После ста граммов разговор пошел быстрее и плодотворнее. Сурков сделал
еще два заказа и практически уверился в том, что Эльза - посредник между
будущим и настоящим. Он не сомневался, что Эльзу разыгрывали вслепую,
подобрав по номеру телефона и подсунув Суркову в самый подходящий момент.
Однако информация была неполной, и оставалось либо многое выяснить, либо
до многого догадаться. Во-первых, номер телефона имел семь простых и
натуральных цифр, из которых предстояло составить шесть чисел.
Каким образом необходимо использовать разделители Сурков не знал, и
обсуждение этого не принесло никакого результата.
Людмирский предлагал использовать пять цифр самостоятельно как 3, 2, 4,
8 и 5. Число 17 он считал отделенным и тоже самостоятельным. Аргументы по
поводу того, что последовательность 2, 3, 4, 5 невероятно редка, не
оказывали никакого воздействия.
Эльза считала, что ее телефон скорее содержит числовой ряд из 3, 24,
17, 8, 5, а шестое число необходимо получить сложением всех вместе.
Посчитав на салфетке результат, она изменила свое мнение, сказав, что это
число десять, то есть результат суммы последней цифры с количеством данных.
Сурков не спешил высказывать собственное мнение до того, как решит
небольшую личную проблему. А проблема сводилось к следующему: если он
согласится с Людмирским и Эльзой, не говоря ничего, купит еще один билет,
заполнит его, а позже выиграет в лотерею, об этом никто не узнает. Ему уже
не придется делиться с Эльзой и Людмирским, тем более что морально он
будет частично прав. Принимать такое решение не хотелось, но внутренний
голос настаивал. Наконец, совладав со своей совестью, Сурков сказал:
- Поступим, как советует Эльза.
- Почему? - возмутился Людмирский.
- Потому что она посредник.
- А ты - засранец, - хихикнула Эльза.
- Молчать, - приказал Сурков. - Я только что потерял два миллиона из-за
сопливой слабости, так что давайте помолчим.
* * *
Мелодично булькнул дверной звонок. Сурков открыл дверь и увидел
Людмирского в смокинге и бабочке.
- Взял на прокат, - пояснил он.
- Тебе идет. Только я предпочитаю белый.
- Белых не было, да их, скорее всего, и не прокатывают.
- Не практично?
- Наверняка. Эльза здесь? - Людмирский извлек две бутылки шампанского.
- Нет еще.
- Тогда спрячь, а то все вылакает, не успеешь оглянуться.
- Я в холодильник поставлю.
- Я же сказал спрячь.
- Знаешь что, тогда сам.
Людмирский закрылся в ванной, пустил воду и долго гремел фаянсом. После
чего появился с закатанными рукавами:
- Да. Я понял, почему белых смокингов в прокате нет.
Людмирский достал закатанную в целлофан сигару и долго крутил ее в
руках, гадая, с какой стороны откусить. Он устроился в кресле перед
телевизором и стал пускать кольца в потолок.
Эльза опоздала на две минуты. Она успела покрутиться перед зеркалом,
прежде чем проскочила в комнату. Передача уже началась, но еще долго
крутили рекламу офицерских часов, и ведущий говорил приветственные слова,
обещая золотые горы и рай на Земле, когда по проволочному желобу покатился
шар с номером.
* * *
Сурков прикурил сигарету, покрутил ее в руках, разглядывая белый
столбик.
Он выпустил дым в потолок и вернулся к своим мыслям.
"Не удалось. Бывает. Кто сказал, что будет просто? Достичь цели, не
приложив усилий, глупо, неинтересно. Все идет своим чередом, все
развивается, все под контролем времени. Неужели идея глупа сама по себе?
Да нет, она не глупа, она просто несвоевременна, слишком абстрактна. В
конце концов, еще Да Винчи придумал дельтаплан, но что он мог знать о
дакроне и алюминиевых трубах?
Мюнхгаузена до сих пор воспринимают как глупую сказку, а Сурков лично
видел машину, которая движется в полном вакууме, вытягивая себя за волосы.
Необходимо найти подход. Ведь все рассуждения по-прежнему кажутся
логичными и последовательными. Думай, Сурков, думай.
"А что если и будущее нельзя изменить"?
Сурков поднял руку и приблизил палец к носу.
"Вот сейчас я дотронусь пальцем до носа или не дотронусь. Я хозяин
будущего, и в зависимости от того, чего я захочу, изменю будущее. Или не
изменю? Что изменится, если я буду спать или всю ночь трогать себя за нос?
Ничего. А если я пойду на улицу? Ничего. А если я ввяжусь в пьяную
драку?
Ничего. А если меня собьет машина? Никто не заметит.
Может, Людмирский прав, кто-то наблюдает за временем и не дает
возможности его изменить?
Глупости, нет ни судьбы, ни предрасположенности. Иначе наши поступки не
имели бы никакого смысла, а все человечество завалилось бы на диван.
Будущее можно изменить - это также верно, как-то, что оно настанет. А
раз настанет, значит машину времени создадут - это абсолютно верно".
- Ничего не понимаю, - сказал он вслух.
Сурков набрал телефонный номер, и, сообщив код несуществующего города,
долго рассказывал телефонной барышне, как он пытался обмануть время, как
напился с Людмирским и как познакомился с Эльзой. Бархатный голосок на том
конце провода сначала сопротивлялся, но вскоре замолчал, и Сурков ловил
себя на мысли, что говорит сам с собой. Лишь когда он стал описывать
внешность Эльзы, в телефонной трубке возникли визгливые нотки.
- А ты сам-то красавцем себя считаешь?
Сурков тут же замолчал и с испугу повесил трубку, но телефонный аппарат
сразу зазвонил.
- Опочки, - произнес Сурков, - это как вообще?
Он двумя пальцами аккуратно поднял трубку с аппарата и поднес ее к уху.
- Я тебя спрашиваю, ты себя красавцем считаешь?
- Нет, - послушно ответил Сурков.
- Тогда, кто тебе давал право хаять бедную девушку?
- Она не бедная, у нее папа - заслуженный оленевод.
- Не ври, Сурков.
- Мы, кажется, не знакомились, - опешил Сурков.
- А я тебя насквозь вижу. Сидит такой обиженный гений и думает, как бы
ему стресс пережить? И давай названивать первому встречному - поперечному.
- С чего ты взяла?
- Я же сказала, что насквозь тебя вижу.
Суркову стало нехорошо. Мысль, что какая-то дама видит его насквозь,
сама по себе неприятна, а если она еще ловит за руку и перезванивает - это
совсем скверно.
- Сколько ты хочешь? - спросил Сурков фразой из какого-то детектива.
- Миллион, который ты мне обещал. И знаешь что, Сурков, я подумаю о
том, чтобы увеличить мой процент.
- Эльза! - обрадовался Сурков. - Какой у тебя красивый голос.
- Не подлизывайся.
- Ничуть. Ты меня поражаешь.
- Это моя работа.
- Что же ты не сказала, где работаешь?
- Сурков, прибереги лесть для своей жены. Спокойной ночи.
- Подожди, подожди, Эльза.
- Что?
- Давай дружить.
- Да пошел ты.
В трубке раздались короткие гудки, и почему-то Сурков почувствовал себя
хорошо. Как ни странно, но он был рад, что позвонил именно Эльзе.
"Удивительная женщина, - подумал Сурков. - И на дуде игрец и что там
еще?"
* * *
- Итак, товарищи миллионеры, - сказал Сурков, кладя ладони на стол.
- Я это уже где-то слышала, - шепнула Эльза на ухо Людмирскому.
- Не шушукаться, - приказал Сурков.
- Не корчь из себя крутого. Ближе к делу.
- Хорошо, - Сурков наморщил лоб, - буду краток, начну издалека.
- Еще короче.
- У меня для вас две новости: одна хорошая, другая плохая.
- Не надо, не надо продолжать, - запричитала Эльза. - Начни с хорошей.
- Я гениален.
- А хорошая новость? - спросил Людмирский.
- Хорошие новости кончились.
- Ничего себе денек.
- Теперь о грустном. Моя гениальность - залог нашего успеха, однако
этого мало. Необходимы решительные действия с нашей стороны, чтобы сломать
реальность.
- Как это?
- Я долго думал, почему наш эксперимент не удался, и пришел к выводу,
что ошибся в самом начале. Будущее действительно нельзя изменить. Это как
река, текущая по руслу: если она устремилась по выбранному пути, то
помешать этому невозможно.
- Но.
- Никаких "но".
- Помешать этому нельзя, а вот повернуть или свернуть. Понимаете,
время, как и все остальное, закономерно. Взять, к примеру, луч света. Зная
скорость и направление, мы с точностью до миллиметра можем определить, где
он окажется через год. Наше будущее так же закономерно. Не настолько точно
и безупречно, но уверяю вас, что уже в первом классе, я предполагал, кем
станут мои одноклассники через десять лет. Возможно, что не тех из них
посадили, не те спились и не те уехали в Израиль, но в большинстве своем
прогнозы мои сбылись, и в этом нет ничего удивительного. Не надо быть
провидцем, чтобы предположить, чем вы будете заниматься завтра.
Людмирский и Эльза переглянулись. При этом по их лицам пробежали следы
внутренней борьбы.
- Вот видите, - сказал Сурков. - Вы и сами делаете прогнозы. Однако
глупо делать глупые прогнозы. Или помните поговорку: деньги к деньгам?
- У тебя нет денег, - вставила Эльза.
- Вот именно, - воодушевился Сурков. - У меня пока нет денег, и это
надо исправить.
- Вариант с ограблением сберкассы еще рассматривается?
- И не только сберкассы. Вы слышали о том, что Госстрах уже не является
монополистом, а у Госбанка появляются конкуренты? Существует первая
букмекерская контора и так далее.
- "Так далее" звучит конкретнее предыдущего, - сказала Эльза.
- Суть моего предложения сводится к следующему: во-первых, необходимо
помочь нашим потомкам, так сказать, обозначить мою фигуру; сделать так,
чтобы она стала известной и в обозримом, и в отдаленном будущем.
Например, заголовками в газетах: "Забавы отечественных миллионеров:
господин Сурков подарил дому инвалидов болид класса "Формула - 1"".
Или "Молодой миллионер решает стать первым туристом в Космос". А
вовторых, обезопасить моих наследников, ведь если я стану миллионером, они
ничем не будут рисковать, сообщая мне шесть номеров, я то им уже стал.
- Стоп, стоп, стоп, - замотал головой Людмирский, - нестыковочка. Если
ты и так им станешь, зачем весь сыр-бор?
- А я лично сомневаюсь, что ты на свой лимон на околоземную орбиту
выйдешь, - закатила глаза Эльза.
- Отвечаю по порядку, - сказал Сурков. - Я стану миллионером в кредит,
так сказать, заранее. Что касается космонавтики - это верно, на полет мне
денег не хватит, а на статью в газете - вполне.
- У тебя есть план, Гоша?
- Есть ли у меня план? Есть ли у меня план? Конечно, у меня есть план,
но мне еще нужны соратники, помощники и верные друзья, которые не будут
меня критиковать, а, не раздумывая, отдадут тело и душу.
- Можешь на меня рассчитывать, - сказал Людмирский, - по меньшей мере,
в отношении души.
- И на меня, - подтвердила Эльза, - в отношении тела.
- Вот и договорились, а теперь слушайте сюда:
* * *
Людмирский отпустил окурок из рук, и он тихо упал на асфальт. Он
растоптал его каблуком, поднял воротник, опустил со лба большие черные
очки. Почесав рыжую трехдневную щетину, отпущенную специально для
сегодняшнего променада, Людмирский осторожно шагнул к массивным дверям
банка.
- Могу я вам чем-нибудь помочь? - спросил молодой человек в хорошем
костюме, стоявший на крыльце в стойке защитника, построенного перед
воротами в стенку.
Сурков хорошо проинструктировал Людмирского о поведении охранника и
настоял, чтобы тот вложил за пояс пистолет Эльзы. Это придавало
Людмирскому совершенно дебильную походку и колоссальную неуверенность в
себе.
- Конечно, можете, - ответил Людмирский заученную фразу, которую
репетировал перед зеркалом с пяти утра. - Я хочу открыть счет.
Охранник осмотрел Людмирского с ног до головы и попытался принять
верное решение. Единственной извилины хватило, чтобы предположить о
неприятностях, которые возникнут у охраны, стоит только подозрительному
субъекту выкинуть фортель внутри.
- Извините, но это невозможно.
Людмирский на секунду смутился. По сценарию охранник должен был
ответить фразой: "Это невозможно, сэр". Но он опустил "сэр".
На самом деле охранник собирался сказать именно так, но оказался
ленивым и произносить длинные фразы не стал.
- Что? - Людмирский сначала спросил, но сразу же пожалел об этом,
потому что тут же ушел от сценария.
- Это невозможно, - ответил охранник.
- Управляющий болен? - продолжал Людмирский, стараясь выдержать хотя бы
стиль игры.
- Нет, что вы, здоров.
- У вас карантин? Тараканов морят?
- Нет, у нас нет тараканов.
По сценарию Людмирский должен был задать три глупых вопроса, но к входу
уже подъехал черный "Мерседес" "S" класса, и из него уже вышел Сурков,
одетый в черный плащ и строгий костюм с бабочкой. Он небрежно толкнул
тяжелую дверь машины и подождал, пока она проедет мимо него, преданно
развернется и будет ожидать хозяина. Когда Сурков подходил к входу, из
него выпорхнула Эльза, одетая в деловую мини-юбку и такой же откровенный
пиджак и смотревшаяся сзади ничем не хуже фотомодели. Она увидела Суркова
и, растерянно цокнув каблучками, встала на цыпочки:
- Можно автограф? - ворожащим сердце субтончиком спросила Эльза.
Сурков устало улыбнулся и, приняв из рук Эльзы блокнот за десять
копеек, разборчиво написал: "Где ты взяла эту тетрадку, дура? Можешь не
отвечать".
Эльза густо покраснела и отступила в сторону.
- Спасибо, - сказала она уже исчезнувшему в дверях Суркову, который
даже не посмотрел на охранника.
- Красиво жить не запретишь, - продолжал Людмирский по сценарию.
Дальше Людмирский должен был выждать пять секунд, и если охранник не
задаст вопрос, самому рассказать о новоиспеченном миллионере,
заграбаставшем джек-пот в большой национальной лотерее. Людмирский
исправно досчитал до пяти, после чего продолжил, время от времени
заговариваясь и поря отсебятину. Через пять минут он вспомнил о неотложных
делах, попрощался и ушел в том направлении, откуда появился.
Расчет Суркова не оправдался, и охранник не стал докладывать о почетном
госте своему руководству, за него это сделал его коллега, получивший
пересказ с наворотами. Сурков уже стал унывать, когда место клерка заняла
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг