который достался Бэю. Светловолосые были между собой побратимы, и потому
мечи их тоже считались побратимами. Проклятие падет на святотатца, меч
которого зазвенит о меч содружинника!
Легкая лодка быстро догоняла тяжелую ладью. Бэй понял, что биться
борт о борт им нельзя - ударом толстого, длинного весла пришельцы могут
опрокинуть их лодку.
- Я перескочу в ладью и буду драться блестящей палкой, - сказал он
сородичам, - а вы колите врагов в спину копьями.
Как только нос осиновой лодки подошел под корму вражеской ладьи,
молодой охотник перепрыгнул в нее.
Бэй так никогда и не понял, почему светловолосые не подняли на него
блестящие палки, а старались голыми руками отнять доставшееся ему оружие.
Бэй отчаянно отбивался, и один за другим под его ударами трое
пришельцев повалились на дно лодки. А копья друзей Бэя жалили врагов в
спину. Еще один желтоволосый упал, бессильно перевесившись через борт.
Пришельцы стали отбиваться от копий, а Бэй тем временем уложил еще двоих.
С берега была хорошо видна схватка смельчаков с врагами. Две лодки
заскользили по воде на помощь сородичам. Но свершилось почти чудо - меч и
четыре копья одолели десять мечей! На долю подоспевших осталось немного -
добить двух раненых и перевезти тела врагов на берег!
Сыновья Лося стали подсчитывать потери. Они были велики. Оружие
желтоволосых наносило раны, которые нельзя было залечить. На тропе, где
недавно кипела битва, лежали изрубленные тела сородичей. Двадцать храбрых
охотников никогда уже не возьмут в руки копья.
Зато и врагов уложили немало. Четыре десятка убитых или оглушенных
желтоволосых сволокли на лесную полянку. Враг даже мертвый опасен.
Охотники верили, что человек после смерти продолжает делать то, что делал
при жизни. Надо было обезвредить мертвых врагов, переломать им руки и
ноги, выколоть глаза и, искалечив тела, упрятать понадежнее, чтобы они не
могли мстить победителям.
Неподалеку от этой поляны ярко зеленело болотце. Люди стойбища хорошо
знали, как обманчива его нарядная зелень. Совсем недавно на это место
забежал лось. Он попал в капкан и, волоча его за собой, пытался уйти от
людей. Охотники видели, как трясина поглотила зверя. Пусть она поглотит и
тех, кто покинул свою землянку, чтобы грабить и убивать мирных людей!
Мертвым связали перебитые руки и ноги и на шестах, как носят убитых
зверей, отнесли к болоту. Чтобы подойти к трясине, на зыбкие берега
положили шесты, на которых притащили врагов, а сверху навалили еловые
ветки. Осторожно ступая, охотники попарно подносили тяжелую ношу и,
раскачав, бросали в болото.
Когда последний враг исчез в трясине, к болоту подошел колдун.
- Пусть ваши души, - крикнул он, - никогда не отходят от тел!
Охотники трижды повторили его возглас и пошли обратно к берегу озера.
Тем временем на поляне женщины, вернувшиеся из своего убежища,
палками разворошили окровавленный мох, натаскали сухого валежника и зажгли
его. Огонь оберегает людей от всего страшного и опасного, а кровь врага
была так же опасна, как живой враг.
Охотники верили, что опасность таилась и в оружии убитых пришельцев.
Главный велел утопить оставшуюся лодку и блестящие полосы. В лодке пробили
дно и оттолкнули ее от берега. Опасливо берясь за рукоятку, забрасывали
оружие подальше в озеро. При каждом всплеске воды люди стойбища издавали
радостный крик, и никто из них не догадался, что острые мечи светловолосых
служили бы им так же верно, как служили пришельцам.
Но Бэй побелел до синевы губ, когда Главный охотник, хмурясь,
протянул руку к его мечу.
- Нет! - крикнул он, прижимая к груди меч. - Я убил этим оружием
много врагов. Теперь оно мое, и я его не отдам.
- Почему ты, безродный, - впервые Главный назвал так приемыша, -
смеешь не подчиняться решению старших? Или наши обычаи ты не хочешь
считать своими?
Бэй не знал, что ответить Главному охотнику, и молча прижимал к груди
полюбившееся ему оружие.
- Ты назвал его безродным, а он мой брат. Значит, и я безродный. Но
позволь мне ответить тебе, - выступил на помощь брату Льок.
- Пусть скажет, - проговорил подошедший Кибу. - Напрасно ты, Главный,
унизил тех, кто предупредил нас о нападении и спас от гибели.
Одобрительный гул пробежал по толпе охотников.
- Пусть Мон-Кибу скажет!.. Пусть скажет... - послышалось отовсюду.
Льок заговорил:
- Ваш обычай - наш обычай. Разве брат не свершил сегодня великих дел
храбрости? Ты, Главный, велишь эту палку, которой Бэй убил столько врагов,
бросить в воду. Неужели ты хочешь, чтобы она, как рыба, отправилась по
воде к себе домой? Ты хочешь, чтобы она привела сюда новых врагов?
Теперь побледнел Главный. Охотники громко зароптали, поверив, что
брошенные в воду мечи вернутся к себе на родину.
- Палку, что досталась Бэю, надо закопать в песке на берегу озера.
Так говорят мои духи, - забывшись, торжественно проговорил Льок, как
когда-то в родном стойбище у Священной скалы.
- Твои духи? Разве ты беседуешь с духами? - удивленно и встревоженно
спросил колдун. - Ведь духи объявляют свою волю только через колдунов.
Льок еле нашелся, что ответить.
- Когда я не знаю, что делать, кто-то говорит мне в ухо, - сказал он.
- Вот и сейчас я слышу этот голос: "Блестящую палку надо закопать там, где
стоит твой брат".
Главный охотник вопросительно взглянул на колдуна селения.
- А что говорят твои духи?
- Они подтверждают то, что сказал Мон-Кибу, - поспешно ответил
колдун.
Льок подошел к Бэю и, шепнув на родном языке: "Не будь глупым", -
взял из его рук меч, выкопал им неглубокую ямку между корнями сосны,
положил туда оружие и закопал его ладонями. Это было надежное место. В
любую темную ночь Бэй сумеет найти эту сосну.
ГЛАВА 15
Теперь пора было проводить в последний путь своих покойников. Люди
верили - будет время, и те, что сейчас остались в живых, встретятся с
навсегда покинувшими стойбище сородичами. Потому и проводы ушедших не
должны быть печальными. Их надо получше накормить и непременно напоить
"веселым напитком".
Только два дня назад пировали, провожая невест, а теперь привелось
опять прощаться. Мертвых перенесли на полянку, где высился истукан и где
лежали засыпанные землею ушедшие раньше родичи. Вбили два кола, привязали
к ним жердь и, прислонив к ней спинами, усадили мертвых, уже переодетых в
наряды, в которых они в свое время ходили свататься в северное селение. В
этой праздничной одежде их полагалось уложить в могилу.
Странное зрелище представляли собой обряженные для погребения
покойники. Голова почти у каждого была туго обмотана полосками бересты, и
только бороды виднелись из-под ее рядов. Враги, нанося удары страшными
мечами, обрекали свои жертвы на том свете оставаться с рассеченным
черепом. Но женщины помогли беде "ушедших", обернув головы убитых берестой
и проделав в ней отверстия для глаз. Охотники положили на колени мертвецам
луки и стрелы, а в правую руку каждого дали копье. Рядом с Кру Бэй
поставил капкан, чтобы старик мог продолжать заниматься своим любимым
дело.
Охотники сели по сторонам и напротив, образуя вместе с мертвыми
замкнутый круг, означавший, что сейчас нет различия между живыми и
ушедшими из жизни.
Женщины в праздничных нарядах сели отдельным кругом. Растерзанную
брачную одежду Шух заботливо прикрыли шкурой рыси, и каждая из женщин и
девушек подарила ей какое-нибудь украшение: красиво сплетенный ремешок,
сшитые вместе разноцветные кусочки меха или блестящие камешки. Девушки
сплели из цветов венок и, подвесив к нему пестрые перья, надели на голову
Шух, чтобы скрыть на ее лице следы жестоких побоев.
Мертвые скоро встретятся с ранее ушедшими, и живые спешили передать
свои просьбы, наказы и последние новости. Сын поручал рассказать умершему
много зим назад отцу, что теперь у того есть два внука, и просил послать
им здоровья. Охотники извещали об удачах и неудачах на промысле,
напоминали, чтобы ушедшие старики позаботились послать побольше добычи.
Всякий раз просьб и поручений набиралось очень много. Но сегодня, когда
чуть не половина охотников навсегда покинула землянки, было не до этого.
Горе было таким тяжелым, что забылись каждодневные заботы. Угрюмые и
молчаливые сидели охотники в одном кругу с мертвыми, а женщины с трудом
удерживали слезы - многие из них потеряли кто мужа, кто сына.
Когда на днях отдавали невест южным соседям, выпили весь запас
"веселого напитка". Теперь пришлось занять его в долг у Большого предка.
Долбленую березовую колоду, доверху наполненную напитком, выкопали из
земли у подножия деревянного истукана, пообещав к следующему празднику
вернуть взятое.
Колдун смочил напитком губы изображений, вырезанных одно под другим
на столбе.
- Отец наш, самый старый и самый лучший, - торжественно провозгласил
он, - прими дар своих детей.
Потом колдун неторопливо обошел ряды невысоких столбиков, которыми
отмечались места, где были зарыты покойники, скупо обрызгивая около них
землю.
- Ушедшие от нас старики, - хором повторяли охотники, - возьмите наш
дар и примите к себе своих детей.
Напоив "стариков", колдун пригубил сам и передал сосуд Бэю. Тот сидел
рядом с Кру, и на его обязанности было смочить губы мертвеца "веселым
напитком", после чего он сам сделал один большой глоток и передал сосуд
соседу.
Когда сосуд обошел круг, колдун опять наполнил его обжигающей рот
жидкостью и снова подошел к Большому предку. Теперь он заговорил с ним уже
не так почтительно.
- Зачем, самый старший отец, ты допустил врагов напасть на своих
детей? - сердито закричал он, опять смачивая губы истуканов. - Ты должен
был послать бурю и затопить их ладьи.
Повторяя те же укоры, колдун скупо, по нескольку капель еще раз полил
столбики, под которыми лежали захороненные сородичи.
Напиток был крепок, и вскоре провожающие вначале тихо, а затем все
громче стали переговариваться друг с другом.
Льок видел, как багровело лицо упорно молчавшего Бэя, настороженно
прислушивавшегося к выкрикам других охотников. У самого Льока на этот раз
сильнее, чем двое суток тому назад, кружилась голова.
Третий раз подошел колдун к деревянному столбу.
- Зачем ты позволил погубить столько своих детей?! - уже с яростью
кричал он. - Разве мы не заботились о тебе? Когда приходили южные соседи,
разве я не поил тебя "веселым напитком"? А ты, неблагодарный, допустил,
чтобы столько наших братьев погибло от рук врагов?
Пошатываясь, колдун отнес сосуд к резным столбикам, вернулся к
истукану, сел на корточки и по-собачьи начал рыть землю перед каменным
помостом.
"Зачем он это делает?" - подумал Льок, наблюдая за колдуном. К его
большому удивлению, колдун вытащил толстую суковатую палку.
- Вот тебе за то, что погубил столько наших братьев! Вот тебе за твою
вину!
И с этими словами он стал колотить палкой Большого предка.
- Бей его сильнее! Бей! - послышались пьяные крики охотников. - Какой
он отец, если не уберег своих детей!
К яростным выкрикам охотников стали примешиваться вопли и плач
женщин. Сначала они только перебирали пальцами распущенные вдоль плеч
волосы, затем начали дергать и вырывать целые пряди. Громче всех звучал
звонкий голос Смеющейся.
- Зачем, Шух, ты ушла такой молодой и не успела порадоваться жизни? -
обливаясь слезами, кричала женщина. - Вот у других есть дети, а кто тебя
станет веселить? Скучно тебе будет, Шух!
Продолжая громко рыдать, Смеющаяся выбежала из круга женщин, вбежала
в круг охотников и бросилась на землю перед телом своего названного отца.
- Разве ты не был лучшим ловцом, старый Кру? - стала причитать она. -
Разве мы не любили тебя? Ты жалел меня, когда твой сын ушел к старикам!! -
Смеющаяся билась головой о землю. - Бывало, я ночью плачу, и ты тихонько
плачешь... А как ты радовался, когда Бэй стал моим мужем, ты полюбил его,
как родного сына...
Скоро за Смеющейся и другие женщины перешли в круг охотников - кто
плакал по мужу, кто причитал у ног сына. Охотникам тоже было чем вспомнить
убитых. Они громко перечисляли, сколько оленьих шкур, медвежьих когтей и
волчьих клыков добывали те, что сейчас неподвижно сидели перед ними. Долго
разносились по лесу выкрики, причитания и плач.
Только когда заходящие лучи солнца начали окрашивать верхушки сосен и
елей, люди стойбища, поддерживая друг друга, побрели к своим землянкам.
Мертвые остались сидеть на поляне под защитой Большого предка. Завтра
вернутся сородичи и закопают их в землю.
Почти в каждой землянке на том месте, где раньше спал убитый, лежал
вынутый из очага камень. Люди верили, что умерший, пока не зарыто его
тело, по привычке может вернуться к себе в землянку. Положенный на
спальное место камень помешает ему, и он уйдет обратно на кладбище. У
входа в жилище не позабыли воткнуть палку из осины. Если мертвый придет,
она преградит ему путь, а когда он в ярости станет грызть палку, горький
вкус осиновой коры отпугнет его.
Не было осиновой палки перед землянкой Кибу, и очажный камень не
лежал на спальном месте. Смерть не коснулась жилища мастеров.
Утром, когда Льок проснулся, Кибу уже сидел за своей излюбленной
шлифовальной плитой. Услышав за спиной шорох, он повернул заросшее
волосами лицо к юноше.
- Наше селение потеряло половину охотников, - сказал он с укоризной,
- а ты все по-прежнему думаешь уйти с Бэем к себе на родину.
Льок так растерялся, что не мог вымолвить слова. Ему сразу стало
холодно, словно он выскочил из теплой землянки на сильный ветер.
- Кто сказал тебе? - прошептал он, с ужасом думая о том, что же
теперь будет.
- Ты сам, - с той же укоризной ответил старик.
- Я никогда никому не говорил об этом.
- Ночью во сне ты часто рассказываешь мне обо всем, что думал и что
делал за день... Куда унес ты вчера утром два своих отбойника?
Льок промолчал.
- Скажи, Мон-Кибу, ведь тебя спрашивает старший.
Льок рассказал, как вчера они с братом совсем собрались уходить и как
остались, увидев чужие лодки.
- Я так и подумал, когда ты прибежал с известием, что идут враги, -
подтвердил старик. - Твой брат великий воин. Он спас наших людей от
гибели...
Медленно водя взад-вперед по мокрой плите, обсыпанной мельчайшим
белым песком, тонкий сланцевый нож, старик задумался, нет-нет да и
поглядывая на помощника.
- Пойди скажи Бэю, чтобы он пока не собирался уходить. Охотники
недовольны Главным. Сегодня будем держать совет.
Льок пошел в землянку Кру. Когда он увидел почерневшие от копоти
камни очага, лежавшие там, где совсем недавно спали Кру и Шух, в глазах
его сверкнули слезы.
Он утер их кулаком и повернулся к Бэю и Смеющейся.
- У маленького зайца большие уши, - сказал он Смеющейся, показав на
ее сына, сидящего у очага.
Женщина тотчас послала мальчугана за хворостом, и Льок, смущаясь,
рассказал, как Кибу узнал их тайну.
- Старый мастер сказал, чтобы мы пока не уходили, - закончил он свой
рассказ.
- Неужели он думает, что мы можем уйти, когда тело отца еще не
покрыли землей?! - рассердился Бэй.
Смеющаяся встревожилась.
- Плохо, что старик узнал, - проговорила она, - страшная кара ждет
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг