взирая на руины своих же городов?
Это завладевшее его сознанием воспоминание о мимолетном милосердии и
абсолютном равнодушии, а вместе с ним и путаный клубок разрозненных, почти
не взаимосвязанных фактов, впечатлений, воспоминаний, страшный опыт
собственной смерти, - все это, вместе взятое, тревожило, злило и в то же
время заставляло Антона испытывать совершенно незнакомые ему и, казалось бы,
неуместные чувства. Кадет Велюров ненавидел скорчившуюся на дне окопа тварь,
а маленький мальчик, вырвавшийся из плена теней, смотрел на него с жалостью
и чуть ли не с состраданием...
"Смотри, Антон, какой жалкий и смешной ксеноморф!.. Ты помнишь, как
мама рассказывала нам, что когда-нибудь люди обязательно встретят..."
Это было похоже на бред.
Антон сел, бессмысленно уставившись на покрытые ссадинами руки. Откуда
в нем взялось это второе сознание?
Взглянуть на своего врага глазами маленького ребенка, без пелены
ненависти, без надрывной жажды бессмысленных смертей оказалось страшно...
Антону казалось, что он сошел с ума и его разум сейчас разорвет на две
половинки... Ему нестерпимо хотелось назад, в ту жестокую, но абсолютно
понятную реальность Деметры, что уже прижилась в его сознании... Он не умел
жить иными ценностями!..
Охваченный внезапным порывом, он спрыгнул в траншею и, рывком
перевернув связанного инсекта, зло посмотрел в его лишенные век выпуклые
глаза...
Его трясло. Одни дорогие его сердцу люди погибли, другим только
предстояло стать лишь именем, образом больного сознания...
- Говори, тварь, кто твои боги?! Где они живут?!
Инсект дернулся, извиваясь, но ярость Антона быстро нашла выход,
подкрепив заданный вопрос мертвой хваткой пальцев, сжавшихся на хлипкой шее
мародера.
Инсект захрипел, издавая отчаянный скрежет.
Испуганный до потери сознания он испустил густую вонь...
Антон брезгливо отшвырнул его в сторону.
Мысленного контакта не получилось. Он едва не задушил своего невольного
спасителя. Мгновенная вспышка ярости убила в нем способность общаться на
уровне мыслей...
Злой на самого себя, он отошел в сторону, пытаясь унять участившееся
дыхание.
Твари...
Его душа ходила по кругу, словно дикая лошадь, впервые загнанная в
манеж и крепко привязанная к вбитому в центр колу. Хлесткий удар бича, и вот
она уже неслась по порочной кривой, от щемящей любви до необузданной
ненависти, но весь ее путь был замкнут сам на себе и заранее предопределен
длиной привязи и ритмом хлестких ударов бича...
Отдышавшись, он отошел в сторону, чтобы не видеть скорчившегося
инсекта.
Привалившись спиной к посеченной броне перевернутой машины, Антон
пошарил по карманам. Там нашлась одна-единственная сломанная сигарета.
Прикурив, он заглянул в обгорелое нутро через уродливую дыру, красовавшуюся
на месте сорванной взрывом башни.
Что ж... возможно, его путь действительно был предопределен. Что толку
с того, что он вспомнил? Разве это принесло какую-то радость? Нет, лишь
очередное, щемящее чувство утраты... Разве мог он поручиться, что все его
воспоминания не бред, рожденный контузией?
Антон присел на корточки и задумался. Действительно ли он видел сквозь
прорехи листвы это до боли знакомое и в то же время - чужое лицо?
В конце концов, его снова начала разбирать злость. Раз он не может
понять самого себя, так зачем он торчит тут, на позиции растерзанного
взвода, в то время как инсекты неумолимо движутся к Городу? Что он пытается
вообразить, когда судьба подарила ему жизнь и взамен от него требуется лишь
одно - принять очевидный ход событий, попытаться вернуться в Город, найти
Дану... сделать именно то, что ПОЛАГАЕТСЯ.
Отбросив окурок, он влез в раскаленное нутро бронемашины.
Ему было необходимо что-то делать, занять себя работой хоть на
минуту...
Пошевелив рычагами управления, Антон выглянул через разбитый триплекс.
Огромные литые колеса, резина которых оказалась лишь слегка оплавлена огнем,
послушно двигались. Он осмотрел проводку в поисках повреждений, но внешне
все выглядело вполне исправным. Тогда он отыскал глазами кнопку стартера и
нажал.
Двигатель заваленной набок машины заскулил, раскручиваемый пусковым
устройством, потом несколько раз чихнул и завелся.
Антон поспешно заглушил его.
Работает...
Он вылез наружу и отошел в сторону, пытаясь сообразить, как вернуть
покалеченный бронетранспортер в нормальное, вертикальное положение.
Озираясь по сторонам в поисках достаточно длинного и прочного рычага,
он зацепился взглядом за туманный горизонт и вздрогнул.
Там, где вчера был лес, теперь простиралась дымящаяся, обугленная гарь,
а дальше за ней маячили смутные контуры шпилевидных построек.
Это были руины древнего города инсектов, еще несколько часов назад
скрытые зыбкими полосами исчезающего на глазах тумана.
Антон впервые воочию видел их. Он непроизвольно потянулся к поясу и
поднял к глазам электронный бинокль. Контуры древних руин рванулись
навстречу, а вместе с ними...
... Мерно покачивалась хитиновая спина...
Мерзкий запах лез в ноздри, и от него выворачивало голодный желудок...
Ребра пластиковой двери врезались в задеревеневшее тело, а под
проволочными путами руки и ноги нестерпимо горели...
- Мамочка... - отчаянно шептали растрескавшиеся, пересохшие губы
мальчика, накрепко прикрученного к спине насекомоподобной твари...
Мимо проплывали смутные очертания каких-то разрушенных построек,
выполненных из черного и серого материала, похожего на полированный
пластик... Здания хоть и пострадали от времени, но все еще хранили на себе
печать величественной, вдумчивой и какой-то печальной красоты...
Тут не было острых углов и ломаных линий. Плавные волны застывшего
камня лениво текли к серым осенним небесам, витиеватые спирали шириной в
десятки метров медленно закручивались в развязки дорог; кое-где на овалах
террас виднелись голые ветви деревьев...
Антон едва не выронил бинокль, когда это воспоминание, отчетливое,
ясное, встало перед глазами, наложившись на панораму древних руин...
Это был тот самый город, по которому шесть лет назад его волокли
инсекты...
Значит, где-то рядом находится древний форт, куда упал посадочный
модуль "Терры"...
ЭТО БЫЛА ЕГО ПАМЯТЬ!..
Развернувшись, Антон бросился назад, в траншею. Он больше не мог
выносить этой неопределенности.
Присев подле скрученного ремнем инсекта, он развязал его.
Тот, почувствовав, как упали путы, резко отпрянул.
Антон, машинально наматывая на кулак пропахший отвратительными
выделениями ремень, не отрываясь, смотрел на него, стараясь сформулировать
ясную, предельно короткую мысль.
"Где живут твои боги?"
Инсект вздрогнул, поджимая суставчатые конечности. Казалось, что он
вот-вот впадет в кому.
Антон, снедаемый нетерпением, едва не сорвался вновь.
"Боги, высшие существа, правители..." - мысленно перебирал он все
знакомые ему и подходящие по смыслу термины.
Инсект продолжал трястись.
"Хорошо... - Антону вдруг действительно стало жаль его... - Я знаю,
чего ты хочешь. Я отпущу тебя. И я... - он вспомнил свое первое ощущение и
тот непередаваемый, вожделенный взгляд со стороны на собственную, торчащую
из земли ногу. - Я отдам тебе свои ботинки, клянусь!.."
Как ни поразительно, но последняя мысленная фраза возымела действие
гораздо большее, чем все побои и угрозы, вместе взятые. Очевидно, страсть
обладать вожделенным предметом на какой-то момент пересилила в голове
инсекта панический страх перед ожившим человеком.
Антон вдруг почувствовал, как нечто совершенно чуждое его психике вдруг
коснулось разума.
Это был знакомый, не оставлявший уже никаких сомнений, тихий,
скребущийся звук.
"Говорящий... моя вещь... дырка в земле... старый... очень старый..."
Огромные, выпуклые глаза инсекта горели лихорадочным огнем. Это не было
бредом или галлюцинацией. Они разговаривали!..
"Где?!" - этот вопрос бился в голове Антона помимо его воли.
"Старый город, - пришел немедленный ответ. - Моя вещь?!" - инсект
вопросительно вскинул хитиновый череп.
"Потом... - невольно усмехнувшись, остановил его Антон. Немного
подумав, он добавил: - Возле дырки в земле!"
Очевидно, он угадал. Инсект кивнул, наконец распрямив трусливо поджатые
конечности.
Сделка состоялась.
Часть третья
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Где зарыта беда - там сердец не унять,
И не дрогнет рука у последней черты...
Нету сил позабыть, нет причины понять...
И богов больше нет, - а остался лишь ты.
Глава 11
МЕРТВЫЕ БОГИ
В пещере было темно и очень жарко. Антон пробирался почти что на ощупь
- ориентирами ему служили слабые блуждающие огоньки.
Его не покидало чувство, что он спускается в преисподнюю. По крайней
мере, его воображение выбрало из десятков других слов именно этот термин.
Внутренне он содрогался, слушая, как медленно срываются невидимые капли
со сводов укутанных мраком галерей; воздух, душный и спертый, пах чем-то
сладким...
Антон шел, касаясь ладонями теплых шероховатых стен.
Впервые в жизни он затруднялся определить собственные чувства - здесь,
во тьме, они внезапно стали неясными, как прячущиеся по углам тени. Страх?
Удивление? Робость? Любопытство?
Нет...
Он, словно слепец, нашарил рукой очередное закругление стены. Ни одно
из этих чувств нельзя было назвать верным. Страх умер в нем еще на перевале,
в полузасыпанном окопе... а удивляться и робеть он мог бы неделю назад, но
только не сейчас.
Антон повернул, и впереди вдруг забрезжил неясный свет.
В этот момент он, наконец, понял, что за эмоции топчутся на пороге его
подсознания...
Это было омерзение... Словно он пробирался в гниющей утробе
разлагающегося трупа.
От этой мысли он остановился, проведя ладонью по взмокшему лицу. Так ли
он представлял себе эту встречу? Кого он хотел увидеть тут? Высших существ,
которые управляют судьбами миров? Тех, чьи призраки явились маленькому
мальчику, заключенному в сияющий ореол суспензорного поля?
Чего он хотел попросить у них? Благословения? Ответа на вопросы или
готового решения всех проблем?
Омерзение кралось по его телу, пробираясь крупными мурашками от ног, по
ягодицам, спине и выше... Это было чувство человека, попавшего в грязное,
зловонное логово какой-то мерзкой твари. И биология тут была совершенно ни
при чем.
Тоннель, по которому он шел, последние несколько минут все круче и
круче забирал вниз.
Ощущать босыми ногами теплый, осклизлый пол было неприятно. Антон уже
несколько раз оступился, мысленно кляня свою несвоевременную щедрость, - его
ботинки остались наверху у инсекта...
... Их переход до этого места оказался на удивление коротким. Общими
усилиями Антону и его неожиданному проводнику удалось перевернуть на колеса
опрокинутый взрывом вездеход с сорванной орудийной башней. На нем они
добрались до руин Старого города всего за несколько часов.
Здесь, в самом центре древних кварталов, на площади, и располагалось
то, что мысленный голос инсекта обозначил как "дырку в земле".
Это действительно была дырка - обыкновенный уродливый провал, темный,
сырой и мрачный, но остатки каменного парапета по краям говорили о том, что
когда-то, очень давно, тут был облагороженный вход в некие подземные
коммуникации.
Проводник Антона не изъявил желания спуститься вниз. Получив свою
плату, он остался наверху. Антон еще некоторое время мог видеть на фоне
удаляющегося светлого пятна его скорчившийся на краю силуэт.
Инсект боялся этого места, но почему-то не уходил. Быть может, он
надеялся дождаться его возвращения?
Этого Антон не знал...
Странные, противоречивые чувства и мысли теснились в его голове... Чем
ярче разгорался впереди этот сонный, неживой свет, тем тверже становилось
убеждение Антона в том, что он спустился сюда не за истиной - ее он понял
сам, пройдя путь от ненависти до горькой, обжигающей любви безо всяких
поводырей. Его, как слепого котенка, бросили в омут жизни, и он выплыл.
Выплыл и раскрыл глаза.
Стены тоннеля внезапно начали расходиться в стороны. Он приближался к
естественному источнику тепла - из трещин в обсидиановой породе то и дело
вырывались тонкие струйки пара, конденсат капал, делая каменный пол
скользким и блестящим...
Перед ним, освещенная бледным светом, исходящим от вод подземного
озера, раскинулась огромная пещера.
Занимавший ее центральную часть естественный водоем был одет в каменную
рубашку широкой набережной. На ней, расположенные в строгом порядке,
тянулись десятки подиумов, устланные каким-то мягким, не подверженным
гниению материалом.
Нога Антона ступила на плиты набережной, и он невольно вздрогнул,
услышав характерный хруст. Взглянув себе под ноги, он понял, что наступил на
пустой хитиновый панцирь.
Он задыхался в прелом мареве испарений, тошнотворный запах терзал его
обоняние. Пройдя между подиумов, Антон наконец увидел, что конденсирующийся
у стен туман скрывал от него.
Сквозь зыбкий сумрак Антон различил очертания каких-то агрегатов, от
которых его отделяло всего несколько шагов. Странные, с точки зрения
человека, формы, фрагменты которых то и дело возникали между бьющих от пола
молочно-белых струй, пробудили в нем унявшуюся было дрожь... Тускло и влажно
поблескивал не подверженный коррозии сплав, огромные конечности, окутанные
шлейфами пара, походили на многократно увеличенные паучьи лапы...
Антон, пересилив подсознательный страх, шагнул вперед.
Перед ним были машины инсектов. Огромные биомеханические конструкции,
навек застывшие у стен и давным-давно потерявшие свой изначальный смысл и
предназначение. "Почти совсем как в Городе..." - невольно подумал он,
поразившись тому, как схожи между собой признаки деградации, пусть даже речь
идет о двух совершенно различных по образу мышления и технологиям расах.
Забыв о времени и цели своего похода, Антон как зачарованный смотрел на
эти окаменевшие от веками отлагавшихся на них солей артефакты. В каждой
машине, в каждом сочленении биомеханических конструкций угадывалась
нечеловеческая мысль. Однако среди насекомоподобных механизмов он видел и
нечто, что диссонировало с общим фоном этой безмолвной и неподвижной
выставки.
Центром аномальных конструкций являлась исполинских размеров сфера,
выполненная из прозрачного материала. Поначалу Антон не понял ее
предназначения. Внутри сферы находился какой-то источник света, и он
подумал, что это какая-то забавная дань гигантомании, но, подойдя ближе,
понял, что был в корне не прав.
Антон родился на борту космического корабля, и пусть Деметра внесла
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг