Печатается с согласия соавтора в...
слишком-слишком сокращенном варианте...
Лео & Павел Гросс
Проект Зомби(c)
роман
Зомби - полумистическое, искусственно умерщвленное существо-человек,
организм которого утратил практически все свои жизненные функции, кроме
нескончаемого и постоянного чувства голода. Питаются исключительно свежими
мозгами своих жертв-особей, называющихся людьми. По всей вероятности
зомбирование получило свое распространение в мировой истории благодаря
африканскому культу вуду. Техническое же воплощение, идея зобирования
приобрела примерно к середине ХХ века...
Пролог. Большие деньги.
Нижний Тагил, 10 марта 200... года
Всё это собрание было чистейшей воды профанацией. Это отчетливо осознавали
все участники аукциона по продаже Нижнеречточа. Огромный подземный завод
точных технологий, некогда гордость советской оборонки, теперь уходил за
гроши, буквально за сущие копейки, но ни у кого в зале не было таких
денег, чтобы выкупить его. Рассчитывали на стартовую цену в 50 миллионов,
ну на 70. Сергей Петрович Мохов (известный в широких уголовных кругах по
кличке Мох) со товарищи вообще питали слабую надежду на то, что удастся
внести деньги виртуальные, в виде дутых акций, выкупленных за
взаимозачеты, но чтобы такое... Сергей Петрович в бессильной ярости сжимал
кулаки и чувствовал как слезы ненависти наворачиваются на его глаза.
Когда вышли члены президиума, никто в зале даже не поднялся.
Председательствующий стукнул молоточком в гонг и объявил:
- Прошу садиться... - Потом слегка опешил, увидев совершенно инертный
зал, и добавил: - Я имею в виду, что прошу внимания. Заседание аукционной
комиссии, назначенной в соответствии с решением комиссии по банкротству
Нижнереченского завода точных технологий объявляется открытым.
И на тебе теперь - участвуй в торгах со всеми на общих основаниях, как
залетный нувориш с тугим карманом - где же справедливость? А ведь это он,
Мохов, лично обанкротил комбинат, где обманом, а где и силой скупил у
работяг ваучеры, влез в соучредители, самолично сорвал поставки,
старательно подвел завод под гигантские штрафы, поставил под увольнение
десять тысяч человек - и все для того, чтобы урвать этот жирный кусок, а
тут - вот мерзавцы! - уводят прямо из-под носа! Мохов впервые в жизни
почувствовал себя на месте человека, которого собираются ограбить - обычно
он выступал в прямо противоположной роли. Этот крепко сбитый коренастый
мужчина с сильной проседью в некогда рыжих волосах, с длинными крепкими
руками, когда-то фигурировал в милицейских оперативках и розыскных листах
с грифом "разыскивается особо опасный преступник", а затем, когда отсидел
последний срок, стал править на своей родине, в уральском городке
Нижнереченске в качестве "смотрящего". На длительное время он попал в поле
зрения РУБОП, однако, когда он с легкостью выиграл выборы и стал
исполняющим обязанности главы администрации города (результаты выборов
Центризбирком не утвердил, но больше никто не решился выставить свою
кандидатуру, ибо все знали, что связываться с Мохом себе дороже) - Центр
сделал вид, что не замечает этого маленького конфуза. Но хуже всех наездов
столичных властей, хуже хлёстких репортажей заезжих журналюг, хуже даже
разборок с братанами, которые, в общем-то извинений не приемлют, был удар
по репутации, который сейчас грозил Мохову.
- На продажу выставлен лот номер один... - Председательствующий сделал
эффектную паузу так, словно ожидались еще лоты. Он обвел присутствующих
скучающим взором из-под дымчатых очков и завершил: - Нижнереченский завод
точных технологий! - Ему было так же скучно, как и всем им - результат был
прекрасно известен. В дело вмешались слишком большие силы, слишком
колоссальные взятки были проплачены столичным чиновникам, и тут уж местным
магнатишкам тягаться было невозможно. Однако у него была такая работа:
разыгрывать перед ними спектакль, и они, то ли зрители, то ли участники
бесстыдного действа, покорно играли свои роли. - Начальная цена лота
составляет... - он сделал еще одну приличествующую случаю паузу и произнес
нараспев: - четыреста девяносто девять миллионов... -перевел дух и набрал
воздуха, - девятьсот девяносто девять тысяч... - и бравурно закончил: -
девяносто девять условных единиц. - Обведя зал очень серьезным взглядом,
он пояснил: - За условную единицу решением комиссии была принята валюта
Соединенных Штатов Америки - один американский доллар, а точнее его
эквивалент в пересчете по курсу Центробанка на сегодняшний день. Есть ли
желающие приобрести лот?
- Есть, - сказал хилый юноша в первом ряду. - ЗАО "Трында консалтинг".
Предлагаю к этой сумме добавить один доллар.
Ублюдок! Мохов поглядел на него ненавидящим взглядом. Конечно же, едва
пронесся слушок о возможном конкуренте, на эту фирмушку наведались братки
со стволами под мышкой, но юноша встретил их лучезарной улыбкой. "Ребята,
в моей фирме уставный капитал пять тыщ рублей, всего имущества - факс да
компьютер, а я сам - студент Плешки, подрабатываю на каникулах - чисто
подставное лицо и делаю то, что мне велят. И кто велит не знаю, все
указания он передает по факсу и Интернету. Кстати, в вашем городе есть еще
штук пять таких вот "трындов", так что даже в случае моей безвременной
смерти кто-то все равно примет участие в аукционе. Убьёте ли вы меня - в
живых ли оставите, аукцион все равно состоится и первоначальная цена
определена правительством нашей необъятной родины. Пятьсот миллионов
баксов будет первоначальной ценой завода - это каждой московской вороне
известно".
- Итак, пятьсот миллионов условных единиц, - подвел итог
председательствующий. - Нет ли у кого желания добавить еще доллар-другой к
этой сумме? Ведь завод точных технологий - прекрасное предприятие, еще
недавно бывшее режимным и совершенно закрытым, обладает превосходной
материально-технической базой, крепким, спаянным коллективом, грамотными
специалистами. В годы холодной войны на этом заводе разрабатывались новые
системы вооружений...
Мохову стало душно от такого глумления и рванув на груди тугой галстук, он
выбрался из зала, обливаясь потом. Его охранники и приближенные:
широкоплечий Фазер и длинношеий Баклан неотступно следовали за ним. Еще
два охранника ждали снаружи Дома культуры, где проходило заседание.
Усевшись в свой серый джип "лендкруйсер", хозяин жестко бросил:
- На десятый километр, к Бачиле.
Сергей Петрович Мохов много повидал в своей жизни, это был из тех типов
людей, который, как сказал бы американец "self made man", (СНОСКАбукв.
"человек, создавший себя"КОНЕЦ СНОСКИ). Правда, в Америке он бы уже давно
остудил свои амбиции на электрическом стуле или до конца жизни коптил бы
потолок тюремной камеры, однако Россия конца 80-х и начала 90-х годов была
страной поистине невиданных возможностей, и те, у кого было хоть малейшее
понятие, что, как и у кого украсть, сказочно нажились на этом. Так и
Мохов, человек обладающий сильным характером, крепкой хваткой, недюжинной
силой и здравым умом и в силу этих качеств пользующийся немалым
авторитетом во всех колониях, где ему довелось побывать, вошел в фавор у
главарей уральской мафии (в просторечии именуемой "братвой") и в начале
90-х годов получил в управление целый горнодобывающий комбинат. Комбинат
дышал на ладан, директор его был унылым пугливым типчиком, вечно хныкал о
недостатке финансированя из центра и о том, что "Москва нас позабыла".
Доходы от комбината были жиденькие, воровская казна-общак практически не
пополнялась. И тогда, отстранив директора, Мохов сам стал вникать в
премудрости управленческой работы. На директорском месте он вдруг
обнаружил ценные качества руководителя и управлял цехами с жесткостью,
какой здесь не помнили с военных лет, когда по цехам прохаживались
надзиратели из НКВД, за опоздание можно было лишиться зарплаты, а за
запоротую деталь пойти в тюрьму. Начальники отстающих цехов получили сутки
на то чтобы исправиться или уволиться. Первый же человек, попытавшийся на
него пожаловаться в прокуратуру, был начальник ОТК, но хода жалобе не
дали, поскольку жалобщик был найден на дне котлована с разможженной
(очевидно в результате самоубийственного падения) головой. Поставив
производство на поток, Мохов получил от братвы в полное владение родной
городок и солидный пакет акций поднятого им комбината. Многие его собратья
по ремеслу изумлялись тому, что он предпочел перспективному комбинату свое
захолустье. Однако Мохов прекрасно знал, что делал, когда шел в политику.
Из мэра в депутаты, из депутатов - в губернаторы, оттуда - в президенты.
При этом вовсе не самым главным был официальный титул. Он-то знал, что за
спиной главного чиновника есть истинные правители страны. Деньги были и
оставались главным инструментом управления людьми, деньги и страх.
Деньгами их приманивали, страхом отпугивали, все было так же просто, как
погонять лошадей поводьями. Лево-право, сено-солома, палка-морковка...
Однако сейчас он оказался в таком положении, когда даже всех его денег,
всей казны общака не хватало. Оставалось одно - прибегнуть к мудрому
совету. И его мог дать только старый, умудренный жизнью вор, "смотрящий"
по всему Уралу, Афанасий Бачила.
Не смотря на свой феноменальный авторитет, Бачила жил в старой
покосившейся хате, на хуторке с двумя псами редкой злобности и унылой
замордованной бабой, которая быстро собрала на стол, поставила вареную
картошку, соленые огурцы и бутыль с самогоном и серой мышкой исчезла из
комнаты. Охрана теснилась в сенях, пока старшие негромко беседовали в
комнате.
- А хоть кто купил-то знаешь? - осведомился старик Бачила, с аппетитом
принюхивась к стакану с мутной жидкостью. Сам он не пил ни капли, врачи
запретили, но компанию любил.
- Да ну, как не знать, - воскликнул Мохов. - Американу продали, гады. У
людей ни стыда нет, ни совести, распродают Россию за гроши... эх! - Он
досадливо махнул рукой, прекрасно сознавая, что за такую сумму и он сам бы
лично продал хоть родную мать. - Американец из Нью-Орлеана Ричард
Сазерленд, гад. Через три дня деньги должны быть на счету в Центробанке.
- Ну, а нашим ребятам там можно сказать, чтобы они его... приструнили или
похитили? - предложил Бачила.
- Не имеет смысла, - возразил Мохов. - Он представитель группы компаний.
Деньги пойдут в любом случае, стоит ему подписать чек. Он даже
застраховал, подлец, сделку.
- Это как это? - удивился Бачила.
- А вот так! Вон, гляди, ребята из агентства мне его страховой договор
скопировали. - Мохов вынул из портфеля бумажку. - Глянь, что пишут: от
всего на свете застраховался, от пожара, бури, наводнения, землетрясения,
революции, даже собственной гибели в любом виде транспорта или от пули,
ножа, удавки... Что бы ни случилось с ним самим, деньги пойдут от
страховщиков.
Проглядев договор, Бачила ухмыльнулся:
- Ну, от всего на свете не застрахуешься. Собственного самоубийства он-то
не предусмотрел! Если он на себя руки наложит, страховка будет
недействительной. Ну и... думай!
Мохов некоторое время соображал.
- Страховка недействительна... деньги не поступают... мои люди в Москве
объявляют аукцион проведенным с нарушениями, мы тем временем готовим новый
аукцион, меняем всю комиссию... Слушай старина, друже, а ведь это
действительно выход! Но... - Мохов погрустнел. - но только как же мы
обстряпаем самоубийство? Просто повесить его в комнате на подтяжках?.. Не
поверят.
- А вот по этому вопросу у меня есть такой специалист, - усмехнулся
Бачила. - Золотой парень, хоть сам и нерусский. О деньгах сам с ним
договоришься. Хотя удовольствие это дорогое - миллиардеров убивать.
Бахтияр Ханларов принял заказ Мохова по Интернету. Однако его не
интересовали деньги. Он хотел только одного, какую-то статуэтку, которая
хранилась в коллекции какого-то нью-орлеанского банкира. Он, конечно, с
удовольствие слетает в Америку, и даже аванса не потребует, но... лишь
затем, чтобы заполучить драгоценную для него деревянную вещицу, какую-то
старинную поделку.
- Сколько это дерьмо может стоить? - спросил Мохов и компьютерщик быстро
набил вопрос.
На окошечке программы ICQ появилась ответная надпись:
"Столько, сколько захочет банкир. Предупреждаю, он очень богат и
влиятелен, у него дочь на выданье..."
- А, ну тогда все будет решено, - усмехнулся Мохов. - Пусть сейчас же
собирается и чтобы к утру был в этом самом Новом Орлеане.
Глава 1. В одном уральском городке.
Нижнереченск, 15 октября 200... года
Стоял тоскливый, промозглый октябрь, поливающий землю бесконечными
ливнями, не радующий ни солнцем, напрочь прячущимся под серой пеленой
облаков, ни багряным цветом листвы, которая как-то враз опала. К вечеру 15
числа погода вконец испортилась - истошно воющий ветер с силой бросал в
окна брызги холодного дождя, и напрягался, давя на стёкла. Сергей Болюхин
- бывший инженер, бывший молодой специалист, "бывший интеллигентный
человек", а нынче образцовый сдатчик стеклотары и вторсырья, поежился,
стоя на лестничной клетке и, приподняв воротник ватника, решительным шагом
двинулся на улицу родного Нижнереченска.
Он вышел из загаженного и до омерзения изрисованного подъезда (который, в
общем-то был хорош уж тем, что давал ему, Болюхину, приют) и, выбирая
наиболее безопасный для его прохудившихся башмаков маршрут из лабиринта
луж, запрыгал к видневшемуся вдалеке магазину.
- Чего, не ндравятся наши погоды? - спросил его околачивающийся вокруг
магазина Липан, замызганного вида мужчина с испитым лицом и лбом, после
недавней драки заштопанным черными нитками. - Осень, она, блин, и в Африке
осень. Добавишь на чекушку?
Чекушка - это было мало, совсем ничего, так что лучше было взять хлеба. А
кроме того, Липан вовсе не та компания, с которой стоило водиться
интеллигентному человеку, пусть и бывшему. Да и что он может знать про
Африку? Там нет осени в местном понимании слова, там есть сезон дождей,
когда вода льет стеной, реки переполняются, крокодилы хозяйничают в поймах
рек, а зверье обильно нагуливает жирок.
- Не-а... нету денег... - буркнул Сергей Викторович и прибавил шаг.
Однако Липан, проводив его взглядом, увязался следом, хоть и близко не
подходил. Магазин "Продуктовый рай" был единственным ярко освещенным
местом на всем микрорайоне, именуемом поселком Ильича. Он кокетливо
выделялся из общей массы унылых строений и бараков поселка своей
ярко-красной крышей из искусственной черепицы и полированными стеклами.
Командовала им бывшая отличница советской торговли Майя Евгеньевна,
торговка Божьей милостью, пользовавшаяся в поселке да и во всем городке
непререкаемым авторитетом. К Болюхину она относилась с некоторой долей
уважения, все же когда-то подтягивал ее сына по химии и физике. Но это
было давно и далеко, в той, другой жизни, когда Нижнереченск был закрытым
городом-заводом, поесть в столовой или кафе стоило копейки, а в магазинах
для передовиков ежемесячно комплектовались наборы продуктов. Закончив
столичный вуз, Сергей Викторович с молодой женой, тоже выпускницей того же
института, получил распределение на завод, где им тут же, как молодым
специалистам, дали квартиру в доме, в подъезде которого он сейчас жил. Вся
эта жизнь для Болюхина окончилась тогда, когда его вызвали в партком
завода и предложили поехать в молодую африканскую страну, которая
собралась строить социализм, но ее руководители не знали, что делать с
залежами урановой руды, занимавшими там половину почв. Возникла мысль
построить там добывающий комбинат, вкупе с ним завод по производству
обогащенного урана. Для этого надо было произвести разведку местности и
составить техобоснование проекта. Это ответственное задание партия
поручила молодому, но весьма перспективному специалисту Болюхину. Конечно,
учитывая, что у него беременная жена, он может и отказаться... Хотя кто же
в здравом уме и твердой памяти откажется от счастливой для любого
советского человека возможности пожить с полгодика за границей, получать
удесятеренную зарплату сертификатами (бесполосыми!), а потом отоварить их
в "Березке"? Как можно отказаться от машины, которую ему разрешат купить
за валюту? От чешских сервизов и румынской мебели, которые он сможет
получить без очереди, просто по записи?
И все же он отказался. Просто потому, что был безумно влюблен в Лариску и
не мыслил оставить ее одну дома. Тем более беременную. Прошла неделя, и
однажды его вызвали из цеха в отдел кадров, и там начальник первого
отдела, отставной гэбист, отводя глаза пробурчал, что ему надо срочно надо
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг