доносившийся от спящей компании, соперничал с таким же звуком, исходящим
от животных, тянущих свою ношу. Козлы спали, но при этом продолжали
исполнять свои обя-.занности, монотонно перебирая ногами.
Дорога пошла под уклон, и животным пришлось ускорить шаг под тяжестью
навалившегося сзади кузовка. Однако это ничуть не потревожило сна
трудолюбивых козлов. Мало того, топающий в упряжке справа тихо заблеял
любострастным голосом.
Наконец уклон кончился. Гремя на всю округу, двуколка пересекла
небольшую речушку по старенькому деревянному мостику и очутилась на
мостовой, выложенной нетесаным камнем. Грохот от колес, подпрыгивающих на
таком покрытии, мог бы разбудить даже пещерного йотуна в его норе, но
только не тех, кто спал в повозке в непосредственной близости от источника
шума. Даже чуткие козлы не моргнув веком тащили возок в гору так же
размеренно, как и с горы, не подавая никаких признаков бодрствования.
Тем временем ландшафт по обеим сторонам дороги заметно изменился.
Вместо густых изумрудных зарослей, ласкавших своей тенью спящих, на
обочинах стали появляться одинокие домики, возделанные приусадебные
участки, симпатичные аккуратные садики.
Чем дальше двигалась повозка, тем меньше становилось зелени. Дома
теперь вплотную теснились друг к другу, заметно увеличившись в размерах и
соперничая в изысканности архитектурных форм.
Однако это мало интересовало пассажиров возка и тем более козлов.
Город, похоже, тоже еще спал, и повозка, так никем и не замеченная,
выехала на центральную площадь и остановилась у бассейна, находящегося
прямо посередине.
Не приходя в сознание, животные дружно опустили морды в прохладную воду
и блаженно захрюкали.
Торкланд почувствовал, как его тело сотряслось от страшного толчка, а
голова подлетела в воздух и ударилась о повозку. Ярл решил спать дальше,
но толчок повторился.
"А вдруг это землетрясение!" - Внезапная мысль поразила его
пробуждающиеся мозги.
Торкланду доводилось видеть, как страшный огненный великан Сурт тряс
землю, пытаясь прорваться из Мус-пелльсхейма в Мидгард, и тянул свои
огненные пальцы сквозь дыру в огромной черной горе. Зрелище было
поразительное. Однако не такое опасное, как думали местные керлы, в ужасе
бросая даже самые ценные вещи и убегая прочь. Явление не опасное, если
только не застанет врасплох. Надо было пробуждаться.
Не успел викинг открыть глаза, как его сотряс третий толчок. Ярл
вскочил на ноги. Над ним светило утреннее чистое солнце, птицы щебетали,
удобно пристроившись в тени крыш ближайших домов и редких деревьев. Олафа
окружала мирная обстановка спящего города, не дававшая никаких оснований
для беспокойства, кроме одного. Его -источником был ас, стоящий рядом с
тележкой и положивший руки на борт повозки. Олаф вопросительно посмотрел
на незнакомца.
Ас свел брови и с такой силой тряхнул двуколку, что Торкланд не
удержался на ногах и, вывалившись из кузова, упал на булыжную мостовую.
- Ты что, мозги дома оставил, мерин необъезженный? - прокричал
Торкланд, в мгновение ока поднявшись с земли.
Незнакомец обладал на редкость высоким ростом и могучим телосложением.
Он, по крайней мере, на голову превосходил самого Олафа, не говоря о
других асах, до сих пор встречавшихся викингу.
- А ты убери свою колымагу отсюда. Ты посмотри, что творят твои
бесстыжие животные! Оскверняют священный бассейн Асгарда! - неторопливо
проговорил ас.
Олаф глянул на козлов. Животные, привыкшие жить на воле, не делали
ничего более того, что предусмотрено природой. Проснувшись, вдоволь
напившись воды из бассейна, они уморились со скуки и, не найдя на булыжной
мостовой себе занятия, начали гадить. Причем, ради пущего интереса, решили
провести состязание. Не помещавшиеся между ног экскременты они
разбрасывали задними копытами в разные стороны, освобождая площадку для
новой порции.
"Да, у Тора животные под стать хозяину, что жрут, что гадят от души", -
подумал Олаф.
Но не это сейчас заботило викинга. Лицо и манеры аса показались ярлу
удивительно знакомыми. Торкланд напряг свой титанический мозг, вспоминая,
где же это он раньше мог встречаться с этим грубияном?
- Я не допущу, чтобы в городе творились подобные безобразия! - тем
временем разорялся ас. - Я не дам каждой деревенщине пускать свою скотину
гадить на главной площади, да еще где?! У священного источника! Это говорю
я, Хеймдалль, страж правопорядка города Асгарда!
Тут-то Олаф все вспомнил. У викинга зачесались кулаки. В голову ударили
обиды, нанесенные Торкланду Хеймдаллем во время их прошлой встречи.
Правда, Хеймдалль об этом еще не знал, так как прошлые приключения Олафа
должны были случиться в далеком будущем, но гнев Торкланда от этого не
стал меньше, тем более что в далеком будущем у него и мысли не могло
возникнуть помериться силами с одним из самых могущественных асов, Стражем
богов Хеймдаллем. А сейчас они были на равных.
Олаф не собирался убивать своего противника, в конце концов, Хеймдалль
приносил неоценимую пользу Асгарду. Последним усилием незамутненного
разума викинг отстегнул от пояса ножны и, подступив на шаг к асу, нанес
сильный удар в лицо.
Хеймдалль отпрянул назад, но на ногах устоял. Торкланд тут же нанес ему
удар в живот. К удивлению славного воина, его рука врезалась во что-то
твердое, и викинг почувствовал, что ушиб запястье.
Хеймдалль, казалось, ничего не почувствовал. Он сделал шаг навстречу
приезжему незнакомцу и поднял руку. Ярл успел еще раз ударить аса, на этот
раз в грудь, прежде чем тяжелая рука Хеймдалля легла на его плечо. Как и в
предыдущий раз, Торкланду показалось, что грудь аса сделана из металла.
Хватка же противника оказалась настолько крепкой, что ярлу почудилось,
будто его ключица рассыпается в порошок, сдавливаемая могучей десницей. Из
глаз Олафа посыпались искры.
Невероятным усилием воли викинг набрал в легкие воздух и на выдохе
врезал ногой по коленному суставу аса. Ноги Хеймдалля оказались слабее,
чем тело, и ас, словно подкошенный, рухнул на мостовую, выпустив Олафа.
Видя, что противник попался более чем достойный, ярл решил развивать
успех, не давая ему опомниться. Лишь только Хеймдалль попытался подняться,
Торкланд нанес ему сильнейший удар ногой в грудь. Ас аж ухнул. Однако он
хоть и сообразил, что Олаф собирается предпринять дальше, но не подумал
прикрываться руками, вместо этого он грудью принял удар, поймав на излете
ногу ярла, и резко потянул ее на себя.
Торкланд подлетел в воздух и проверил прочность булыжника своим
затылком. Тем временем Хеймдалль поднялся и потащил Олафа по площади.
Викинг, как мог, брыкался, пытаясь больно стукнуть свободной ногой
противника, но ас, казалось, не замечал боли. После двух неудачных попыток
он наконец-то поймал вторую ногу Торкланда и, прихрамывая, ускорил шаг.
Голова славного ярла застучала по булыжной мостовой, Олаф продолжал
извиваться, но это ни к чему не приводило, только ставило дополнительные
шишки.
Хеймдалль же невозмутимо дотащил Торкланда до какого-то приземистого
здания, самого отвратительного из всех расположенных на площади, и увлек
внутрь. Ударяться головой о доски деревянного настила было несколько
приятнее, чем о камень на улице, но порог, обитый железом, был все же
несколько жестковат. Зайдя в угол, ас бросил ноги своей жертвы и пнул не
успевшего очухаться викинга ногой под ребра. Торкланд перекатился со спины
на живот и вдруг осознал, что проваливается в какую-то яму.
Ярл не ошибся. Пролетев немного, викинг ощутил под собой твердую почву.
Удара он не почувствовал. После всех ссадин, полученных от уличного
булыжника, падение на мягкое земляное дно ямы, в которую, как видно,
Хеймдалль отправил Олафа, не вызвало у него неприятных ощущений.
- Ах ты, падаль прогнившая, клянусь бородой моего соседа Магнуса, я
выковыряю все органы из твоего никчемного тела, - ругался Торкланд, стуча
кулаками по стенам ямы.
Он уже всерьез жалел, что отказался от мысли убить Хеймдалля и решил
просто подраться с ним. Да и польза, которую ас приносит Асгарду, в глазах
Олафа резко уменьшилась до минимальных размеров.
Тем временем отверстие над головой Торкланда закрылось, и викинг
остался в полной темноте.
Прошло немало времени, прежде чем великий ярл оставил все попытки
выбраться из ямы. Она была слишком глубока, и викинг, утомившись, забрался
в угол и задремал с мыслью о том, что теперь остаток жизни проведет в
попытках перегрызть Хеймдаллю глотку.
Долгое время никто не появлялся, и Торкланд успел основательно
выспаться, пободрствовать и снова устать.
- Ну и городишко! Как ни попаду сюда, так вечно неприятности, -
пробуждаясь, проворчал себе под нос Торкланд. - Чтоб тебя ваны разрушили!
Вдруг что-то мягкое ударило Олафу в голову.
- Не говори так, дурак, - раздался из темноты противный знакомый голос.
Олаф вытаращил глаза, пытаясь разглядеть во мраке говорившего.
- Ты чего пялишься, дурак, все равно ничего не увидишь, - услышал ярл.
- Я невидимый.
- Это ты, Подлюк! - осенила викинга неожиданная догадка. - Откуда ты
здесь взялся? Ты же остался в разрушенном Хейд Вестгарде.
- Я, где хочу, там и нахожусь, это моя привилегия, - ответил голос. - А
вот недостаток мой в том, что я не могу швырнуть ничем тяжелее валенка. А
то я показал бы тебе, как произносить такие проклятия. Разрушить Асгард!
Да ты думал, когда это произносил?
- Нет, не думал, - честно ответил Торкланд. - Только ты, Подлюк, не ори
тут, а то найду твой валенок и порву на мелкие куски. Если б ты на моем
месте оказался, то еще не так выругался!
- Не оказался бы, что я - ненормальный, на Хеймдалля с кулаками
бросаться. Он самый сильный из асов, да еще поговаривают, что он не совсем
и ас, его Создатель наделил огромной силой. Также молва гласит, что никто
не победит Хеймдалля, пока стоит он на защите Асгарда. Да к тому же он при
исполнении был, а ты напал на него, теперь, если совет признает тебя
виновным, может лет на сто посадить в эту яму.
- На столько не посадит. Скоро ваны придут Асгард воевать. Меня
поневоле выпустят. Городу мой меч не помешает. Да, кстати, Подлюк, а чего
это ты появляешься в самые такие моменты, когда мне до йотунов тошно?
- А тебе что, не нравится? Я вон с тобой поболтал, смотри, сколько
времени тягучего убили. А заодно и просветил тебя, и дурь отвел. Тем более
что я-то не всегда с тобой общаться могу. Мы, Подлюки, только в помещении
находиться можем. На улицу мы не показываемся. Специфика у нас такая, -
ответил голос.
- Ну а как же вы тогда из дома в дом перебираетесь, если на улицу
показываться не можете? Я домовых знаю, те вроде тебя, только вот из дома
никуда не деваются. Живут, пока стены не обветшают да крыша не завалится.
- Знаю я, о ком ты говоришь, только у меня с домовыми предназначение
разное. Те все дом оберегают, привыкают к нему, а я не могу на одном
месте. Все время путешествую. Из одного помещения исчезаю, в другом
появляюсь. Для меня улицы вовсе не существуют, как будто все дома всех
городов, поселков и просто одинокие строения вместе стоят, как один дом с
разными комнатами, вот я и хожу так из дома в дом, словно из комнаты в
комнату. А про улицу я только от асов и ванов слышал.
Олаф пожал плечами. В этот миг вверху скрипнула крышка, закрывавшая
вход в яму, и Торкланд метнулся в угол, претворяясь недвижимым.
- Вылазь, псих, за тобой пришли! - раздался сверху голос Хеймдалля.
Викинг не шелохнулся.
- Да что, я убил его, что ли? Парень-то крепкий был - проворчал ас и,
спустив вниз лестницу, полез в яму.
- Стой, Хеймдалль, не лезь, это подвох! - прозвучал мерзкий голос.
Ас удивленно посмотрел по сторонам и махнул рукой. Он сделал шаг, и в
следующий миг ему в грудь врезался большой серый валенок. Хеймдалль поймал
обувку и повертел ее в руках.
- Это ты, Подлюк, шалишь? - спросил он пустоту.
- Я не шалю, я хочу избавить тебя и того парня, что лежит сейчас внизу,
от никому не нужных неприятностей.
Хеймдалль удивленно посмотрел на распластавшееся тело, но, ничего не
разглядев в полумраке, нагнулся над Торкландом.
Олаф только и выжидал этого момента. Он подскочил и вцепился обеими
руками в горло аса. Не ожидавший нападения Хеймдалль повалился на викинга.
В последний момент Торкланд ловко вывернулся из-под огромного аса и лихо
взобрался вверх по лестнице. Выбравшись из ямы, Олаф рывком вытащил
лестницу и задвинул крышку.
- Все, пусть гниет там, собака, - прошептал ярл, переводя дыхание.
- К сожалению, тебе придется его выпустить, - услышал Торкланд знакомый
голос за спиной.
Викинг обернулся. Перед ним стоял Тор и улыбался во все свои съеденные
зубы.
- Тебе придется отпустить его, - повторил Тор. - Я и так еле
договорился, чтобы о твоей выходке забыли. Дело в том, что на Хеймдалле
держится весь порядок в Асгарде, и никто из асов не может припомнить,
чтобы он был по-крупному не прав. А по мелочам, так это кто ж из нас без
"недостатков? Как известно, асы народ горячий и вспыльчивый. Только
благодаря Хеймдаллю население Асгарда, переполненное спесивыми гордыми
отпрысками самых благородных семейств, еще не пошло на убыль. Поэтому
самым тяжким преступлением считается нападение на стража. Тебя спасло
только то, что ты это сделал в неведении и без оружия. Так что, друг Олаф,
открывай крышку.
Ярл, слегка пришедший в себя и кое-как удовлетворенный взятым реваншем,
нехотя отодвинул крышку и спустил лестницу в яму. Хеймдалль не заставил
себя долго ждать. Голова аса показалась из отверстия. Он осторожно
выглянул, ожидая нового подвоха, но, не увидев ничего подозрительного,
окончательно выбрался наружу. Не удостоив Олафа даже взглядом, Хеймдалль
пересек помещение и удалился за дверь, что была напротив.
- Пошли, проголодался небось? Я - так уж точно, пока тебя разыскивал да
неприятности улаживал, - поторопил Олафа Тор.
Слова друга напомнили ярлу, что он действительно голоден. Согласно
кивнув, Олаф вышел на улицу.
- А Хеймдалля я все же вызову на поединок, - угрюмо проговорил викинг.
- Не получится. Он не выйдет. Хеймдалль ни с кем не дерется. Для него
порядок важнее чести. Как страж он всех устраивает, и никто ему не
докучает. Ну а то, что знать не приглашает его на свои попойки, не очень
тяготит Хеймдалля. Если ты вызовешь его на поединок, он усмехнется, а если
кинешься с оружием, окажешься снова в яме.
Олаф не стал возражать. Опустив голову, он уныло зашагал по улицам
города, которому еще предстояло стать великим, вслед за своим другом
Тором, которому тоже еще предстояло стать богом.
Вот уже третий день Олаф отъедался и отпивался в доме Тора. Дорога до
Асгарда заняла почти десять дней, а запасов эля, прихваченных в Альвгарде,
едва хватило на первые два. С провизией было попроще: путники то и дело
останавливались, чтобы поохотиться, но эль на ходу не сваришь. Поэтому-то,
дорвавшись до фамильных погребов, могучий ас оттягивался от души, щедро
угощая своего друга.
Правда, асгардская кислятина и в подметки не годилась сладкому напитку
альвов, но зато позволяла влить в себя гораздо больше, причем пьяницы
оставались относительно. трезвыми. К тому же друзья быстро привыкли к
новому вкусу и благодарили Творца за каждый день, принесший с собой
бочонок прохладного эля.
Тор среди своих соплеменников слыл диковатым. Он большую часть жизни
провел в скитаниях в самых глухих местах в поисках приключений. Однако у
него в Асгарде был большой фамильный дом и огромные владения в пригороде.
Но могучего аса не особо интересовала его собственность. С большим
удовольствием он уходил в глушь и гонялся там за всякими чудовищами или
искал, с кем бы померяться силами, оставив дом на попечение управляющих.
Его собственность, под присмотром многочисленной прислуги, жила своей
жизнью, а Тор своей. В редкие дни, когда хозяин заявлялся домой, слуги
готовы были лопнуть от старания угодить ему, лишь бы Тор не вздумал
наводить порядки и менять сложившийся уклад. Но, на счастье челяди, у аса
и мысли не возникало хоть раз в жизни посчитать окна в пиршественном зале
или серебряные кубки в сундуке.
Больше всех наслаждался младший принц. За мужество и преданность,
проявленную при битве за Альвгард, что в принципе не свойственно цвергам,
Мердок удостоился дружбы могучих асов и места возле их очага, чем был
несказанно горд, так как никто не мог вспомнить, чтобы ранее случалось
нечто подобное.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг