сейчас ты начнешь спорить, что их больше, но на самом деле настоящих
только семь) и семь углов тебе вернут полученную от меня силу..." -
завещал ему Уомбо перед смертью.
Оказавшись внутри семиугольного зала Болюхин ощущал себя человеком, на
глазах которого была совершена тяжелая операция, и он впервые после долгой
тьмы снимает повязку. Боже, какая вокруг прекрасная тьма - он видит ее, он
физически ощущает ее, она густа и осязаема. Вместе с тем, как аквалангист
сквозь маску видит все краски дня (в то время как простому ныряльщику они
видны как бы сквозь туман), так же и Болюхин прекрасно ориентировался в
этой тьме, он видел рисунки на стенах; их оставили руки заключенных,
которые тут из-под палки строили прекрасный храм. Они голодали,
подвергались побоям и унижениям, но все они были горды и радостны, что
могут перед смертью сделать хоть что-то возвышающее их, что-то
утверждающее веру в Божество. Заблудший кот улегся в проеме стены, без
особенного интереса наблюдая за человеком, который так странно пахнет... в
нем есть что-то от кошки, он же видит в темноте! И у него глаза светятся!
От этого открытия в ужасе шмыгнула глубоко вниз, в склепы, зачем-то
забредшая в подвал крыса.
Болюхин расправил плечи и снял очки. Теперь они ему больше не нужны - он
видит этот мир, слышит его и ощущает в той же полноте и яркости, какие
открылись ему тогда, когда Уомбо учил его видеть окружающее, понимать его
законы, жить по ним в гармонии со всем сущим. Однако что-то в этом мире
очевидно пошло не так... Подобное бывает, хоть и нечасто. И кровное дело
колдуна - чуть подправить этот тонкий и сложный механизм, который без
этого вмешательства будет работать неправильно и причинит еще много
бедствий.
- Н-да, братэлло, интересная у тебя была жизнь, - покрутил головой Липан.
- А кстати, слышь ты, не отдашь ли ты мне свои деньги на сохранение?
Сомневаясь, что столь очевилно наглое предложение будет принято, он уже
раскрыл и приготовил к удару нож, поскольку и сам он (как и доблестные
африканские партизаны) не видел в Болюхине человека, а лишь только вещь -
ходячий кошелек с деньгами. А кроме того еще и болтливый кошелек. Еще
начнет болтать кому ни попадя, где он был, что видел, где деньги взял... А
кому охота связываться с Моховым и его "моховиками", которые крепко держат
весь город в руках.
Неожиданно раздался сильный треск и сиреневая молния ударила в центре
семиугольного подвала. Липан мог бы поклясться, что видел своими глазами,
как этот малохольный задрал вверх руки, и молния проскочила между его
пальцами. В воздухе сильно запахло озоном
- Мы неправильно делаем! - громко сказал Болюхин.
- Что, что неправильно? - почти так же громко выкрикнул Липан. Его
поразили какие-то новые, гораздо более уверенные нотки в голосе этого
человека, которого он считал в общем-то неполноценным во всех отношениях.
- Костер должен гореть вот здесь! - произнес Болюхин и указал на центр
подвала. - Давай-ка мы его переложим.
И с неожиданно энергичностью стал разыскивать старые ящики, доки, рейки и
сооружать из них кострище в центре подвала. Затем он откопал откуда-то
кусок мела, очертил круг вокруг кострища или чуть поодаль, а потом стал
расписывать поверхность пола какими-то непонятными символами. Этот процесс
на время заворожил Липана, и он стоял на месте и ждал, пока Болюхин не
разъяснит ему то, смысла чего он сам не понимал. Наконец ему все это
порядком надоело. Он шагнул к Болюхину и занес нож над его спиной. В это
мгновение костер словно бы сам по себе загорелся ("не может быть, чтобы
сам по себе, наверное, этот малохольный угольков заранее подбросил, вот
они и разгорелись"), и Болюхин поднял голову от пола и уперся взглядом в
лицо собеседника.
Увидев Липана, стоявшего возле костра с ножом в руках, он расцвел.
- Вот чего нам не хватало! - воскликнул он. - Колдовского ножа - "атхэма".
Он протянул было руки за ножом, но вместо этого его указательные пальцы
легонько стукнули за ушами Липана, и тот моментально застыл, не в
состоянии сделать ни единого движения. Однако он все видел и слышал, и
понимал все до последнего слова. Болюхин положил его в центре обширной
нарисованной мелом на полу пятиконечной звезды, причем положил так, чтобы
каждый луч соответствовал центру его раскинутой руки или ноги.
- Прости меня, дружок, - буквально пропел Болюхин, укладывая Липана
поудобнее. - Но весь процесс не имеет силы и смысла без последней вещи,
которая просто необходима, чтобы его активизировать. Знаешь, что это за
вещь? Это - жертва. Я принесу ее темным духам стихий, и они поймут и
примут меня в свой круг. Наверное, лучше твоей черной души мне никого не
найти. Как ты думаешь? Возможно, ты предложишь мне взамен кота или
собаку... Конечно, честный и порядочный пёс или кот -вполне достойная
жертва демонам тьмы, но куда их жалким бессловесным душам до души
человеческой, которая так аппетитно хрустит на зубах у демонов. Впрочем,
меня твое мнение нисколько не интересует...
С этого момента Леопольд Мазурин, известный в мире местных блатных и бичей
под кличкой Липан, алчный и пронырливый типчик стал тихим и зачарованным
зрителем на сцене своей судьбы. Он безмолвно смотрел на то, как его визави
раздевается догола, чем-то натирается, раскрашивается, начинает петь,
раскачиваться в одном ему известном ритме, затем пускается в пляс,
выделывая такие па, которым позавидует любой брейкер на дискотеке. И
наконец он встал перед ним на колени и попросил прощения, и умиротворенный
Липал, не двинув ни единым мускулом, простил его, буйная жизнёнка его
воспротивилась всею силой против грядущего, но не смогла превозмочь
паралича, и острый финский нож, теперь покрытый угольными узорами и
названный "атхэмом", погрузился в грудь Липана, образовал прорезь между
ребер, в которую адский колдун с силой запустил руку, и вырвал трепещущее
сердце воришки. Только тогда тот перестал цепляться за жизнь, поняв, что
теперь она принадлежит не ему, и даже не колдуну, а совсем иным силам...
Он видел, как колдун пьет его кровь прямо из аорты бьющегося сердца и с
тоскою сознавал, что с каждым глотком из него истекает жизнь... Но не
умирал.
Глава 2. Пир победителей
Село Окуровка, окрестности Нижнеречeнска,
в ночь на 16 октября 200... года
- Ну, блин,живем! Вот как жить надо, Сашок! - загортанил Ванчура, прыгнув
в высокое кожаное кресло самого Мохова. - Погоди, в люди выбьемся, тоже
себе такие домины отгрохаем...
Загородная резиденция Мохова, если и могла поразить воображение столичного
жителя, то, в основном, размерами. Казалось, что каким-то то исполинским
насосом накачали простую крестьянскую курную избу, так что она раздулась
до размеров самолетного ангара, потом аккуратно обложили сверху кирпичом,
покрыли крышу финской металлочерепицей и установили поодаль от остальной
деревни, подавлять окрестные избушки своим величием. Внутри же дома царил
тот стиль, что господствует сейчас в комиссионных ларьках и на вещевых
рынках. Неистово блестели здоровенные.............
.................................
неимоверно нужное и сильное лекарство. В года гражданской войны он
продолжал врачевать и спас жизни многих людей. Он мечтал спасти решительно
всех, но власти предержащие интересовал лишь один вопрос: а зачем ему всё
это надо? Через некоторе время его арестовали и сослали. Но главное, врач
с крейсера "Светлана" оказался всего в пяти шагах от величайшего открытия
всех времен и народов... И вот, почитав это... дойдя до слов: "сегодня ко
мне подошел старший по бараку, какой-то авторитетный вор и сказал, чтобы я
готовился к смерти, он правильный мужик этот Могов, даже убивает по
справедливости". А еще половину тетради занимали формулы. Очень много
формулы. Очень много формул, которые буквально нанизывались одна на
другую, переходжили со страны на страницу, перемежались с рисунками
женской гловки и шарообразных рыбок, усеянных колючками.Дочитав до конца
тетради, Андрей покрылся испариной и огляделся. Он находился посреди
операционной. Ему дарована отсрочка. А остальные... остальных должны были
превратить в послушных истуканов.
Двери операционной открылись, вошедшие громилы млча подняли Андрея,
переложили на каталку, вновь приковали наручниками и покатили в соседний
зал.
.........................
Глава 23. Операция "Пылесос"
- Служай, друг, нас не интересуют ваши набивные куклы, - заявил Гарник
Канаян, бандит, контролировавший юг страны. - Кому нравится с ними дружить
- ваше дело, но лично я предпочитаю иметь дело с нормальными братками.
- Вот как? - усмехнулся Мохов. - И тебе не будет страшно сознавать, что в
каждую минуту твоей жизни к тебе может приблизиться вот такая кукла и и в
упор расстрелять тебя? А потом с наслаждением высосать твои мозги.
- Ладно! - закричали другие. - Зачем ты нас сюда соброал? И что от нас
теперь требуется?
Ханларов поглядел на Мохова.
- Только одно, мужики! - объявил тот. - Чтобы вы мне не мешали. Я
собираюсь баллотироваться в губернаторы области - не мешайте мне и всё.
- А нынешнего куды денешь? - выкрикнул Афанасий Бачила.
- Сам знаешь, "куды"! Афанасий, прекрати смущать народ.
Ханларов вновь взял слово и указал на каталки, на которых ввезли в
операционный зал Ирину, Переведенцева, майора и лейтенанта Кво. Последним
везли Андрея Курского:
- Вот из этих молодых и тренированных ребят получится идеальные машины для
убийства. На ваших глазах я зазомбирую их и введу пограмму, которую они
тут же как бы забудут и не будут о ней даже вспоминать, пока не окажутся
вблизи нашего дорогого губернатора.
Некоторые из присутствующих даже заерзали на своих местах, поскольку это
были люди неглупые и в голове каждого пронеслась шальная мыслишка:
"ай-яй-яй, это что же получается? Мох-то нас сюда вроде бы как на сходку
приглашал, а получается взял он нас всех в подельники?" Губернатор области
был мужчина твердый и неглупый, везде имел своих агентов, были они и среди
присутствующих, правда они не знали кто этот соглядатай и оттого еще
больше боялись.
Сознавая, что всем им остается жить считанные минуты, Андрей Курский
подергал руками. Наручники еле слышно звякнули... Левый при звяканье издал
еще и слабый щелчок. Он скосил глаза. Так и есть. Охранник, вернее
биоробот, не защелкнул наручник не до конца, и тот расстегнулся.
- Мох, падла! - заорал, вскочив, мужчина со шрамом. - Ты всех нас
подставил. Я не буду тебе мешать, но в мокруху ты меня не втягивай! Я не
подписываюсь мочить Седого!
- А тебя никто и не просит его мочить, вонючка! - отрезал Мохов.
Возмущение, тем не менее, нарастало.
Андрей тем временем, воспользовавшись всеобщим скандалом, происходившим в
другом конце зала, вытянул левую руку и подтянул свою каталку к
операционному столу. Рука его быстро пробежалась по столу с инструментами.
Скальпели, зажимы, пилки... Его рука нащупала толстый ребристый
металлический кабель. Его металлический наконечник-рукоять оканчивался
серебристым зубчатым колесиком. Это был электроскальпель. Подтянувшись
еще, Андрей нажал на кнопку запуска его круглого, остроотточенного лезвия.
"Еще немного, - быстро размышлял он. - и у меня получится прорезать им
кабель вон того рубильника, возле которого прибита к стене табличка с
надписью: "Включается ровно на три минуты. Перед включением всему
персоналу необходимо покинуть помещение." А-а-а, ну да, точно, раз эти
уроды тут проводят операции с дорогущим тетродоксином, стало быть, они не
хотят терять ни единого его грамма, врубают этот огромный пропеллер, он
выкачивает все в тот верхний желоб, и... пропускает субстанцию воздуха
этой ужасной комнаты через какие-нибудь суперфильтры. А тяга-то тут, какая
должна быть?!.."
Он кинул взгляд на своих товарищей: все пристегнуты к спасительной трубе,
в отличие от этих...
Колесико скальпеля вращалось быстро и бесшумно. Превозмогая боль от
наручников, он крепко вцепился в ручку электроскальпеля двумя пальцами и
полуразвернувшись, насколько только мог, вонзил визжащий диск скальпеля в
кабель. В ту же секунду его сильно ударило током, и он выпустил из рук
инструмент. В зале мгновенно мигнули все лампочки. Все лица повернулись к
нему.
"Вот дьявол, какая неудача!" - подумал он, видя, как к нему направились
вооруженные люди.
Брошенный электроскальпель не упал на пол. Он успел впиться в толстый
кабель и замкнул его. Что-то треснуло, брызнули искры, и безумная машинка
остановилась.
"Все, это конец!" - мелькнуло в голове у Курского.
В воздухе запахло гарью, люди, вооруженные автоматами, остановились, кто,
где был, и посмотрели туда, где находился украденный прямо с разделочного
стола электроскальпель. Из кабеля вначале потекло что-то черное, скорее
всего от нарастающей температуры плавилась изоляция, а потом из нескольких
разодранных жил кабеля... вырвался фейерверк блестящих под люминесцентным
светом искр.
- Ну, ты даёшь, - вырвалось из груди, прикованной рядом с Андреем Ирины. -
Ты... ты... сделал это! Ты все-таки смог! Это - замыкание... Сейчас что-то
будет...
И действительно, в следующее мгновение Мохов, сидевший посреди зала
услышал нарастающий откуда-то сверху гул. Он приподнял голову и посмотрел
в сторону звука.
- О, дьявол, - крикнул он. - Вентиляция! Отключите, ее, черти, немедленно!
Несколько вооруженных людей кинулись к рубильнику, другие стали стрелять
по лопастям, но было уже слишком поздно. Гигантские лопасти набирали
обороты. Казалось, воздух наполняется вакуумом. Это сработали всасывающие
насосы желобов прокачки воздуха...
Слабый, пробежавший по лицам людей ветерок, сразу же покрепчал, набрал,
силу и энергию, превратился в тайфун, в ураган, и, наконец, в торнадо,
засасывая в себя простыни, халаты, скальпели, каски, автоматы, потом
самого легкого из присутствующих по кличке Дискотека, сорвало с места и
подняло вверх, потоком воздуха его пронесло кругом по залу, за ним
оторвало от кресла человека со шрамом, Мохов с ужасом следил за тем, как
над ним, растопырив руки и ноги, летает сам Ханларов, затем и его самого
подняло вверх. Все люди, поднимаемые потоком воздуха к потолку пытались
сохранить себе жизнь, но эти попытки с каждым их неумелым движением
превращались в очередной шаг к собственной смерти. Вот, один, другой,
третий и... сам Мохов, разрезанные лопастями исчезли в кровососущем
воздухозаборнике. Через три минуты все остановилось.
И только пыль, вперемешку с капельками человеческой крови еще некоторое
время кружила в пропахшем смертью воздухе...
В зале остались лишь люди, прикованные наручниками к стальным операционным
столам и сам Андрей Курский, прикованный одной рукой к тяжелой медицинской
каталке.
Он обвел быстрым взглядом всю комнату.
"Вот, черт, - подумал он. - Этих уродов унесло, но теперь мы и сами
оказались в западне..."
Тут он заметил всего-то в метре от себя небольшой металлический сейф. Он
потянулся к нему.
"Маленький, быть может он на колесиках? Было бы просто круто, если бы я
оказался прав."
Он дотронулся кончиком указательного пальца за маленькую ручку,
приваренную к двери, и что есть силы, зацепив ее пальцем, потянул на себя.
Еще небольшое усилие и вот сейф, наконец-то, тронулся с места. В этот
момент под его колесиками что-то хрустнуло.
Роман, услышавший этот странный звук, присел на корточки и посмотрел под
сейф, пока его тянул на себя Курский.
- Вау-у-у, - прошептал он. - Ты, Андрюша, сейчас проехался кому-то прямо
по руке.
Андрей перестал передвигать тяжелый груз и посмотрел в то место, про
которое говорил его приятель.
- Точно, - сказал он. - Это чья-то рука... Нет, скорее, ручища!
Под сейфом лежала рука, обильно опорошенная частым волосяным покровом с
редко нанесенными воровскими наколками. Она оказалась отрубленной
лопастями по локоть. В районе окровавленной култышки локтя виднелись
остатки крапового военного комбинезона, подвернутые еще тогда, когда
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг