Все бы ладно, да штучность каждой модели - вот загвоздка. Производству
выгодны серии, автоматы-близнецы. А тут...
От избы к Чадову бежал егерь с непокрытой головой, перепачканный сажей,
взлохмаченный.
- Николай, как вас по батюшке... Беда! - кричал он.
Чадов ринулся к избе.
За одну ночь более или менее изучить ерша он, безусловно, не мог. Они
установили с Фокичем, что запасается ерш энергией света, даже слабого, и
запасается быстро. Нашли секрет, как разряжать ерша. Но многое осталось
загадкой...
Саквояж стоял неподалеку от печки. Егерь, чтобы прогреть Омельчука,
раскочегарил ее вовсю. И чугунная плита и конфорки стали малиновыми. Тепло
излучали, казалось, не только печь, но и стены избы - струганные,
благородной желтизны, словно сросшиеся между собой могучие бревна.
От тепла, обволакивающего саквояж, ожил, оказывается, и тупомордый
уродец. Чадова он побаивался, как зверь своего укротителя. Но когда Николай
Константинович ушел, ерш напружинился, слизнул изнутри замки саквояжа и
выпрыгнул наружу.
Егерь сливал в это время из чугунка с картошкой воду и, окутанный паром,
ерша не заметил. А тот крутнулся волчком, подпрыгнул к дверце печки. Языком,
длинным и гибким, как стальная лента, широко распахнул дверцу. Только теперь
Омельчук, сладостно размышлявший о том, что все-то ему в жизни в общем
удается, увидел своего недавнего мучителя. А ерш тем временем сделал
"свечку", оттолкнулся хвостом и нырнул в печь на раскаленные березовые
уголья. Понежился и завертелся веретеном, выметывая из топки искры и угли.
Егерь ахнул, сунул чугунок на табуретку и, спасая избу от пожога, заметался
перед печью, хватая угли пальцами и отбрасывая их на железку, прибитую около
топки.
А на Василия Игоревича снова напал столбняк. Он лишь глазами ворочал и
рот разевал.
Затлела собачья шкура на лежанке, изба наполнилась едким дымом, а жар в
печи угасал с каждой секундой. Набравшись силенок, шипя, как головешка, ерш
вымахнул из топки прямо на стол перед Омельчуком. Василий Игоревич подался к
стене и больно стукнулся затылком о приклад егерева карабина, висевшего
сзади на колышке. Тут уж старик егерь сообразил, что дело худо, что нужно
звать на помощь...
Вбежав, Чадов застал колоритную картину: перед багровым от ярости
Омельчуком вытанцовывал ерш и, рассыпая вокруг себя сажу, хрипло вещал:
- Чадушки-ладушки, мозги набекрень!
- Брешет, - завидев Николая Константиновича, выдавил Омельчук. - Не
говорил я этого! Честное слово! - Василий Игоревич рванул, не глядя, карабин
из-за спины и одним махом передернул затвор.
- Не смей, Василий! - крикнул Чадов. Подбежал, прижал ерша рукавами
полушубка к столешнице и надавил тому сразу на оба глаза, как на кнопки. И
чудо-юдо затихло.
- Брешет! - не унимался Омельчук. - Бочку катит!
- Успокойся ты, ради бога! - сказал Чадов. - Игрушка ведь это, дружеский
шарж.
- Выброси, умоляю, - простонал Омельчук. Николай Константинович бережно
отер с горячего еще ерша копоть и весело пощелкал пальцем по его бугристому
лбу.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 28.09.2001 14:02
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг