прячущимся Торкландом, сомнения развеялись окончательно.
Олаф кошкой прыгнул из куста и, зажав ладонью прохожему рот, утащил его
в тень. Ас что есть мочи брыкался, но железная хватка великого воина
заставила его сдаться. Не отпуская ладони, зажавшей рот, Олаф повернул
пленника к себе.
Удивление на лице аса сменилось на неприкрытый восторг, чего в общем-то
и опасался Олаф, вынужденный предпринимать подобные действия. На викинга
смотрели глаза молодого Трахдера.
Торкланд показал Куржору знак, призывающий к молчанию, и отпустил.
-Олаф, др...! - попытался воскликнуть юноша, но ярл пресек его
радостный порыв, снова заткнув ему рот.
Со второй попытки до Трахдера дошло, что от него требуется, и он
наконец получил свободу. Отойдя чуть в сторонку, Олаф вкратце объяснил,
что привело его в такой час, трезвого, в это место. Он обрисовал парню
возможные неприятности, ожидающие Асгард, если Локи не удастся освободить
из-под стражи. Потом Торкланд детально объяснил Куржору план действий.
Юный ас согласно закивал. Похоже, Трахдер не осознал той опасности,
которая ожидала Асгард, но готов был помогать ярлу, даже если он замыслил
разрушить великий город и сдать его ванам.
Олаф вернулся в свои кусты, а Куржор подошел к двери каморки Хеймдалля.
- Эй, пес цепной, петух колокольный! - выкрикивал Трахдер, лупя ногами
в дверь. - Открывай, ничтожество, не то я сам ворвусь в твою конуру!
По плану, придуманному Олафом, Куржор должен был вывести из себя стража
порядка и, как только тот откроет дверь, пуститься наутек, увлекая
Хеймдалля за собой. Тор-кланду же понадобится немного времени, чтобы
вытащить Локи из ямы. Однако викингу показалось, что что-то происходит не
так.
А в это время Трахдер продолжал ломиться в дверь Хеймдалля, молотя по
ней всеми частями тела и изливая поток самых изысканных оскорблений,
которые могла придумать его молодая голова.
Прошло много времени, а Хеймдалль не реагировал. Куржор, войдя в азарт,
изгалялся как мог, усердствуя в своем занятии. Не каждый день приходила
мысль поиздеваться над суровым хозяином этого дома. От нескончаемых
попыток, не имеющих результата, парень потерял бдительность. В этот момент
чуть слышно щелкнул замок и твердая рука схватила зарвавшегося юнца.
Дверь захлопнулась раньше, чем Олаф успел добежать до нее в надежде,
что вдвоем с Куржором они справятся с Хеймдаллем. Планам славного ярла
суждено было рухнуть.
"Это конец, взбешенный Вальбранд камня на камне не оставит от города, а
ваны, возглавляемые ведьмой Хейд, пройдя по трупам, довершат начатое", -
отчаявшись, подумал Олаф.
Было совершенно очевидно, что Бор, зная коварство Локи, приказал
Хеймдаллю пуще жизни своей беречь пленника, и, несомненно, все попытки
освободить пройдоху разобьются о железную хватку могучего стража.
Олаф окончательно смирился с мыслью, что Локи не вытащить из темницы, и
решил готовиться к битве с великаном Вальбрандом.
8
Олаф плохо проспал остаток ночи и чуть свет спустился в общий зал. Тор,
естественно, в такую рань просматривал самые увлекательные сны. Слуги
разбежались по своим и хозяйственным делам. В помещении викинг обнаружил
только Мердока, монотонно потягивающего эль через соломинку.
- Привет, дядюшка Олаф, что так невесел? - поинтересовался карлик, едва
завидев мрачного как туча Торкланда.
- Ноги потеют, - отмахнулся викинг и, высадив донышко подвернувшегося
бочонка, опрокинул содержимое себе в глотку.
- Не похоже на это, - как ни в чем не бывало продолжал цверг. - Когда
ноги потеют, морда лоснится, а ты бледный, словно покойник.
- Эй, Мердок, отстань по-хорошему, пока я не утопил тебя в бочке эля! -
взбесился Торкланд.
- Между прочим, это самая приятная смерть, которую я могу вообразить, -
не унимался маленький уродец.
Разъяренный хамским поведением цверга, Олаф встал и решительно
направился к Мердоку. Вдруг в лицо ему ударило что-то мягкое. Викинг
остановился, удивленно заморгав. Перед ним на полу лежал знакомый валенок.
- Эй, недоумок, а может, стоило бы ему все рассказать, вместо того
чтобы топить свою последнюю надежду? - раздался ехидный голос из пустоты.
- Или ты всерьез собираешься драться с Вальбрандом? Ты - глупейший из
асов, за исключением тех, что посадили Локи в яму, - можешь только
проткнуть великану пятку, когда он наступит на тебя. Но смею заверить, что
это будет последний подвиг, совершенный великим Торкландом.
- Если надо будет положить жизнь в честном бою, я готов это сделать,
несносный Подлюк, - гордо заявил Олаф, - этим мы, асы, отличаемся от всех
остальных созданий Творца!
- Ха, и, прежде чем решиться на столь геройский поступок, ты сперва
попытался вытащить Локи, чтобы он хитростью остановил Вальбранда. Но
первая же неудача лишила тебя способности соображать. Да, видно, мощь
твоих мускулов не соответствует силе ума, раз ты, словно ребенок, не
сумевший дотянуться до желаемой игрушки, впадаешь в истерику, - продолжал
наседать Подлюк.
Торкланд помолчал, охлажденный словами невидимки, словно ушатом воды.
- Ну так предложи что-нибудь, прежде чем ругаться, ты же мастер
проникать в дома, когда тебя не ждут, - злобно прошипел Олаф.
- Ну, хвала Создателю, ты уже способен слушать, - ответил голос. - Сядь
и поведай все своему другу, как мне кажется, он единственный может тебе
помочь.
Олаф удивленно огляделся вокруг, но не заметил никого, кроме
невозмутимо потягивающего эль коротышки.
- Да-да, именно ему, - проговорил Подлюк, - ты забыл, что цверги -
лучшие в мире землекопы, независимо от того, кто он, принц крови или раб
рудничный.
Олаф опустился на скамью напротив Мердока, прихватив бочонок эля.
День выдался жаркий, солнце, как никогда, сушило окрестности, и даже
ярко-изумрудная листва местных лесов стала приобретать более тусклые
оттенки. Большинство асов, едва высунувшись на улицу, тут же попрятались
обратно.
Олаф, как и положено, находился в свите главнокомандующего. Бор снова
направился к месту строительства, правда, стройплощадка переместилась в
противоположный конец города. За прошедшее время Вальбранд успел выстроить
огромный кусок стены и возвести еще две башни. Теперь великану оставалось
закрыть всего лишь четверть периметра, и ни у кого не возникало сомнения,
что он справится с этой работой в срок.
Бор, подойдя к каменщику, как и накануне, пытался уговорить его
согласиться на другие условия. Но великан был непоколебим. Он так же
размеренно и спокойно продолжал работу, вежливо отказывая Бору во всех его
предложениях. Похоже, даже жара, свалившая полгорода, совсем не мешала
этому исполину ворочать камни размером с самые большие дома Асгарда.
Не добившись никаких уступок, главнокомандующий увел своих помощников
совещаться. Становилось очевидным, что асам придется сражаться с
Вальбрандом, и старик хотел как можно лучше подготовиться к схватке.
Конечно же в центре внимания был Олаф, слывший среди асов темной
лошадкой, еще не полностью открывшей свои секреты.
- Ну и задачу вы мне задали, - задумчиво проговорил Торкланд, когда до
него дошла очередь высказаться.
Викинга раздражал обычай, введенный еще Мимиром, проводить важные
советы без доброй выпивки. В сухих мозгах и мысли возникали пересохшие.
Торкланд встал из-за стола и прошелся взад-вперед по залу советов,
пытаясь расшевелить увядшие воспоминания. Собрав воедино все свои
способности, Олаф возрождал в памяти разнообразное оружие и
приспособления, применяющиеся в Мидгарде для ведения войны. Но все это
было не то. Оружие его родины годилось для открытого боя с врагом, для
действий пеших сварг против конницы, для штурма и обороны крепостей, для
потопления вражеских судов, но только не для борьбы с огромными существами
вроде Вальбравда.
Торкланд уже готов был плюнуть на самолюбие и признаться в своей
несостоятельности, когда за край его черепной коробки зацепилось
полузабытое воспоминание.
Вернее, рассказ его лучшего друга дунлендского конунга Хэймлета.
Этот пройдоха за свою короткую жизнь успел сунуть нос куда только мог.
Он даже плавал в теплых морях диковинной страны Спайнленда и бывал в
городе Гранадгарде, где живут глупые черные люди, которые не пьют ни вина,
ни эля. Хэймлет как-то рассказывал Олафу, что эти черные люди в бою
применяли ужасных животных, называемых слонами.
Слоны были огромны, как великаны. Враги черных людей воины конунга
Карла не могли ничего поделать с этими исполинскими животными, пока один
из книжников-грамотеев не подсказал конунгу франков кидать под ноги зверям
доски с торчащими из них острыми шипами.
Франкский умник вычитал этот способ в сагах про походы какого-то
древнего героя Александра, всю жизнь проведшего в битвах с армиями слонов
и так увлекшегося своим делом, что он ушел на восток и не вернулся. Как
считал сам Торкланд, неугомонный конунг эллинов дошел до края земли и
свалился в Муспелльсхейм, где и благополучно сгорел.
Наступив на шипы, слоны получали раны и не могли дальше идти. В это
время франки подбегали и убивали несчастных животных. Черные люди из
Гранадгарда жаловались Хэймлету на франков. Им было очень жалко слонов. По
словам этих чернолицых, огромные животные в душе были добрыми и кроткими
существами и шли вперед, топча вражескую пехоту, только под ударами
погонщиков.
Это воспоминание было более-менее уместным в возникшей ситуации.
Торкланд сильно сомневался в успехе своей идеи, ведь слон был только
зверем с соответствующими мозгами, а великан все-таки умен, но все же счел
нужным вынести ее на суд совета.
Асы напряженно ждали его слова, не нарушая тишину. Кроме Бора, уже все
высказались, и никто не нашел решения проблемы. Поэтому Олафа не торопили,
видя по его глазам, что где-то под защитой черепной кости бродит искорка
разума.
Торкланд решил не упоминать о слонах, желая избежать ненужных вопросов.
Вспомнив о толщине подошв на сапогах Вальбранда, он прикинул, что доски с
заточенными стержнями здесь не пройдут. Тут требовалось что-нибудь
посущественнее. На этот раз идея оформилась молниеносно, и ярл довольно
заулыбался.
- Скажи, Бор, много ли кузнецов в Асгарде? - осведомился викинг.
- Больше пяти десятков, - с готовностью ответил старик, обрадованный
тем, что Олаф что-то придумал.
- Сколько ваши кузнецы смогут за оставшееся время изготовить железных
пик в мой рост? Они могут быть сделаны из не очень хорошего металла, но
должны быть заостренными с двух сторон.
- Да таких я один накую за сутки больше, чем жителей Асгарда. Только
зачем они такие? Тяжелые, да еще и выкованные из поганой стали, - раздался
голос кузнеца Скандина, присутствующего на совете.
- Паршивые нужны, чтобы не жалко ломать было, - с усмешкой ответил
викинг. - А теперь смотрите.
Олаф попросил у присутствующих три кинжала одинаковых размеров и,
выбрав наиболее подходящие из всех предложенных ему, связал два из них
крестом. Третий кинжал он приложил поперек креста, привязал его к
остальным, и под удивленные взгляды асов положил конструкцию на стол.
- Это еж, - сказал Олаф, - кузнецы сварят обоюдоострые пики таким же
образом. Ночью перед окончанием условленного срока асы должны раскидать их
как можно больше вокруг Вальбранда. Великан обязательно наступит на
какие-нибудь из ежей, и они глубоко застрянут у него в ногах. Можете
сделать засечки, как у рыболовного крючка, чтобы их больнее было вынимать.
Когда Вальбранд поранит ноги, я думаю, мы сможем убить его.
Асы были ошеломлены. Такого простого решения никто и не предполагал.
Члены совета готовы были немедленно приступить к выполнению предложенного
великим воином плана.
Только Олаф не верил в успех затеянного им дела, отдавая предпочтение
интригам хитреца Локи. Правда, его идею можно было оставить на
подстраховку. Торкланд не мог дождаться, когда воспрявшие духом асы
разбегутся воплощать его замысел в жизнь, а он спокойно займется своими
собственными планами.
Старый Бор не произнес ничего заслуживающего внимания. Он сказал
заключительное слово, в котором вознес благодарность Создателю,
ниспославшему Асгарду Торкланда, и поблагодарил Олафа лично. Затем
попросил присутствующих не терять время.
Дом малого тинга мигом опустел. Олаф облегченно вздохнул. Он потянулся
к походной сумке, с утра болтающейся у него на плече, и, на всякий случай
выглянув на улицу - вдруг кто-то собирается вернуться, расстегнул замок.
На белый свет вылезла отвратительная мордочка цверга.
Карлик огляделся по сторонам и выбрался из сумки целиком.
- Ну, слава Создателю, ты наконец-то додумался выпустить меня подышать.
Я думал, мне придется навсегда остаться в этом кожаном мешке, так и не
испытав благ самодержавия, - протараторил карлик.
- Тише, сейчас день, и на улицах полно асов, тебя могут услышать и
поинтересоваться, кто это здесь шебуршит. А ведь ты еще не начал копать, -
зашипел на Мердока Торкланд.
- Не боись, - презрительно махнул ручкой цверг, - ты когда-нибудь
слышал, как крот роет землю? Олаф отрицательно замотал головой.
- Настоящий мастер-подкопщик роет так тихо, что даже чуткие кроты не
слышат нашего приближения, - самодовольно изрек младший принц.
Он снял со своего пояска небольшую сумку и извлек оттуда два одинаковых
предмета странного предназначения.
Это было похоже на перчатки, прикрепленные к штыку лопаты, отделенному
от черенка. Цверг надел перчатки и помахал Олафу двумя лопатами, в которые
превратились его верхние конечности.
- Ну, показывай, где там яма расположена, - распорядился он.
Пол в зале малого тинга был земляной, как и в большинстве жилищ
Асгарда, а яма для заключенных располагалась как раз впритык к стене,
разделяющей зал и сторожку Хеймдалля. По счастливому стечению
обстоятельств, копать было немного, и ярл надеялся, что его маленький друг
быстро справится.
День уже клонился к вечеру. Солнце светило менее ярко, но нагревшийся
камень мостовой теперь вовсю отдавал накопленный жар. Торкланд, присев на
прохладный пол у входа в помещение, внимательно слушал, что происходит на
улице, изредка поглядывая в щелку в дверном проеме.
Мердок действительно работал очень тихо. Торкланд время от времени
смотрел в его сторону и видел только кучу земли, которая словно сама собой
вырастала в углу помещения.
Солнце опустилось за крыши ближайших домов, и Олаф стал волноваться, не
перепутал ли он чего-нибудь, указав цвергу неверное направление, или тот
сам ошибся, неправильно поняв Олафа. И тут викинг почувствовал легкое
прикосновение к своему плечу.
Младший принц стоял перед ним во весь свой карликовый рост с гордо
расправленной грудью, на лице цверга было написано переполнявшее Мердока
чувство выполненного долга.
- Готово, тоннель прорыт. Можешь вытаскивать своих друзей, - произнес
цверг.
Олаф поднялся и направился к дальней стене посмотреть на работу своего
маленького друга.
Дыра была отменная. В вырытое отверстие могли пролезть не только худой
Локи и совсем изящный Трахдер, но даже мидгардский сосед Олафа Магнус
Бочка Эля, причем после обильного завтрака.
Викинг размотал веревку, приготовленную заранее, и, привязав к одному
концу ножны от кинжала, кинул их в темноту. Судя по звуку, ножны достигли
дна. Закрепив второй конец за свой пояс, викинг тихо позвал друзей.
- Эй, кто это там? - раздался снизу голос Локи.
- Это я, Олаф. Цепляйтесь за веревку, я вытащу вас отсюда.
Какое-то время внизу царило молчание, лишь шевеление веревки
красноречиво показывало, что там что-то происходит. Наконец раздался
голос:
- Готово, тяни,
Торкланд уперся ногами в край ямы и напряг мускулы.
Ему показалось, что любой из асов должен быть полегче, чем то, что он
вытягивал.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг