* * *
Когда тело сэра Отлака отнесли в часовню, рыцари сели за стол.
Горе недолго владело суровыми сердцами благородных воинов. Битва на то
и битва, чтобы кто-то убивал, а кто-то погибал. Павшим - слава. Живым -
слава и добыча.
Десятки дорогих доспехов были принесены оруженосцами в замок. Мрачные
плененные сакские рыцари сидели тут же за столом - без оружия и под
охраной.
И скоро над столом воцарился оживленный разговор - обсуждение
сегодняшних событий. Дамы - жены, дочери и невесты, отправившиеся с
рыцарями на столичный турнир и оказавшиеся в осажденном замке, - слушали и
удивлялись.
Чем больше доблестные рыцари потребляли густого пенистого эля и
будоражащего вина, тем славнее в их рассказах выглядели сегодняшние
подвиги. Рыцарям действительно было чем гордиться и было что рассказать.
Сэр Таулас сидел за столом, мрачно глядя на кубок с вином, что поспешно
вновь наполнил расторопный слуга, наслышанный о буйном нраве
прославленного рыцаря.
Бывший отшельник не мог простить себе, что сегодня его господин едва не
погиб ("На месте Отлака должен был быть я!") и искал утешения в вине.
Аннаура, успевшая переодеться для ужина, находилась рядом с сэром
Ансеисом. Лишь только помянули усопшего хозяина замка и приличия позволили
завязать разговор, она тут же призналась:
- Я не отрывала от вас взгляда весь день, барон. Вы были великолепны!
Хамрай невпопад кивнул головой, он думал совсем о другом.
- Мое общество в тягость вам, сэр Ансеис?
Первая красавица королевства готова была обидеться. Она не привыкла,
чтобы ее словами (тем более восторженными похвалами) пренебрегали. Аннаура
вообще поражалась этому любовному эпизоду в своей богатой биографии.
Может, это только она так считает, что любовный эпизод? Может, Ансеис как
на женщину на нее и не смотрит? О чем думает сейчас заморский рыцарь?
Аннаура не привыкла отступать: если барон Ансеис не хочет, то она все
равно заставит, какой бы там таинственной силой магии он ни владел!
Сегодня же ночью он будет в ее постели! Ей это просто необходимо. Чтобы не
растерять веру в себя.
Или просто потому, что ей - ей! - этого очень хочется, какие еще
необходимы аргументы?
Она капризно поджала нижнюю губку:
- Вам неприятно разговаривать со мной, барон?
Хамрай вздрогнул. Качнул головой, словно отгоняя назойливых мух,
посмотрел на Аннауру. Прямо в ее жадные глаза. И улыбнулся ей,
постаравшись вложить в улыбку всю нежность на которую был способен.
Необходимо было прекратить затянувшуюся недосказанность. Прекратить это
знакомство. Немедленно сказать что-либо, чтобы она потеряла к нему интерес.
Но он не мог.
К ужасу своему, он честно признался самому себе, что полюбил. Другой
вопрос - достойна его избранница любви или нет? Но как это ему сейчас не
важно! Важно другое. Он полюбил - впервые в жизни он полюбил женщину. Он
жаждал ее и тем более мучительны были его страдания, к которым, казалось,
за столько лет должен был привыкнуть. Он жаждал теперь не просто обладать
женщиной. Нет! Теперь ему нужна была только Аннаура. Только она!
- Извини, - нежно сказал Хамрай и взял ее тонкую кисть в свою ладонь
(от этого прикосновения непонятная, странная и удивительно приятная волна
ощущений охватила Аннауру). - Я устал. Но в сражении, я постоянно знал,
что ты смотришь на меня с высоты замка. Хотя вряд ли ты могла разглядеть
меня среди сражающихся.
- Нет, что ты! - обрадованно воскликнула Аннаура. - Я отлично видела
твой алый плащ, я не сводила с него глаз. Ты прекрасен в бою - это я
поняла еще на турнире. И вообще... Ты не такой, как другие рыцари...
Она говорила истинную правду, он был совсем не таким.
Хамрай-то прекрасно знал, что не такой. Но касалось это не только его
магических способностей. Он ни словом, ни жестом не выдал, что большую
часть жизни провел в чужой земле, с другими верованиями и обычаями...
Значит, ее слова относятся к его исключительно личностным, мужским
качествам.
Сердце старого мага забилось, как у мальчишки, впервые целующим
девушку. Тело его непроизвольно подалось к ней и она придвинулась к нему
ближе...
Поцеловать-то он ее сможет, а потом...
Будь стократ проклято заклятие Алвисида! Будь проклят день, когда он
встретил Моонлав - бесчувственную холодную женщину, сломавшую его жизнь!
Рука барона непроизвольно легла ей на талию. Восхитительное ощущение,
от которого у обоих закружилась голова!
- Я устала, - едва сдерживая волнение, чтобы голос не дрожал, сказала
Аннаура.
- Сегодня выдался очень трудный день. Я хочу лечь, вы не проводите меня
до моих покоев?
Ансеис вдруг резко отрезвел - перед ним открылась граница, переступать
которую он не мог. Он прекрасно знал, что произойдет, если осмелится...
В это мгновение к нему подошел Триан и знаками показал, что король
Этвард просит сэра Ансеиса пройти на королевский совет.
Внутренне Хамрай вздохнул с огромным облегчением (хотя где-то глубоко
внутри какая-то крохотная частица души его вопреки рассудку горько
подосадовала на возникшую помеху). Барон развел руками и сказал Аннауре
виновато:
- Прошу прощения, но я не могу отказать верховному королю. Я сразу
вернусь, как только совет закончиться. Вы дождетесь меня?
Хамрай искренне надеялся, что собрание рыцарей продлится до утра. Ему
безумно хотелось броситься в объятия этой восхитительной женщины,
обладающей магией, куда сильнее его собственной - магией женственности. Но
заклятие... Заклятие!!!
Аннауре, с присущей ей горячностью, вдруг захотелось послать ко всем
чертям этого странного сэра Ансеиса, встать и уйти. Но она почему-то
потупила взгляд и тихо произнесла:
- Я буду ждать вас здесь, барон.
Уррий, едва утолив голод, встал из-за стола. Этвард просил его
подняться в зал, выделенный для королевского совета. И остальных членов
совета, что остались в живых, подняться тоже. Требовалось выработать план
действий на завтра.
Поддаваться панике причин не было, но и недооценивать противника не
следовало.
"Король должен разбираться в людях," - подумал Эмрис. Посмотрел на сэра
Тауласа и решил его не приглашать. А вот сэра Дэбоша и сэра Ансеиса, хоть
они и не его подданные - обязательно.
Эмрис уже понял их силу, их мудрость и даже смутно догадывался об их
интересе.
Да, как тесно все в жизни переплетено, как трудно разобраться - то, что
кажется важным и главным, в один миг теряет всякое значение и напротив,
малозначащее вдруг приобретает огромную важность, становится узлом нитей
мира. Только не всегда об этом можно догадаться.
И на него, Эмриса, свалилась огромная ноша, тяжелая ответственность -
да, он понимает это. Но дорогу осилит идущий, он отмечен Господом Богом,
он справится со всеми препятствиями и невзгодами на пути к славе. К славе
Британии и его, короля Этварда Пендрагона!
* * *
Умных голов лишился совет молодого короля - графа Отлака, герцога
Вольдемара...
Горячий сэр Гловер настаивал на утренней вылазке для развития успеха
(разумно, что король не позвал на совет еще более горячего сэра Тауласа,
который великолепен в сражении, но не на совете). Впрочем, Гловер сам
осознавал безрассудность своего предложения и не настаивал.
Этвард по очереди спрашивал у собравшихся рыцарей о сложившейся
обстановке.
Интуитивно слово сэру Дэбошу и сэру Ансеису он решил предоставить
последним, чтобы уже после них подвести итог собрания самому. Увидев, что
Уррий потихоньку начинает вслушиваться в речи, Эмрис спросил мнение нового
графа Маридунского.
Тихим голосом, не глядя никому в лицо, Уррий рассказал о предсмертном
подарке отца. Во время рассказа он отстраненно теребил в руках перстень,
который был ему пока велик ему и сваливался с пальца.
Когда Уррий замолчал, рыцари стали бурно обсуждать, чтобы могло быть за
таинственной дверью - едва не забывали обращаться к королю за разрешением
говорить...
- Пойдемте посмотрим, чего зря предполагать, - предложил сэр Ансеис.
- Неизвестно, что ждет нас за этой дверью, - ответил король Этвард. -
Сэр Отлак сказал, что там может быть плененная нечисть - зачем выпускать
зло?
- Даже если так, - взял слово сэр Дэбош, - я и барон Ансеис немного
владеем магией. Мы сможем запрятать нечисть, что бы там не оказалось,
обратно.
Верховный координатор разочаровался в перстне с эмблемой Алвисида и от
таинственной двери ничего не ожидал, но не вредно самому доподлинно
исследовать все, что связано с именем сына Алгола.
- Вы уверены? - спросил Уррий.
- Да, - ответили Хамрай и Фоор в один голос.
- Даже если там подземный ход, - задумчиво ответил Уррий, новый хозяин
замка, - то не воспользуемся же мы им для спасения своих жизней? Я не
позволю оставить Рэдвэлл на разграбление варлакам, здесь могилы моих
предков. Я не покину их.
Но рыцарям вдруг захотелось оказаться вместе с женами, дочерями,
трофейными доспехами подальше от осажденного варлаками замка. И никто из
них даже в глубине души не считал это трусостью - одно дело сражаться с
достойным противником в чистом поле, совсем другое - помирать от голода
среди бегающих крыс и смрадных крестьян...
Встал дотоле молчавший граф Сторберг. Он был уже не молод, но крепко
держался в седле и не прятался сегодня в битве за спинами товарищей. Он
имел право на уважение. Испросив разрешение у короля, рыцарь сказал:
- Никто не говорит о бегстве. Или, тем более, о сдаче замка. Но
необходимо знать все возможности. Предстоит осада - у саксов хватит сил и
терпения держать нас в кольце сколь угодно долго. Сейчас лето,
прошлогодние запасы подходят к концу, новые еще не заготавливались. На
сколько в замке хватит провианта? Если там подземный ход - это возможность
вылазок и нападений с тыла, это связь с миром и поиск союзников,
возможность вызвать на подмогу наши армии, оставшиеся в поместьях. Это,
наконец, наша последняя надежда победить, даже бегством, ибо гибель от
голода в осажденном замке будет означать наше поражение в войне с саксами.
Он помолчал и добавил, обращаясь к Уррию, пытаясь быть как можно более
убедительным и прекрасно зная, что давать прямые советы бесполезно:
- Наша смерть от голода в замке будет означать окончательное поражение
в многовековой войне с саксами.
- Хорошо, - сказал Уррий и встал с места. - Вы не возражаете, если мы
не пойдем все?
Это был не вопрос, скорее просьба.
- Сэр Дэбош и сэр Ансеис, вы не откажетесь сопровождать меня?
Уррию давно хотелось задать французскому барону один вопрос: не
алголианин ли он? Но при всех Уррий не считал необходимым раскрывать свою
тайну - зачем правоверным христианам знать, что он наследник чужого бога.
Тем более, что Уррий сам еще не разобрался в себе и своем отношении - а
ведь все последние дни он размышлял, говорил с друзьями об этом, слушал
ответы посланца Алвисида, вновь обсуждал с Эмрисом и Ламораком и вновь
думал, думал, думал...
Господи, как неуместно все это сейчас, казалось бы, когда умер отец! С
его гибелью для Уррия кончилась старая жизнь. И новая жизнь была непонятна
и непредсказуема - вчерашние мечты и мудрости стали глупыми, детскими,
далекими...
Этвард поднялся с места:
- Я тоже пойду.
- И я! - порывисто воскликнул Ламорак.
Уррий посмотрел на друзей и тепло улыбнулся. Клятва у Озера трех Дев!
Они всегда вместе!
- Конечно, ваше величество, я буду вам благодарен.
Рыцари (некоторых задело, что их не зовут туда, где может подстерегать
опасность, но они понимали, что это все же личное дело графа Маридунского
и уважали его право на семейные тайны) пытались отговорить Этварда -
бесполезно.
Решили, что тогда пойдет и сэр Гловер, с целью во что бы то ни стало,
хоть ценой жизни, защитить короля.
Ждать до утра было долго и Уррий со спутниками, не медля, отправились в
фамильный склеп. Остальные рыцари остались ждать их возвращения - Уррий
велел сэру Бламуру распорядиться, чтобы им принесли вина.
* * *
А в пиршественном зале во всю шло веселье - напряжение и усталость
прошедшей битвы требовали выхода, а погреба у графа Маридунского славились
по всей стране.
Уже звучали громкий женский смех и девичьи ахи по поводу рассказов, в
который раз уже повторяемых за день. В отсутствие за столом короля и
знатнейших рыцарей надо было прославлять кого-то из присутствующих. Все
взоры обратились на сэра Тауласа - как никак, но больше всех трофеев
принесли в замок спешно набранные из крестьян-добровольцев оруженосцы
бывшего отшельника.
И мрачные думы потихоньку покинули сэра Тауласа. Ведь действительно -
все кончилось хорошо, а поскольку он больше подобного не допустит, то об
этом недоразумении вообще можно забыть. Он - самый лучший воин в замке!
Нет, не только лучший среди находящихся в замке - лучший в стране, это
признано всеми!
Ему нечего стесняться, он может только гордиться собой, своим славным
происхождением, славным прошлым и не менее славным настоящим и будущим.
- Вина! - крикнул сэр Таулас зазевавшемуся слуге.
Через какое-то время жизнь казалась сэру Таулусу просто прекрасной, и
он вдруг как-то внезапно ощутил, что ему для полного счастья все же
чего-то не хватает.
Он прислушался к чувствам и желаниям и вскоре понял - женщины! Он так
соскучился по холоду и крепости рукояти меча в руке, что как-то и забыл об
этом.
За долгие годы отшельничества его, в общем-то, не беспокоили подобные
вопросы - все чувства пожирала недоступность оружия и схваток. Но
теперь... теперь-то ничто не мешает ему, тем более есть из кого выбрать.
Сэр Таулас обвел глазами зал. Вон-та пухленькая служанка... Стой, а
зачем ему служанка?! Разве он не лучший воин королевства?!
Сэр Таулас оглядел всех красавиц рядом и напротив. Даже посмотрел на
женщин за вторым столом (пришлось привстать). Да, вон та, в темно-зеленом
платье, самая красивая, как он сразу не подумал. Ведь слышал же, что она
первая красавица королевства.
Его достойна только она!
Сэр Таулас встал и на несколько нетвердых ногах направился к избраннице.
Подойдя к Аннауре бывший отшельник вдруг понял, что забыл, как
обращаться к прекрасным дамам. Но это не обескуражило его (тем более, что
она сидела одна и место рядом с ней пустовало).
Сэр Таулас бесцеремонно сел и взял чужой наполненный вином кубок.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг