делами, никому не перепоручая и не завещая их, Подумайте, я вас не
тороплю. Я уверен, что это должно вас устроить. А стоить вам все это будет
лишь десять миллионов долларов".
Увидев, что Харт хочет возмутиться, я добавил, что за бессмертие он мог
бы заплатить и дороже. Больше я ничего ему не сказал, а только
предупредил, что свой телефон оставлю у секретарши и буду рад, если он
меня вызовет. Я посоветовал ему не думать слишком долго, так как, если
через два месяца он не даст ответа, я продам свою идею другому, не менее
богатому человеку. Потом попрощался и вышел.
- Так я все-таки не понял, ты что же, хотел надуть этого скупердяя? -
спросил Джо, с любопытством глядя, на старика.
- В том-то вся и суть, что нет, Понимаешь ли, ту идею, которую мне
тогда удалось найти, я вычитал не в статье о кибернетике, а в одном
медицинском журнале. Известный профессор писал, что в результате
длительных исследований и опытов удалось установить, что человеческое
самосознание не генетически наследуемо, а плод информации. Ребенок,
познавая окружающий мир и себя самого, вырабатывает в себе самосознание. И
раз так, то и все его эмоции, мысли, желания тоже плод переработанной его
мозгом информации.
Идея была найдена. Кроме того, я прекрасно знал, что уже проводились
опыты по передаче человеческого интеллекта в компьютер. То есть был
разработан специальный шлем, который надевали на голову человека, и он, то
есть этот шлем, улавливал все мысли человека. Ведь мозг при работе выделял
биотоки.
Но меня волновал один вопрос, Было ясно, что машина улавливает биотоки
работающего мозга. А вот если человек не думает о том, о чем надо, то
уловит ли компьютер всю информацию? Ведь в противном случае как бы я
заставил принять его человеческое самосознание?
Пришлось перечитать уйму книг, пока я не выяснил, что все клетки мозга,
где хранится информация, выделяют биотоки, даже если человек в это время и
не думает о чем-то определенном. Правда, биотоки эти слишком слабы, и
уловить их почти невозможно. Но для меня это было уже делом техники. Сам
знаешь, когда у тебя есть деньги, тебе изготовят все, что угодно. И после
долгих кропотливых исследований я разработал основные принципы такого
прибора. Я назвал его психошлемом в отличие от информационного шлема,
который улавливал только те биотоки, которые выделяли "работающие" в
данный момент клетки мозга.
Мне нужно было только, чтобы кто-то изготовил такой психошлем в
соответствии с теми принципами, которые я разработал. А на это нужно было
время и, самое главное, деньги. И деньги немалые, так как индивидуальные
заказы всегда стоили недешево. Тем более если хочешь, чтобы после
выполнения твоего заказа о нем просто забыли. А за такие вещи сдирают
втридорога.
- Ну так что, позвонил тебе этот скупердяй Харт или же его испугала
назначенная тобой цена? - спросил старика Джо с нескрываемым любопытством
и, подозвав вечно пьяного бармена, заказал еще бутылочку виски. - Не
волнуйся, - успокоил он приятеля, - сегодня плачу я. А ты давай
рассказывай.
- Я почти наверняка знал, что Харт мне рано или поздно позвонит, если
его, конечно, неожиданно удар не хватит. А этого я боялся больше всего.
Еще до первой встречи с Хартом я выяснил, что он несколько раз женился, от
каждого брака имел детей, но и жен, и детей своих ненавидел лютой
ненавистью. Он считал их недоумками и прожигателями жизни, что, по правде
говоря, так и было. Но представляешь, каково все это было для скупердяя
Харта. Он назначил всем им сравнительно большую ренту, но больше не давал
ни доллара, что бы ни случалось. Видеть никого из них он не хотел и к
делам своим не допускал.
Сам понимаешь, для такого человека мое изобретение - сущий клад. Ведь
он был готов скорее удавиться, чем завещать свои миллиарды кому-либо из
детей или даже всем сразу. Да и отдавать деньги куда бы то ни было, ну,
скажем, государству или общественным организациям он тоже не собирался,
Передав свое самосознание машине, Харт мог умирать спокойно, Ведь можно
было скрыть его смерть. До определенного времени, конечно. Хотя, как ты
потом увидишь, он обезопасил себя и на такой случай.
Ждать мне, правда, пришлось довольно долго. Прошло уже более полутора
месяцев, и я начал было думать, что у меня на этот раз сорвалось. Но
однажды мне позвонили и сказали, что Харт ждет меня и что через двадцать
минут его машина будет стоять у подъезда. И действительно, когда я
спустился, шикарный "линкольн" уже ждал меня. Шофер выскочил и распахнул
дверцу. Мы поехали, и я почувствовал, что мои мечты сбываются.
Приехали мы не в офис Харта, а в одну из его загородных вилл, Внешне
она выглядела великолепно, а когда я вошел внутрь, то опять убедился в
скаредности старого миллиардера. Несмотря на позднюю осень комнаты были
нетоплены, везде царил полумрак. Старик действительно экономил на всем.
Меня проводили в покои скряги. Он лежал в постели. В его комнате было
несколько теплее, чем во всем помещении.
"Ну что, молодой человек, - обратился ко мне Харт, когда мы остались
одни, - вот мы и увиделись. Так поведайте же мне, на чем строится ваша
уверенность, что все будет именно так, как вы мне тогда рассказывали".
Что меня поразило, так это внешний вид Харта. Его и раньше назвать
красавцем было трудно. А тут он просто напоминал живой труп. Кожа на лице
и руках стала землисто-серой, губы посинели, глаза почти потухли. И
голос... Это был голос умирающего человека. Позже я узнал, что за
несколько дней до нашей второй беседы он перенес инфаркт.
Я выложил Харту все то, что только что рассказал тебе. Тогда я был
моложе, да и память у меня была лучше, так что рассказ получился более
длинным. Он слушал меня внимательно, а когда я закончил, тихо проговорил:
"Что вы не мошенник, я понял еще при первой встрече. Я воробей
стреляный, и меня трудно провести. Ну так вот, я уже все решил".
Харт действительно решил все. Он был согласен с моими условиями, то
есть с десятью миллионами, однако требовал, чтобы все оборудование я
приобретал сам. От старого скупердяя я и не ожидал другого. Но все же
выторговал его согласие на то, что компьютер приобрету на его деньги.
Честно говоря, если б я знал, как все обернется, то настоял бы на том,
чтобы и все остальное покупал тоже он. Но я был опьянен успехом...
По его требованию я должен был уволиться с работы и поступить к нему на
службу вплоть до того времени, пока не закончу всю работу. Я подписал два
контракта. По одному я получал десять миллионов за ряд сделанных мною
изобретений, предложенных фирме Харта. Это он придумал, дабы избавить меня
от всяких кривотолков и налоговых неприятностей. По второму же контракту я
обязывался выполнить работу и хранить в тайне все, что я сделаю. Если бы я
продал свое изобретение еще кому-либо, то деньги бы с меня вытребовали
судом. А если бы меня вдруг разобрала болтливость, то его мальчики просто
бы убили меня.
"Понимаете ли, - сказал он мне, - проще всего мне было приказать убить
вас сразу же после завершения вами всей работы. Но я человек благородный и
не могу поступить так с человеком, который продает мне бессмертие. Однако
учтите, если вы нарушите подписанный вами второй контракт, то вас убьют
тут же. За вами будут следить постоянно, так что вы даже не сумеете
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг