невозможность одолеть пространство и изоляцию во времени тяготила души
людей. И они искали утешение в малом!
Человечество отвернулось от дальней вселенной.
Восприятие Космоса стало как никогда противоречивым: с одной стороны,
было снято ощущение космической случайности жизни и разума, но вместе с тем
раздвинутость миров в пространстве и времени эмоционально оценивалась как
проявление враждебных начал Космоса.
Несомненно, что такое одиночество ноосфер благоприятствует энтропии! -
ведь рассогласованность и разобщенность всегда были на руку хаосогенным
силам.
До звезд в Орионе, окруженных аурой его туманности, было 1300 световых
лет, - этим числом определялся и возраст полученных радиосообщений. Имели
ли хронограммы такой же возраст? Казалось бы, сходство позывных, полученных
по двум разным каналам - через радиосвязь и с помощью хроноскопа, -
свидетельствует о том, что они были отправлены одновременно. Но так ли это?
Как известно, ограничение скорости до 300000 км/сек касается лишь
изученных нами видов взаимодействий.
Распространяется ли оно на Время? Вот над чем давно размышлял Зарий, -
но размышлял про себя: даже с самыми близкими друзьями он не делился своими
предчувствиями. Зарий понимал, к сколь радикальной ломке всей картины мира
приведет преодоление светового барьера.
Зарий любил звездное небо. Таинственное для интеллекта, оно было
всецело открыто для интуиции, - а она издревле подсказывала: Космос есть
органическое единство, Космос пронизан животворными токами.
Зарий высоко ценил космологию древнего мудреца Латония. Многим она
казалась безнадежно устаревшей, но Зарий был убежден, что Латоний заглянул
на несколько тысячелетий вперед, предвосхищая науку далекого будущего. В
диалогах Латония покоряло эстетическое чувство Космоса. Философ учил, что
космос суть Организм. Это не нужно было понимать в узко биологическом
смысле: имелась в виду организованность и целостность Космоса.
Зарий интуитивно чувствовал, что для органичной системы необходимо
очень быстрое - быть может, даже мгновенное! - взаимодействие частей. Но
это невозможно для релятивистской вселенной[ Вселенная, какой она предстает
в теории относительности (релятивности). ], - если скорость распространения
взаимодействий не превышает 300000 км/сек, то отсюда следует, что связь
между двумя крайне удаленными точками во вселенной займет сорок миллиардов
лет: таков по новейшим вычислениям световой диаметр Космоса.
Это значит, что во вселенной нет единого цельного Времени!- оно
раздроблено на триллионы маленьких автономных времен.
Зарий понимал, сколь глубоки и точны релятивистские уравнения, - они
выводились и шлифовались гениальными людьми Аламака. Бессмысленно спорить с
непреложным языком этих уравнений, - даже если интуиция подсказывает, что
огромность Космоса можно объять за одно мгновение. И нет для этого познания
- озарения никаких преград, никаких ограничений. Зарий обращался к опыту
поэзии, - откуда в ней это чувство целокупной связи со всем Космосом?
Словно импульсы наития способны распространяться с бесконечными скоростями!
Тут легко возразить, - поэтическое воображение не может быть аргументом.
Однако Зарий был убежден, что эстетическое освоение Космоса часто опережает
выводы нерасторопной науки. Да и что мы знаем о природе воображения?-быть
может, у искусства есть еще не понятые нами способы подключаться к Космосу
как целому. Нельзя же считать заблуждением бесчисленные свидетельства
такого подключения! Зарий вспомнил картину Синкрезия "Космос", небольшое по
размеру полотно обладало магической силой: оно давало возможность
одновременно пережить и Безграничность, и Целостность мира. Вначале зритель
видел систему вложенных друг в друга хрустальных сфер, - этот символический
образ мира Синкрезий взял из учения древнего философа-математика Гория.
Войдя в глубину стереоскопического полотна, зритель ощущал себя как бы
внутри огромной органической клетки, - ее микроструктуры поражали своей
красотой и гармонией.
Но зритель делал еще один шаг к полотну - и вот внутри необычной
клетки начинали сиять звезды и галактики!
Они казались погруженными в теплую протоплазму - сеть паитоичайших
нервных волокон соединяла их. Зритель чувствовал, что вся его нервная
система включалась в эту сеть!-и он мгновенно воспринимал пульс дальних
миров.
Зарий не раз переживал эти состояния, входя в прозрачный мир
Синкрезия. Картина укрепляла ученого в желании вернуть Космосу
органичность, отнятую у него релятивистскими уравнениями. Да, эти уравнения
верны.
Но то сечение мира, которое они дают, вовсе не совпадает со всем
миром! Потому и традиционный взгляд на время отнюдь не исчерпает всех его
свойств. Зарию хотелось взглянуть на мир более широко: и релятивистские
формулы, и поэтические прозрения тогда окажутся вполне совместимыми. Не
была ли вся жизнь Зария стремлением к этой универсальной позиции?
Исследуя физические свойства времени, он часто задумывался о
возможности введения нового понятия: проявление времени. Ряд косвенных
данных указывал на мгновенный характер этого процесса. Попытки
экспериментально проверить предположение давали пока весьма двусмысленные
результаты,- и Зарий отложил намеченные исследования на неопределенный
срок.
Однако сложившаяся на Аламаке духовная ситуация оказалась для Зария
своеобразным катализатором, - он неожиданно понял, что его давняя гипотеза
работает против ужаса изоляции! Ведь свойство мгновенного проявления
времени может быть использовано в целях космической связи. Зарий раньше
никогда не задумывался о возможностях такого приложения своей гипотезы, -
но теперь он решил бросить вызов року разобщенности, тяготеющему над
цивилизациями Космоса. Ученый ощутил прилив вдохновения, - однако его не
покидал и строгий логический самоконтроль. Нужно было тщательно проверить
все допущения.
Если Время способно проявляться мгновенно, то как это увязать с
релятивистским запретом? Несколько бессонных ночей, - и вот Зарий
обосновывает важнейшее положение: проявление не есть распространение.
Правда, между двумя этими свойствами могут быть аналогии, но каждое из них
специфично. Релятивистский запрет касается лишь распространения вещества и
энергии, - к проявлению активности времени он не имеет никакого отношения:
здесь разные уровни, качественно отличные области.
Зарий размышлял как раз на эту тему, когда ему позвонил Синкрезий, -
он сообщил о вспышке новой в Лебеде и предложил вместе полюбоваться на нее.
Новая дерзко изменила очертания древнего созвездия, - влажно и радужно
сверкала она на летнем небе.
- Сколько новизны в этом зрелище! - сказал Синкрезий,- и сколь
обманчива эта новизна. Как это ни банально, я все же хочу посетовать на
медленность света. Ведь вспышка сверхновой произошла не один год назад!
Запоздалая новость, ничего не скажешь. Мне иногда кажется, что мы живем
среди звездного миража. Смотри, как хороша сейчас Вега! Ее голубизна
ощутима и без телескопа. Но Бегу ли мы видим? Нет! Перед нами ее световая
личина, ее лучевой слепок. А сама Вега за двадцать семь лет - кажется,
таково расстояние до нее в световых годах - пусть немного, но все же
сместилась. Значит, звездное небо в каком-то смысле иллюзорно. От этого
немного грустно, правда?
Зарий согласился. Он вдруг почувствовал глубокое желание
непосредственно ощутить все эти звезды в их доподлинном бытии и положении.
Разве иллюзорность, о которой говорил Синкрезий, не была следствием все той
же изоляции во времени?
Низко под окоёмом уже сверкал пояс Ориона. Прекрасное троезвездье! Но
сохранилась ли его гармоничность? Световые кванты, достигшие сейчас
Аламака, ушли в путь тринадцать веков назад. Какие события за это время
произошли в Орионе? Не узнать, не разведать.
Ночное небо прочертил яркий метеор. Одновременно в сознании Зария
вспыхнул свет догадки! Тот эксперимент, о котором он так много думал в
последние дни, ясно и четко встал перед его мысленным взором. Наверное,
наитие исподволь зрело в подсознании Зария долгие годы, и вот сработал
пусковой механизм. Неявное стало явным. Спасибо Персеидам! - подумал про
себя Зарий.
Максимум этого метеорного потока приходился как раз на сегодняшнюю
ночь.
Вот мысли ученого в связи с этим удивительным свойством времени: "Вся
Вселенная проектируется на ось времени одной точкой и, следовательно, для
времени не имеет размера. Поэтому изменение плотности времени, вызванное
процессом в какой-либо точке пространства, например на звезде, должно
произойти сразу во всем мире, но только убывая с расстоянием обратно
пропорционально его квадрату. Следовательно, через время возможно
дальнодействие, т. е. мгновенная связь. Этот вывод был доказан
астрономическими наблюдениями, показавшими, что на резистор в фокальной
плоскости телескопа действует то место неба, где звезды не видно, но где
она находится сейчас, в момент наблюдений".
Наблюдая за тем, как меч Ориона отрывается от горизонта, Зарий
составлял план на будущую ночь. Он уже имел опыт изучения звезд с помощью
хроноскопа, - однако установка до сих пор не имела механизма точной
наводки. Хроноскоп устанавливался вручную, на глазок,и считался
сфокусированным в тот момент, когда на шкале появлялся эффект. Зарий сейчас
понял, что эта грубость наводки мешала проверить ему гипотезу о мгновенном
проявлении Времени. Он просто не задумывался над тем, какое положение
звезды регистрирует хроноскоп - видимое или действительное. Тогда это было
просто не нужно, - опыты имели совсем другую цель. Зарий подумал о том, что
хроноскоп даже не имел искателя-гида! - источник активности нащупывался
фактически вслепую.
Утром хроноскоп был оснащен астрометрическим оборудованием. Зарий весь
день рассчитывал действительное положение звезд, выбранных для проверки
гипотезы. Близилась ночь, которая должна была принести успех или
разочарование. В случае успеха можно будет сказать без всякого
преувеличения: проведен один из самых значительных экспериментов в истории
человечества!
Зарий пригласил для участия в наблюдениях опытных астрометристов.
Погасли закатные краски. Кторий, самый верный и самоотверженный сотрудник
Зария, включил хроноскоп. Зарий еще раз проверил работу точных
микрометров,- и навел систему на Сириус: он уже был близок к кульминации.
Все с напряжением смотрели на шкалу прибора. Сейчас в фокусе
хроноскопа был видимый Сириус!-то есть его фотонный слепок, сколок.
Истинный Сириус за девять световых лет несколько изменил свои координаты.
Автоматическая система слежения двигалась за Сириусомфантомом уже в течение
получаса!-приборная шкала хроноскопа молчала. Тогда выключили систему
слежения и стали исследовать окрестности Сириуса.
- Есть эффект! - радостно воскликнул Кторий. Астрометристы немедленно
повернули микрометрические ключи.
Глядя в окуляры микрометров, они продиктовали Кторию снятые
координаты.
Зарий не чувствовал никакого волнения, - душа его звенела, отвечая
гармониям звездного неба.
Астрометристы взялись за вычисления.
Зарий еще раз посмотрел в Астрономический календарь: параллакс Сириуса
он знал на память, но сейчас мысленно повторил все расчеты.
Несколько минут прошли в напряженном ожидании.
И вот - результат!
Хроноэффект обнаружен как раз в том месте, где сейчас находится
истинный Сириус.
Черная пропасть, зияющая девятью световыми годами, была одолена в
мгновение ока.
Сириус был рядом, - все явственно ощутили небывалую близость звезды,
ее лучезарное добрососедство.
Космос казался понятным и добрым, - лед отчужденья растаял в эту ночь
на всех его бескрайних просторах.
Орион широкими шагами шел к Аламаку,- и в переливе его изумительных
звезд угадывалась благожелательная улыбка.
Зарий вспомнил свою находку в северной Архии. Давняя ночь у пирамид
встала в его памяти. Промелькнула вся жизнь - с ее лишениями и радостями.
Скоро ему исполнится семьдесят. Голубые глаза по-прежнему светились
молодостью. Душа полнилась новыми устремлениями,- Время вливало в своего
первооткрывателя неизбывную творческую энергию.
В эту ночь проверили еще несколько звезд, - эффект всегда совпадал с
расчисленными координатами. Начинало светать, - Орион уже по грудь ушел за
окоем. Он теперь не оказался недосягаемым! - Зарий знал, что Аламак сможет
ответить ему.
Бессонная ночь не оставила никакой усталости. Астрометристы давали
разъяснения заждавшимся журналистам,- но Зарий вежливо отклонил
предложенное ему интервью. Он отправился в мастерскую Синкрезия.
Художника взволновал рассказ друга.
- Почему ты не пригласил меня участвовать в наблюдениях? - обиженно
спросил Синкрезий.
- Я боялся, что неудача может поколебать твою художническую интуицию.
Конечно, опасения были напрасны. Ведь ты чувствуешь Космос лучше, чем мой
хроноскоп! И ты помог бы пережить мне возможную неудачу, рядом с тобой она
показалась бы случайной и преходящей.
Один из современников вспоминает Зария тех лет: "Высокого роста,
хорошо сложенный, худощавый, всегда чисто одетый, подтянутый, гололобый,
очень коротко подстриженный, с гордо поднятой головой, он походил на
военного высокого ранга в отставке, хотя в армии никогда не служил. Ходил
он быстро, при встрече со знакомыми любезно раскланивался, пожимая руку,
если не спешил. Вежлив был всегда. Работая у телескопа и в лаборатории,
завораживал всех мягкими и ловкими движениями".
Друзья вызвали из поездки Гилеция, - он с партией
археологов-подводников работал на экваторе Аламака.
Весть о достижении Зария быстро облетела всю планету, - поэтому
Гилецию ничего не нужно было объяснять.
Он с порога бросился обнимать друга:
- Поздравляю! Мне теперь неловко вспоминать о своих сомнениях.
- Ну что ты! - остановил его Зарий. - Я чувствую себя твоим должником,
- еще с той поры, когда ты возражал на мои рассуждения в северной Архии. Ты
знаешь? Я всю жизнь спорил с тобой,--то молча, то вслух. Без этого
напряженного диалога я не пришел бы к сегодняшнему дню.
- Я был для тебя всего лишь точкой отталкивания! - засмеялся Гилеций.
- Для меня это было жизненно необходимым. Не соглашаясь со мной, ты
всегда блестяще обосновывал свою позицию, - остальные оппоненты не
утруждали себя анализом. Благодаря твоим возражениям я научился
фокусировать свои мысли.
Во время этого дружеского объяснения Синкрезий готовил к показу новую
картину. Он выключил свет и зажег свечи. Слюдяное полотно, казавшееся
пустым, внезапно ожило. И вот великая власть мастерства перенесла друзей в
северную Архию! Синкрезий как никто другой чувствовал красоту Севера. Вот и
сейчас он прекрасно передал поэзию древних скал, глядящих в бирюзовое
зеркало озера.
- Это полуостров Каприз! - воскликнул Зарий. Поблизости от
изображенного места он нашел каменные часы.
- А загадка Тишьи так и не разгадана... - задумчиво сказал Гилеций,
переносясь мыслью в годы юности.
В ответ на эти слова Сиикрезий немного повернул плоскость картины.
Друзья ахнули! - над причудливыми скалами Каприза вдруг вспыхнуло звездное
небо. К Зарию вернулись ощущения предыдущей ночи,- звезды были рядом, они
плавали в комнате. Зарий понял, что с помощью искусства Синкрезий тоже
научился преодолевать изоляцию!-он приблизил Космос к Аламаку, превратив
свои полотна в чистые слюдяные линзы.
Синкрезий включил маленький лазер, - это было новшеством в его
технике. И вот над Капризом вспыхнула новая звезда. Она была аметистового
цвета, ее окружало матовое гало. Звезда плыла по странной колеблющейся
траектории.
- Тишья! - прошептал Гилеций.
Художник оживил предание глубокой древности. И как убедительно он это
сделал!
Наблюдая за движением Тишьи, Зарий обнаружил в нем нечто странно
знакомое. Он вспомнил ленту самописца с танцующими кривыми, - записывалась
информация, передаваемая Орионом. Тут было явное сходство, подобие!
Конечно, не буквальное, - скорее стилистическое: в движении звезды и в
записи на ленте чувствовалась общая ритмика, структура. Быть может, за
двумя явлениями стоит одна информация? И Тишья была вовсе не звездой, а
своего рода голограммой?[ Трехмерный оптический образ, получаемый с помощью
лазерного излучения. ] - это Орион передавал в оптическом диапазоне свои
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг