- Не понимаю...
- Вы сказали, что машины делают все, что им прикажет человек. А какой
человек им приказывает? Кто такой? Как его зовут?
- О! Этого человека зовут очень красиво. Его зовут Главный Хранитель!
- Знаю, знаю! - обрадовался Типтик. - Я видел памятник этому вашему
главному...
- Тимоша, внук, - сказала Бабушка. - Памятники воздвигают только умершим
людям. А Главный Хранитель, очевидно, живой человек. Значит, ты видел не
памятник, а монумент в честь Хранителя.
- Пусть монумент. А я его видел. Дяденька в клетчатом пиджаке - красивый
такой - стоит улыбается... а в руке держит какого-то мермехона.
- Правильно, - кивнул Последний Доктор. - Он управляет не только всем
полезными машинами, но и всеми мермехонами. Он самый главный человек в нашем
городе.
- А мермехоны - они тут зачем?
- Чтобы наблюдать за порядком и вылавливать бунтовщиков.
- Ха-ха! - засмеялась Бабушка. - У вас есть бунтовщики? Вот уж никогда бы
не подумала. Вы все на вид такие тихие, покорные.
- Нет, не все такие... - Последний Доктор беспокойно взглянул на Зою и
ничего больше не сказал.
- Вы побледнели... - Бабушка тревожно посмотрела на старика. - Вы
нездоровы?
- Я здоров. Вполне здоров. Здесь все, знаете ли, здоровы. А я никому не
нужен. Я - Последний Доктор. У нас тут никто больше не болеет ни свинкой, ни
коклюшем, ни корью. Разумеется, это прекрасно, это великолепно. Но...
- Нет, ты нужен, дедушка! - перебила Зоя. - В городе все тебя уважают,
советуются с тобой.
- И совсем не слушаются меня! - старик печально вздохнул. - В нашем
городе люди стали быстро толстеть: всем приказано есть как можно больше. И у
всех поэтому появились жирные подбородки, жирные животики, жирные щеки и
даже жирные ноги. А лишний вес - беда для здоровья! Все наши толстяки, может
быть, скоро-скоро умрут от ожирения сердца. Жирное сердце - это ужасно, это
конец!
- Совершенно с вами согласна! - воскликнула великолепная Бабушка, слегка
подтянув узкие синие брючки. - Но не будем медлить. Вперед, друзья!
Глава двадцать первая
Про картину
Хотя Типтик был человеком серьезным и, закончив второй класс, успешно
перешел в третий; хотя он многое знал на белом свете - все равно, он слишком
часто употреблял в разговорах четыре важных слова: "Почему?", "Как?",
"Откуда?" и "Когда?"
- А как построили такой город? - спросил Типтик.
- Сначала строили медленно, а потом все быстрее и быстрее. Потому что
людям помогали специальные строительные машины.
- А когда начали строить?
- Это трудно сказать... Видишь ли, сначала нужно было придумать такой
необычный город. Придумал его один Знаменитый Художник и нарисовал его на
большой Картине. Кажется, наш город построен в точности так, как этого хотел
Художник... Поэтому можно считать, что начался этот город с того момента,
когда была закончена большая Картина... Правда, по-моему, она не совсем
закончена. Мне кажется, что Знаменитый Художник не успел ее раскрасить.
- Ага, - сказал Типтик. - Ваш город похож на рисунки в детском альбоме
"Раскрась сам".
- Мы и хотели сами раскрасить наши дома, сады, одежду. Но Главный
Хранитель запретил. И поэтому все здесь белое, серое и черное.
- Весьма любопытно... - сказала Бабушка и, помолчав, тоже спросила: - А
скажите, уважаемый Последний Доктор, можно ли взглянуть на эту картину?
- Что вы, что вы! - замахал обеими руками старик. - Это совершенно
невозможно! Картина находится у Главного Хранителя, только он смотрит на
нее, а всем остальным это категорически запрещено. Запрещено под страхом
смерти!
- Почему? - спросил Типтик.
- Сам удивляюсь, - сказал старик. - Главный Хранитель говорит, что мы
слишком простые люди, чтобы глядеть на произведение искусства. Он говорит,
что мы ничего не поймем... Он сам смотрит и потом рассказывает, что там
нарисовано: какие дома, какие дворцы, какие магазины; как надо одеваться,
как надо ходить, как надо есть...
- А как надо есть? - Типтик проглотил слюну. - Я сию минуту хочу узнать,
как надо есть в вашем городе!
- Идем! - Зоя взяла Типтика за руку. - Это рядом. Иди, ешь.
Глава двадцать вторая
В белом зале
Они вошли в ослепительно белый зал.
Здесь так же, как и повсюду в городе, все было залито светом. Тихо
звучала ласковая музыка, похожая на журчанье маленькой речки. И это было
прекрасно.
Но для Типтика прекраснее всего здесь были не свет и не музыка, а вкусные
запахи. С одной стороны неслись ароматы жареных котлет и наваристого бульона
с петрушкой. С другой стороны пахло теплыми булками, шоколадом. Свежесть
клубники словно проникала под язык... Типтик даже зажмурился от
удовольствия... Стоял и размышлял: на какой запах кинуться в первую
очередь?.. Приоткрыл один глаз - посмотрел вправо, приоткрыл другой -
посмотрел влево: куда ни глянешь - везде заманчиво!
Сначала ему показалось, что здесь - магазин: на длинных полках стояли
банки с компотами, лежали головки сыра, желтели груды лимонов, бананов и
ананасов; с потолка свисали круги копченых колбас; с розовых окороков
стекали капельки прозрачного жира...
Нет, это был не магазин, а, пожалуй, столовая: на белых столах стояли
белые тарелки с супом, а над ними клубился белый пар; в белых стаканах
белело молоко; шипела яичница на белых сковородках...
Нет, наверное, это была не столовая и не магазин, а фабрика: по залу
бегали машины, похожие на тех, что были в саду. Только здесь они сортировали
продукты, варили, жарили, подносили еду к столам, убирали и мыли посуду...
- Садитесь за стол и ешьте, - сказала Зоя Типтику и Бабушке. - Ешьте что
хотите и сколько хотите.
- Но у нас с собой нет денег, - сказала Бабушка.
- Что такое "деньги"? - Зоя посмотрела на своего дедушку. - Не понимаю, о
чем говорят эти люди?
- Да, в нашем городе нету денег, обходимся без них, - сказал Последний
Доктор и наклонился к самому уху Типтика: - Помни мой совет - не объедайся!
Еда у нас вкусная: многие едят, забыв всякую меру, поэтому быстро толстеют.
Толстеть вредно и опасно - запомни, мальчик!
Видать, Типтик сильно проголодался после всех сегодняшних переживаний -
суп был съеден в один момент.
Но жареное мясо Типтик ел уже помедленнее. И совсем спокойно, аккуратно
облизывая ложечку, проглотил порцию сливочного мороженого.
Бабушка съела крохотный пирожок и выпила малюсенькую чашечку чая с
клубничным вареньем... Пожалуй, она съела бы еще что-нибудь, но это
наверняка помешало бы ей бегать трусцой.
... В зал входили все новые люди. Серьезно, деловито, словно совершая
самую важную в их жизни работу, они проглатывали по несколько тарелок супа,
ели котлеты, манную кашу с вареньем, большими ложками черпали мед из
фарфоровых кувшинов. Бабушка смотрела с возмущением: разве можно столько
съесть за один раз?
А вот в зал ввалился шарообразный мальчик. Машины засуетились вокруг
него, торопливо подсовывая тарелки одну за другой. Чемпион по "медленности"
ел так жадно, что противно было смотреть.
- Все в порядке! - объявил Типтик, отходя от стола. - Спасибо... Живете
вы тут неплохо. Только откуда берется вся эта бесплатная еда?
- Автоматы! Роботы! Электроника! - с гордостью объясню Последний Доктор.
- Все делают наши умнейшие машины: пашут землю, пасут коров, мелют муку,
пекут хлеб, ловят рыбу, сбивают масло... Рука человека ни к чему не
притрагивается. Умные роботы сами делают новых еще более умных роботов. Все
рассчитывают компьютеры.
- Здорово! Это мне нравится, - сказал Типтик. И только он хотел было
обтереть рот рукавом своей курточки, как внезапно подкатилась специальная
машинка и приложила к его губам чистую салфетку. Типтик улыбнулся во весь
рот:
- А это уж совсем красота!
- Пррра-пррравильно! Красота! Карр! - раздалось откуда-то с самых верхних
полок.
- Воронуша!.. Миленький! Чудная моя птичка! "Птичка" почистила лапой клюв
и заплясала по полке, распевая:
Карр-карр-карр!
Ох и вкусный здесь товар!
Не товар, а чудеса:
Пирроги и колбаса!
- Слезай сейчас же! - закричал Типтик. - Слезай, кому говорят!
- Воронуша! - строго приказала Бабушка. - Марш вниз! Воронуша
подумал-подумал, сунул клюв в банку с компотом, проглотил ягоду, опять
подумал... И нехотя спрыгнул с полки прямо на плечо Типтику. Вот радость-то!
Радость?.. Вы посмотрели бы вблизи на "птичку"! Как он ужасно растолстел
и отяжелел! Голова, шея, хвост - все было выпачкано вареньем, салом,
сметаной, медом; перья слиплись, к ним пристали крошки печенья, кусочки
яичной скорлупы... Да, видать, Воронуша даром времени здесь не терял!
- Не понимаю, из чего сделан этот летающий механизм? - спросила Зоя,
осторожно дотрагиваясь до Воронуши.
- Никакой это не механизм, - обиделся Типтик. - Это самая настоящая живая
птица...
- Высокого напряжения? - Зая испуганно отдернула руку.
- Бедная моя внученька! - Последний Доктор обнял девочку. - Мы с тобой
теперь не видим в нашем городе ничего живого, ничего естественного. Одни
механизмы! А ведь это, если не ошибаюсь, настоящий, чистокровный ворон,
называемый по латыни "корвус коракс"...
- Это не машина?! - Зоя даже подпрыгнула от удивления.
- Говорящий ворон! - Типтик с гордостью оглянулся вокруг. - Ни у кого нет
такого. Его зовут Воронуша.
Их окружили люди; все громче и веселее толковали они о птицах - о
воронах, синицах, воробьях, которых нигде теперь в городе не встретишь.
Говорят, раньше их было сколько угодно, а вот теперь...
Воронуша дремал, полузакрыв глаза. Он не слышал, как к ногам Типтика
подкатилась машина, не видел, как высунулся из нее длинный рычаг с крючком
на конце... Вдруг крючок ухватил Воронушу за лапы и потащил в дальний угол
зала - туда, где мыли посуду.
Воронуша отчаянно каркал, долбил клювом по рычагу - ничего не помогало:
машина сунула Воронушу под теплый душ и держала его так до тех пор, пока с
перьев не смылась вся грязь...
Типтик хохотал:
- Так тебе и надо - не будешь улетать от нас, не будешь обжираться! Так
тебе и надо!
Хохотала великолепная Бабушка, хохотал Последний Доктор, хохотала Зоя,
даже "подушечный" мальчик хмыкал, глядя, как Ворон, мокрый и взъерошенный,
бился под струями воды.
- А что тут происходит, я спрашиваю? - затароторил кто-то у дверей. - Что
происходит, спрашиваю я? Спрашиваю, что происходит?
- Карр! Карраул! - завопил Воронуша. - Ворр!..
Глава двадцать третья
Старый знакомый
В дверях стоял Дядя Ловушка.
Типтик сразу же узнал его: да-да, тот самый кривоногий человечек в
клетчатом пиджачке, с повязкой на глазу!
Моющая машина отпустили Воронушу. Его сильно знобило, и он, распластав
мокрые крылья, всем телом прижался к Типтику.
А шарообразный мальчик запел:
Картины Главный Хранитель!
Ты наш дорогой повелитель;
Как ты красив!
Как ты умен!
Как ты хорош!
Со всех сторон!
- Рраз-разбойник! Ворр! - орал Воронуша, лязгая клювом.
- Ай-яй-яй! Как не стыдно забывать старых приятелей, как не стыдно! -
качал головой Дядя Ловушка, одним глазом глядя на Типтика. - Если бы не мои
верные помощнички, если бы не любезные мои пташки-мермехончики, я бы,
наверное, не сразу узнал о появлении в моем городе таких дорогих и важных
гостей. Нет, не сразу бы... Вот, прошу принять!
И птицелов протянул Типтику голубую каскетку.
- Ворр! - снова каркнул Воронуша.
- Смеетесь? Хохочете? - Дядя Ловушка так ласково посмотрел на всех, что у
Типтика по спине мороз прошел. - Вместо того, чтобы глотать, жевать и
переваривать жирную пищу
- вы тут хохочете, вы тут смеетесь?.. Ну-ка, Последний Доктор, скажи,
немедленно скажи всем, что веселье вредно, что от громкого смеха человек
худеет. Скажи, Последний Доктор, немедленно скажи!
Типтик и Зоя исподлобья смотрели на Последнего Доктора, ожидая, что он
сейчас скажет.
Старик молчал, опустив седую голову. -
- Глупости! Чепуха-чепухенция! - неожиданно воскликнула великолепная
Бабушка. - Смеяться всегда полезно. А вот толстеть вредно. Я выписываю
журнал "Здоровье" и там прочитала, что у толстяков сердце обрастает жиром, и
они быстро...
- Молчать, молчать, молчать! - оборвал Дядя Ловушка.
- Молчать! Спорить со мной запрещено! Надо всегда помнить, что нарисовано
на картине. А там Знаменитый Художник изобразил, как по улицам стеклянного
города - нашего города! - передвигаются сытые, толстые людишки. Все должны
жить, как на Картине. Все, все, все! - Но мы... мы никогда не видели эту
Картину, - пробормотал Последний Доктор.
- Вам и не надо ее видеть. Тебе вредно смотреть на нее. Я сам видел эту
Картину. Я сам! Я каждый день смотрю на нее. И знаю, что там гуляют
толстенькие людишки. Кругленькие, как шарики. Симпатичные, как
винтики-шпунтики. И никто там не смеется. И никто не бегает... Ах, значит,
ты мне не веришь, Последний Доктор? Поберегись, лекарь: можешь попасть туда
же, куда угодил твой неразумный сыночек!
- Что с моим папой? - быстро спросила Зоя. - Где он?
- Спокойненько, спокойненько! - прикрикнул Дядя Ловушка. - Волноваться,
милая девочка, категорически запрещено. Запрещено волноваться! Запрещено
задавать вопросы Главному Хранителю... За своего папочку не беспокойся: твой
драгоценный папуля отдыхает возле моей избушки, кушает хлебушко, глядит на
небушко... Хи-хи-хи!
Но никто не рассмеялся. Все испуганно глядели на Дядю Ловушку.
И только Воронуша громко крикнул:
- Врраки!
Дядя Ловушка, не обращая внимания на Ворона, цепко ухватил Зою за
подбородок, подтянул ее лицо к своему кривому носу и проговорил тихо, но
так, чтобы все слышали:
- Запомни, миленькая девочка, сама запомни и другим расскажи, чтобы
все-все запомнили: я никому не позволю - нет, не позволю! - смотреть на
картину. Вам на нее смотреть опасно! Картина заколдована. Заколдовал
Знаменитый Художник картиночку...
- Прравильно! - неожиданно каркнул Ворон. - За-кол-до-ва-но! Чу-де-са!..
Урра!
Дядя Ловушка нахмурился и с большим интересом посмотрел на Воронушу. Он
оттолкнул Зою, почесал у себя за ухом и забормотал тихонько, едва шевеля
толстыми губами: "Я так и думал - он. Кажись, знает. Конечно, знает... Надо
его в клеточку - Скажет, никуда не денется..." - а потом произнес громко и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг