переустанавливались на чистые носители, и все начиналось вновь.
Только не в случае с Охотником.
Оказавшись вне контроля со стороны людей, предоставленный, как и многие
другие механизмы, самому себе в условиях разрушенной и забытой космической
станции, он уже давно перешагнул свой первый "порог Бейцеля".
И вот теперь грозный "Центурион", аналоги которого являлись в памяти
людей адским бичом для всего живого в период отгремевшей несколько веков
назад войны, - этот монстр стоял в прямоугольном помещении грузового шлюза и
испытывал самый натуральный трепет.
В помещении гулко и протяжно выли насосы, закачивая в шлюз воздух, с
тем чтобы уравнять давление между ним и внутренними отсеками корабля. Сбоку,
освещая покрытую шрамами броню машины, тускло помаргивала красная,
предупреждающая о процессе шлюзования лампа.
"Центуриону" казалось, что сейчас, в эти секунды на него нисходит самая
натуральная НИРВАНА...
Неописуемое блаженство, глубочайшее удовлетворение после сотен лет
сумрака и безысходности, жалкой борьбы за ничтожные эрги, - стоило понять,
какую жизнь влачил он и ему подобные на борту старого внеатмосферного
завода-станции, чтобы ощутить его трепет...
Внутренние створы грузового шлюза медленно раздались в стороны,
открывая "Центуриону" широкий магистральный коридор "Небулонга", который шел
сквозь весь корабль, от кормы до самой ходовой рубки. Чуть ниже, под полом
жарко дышал ядерный реактор транспорта. Охотник чувствовал, ощущал его...
Он сделал шаг вперед, прислушиваясь к внезапно заработавшим сенсорам
звуковых волн.
Сервоприводы поврежденной ноги "Центуриона" выли на высоких нездоровых
нотах. Он вошел в магистральный коридор, сильно приволакивая деформированную
конечность, и двинулся по нему в направлении ремонтного модуля, который, как
он знал, располагался точно посередине между кормой и ходовой рубкой.
Магнитные маркеры на стенах едва угадывались. Он прошел мимо
парковочных ангаров, десантного накопителя, боевых складов и остановился
напротив тех ворот, что полустертая магнитная метка обозначала как
"ремонтный док".
Выдвинув контактный щуп. Охотник повторил операцию с замком, и
массивные ворота начали открываться.
Зрелище, представшее его немигающему оку, совершенно не соответствовало
той информации о данном помещении, что хранила в себе его долгосрочная
память.
Все ремонтное оборудование отсутствовало, по полу тянулись ряды
кронштейнов, будто тут совсем недавно возвышались стеллажи для контейнеров,
раздвижные плиты смотровых ям оказались наглухо заварены, и по ним тоже шли
цепочки крепежных приспособлений.
Сказать, что многотонный робот был озадачен, - значит не сказать
ничего. Некоторые аксиомы были очень четко прописаны в его памяти. Любой
транспорт класса "Небулонг" являлся базовым кораблем, на борту которого он
просто обязан был обнаружить ремонтное оборудование, резервные боекомплекты,
места подзарядки и т. д.
Откуда же он мог знать, что вот уже две сотни лет как этот корабль
использовался не по своему прямому назначению, а для коротких каботажных
рейсов внутри системы Кьюига с вполне мирным грузом на борту. Все старое
оборудование "Небулонга" было демонтировано и выкинуто вон, чтобы освободить
как можно больше места для полезного груза...
Постояв некоторое время у порога пустого отсека, Охотник развернулся и
тяжело зашагал в сторону ходовой рубки, сотрясая обшивку корабля своей
тяжелой поступью и наполняя тишину визгом поврежденных сервомоторов.
* * *
У Джона Шефорда было только одно намерение - бежать.
По данным ему инструкциям он должен был погасить реактор "Небулонга",
дезактивировать все его системы и раскидать по пустым отсекам кое-какое
военное имущество прошлых лет, чтобы полностью фальсифицировать корабль,
создав впечатление, что он болтается около станции с самой войны.
Нетрудно догадаться, что Джон думал, а вернее, не думал по поводу
данных ему инструкций с того момента, как дикий страх вымел его из ходовой
рубки и погнал к скафандровому отсеку.
Единственное, что смогло угнездиться в его мозгу, это настойчивая
потребность бежать отсюда, оставив как можно больше пустоты между собой и
этим сумасшедшим местом. Джон не сомневался, что воткнувшийся своим носом в
обшивку станции "Небулонг" и без дополнительной маскировки производит
хорошее впечатление. Ну а если на нем когда-нибудь ко всему прочему долбанет
реактор - ну что ж, тогда и осматривать будет нечего.
Хотелось бы ему взглянуть на того психа, что полезет сюда в поисках
списанного в утиль старого военного транспорта.
Эти ребята из нанявшей его фирмы явно страдали манией преследования.
Такие места, как это, попросту противопоказаны любому здравомыслящему
человеку, а члены комиссии по утилизации списанных космических объектов
наверняка были дородными, представительными дядьками, при галстуках, белых
манжетах и четко выпирающих выпуклостях благополучных животов, - такие не
ползают по свалкам времен войны и поисках компромата на захудалую фирму...
"Черт с ним, с реактором..." - здраво рассудил Джон, набирая полные
руки разного военного хлама, что припасли для него работодатели, заботливо
упаковав это дерьмо в несколько пластиковых ящиков.
"Сейчас покидаю по пути, и ноги отсюда, ноги!.." - с такой мыслью Джон,
уже облаченный в скафандр, выскочил в магистральный коридор "Небулонга" и
обомлел.
Прямо на него, приволакивая поврежденный ступоход, двигался тот самый
"Центурион"...
Джон хотел закричать, но не смог. Бежать - подкосились ноги. В итоге он
остался стоять, разинув рот, прямо посреди коридора, удерживая на вытянутых
руках груду различной амуниции времен прошлой войны.
"Центурион" тоже остановился как вкопанный, вперившись в
парализованного ужасом человека немигающим взглядом своей единственной
видеокамеры.
Неизвестно, кто из них оказался шокирован больше - Охотник или Джон
Шефорд...
Естественно, каждому участнику этой немой сцены казалось, что больший
ужас и смятение испытывает он.
Процессор "Центуриона" в течение нескольких наносекунд задействовал всю
свою мощность, такое с машиной не случалось уже давно - обычно для решения
внезапно возникающих задач ему с лихвой хватало и половины ресурсов
математического быстродействия.
Только не на этот раз.
Электронный мозг робота с сумасшедшей скоростью перебирал свои базы
данных, требуя активации все более и более глубоких участков собственной
памяти.
ЧЕЛОВЕК... ДВУНОГОЕ ПРЯМОХОДЯЩЕЕ... СОЗДАТЕЛЬ... РАЗРАБОТЧИК...
ИСТОЧНИК ИНСТРУКЦИЙ... КОМАНДИР... ВРАГ... БОГ...
БОГ...
По мнению логического сопроцессора, данный термин более всего отражал
свойства человека по отношению к созданной им машине.
Еще десять секунд потребовалось "Центуриону", чтобы востребовать всю
доступную информацию относительно понятий "БОГ" и "РЕЛИГИЯ". Она на
протяжении всего времени его существования лежала балластным грузом, занимая
небольшой кусочек от общего объема памяти, обращение к которому сегодня
произошло впервые.
Естественно, что только сошедший с фабричного конвейера "Центурион"
никогда бы не обозначил человека таким термином. Для новоиспеченной машины
Джон Шефорд, застывший с отвисшей челюстью посреди коридора старого
космического транспорта, расценивался бы в лучшем случае исходя из критерия
оценки "свой - чужой", но боевой робот с помятым ступоходом вышел из
фабричных ворот более трехсот лет назад. За его плечами лежал труднейший
опыт автономного выживания в условиях заброшенной космической станции, и,
собственно, выжил он только благодаря тому, что уже не один раз переступил
пресловутый "порог Бейцеля". Он был Охотником, членом самоорганизовавшегося
анклава машин уровня "С", и для него Джон Шефорд ассоциировался с понятием
"БОГ".
Тот, кто создал все сущее. И его, и Станцию, и кронгов, и даже этих
ходячих недоносков с длинными носами лазерные излучатели.
Логично, не правда ли?
Для несчастного Шефорда вывод "Центуриона" вовсе не был столь очевиден.
Он боялся этой машины до спазматической тошноты. Он не знал, что ему
делать, куда деваться на открытом пространстве широкого магистрального
коридора.
Он вообще больше не воспринимал зыбкой границы между реальностью и
дикими, сводящими с ума галлюцинациями.
Если это просто глюк его воспаленной алкоголем психики, то пусть он
исчезнет, навсегда, немедленно... - мысленные мольбы Джона не были услышаны,
хотя, наверное, впервые в жизни он молил настолько горячо и искренне, что
сам поверил в собственную мольбу...
Это всего лишь мираж, наваждение...
- Изыди! - дико прошептал он, делая неуверенный шаг вперед.
Из брони робота со щелчком выскочил какой-то шипастый сенсор.
Джона прошиб холодный пот. Он шарахнулся в сторону, вжавшись в стену, а
робот вдруг начал медленно разворачивать свой покрытый шрамами и ожогами
торс, стараясь не выпустить человека из поля зрения единственной
видеокамеры.
Джон понял: ситуация зашла слишком далеко. Ему оставалось одно из двух
- либо подохнуть на месте от страха, либо сделать что-то неадекватное с этой
огромной бронированной скотиной, что преградила ему путь к шлюзу
аварийно-спасательной капсулы.
Травмированная психика Джона почему-то избрала последний из двух
вариантов.
Действительно, в подсознании человека заложен огромный, практически не
изученный потенциал, который начинает работать в критических ситуациях,
заставляя нас совершать абсолютно неординарные поступки. Интуиция порой
берет верх и начинает работать по своим принципам, в которых логики
присутствует ровно столько, сколько ее у малыша, заинтересованно ковыряющего
пальцем отверстие розетки...
"Центурион" продолжал внимательно следить за Джоном, когда тот,
посмотрев на груду различного военного снаряжения, что все еще покоилась на
его согнутых в локтях руках, задержался взглядом на нескольких тускло
поблескивающих обоймах к вакуумным орудиям, что торчали из неизвестно кем и
когда початого цинка...
- Хороший робот... - Джон, не отрывая безумного взгляда от сгорбленной,
хищной фигуры боевой машины, медленно присел, свалив на пол свою ношу. Потом
также медленно взял початый цинк и вытащил из него снаряженную обойму.
- Хочешь это? - спросил он у "Центуриона", словно прохожий,
предлагающий кусочек сахара вставшей на его дороге дворняге.
Из корпуса "Центуриона" с визгом выдвинулся пустой обойменный лоток.
Джон ощутил, как по его спине течет ледяной пот.
На ощупь вытащив из цинка еще несколько снаряженных обойм, он опасливо
приблизился к роботу.
Ему казалось, еще секунда, и он все же умрет от страха.
- На, гад, подавись!.. - Он торопливо сунул в ребристые ячейки лотка
увесистые обоймы и стремглав отскочил назад, уже туго соображая, что и зачем
делает.
Кормить огромную боевую машину снарядами для ее устрашающих пушек,
словно шелудивого пса завалявшейся в кармане конфетой?! - Джон окончательно
понял, что он все-таки сбрендил, особенно когда внутри "Центуриона" гулко
взвыл боевой эскалатор, подавая полученные снаряды к затворам изголодавшихся
без дела вакуумных орудий, а на его правом предплечье вдруг замигал злобный
красный огонек индикатора зарядки.
"Ну все... хана..." - подумал Джон, пятясь назад, но робот не
выстрелил. В левой части его торса внезапно выдвинулся еще один пустой
приемник боезапаса.
А что ему оставалось делать?
Не помня себя от ужаса, Джон до конца разорил цинк, сунув в ненасытную
пасть остатки боекомплекта, и левый лоток тут же задвинулся назад, а внутри
робота опять утробно заурчал эскалатор.
Потом огромная машина вдруг повернулась и, прихрамывая, зашагала назад,
к грузовому шлюзу.
Джон вдруг почувствовал, что его ноги, сведенные судорогой от
напряжения икроножных мышц, больше не хотят держать на себе вес тела.
"Центурион", громыхая и лязгая, удалялся в сторону шлюза, и Джон,
бессильно сползший по стене коридора, вдруг ясно понял, куда и зачем тот
идет.
"Ну все, ребята, теперь-то вам - жопа..." - обессиленно подумал он,
имея в виду те ходячие лазеры, что обложили покалеченный "Небулонг" плотным
кольцом осады.
Потом, не задаваясь больше никакими вопросами, он попытался встать и,
когда это удалось, шатаясь, пошел по коридору в ту сторону, где располагался
люк аварийно-спасательной капсулы.
Выстрелов он не слышал - вакуум не передает звук, зато отчетливо ощущал
ритмичную вибрацию, когда снаружи корабля заработали вакуумные пушки
"Центуриона".
Потом Джону стало не до них. Забравшись в тесное нутро капсулы, он
думал только об одном - как бы не ошибиться, нажимая клавиши стартовой
последовательности.
Последнее, что он увидел, когда электромагнитная катапульта вышвырнула
его утлое суденышко из пусковой шахты в открытый космос, была приземистая
фигура "Центуриона", который стоял посреди пропаханной "Небулонгом"
проплешины и, как показалось Джону, провожал старт его капсулы пристальным
запоминающим взглядом своего единственного видеосенсора.
Глава 4
Люди не любят вспоминать свое прошлое. Особенно когда оно страшное. А
еще в большей степени - далекое и неприглядное.
Вот потому древняя космическая станция "Дельта-12-Q", удаленная на
добрый миллиард километров от пограничных планет системы Кьюига, никогда не
посещалась туристами. Что интересного могут найти счастливые и преуспевающие
люди среди мрачных обломков былой войны? Зачем им смотреть на миллионы тонн
покореженного металла, зияющие дыры от попадания ракет и плавающий в вакууме
мусор?
Жизнь навсегда покинула это мрачное место...
Но так ли это? Не крылось ли чего-то иного за кажущейся мертвой
пустотой древней промышленной конструкции, некогда работавшей на войну и
сгоревшей в горниле ее битв?
Странное движение можно было наблюдать в мрачных провалах покрывавших
ее воронок. Казалось, что среди металлического леса различных заброшенных
агрегатов, в темных разломах ведущих в недра станции наклонных пандусов,
среди угловатого хаоса покореженных надстроек нет-нет да и мелькнет какая-то
тень, лишь немногим более светлая, чем окружающий древнюю станцию мрак.
Особенно часто подобные тени можно было увидеть в том районе, где
старинный военный транспорт класса "Небулонг" косо вонзился в обшивку
многострадальной станции, задрав к далеким звездам свою корму с выдвинутой
наружу грузовой аппарелью.
Вот и сейчас...
В обшивке "Небулонга" внезапно обозначилась узкая щель - это
неторопливо раздвигались вакуумные створы грузового шлюза. Внутри
прямоугольной переходной камеры горел тусклый, рассеянный свет, выдавая
работу бортового реактора. В неясном красном освещении, которое давала
единственная, предупреждающая об окончании процесса шлюзования лампочка с
красным светофильтром, угадывался грозный контур боевой машины, словно
сошедшей с иллюстрации, о далеком прошлом.
Это был Охотник.
Ступив на аппарель, подъемник которой все еще не функционировал,
несмотря на старания Ремонтника, он остановился, глядя немигающими линзами
трех новых видеокамер на далекие холодные искорки звезд.
Он был хозяином этого мира. Он, к кому однажды явился БОГ...
Человек, создавший все сущее, прилетел сюда из звездного мрака. Он
принес умирающему анклаву машин жаркий реактор - основу их жизни.
"Центурион" повел торсом, осматривая расплескавшуюся вокруг Бездну.
Он помнил свое свидание с БОГОМ. И он знал, что эта встреча дала ему
больше, чем вожделенный источник энергии, больше, чем несколько
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг