всех других чувств, то в отдалении начинают звучать приглушенные голоса,
звонко смеется девушка, что-то возмущенно кричит мальчишка, шумит
проезжающая машина. А может быть, наоборот- не слышно ни голосов, ни звука
города, только шелестит июльская листва, насквозь пронзенная солнцем, и
слегка журчит невидимый в кустах ручей, запруженный полусгнившим березовым
стволом. Но это можно услышать, только если окружающая тишина навалится на
тебя своим многотонным весом, и даже скрип несмазанных петель покажется
райской мелодией.
Старший открывает глаза и несколько секунд изучает терпеливо ожидающего
собеседника. Он кажется ненамного старше сидящего, но только если не
смотрит в глаза. Темное скуластое лицо, курчавые черные волосы, тяжелый
взглядисподлобья.
Тусклый взгляд старика, слишком многое повидавшего на своем веку.
Усталый взгляд утомленного человека.
- Эта груда металла, которую ты так невнимательно изучал последние пять
минут,- имитация полевой информационной системы, используемой Хранителями.
Тренажер для адаптации. До прихода к нам ты был неплохим программистом,
а по некоторым отзывам- так даже отличным. Это сильно затруднит твое
обучение.
Основной твой недостаток заключается в том, что ты слишком много знаешь.
Неспециалиста обучать приемам общения с системой не в пример легче, чем
тебя.
Экран и клавиатура перед твоими глазами предназначены специально для
тех, кто обладает определенными навыками работы с обычными машинами. Они-
я имею в виду навыки-будут сильно мешать тебе в дальнейшем. Основам работы
с "Робином" ты обучишься с помощью этой штуки, а дальше придется привыкать
к основному способу общения с этим титаном мысли.- Он иронически
усмехается.
- А что представляет из себя основной способ?- Осторожно интересуется
младший. Видно, что он одновременно польщен похвалой и обижен
пренебрежительной оценкой своих знаний. Одновременно его раздирают желания
быть корректным по отношению к наставнику и показать, что и он не лыком
шит. Наставник улыбается уголком рта.
- Обычно вся необходимая информация транслируется прямо в мозг, в его
зрительный и слуховой отделы. Очень удобно, хотя и непривычно. Требуется
определенный навык, чтобы одновременно воспринимать окружающую
действительность и информационную картинку.- Старший слегка улыбается.-
Если уж настоящий программист садится за терминал, то только небольшая
война за окном может вернуть его к действительности. Знаю, когда-то сам
таким был,- на полуслове пресекает он робкую попытку протеста со стороны
ученика.- Впрочем, не обращай внимания. Я имею в виду, что тебе придется
научиться одновременно непринужденно болтать о погоде с пожилой дамой,
строить глазки крутящейся неподалеку ее внучке и при этом просчитывать
наилучшую баллистическую траекторию для кружки с пивом в направлении
снайпера в кустах неподалеку. Так что развивай внутреннюю
многозадачность... она тебе пригодится, обещаю.
По поверхности экрана плывут, перемешиваясь и извиваясь, полосы всех
мысленных оттенков. Если долго всматриваться в эту игру красок, то
начинает кружиться голова, и можно представить себя летящим над Большой
Долиной Пальдеры в час, когда свет заходящего солнца многократно
преломляется в атмосфере.
Наставник на мгновение прикрывает глаза, избавляясь от воспоминаний, и
продолжает.
- Твоим первым упражнением будет управление цветом. По бокам пульта две
рукоятки.- Он слегка постукивает пальцем по ближайшей.- Они слегка
влажные, и так и должно быть. Это для обеспечения лучшей проводимости
биотоков. В первые несколько дней будешь управлять машиной, держась за
них. Ты попытаешься настроиться на систему, система - на тебя. Когда вы
привыкнете друг к другу, необходимость в физическом контакте отпадет. Это
и есть цель первого этапа твоего обучения. Вопросы?
Сидящий в кресле человек протягивает руку и осторожно касается одной из
рукоятей. Слабая вибрация на мгновение пронизывает его пальцы и исчезает.
Линии на экране слегка вздрагивают и снова продолжают свой медленный
танец. Человек изучающе смотрит на них, затем на наставника.
- Что конкретно я должен делать?
- Плохой вопрос,- легкая тень пробегает по лицу учителя.- Тебе же
говорили, Хранитель- вольная птица. Ты редко сможешь попросить совета,
разве что у Робина, но он - плохая подмога. Обычно никто не знает ситуацию
лучше тебя, и если будешь искать готовых ответов, ничего хорошего не
получится. Привыкай к самостоятельности. Впрочем,- он улыбается,- в этот
раз я тебе подскажу.
Попытайся управлять линиями просто усилием воли и посмотри, что
получится. Не надейся, сразу у тебя ничего не выйдет. Возможно, у тебя
вообще ничего не выйдет, и это будет означать, что мы с Робином ошиблись в
выборе. Такое случается, хоть и нечасто. В любом случае, я сильно
удивлюсь, если ты чего-то достигнешь раньше, чем через час, а скорее-
через день. Дерзай.- Учитель замолкает. Потом, как будто вспомнив,
спрашивает:
- Еще вопросы?
Ученик раскрывает было рот, но неожиданно осекается, всматриваясь в
лицо наставника. Затем усмехается уголком губ.
- Вопрос в следующем. Если я управляю этой штуковиной,- он невежливо
мотает головой в сторону экрана,- мыслью, то зачем здесь клавиатура?
- Неправильно сформулированный вопрос,- неодобрительно качает головой
наставник.- Управляешь ты не мыслью, а биотоками тела. Разница понятна? -
Он секунду молчит, как бы ожидая ответа.- А реальны здесь только экран и
рецепторы биополя. Все остальное- муляж. Чтобы не испугать тебя с самого
начала.- Неожиданно он подмигивает.- Ладно, с инструктажем, кажется, все.
Можешь начать сегодня, можешь завтра. Не тяни, время дорого.-
Плавно-незаметным движением он оказывается у двери.- Где выход, ты знаешь.
Где вход- тебе покажет твой личный эффектор. Только имей в виду,
управляется он теми же биотоками, так что попадешь ли ты назад, зависит
только от тебя. Успехов.
- Стойте!- восклицает ученик, привстав с кресла.- Можно, я задам еще
один вопрос? Напоследок?
- Давай,- молча кивает головой наставник.- Но только один. Извини, я
тороплюсь.
- Я быстро,- энергично кивает головой ученик.- Скажите, а зачем вообще
уметь мысленно управлять этой штукой? Я сам слышал, как Робин
разговаривает...
- Робин может общаться с тобой и голосом, ты прав,- пожимает плечами
старший.- Но эта машина- не только вычислительное средство. Это и средство
связи, позволяющее тебе мысленно общаться с Хранителями по всей планете, и
средство планирования, и многое другое. Когда научишься с ним работать,
обнаружишь, насколько быстро облекаешь свои мысли в четкие формулировки,
как удобно усваивать новую информацию в обход слуховых и зрительных цепей,
как твой разум мгновенно сливается с другими Хранителями, образуя во сто
крат более могучий интеллект для решения самых трудных задач. Образно
говоря, Робин- это то, что связывает нас всех воедино, позволяя нам
действовать как единое целое. И достичь этого можно только через
психоинтерфейс. Понятно?
- Не очень,- признается ученик.- Я привык набирать команды на консоли,
а напрямую... не представляю.
- Ничего, у тебя все впереди,- улыбается наставник.- Если бы тебе в
детстве сказали, что ты будешь печатать на клавиатуре не хуже машинистки,
ты бы поверил?
Давай, осваивай технику, а мне пора.
- А откуда же взялась такая машина?- как бы про себя произносит младший
и смотрит на наставника.- Я никогда не слышал ни о чем подобном...
- Много будешь знать- скоро состаришься,- лицо наставника становится
непроницаемым.- Мне пора.- Дверь закрывается за ним.
- Постойте...- повторяет младший несколько упавшим голосом, обнаружив,
что говорить ему уже не с кем.- А что же потом?
Наставник слышит его слова, стоя за дверью.
- А потом ты сам поймешь, что от тебя требуется. Поймешь... или не
станешь Хранителем,- вполголоса говорит он сам себе.- Надеюсь, я и в этот
раз не ошибся в выборе. Впрочем, уже неважно... надеюсь.
Ученик неподвижно сидит в небольшой, но светлой комнате, прислушиваясь
к окружающей его странной тишине, и смотрит на переливающиеся разноцветные
пятна на экране, медленно перемещающиеся во всех направлениях.
- Интересно, - бормочет он себе под нос, - а как в этой системе
раздаются права?
Тихо, и только далеко в бездонной тишине звонко смеется девушка или
журчит ручей, запруженный полусгнившим березовым стволом. И снова тишина,
только медленно журчит серый туман, где-то очень далеко неспешно
переливающийся из ложбины в ложбину.
3
Народный Председатель задумчиво барабанил пальцами по полированной крышке
стола. Сквозь слой лака рубиново просвечивала поверхность драгоценного
красного дерева. Столу было минимум двести лет. Вполне могло быть, что сам
Петр Четвертый ставил на государственные документы свою царственную
подпись, сидючи именно за этим кабинетным чудовищем. Председатель
представил себя сидящим за этим столом в мантии и короне и невольно
фыркнул. Даже Петру Четвертому не снилась та власть над страной, которая
была сосредоточена у него в руках. Была сосредоточена.
Сейчас же Председатель прямо таки позвоночником чувствовал, что
ниточки, идущие вниз, в джунгли бюрократической машины, начинают нехорошо
подрагивать, сигнализируя о... чем? Об ускользающей власти? Нет.
Государственная машина по прежнему бесшумно крутила свои хорошо смазанные
шестеренки, мягко-предупредительные для своих и безжалостно-стальные для
врагов. Оппозиция?
Три десятка бездельников, от скуки занимающиеся игрой в заговоры и ни
на что реально не годные. Пусть себе поиграют. Потом тех, кто чего-то
стоит, можно будет продвинуть поближе к себе, купить либо запугать. Убрать
в крайнем случае, Шварцман у нас спец. Прочих же, кто окончательно
подтвердит свою глупость и никчемность, известно куда. Дуболом активно
перестраивает свою ново-старую вотчину- пусть себе, лишь бы Канцелярию не
трогал. Пока не трогал. А то кто же обо мне, любимом, заботиться будет,
таблетки прописывать и бюллетени о моем здоровье в массы выпускать. Массы
любят читать о здоровье любимого Председателя, о его мужественной борьбе с
болезнями на их, масс, благо. За полтора года до выборов дополнительная
агитация еще не критична, но уже и не помешает.
Интересно, кого на этот раз себе в соперники выбрать?.. Ладно, успеется
подумать. Нет, здесь все как обычно. Что же не так? Студенты? Пусть себе
бесятся. Талоны на водку скоро отменим, во всяком случае, в столицах, и
останутся они снова сами по себе, без всякой поддержки со стороны
обделенного хлебом плебса, который уже не будет таким обделенным. А зрелищ
для них мы и так не жалеем. Под шумок же кое у кого и головы полетят.
Слишком самостоятельные эти кое-кто стали. Пора бы и укоротить их малость.
Нет, тут тоже все нормально. Так что же такое чувствуется спиной
нехорошее... нет, не то слово, не нехорошее, а раздражающее, как песчинка
в носке? Как бишь их там? Тогда, у университета... С шарами
разноцветными... Он чуть наклонился вперед, слегка поморщившись от боли в
левом боку, и нажал на кнопку интеркома.
- Шварцман пришел?
- Да, Александр Владиславович. Пригласить?- голос секретарши из
интеркома резанул по ушам в покойной тишине кабинета.
- Давай,- Народный Председатель поудобнее устроился в своем вращающемся
кресле, поерзал, находя позу, в которой проклятый бок почти не напоминал о
себе.- Давно уж пора ему было появиться.- Он придал голосу недовольные
нотки, долженствующие продемонстрировать секретарше- и Шварцману- на
другом конце провода хозяйское порицание.
Не далее, чем через секунду, дверь в кабинет приоткрылась, и в
получившуюся щель бочком протиснулся Шварцман. На его толстом лице плавала
неуверенная улыбка. Председатель не помнил, сколько раз тот протискивался
в дверь подобным образом, мерцая этой идиотской гримасой, абсолютно не
соответствующей его действительному настроению. Насколько Председатель
знал, еще никому и никогда не удалось смутить главу его канцелярии и - по
совместительству- тайной полиции и внутренней безопасности.
- Можно?- неуверенным голосом спросил Шварцман. Председатель
внимательно посмотрел на него.
- Интересно, я когда-нибудь тебе отвечал, что нельзя?- задумчиво
проговорил Председатель.- Заходи, дорогой, гостем будешь,- он широким
жестом показал на стул перед его императорским столом. Присаживайся. Что
нового?
Шварцман все так же, бочком, пробежал по комнате и плюхнулся на
указанный стул, жалобно скрипнувший под его весом. Хороший стул, по
спецзаказам делавшийся. Но явно не императорский. Двести лет он точно не
продержится.
Особенно, если такие, как Шварцман, на него будут плюхаться.
Председатель невольно хмыкнул, но тут же придал своему лицу
фальшиво-радушное выражение.
- Ну здравствуй, Павел ты наш Семенович,- протянул он вялым голосом.-
Что хорошего на этот раз скажешь?
Павел наш Семенович посмотрел на него одним глазом и ничего не сказал.
Он прекрасно разбирался в оттенках начальственного голоса и знал, что эта
фраза не требует ответа. Пока не требует.
- Молчишь...- продолжил Председатель.- И правильно делаешь, ничего у
тебя нет хорошего. Заговоры под боком зреют, студенты волнуются,
саботажники народные продукты укрывают. Бардак в твоем ведомстве, дорогой
товарищ Шварцман. Что скажешь на это?
- Жисть моя жестянка, Александр Владиславович,- скромно потупился
Шварцман.- Не поверите, совсем текучка заела, на серьезные дела даже и
времени не остается.- Он развел руками.- Все больше на мелочи время
уходит.- Шварцман сокрушенно вздохнул, придав лицу скорбное выражение.- Но
насчет заговоров и саботажников- это вы, Александр Владиславович, зря.- На
его лице к скорби добавилась еще и легкая обида.Совсем легкая, чтобы шеф
ненароком не обиделся сам. - Здесь работа у нас идет, кипит, можно
сказать. Вот недавно еще одного нашли. Заговорщика, хе-хе. Молодой и весь
такой деятельный... Горит желанием поработать на благо общества, горы для
этого своротить, но главное- местечко себе потеплей и повыше отхватить.
Далеко пойдет парень... если не пристрелят ненароком.- Его рот скривился в
сардонической ухмылке.- Всего-то он сейчас завснаб в зачуханном
министерстве, а апломба- как у президента Сахары.- Он покачал головой.- И
студенты не так уж и волнуются, мы волнуемся больше. Крикуны молодые, в
массе- прямо волки, а как поодиночке на доследование вызовешь- овцы
овцами. Только и заботы у них, как бы побыстрей до мамочки добраться.-
Шварцман изобразил притворное сочувствие.- Ну да молодые они еще, горячие,
опыта жизненного никакого...
- До мамочки, говоришь?- раздумчиво пробормотал Председатель.- До
мамочки... да...- Он внезапно наклонился вперед, его глаза впились в лицо
посетителя.- А вот скажи ты мне, друг милый, как же это на последней акции
у тебя люди погибли? А? Как это твои доблестные усмирители умудрились под
свои же танки попасть? И какого черта ты вообще туда танки погнал, объясни
мне на милость? С сахарским спецназом воевать, что ли, собрался?
Лицо Шварцмана стало абсолютно бесстрастным. Откуда это старый козел
узнал подробности последней акции? Я ему точно не говорил, и никто из моих
людей тоже.
Дуболом, что ли, подсидел? Да когда же успел, гад? Вот черт, а я-то
было возомнил о себе... Старею. Теряю осторожность. Как бы мне не
проколоться на таких мелочах, а то обидно будет- сойти с дистанции почти
на самом финише.
Ну-ка, ну-ка, поосторожней.
- Суворов, дубина, перестарался...- С досадой в голосе ответил он.- Я
не уследил. Генерал наш непобедимый, ему бы баранами на пастбище
командовать. Я тоже виноват, само собой. Этому вояке было сказано-
стандартные средства борьбы с толпой плюс что-нибудь бронированное, с
водометами. А он танкист бывший, - Шварцман употребил крепкое выражение,
характеризующее профессию генерала,- так для него бронированное, как
оказалось, означает исключительно "Коровиных". Знал бы, сам бы операцию
провел.- Он тяжело вздохнул, всем своим видом демонстрируя хорошо
осознанную вину. Ни он, ни его собеседник ни на грош не верили подобной
демонстрации раскаяния, но Шварцман считал необходимым время от времени
демонстрировать хозяину свою глупость. Пока это было полезным.- Но ведь
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг