оправился.
Внезапно Кир ощутил, как рухнул какой-то барьер между ним и его врагом.
Кир и Меккер начали сливаться.
- Я не боюсь этого, Меккер! - писатель словно обрел второе дыхание и
выкрикивал слова, будто бил наотмашь. - Я больше не могу бояться, потому и
пришел сюда. Убивая меня, ты дашь мне последнюю надежду! Я знаю, ты не
сможешь бесконечно издеваться над реальностью. Этот мальчик, которого ты
собирался изувечить, слышал все наши разговоры - я позаботился об этом, -
писатель посмотрел на Талу, - и он узнал достаточно, чтобы воспользоваться
твоей силой. Ты слишком мелкий трус, Меккер! - крикнул он и обратился к
Киру, захлебываясь словами. - Мальчик, мы с тобой уже не увидимся, но я
успею сказать тебе, что я понял за эти годы. Наш мир заполнен страхом; это
- море страха, и его волны прокатываются по Равнине из конца в конец, не
давая поднять головы. Страх голодать, лишиться близких, умереть... Но
очень редко - чудовищно редко - на море подымается девятый вал,
исполинская волна, гора страха, и обычный человек, которого выносит на
гребень этой волны, сходит с ума или лишается сил. Не верь тому, что
плетут про мозг _тригеров_ - он такой же! Сила _тригера_ в том, что,
оказавшись на гребне страха, он может разглядеть оттуда берег - понимаешь:
берег! И, разглядев, сделать к нему рывок. А кто-то обязательно сделает
такой рывок, что перевернет весь этот мир и всю эту сволочь... Просто
никто из нас не боялся еще по-настоящему! Ты...
- А-а-а! - взревел Меккер.
Кир ощутил, как их выворачивает наизнанку _проворот_.
В лицо писателю страшно ударил порыв ветра, и тело его разлетелось в
прах.
Но это было уже потом, в неведомо далеком времени, ибо время смешалось,
и Кир уже не различал, где он сам и где Меккер; оба они разом канули в
необозримый провал, на дне которого пылающим звездным ливнем вспыхнули
бесчисленные миры; единой волной они прокатились из мрака во мрак, смешав
вечность, как ворох картинок, потом волна ринулась вспять; яростный бег ее
плавил мозг, Кир едва держался рядом с противником, но - держался,
подбираясь все ближе, потому что его словно подталкивала чья-то
спасительная рука; с неодолимой силой волна энергии ударила сквозь
тончайшую оболочку, остававшуюся от мира, выплеснулась, застывая звездами
и людьми - и в этот исчезающе краткий миг Кир одним рывком, словно опуская
топор, отсек Меккера от реальности...
Барабан... хор и барабан. Звенят цимбалы, шлепают деревянные сандалии,
хлопают сотни ладоней.
Медленно открываются глаза. Опять подоконник - значит _проворот_
закончен. Все как всегда.
Кир лежал, свешиваясь руками на улицу. Невдалеке текла толпа _оранжей_
- они шли к центру. Похоже, опять близился вечер. Все как всегда.
Опершись об оставшиеся без стекол рамы, он выглянул в окно. За домами
широкой пеленой поднималась пыль и сдавленно взревывали динамики. Вечер,
точно, уже наступал - и со всех сторон к центру стягивались разноцветные
толпы. Центр был где-то рядом.
_Оранжевые_ были уже в квартале от Кира, когда ряды их начали ломаться.
Кир присмотрелся: сквозь яркую толпу лезли группы _бело-серых_. Он
никогда не думал, что их столько.
Вдруг кто-то указал пальцем на его окно - Кир испугался, отпрянул. Но в
подъезде уже загрохотали шаги - очень много поднимающихся людей, - и
прежде, чем Кир успел осознать, что это - за ним, его содрогнул новый
_проворот_. На миг сознание ушло, но он не упал. Вцепившись в подоконник,
Кир увидел, что _бело-серые_, отталкивая друг друга, рвутся в подъезд - и
вместе с ними рвутся туда же _оранжи_; вдалеке маячили новые толпы
всевозможных оттенков. Казалось, мир обезумел, и сюда стекается весь
город.
Лестница содрогалась от натиска взбирающихся толп. Собрав силы, Кир
оттолкнулся от стены и начал карабкаться вверх. Перил не было, он рвал
руки о сталь, но не чувствовал боли; ноги не слушались, но ужаснее всего
был животный страх, раздирающий в неслышимом крике его рот. Кир и впрямь
плыл по морю страха, и когда новая волна накрывала его с головой,
очередной _проворот_ выносил его на поверхность - пока Кир не споткнулся и
не рухнул ничком, не замечая, что рот наполняется кровью. Но мир оставался
прежним, зверел, и топот неисчислимых ног подбрасывал Кира на ступенях,
наваливаясь сверху, снизу, изнутри.
Мир кружился вокруг него, все быстрее и быстрее, образы сливались в
одну серую пелену - и вдруг сквозь эту пелену просочились черные точки и
двинулись к нему. Кир висел в центре под необозримым куполом, и везде были
только эти точки, которые близились, подкрадывались, росли... он уже
ощущал, как они превращаются в пятнышки, светлеют, и почти различал
контуры этих бегущих к нему человеческих фигурок, нескончаемым облаком
окружающих его - и тут он понял, что это - его мир.
Кир был его центром и истоком, но мир взбунтовался против своего
создателя, и все эти люди рвались - к нему, стремились добраться - до
него, ухватить за горло, ударить в спину, раздавить - его, а он ничего не
мог поделать. Нельзя сдвинуть шар, находясь в его центре; невыносимо
вращать колесо, находясь на его оси - надо обязательно отойти от центра
тяжести, отодвинуться к краю, смешаться с толпой - но как мог выполнить
это Кир, творец и жертва своего мира?! Мир наливался яростью, а Кир мог
лишь вслепую кромсать и кроить этот мир, лязгая лезвием у собственной шеи,
- но он не мог в одиночку вести этот мир к свету.
И тогда его обуял непередаваемый, никем еще из живых не владевший
ужас...
ЭПИЛОГ
Солнце пробивалось сквозь веки, но сейчас это было даже приятно. Время
от времени Тала наклонялась над Киром, и тогда на его лицо падала тень,
словно от бегущих облаков. Справа в лопатку врезался острый камень.
- Ты слышишь? - шепнула Тала, проводя кончиками пальцев по его щеке.
Он открыл глаза. На солнце набежали облака, словно слепящий глаз
подмигивал ему. Кир улыбнулся; солнце многое могло бы рассказать, но у
него еще будет время для расспросов.
На другой стороне сарая, свесив ноги, сидели два парня и девушка; один
из парней наигрывал на гитаре и негромко пел, почти бормотал какую-то
немудреную песню...
Пусть увядает сто цветов,
На смену новых сто раскроется.
Пусть так летит за годом год
И никогда не успокоится.
Когда весенняя вода... вода
Умоет нас, в могилы впаянных,
Меня ты вспомнишь без труда:
Я пташка мелкая, но - ранняя...
Одним движением Кир поднялся - так из кучи тряпья на сцене в кукольном
театре является герой.
Приближался трамвай.
Тала подошла и опустила ему голову на плечо; он погладил ее по волосам.
- Нас уже зовут... - шепнула она.
Кир кивнул, махнул рукой оглянувшемуся гитаристу и, коротко
разбежавшись, прыгнул на крышу вагона...
("Фантакрим-MEGA")
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 21.11.2002 12:52
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг