Мимо Варвары на полной скорости пронесся механический осьминог с
жердиной в щупальцах - вероятно, забор чинить. Забор у космодрома! Помереть
можно было бы со смеху, если б космодром был земной. А здесь привыкать нужно
ко всему, в том числе и к этому. Потому как - дальняя планета.
Четверка, басовито и нечленораздельно выражавшая непреходящую радость
встречи, возникла из темноты буквально в двух шагах от девушки, и тут только
шофер, отделившись от общей массы, гулко хлопнул себя по лбу и горестно
возопил:
- Летяги! Деда-то забыли!
"Летяги" недоуменно переглянулись.
- Какого еще деда? - недоуменно осведомился кто-то из экипажа, кажется,
механик-штурман.
- Да деда же, этого самого... чучельника!
- Дедов не возим.
Варвара с удовлетворением почувствовала, что наконец-то и этот
шофер-весельчак прилюдно сел в галошу.
- Как же так? Меня Солигетти стопроцентно заверил, что он этого деда -
впрочем, скорее, дед его - в сорок восьмом году на Белой Пустоши из анабиоза
вытаскивал! И фамилия-то еще запоминающаяся, такая рыбная... А, Навага!
- Норега, - сказал пилот-механик. - Так это она.
Наступившая пауза страдала излишком мелодраматизма. '
- Та-ак, - констатировал шофер с теми неподражаемыми модуляциями в
голосе, с которыми невоспитанный директор инопланетной базы комментирует
прибытие манекенщицы Дома Галактических Мод, присланной (даже без злого
умысла) вместо заказанного противометеоритного кибер-снайпера. - И в котором
же контейнере ваш багаж, картины-корзины-картонки?
Варвара позволила себе еще одну томительную паузу.
- Мои контейнеры ВСЕ. Кроме разве что пятого и шестого.
- Ну, спасибо, летяги, - сокрушенно проговорил шофер, кланяясь в пояс.
- Привезли мне подарочек. Просил специалистов, прислали барышню. С приданым.
Пошли спать по этому поводу, завтра повезу вас ни свет ни заря.
Четверка снова обнялась и двинулась куда-то в темноту, дружно брякая
содержимым карманов. Варвара пожала плечами и направилась следом,
сосредоточенно глядя под ноги, чтоб не споткнуться. По мере того как они
отходили к краю площадки, дальние прожектора медленно отключались. Впрочем,
толку от них было немного. Гостиничного типа домик вырос навстречу, слева и
справа в его стены упирались толстые жерди деревенского забора. Все
правильно, бетон ведь, наверное, возят с Земли.
Мужчины посторонились, пропуская девушку, массивная цельнометаллическая
дверь откатилась с визгом, свидетельствующим о нерадивости хозяев. За дверью
следовал неожиданно уютный холл, выстланный синтетическим ковром. Ковер тоже
не холили, от входа, расходясь латинской "пятеркой", вели две грязноватые
тропочки: к левой внутренней двери - едва заметная, деликатная, к правой -
протоптанная широко и добротно.
Владелец кожаных штанов, все еще хмурый и разочарованный, сделал
широкий жест, приглашая Варвару проследовать в левые апартаменты. Вероятно,
там было все, что нужно для отдыха, потому что он только неприветливо
буркнул:
- Разбужу.
- Спокойной ночи, - корректно ответила она и притворила дверь. В
маленькой комнатке действительно было все, что нужно: узкая, как и на
звездолете, кровать, откидной столик и холодильник, рассчитанный отнюдь не
на аскета, - сквозь его прозрачные стенки проглядывали аппетитные колбасы
явно неземного происхождения, химический стакан с молоком и целая тарелка
чего-то пузырчатого, отливающего свекольным цветом. Далее в задней
зеркальной стенке отражалось смуглое насупленное личико со скифскими скулами
и решительно очерченным ртом. Над верхней губой едва обозначался нежный
темный пушок, как это бывает у очень смуглых девушек, придавая им редкостное
своеобразие; но Варвара, как это случается в пору излишней к себе
придирчивости, возвела едва уловимую поросль в ранг усов, свалила на них все
свои реальные и мнимые несчастья и раз и навсегда возомнила себя
окончательным уродом.
Это усугубило ее природную замкнутость и отвратило от девического
пристрастия к верчению перед зеркалами.
Вот почему она несколько помедлила перед холодильником, выбирая между
сомнительным удовольствием еще ближе очутиться к собственному ненавистному
отражению и несомненной радостью вкусить не запретных, но абсолютно
неизвестных плодов.
Второе пересилило.
Дверца распахнулась со старомодным звоном, и по внутренним стенкам
заплясали малиновые блики. Варвара, как зачарованная, извлекла ледяную
тарелку, на которой алели четыре ягоды, по форме и цвету напоминавшие
шелковицу, но вот по габаритам сравнимые разве что с вернинским апортом.
Если бы не сказочный аромат и упругое подрагивание живой кожицы, их можно
было бы принять за елочные игрушки.
Варвара выпрямилась, коленом захлопнула дверцу. Вот тебе и "та степь"!
Да если бы перед комиссией по распределению стояла бы такая вот тарелка, то
весь курс запросился бы на Землю Тамерлана Степанищева. И не пришлось бы
некоторым здешним плакаться по поводу отсутствия специалистов.
Стоя посреди комнаты, она взяла верхнюю ягоду за короткий хвостик,
намереваясь разом отъесть добрую треть, и...
Кажется, раздался небольшой взрыв. В следующее мгновение девушка
поняла, что звука, конечно, не было, а просто нормальный землянин не в
состоянии даже представить себе такой обонятельный и вкусовой удар, который
обрушился на нее. Все ароматы садов Шахрезады одним залпом!
Она попыталась утереться ладошкой - сок побежал по запястью и дальше,
под обшлаг комбинезона. И конечно, в дверь тут же постучались. Вовремя,
ничего не скажешь.
- Не заперто! - крикнула она.
- И напрасно, - проговорил штурман-пилот, просовывая в дверь
клочковатую бороду. - Разве вы не обратили внимание на то, что все здешние
двери как раз и созданы для того, чтобы запираться, и понадежнее. Но раз вы
этого еще не сделали, то не присоединитесь ли к нашему ужину?
Он смотрел на ее рожицу, заляпанную алым соком, как на что-то
совершенно естественное. Пожалуй, из всего экипажа он был если не самым
приятным, то наиболее воспитанным человеком.
- Спасибо, я уже, - сказала она, переводя взгляд на стену и обнаруживая
там созвездие свежих пламенеющих клякс.
- Жаль, - искренне огорчился штурман. - Кстати, здешние ягоды не едят,
а пьют. Соковыжималка на полочке. Ну, запритесь на ночь, и земных вам снов.
Он бесшумно притворил за собой дверь. Варвара поглядела ему вслед и,
вспомнив массивную титановую плиту и амбарные засовы на входной двери,
несколько удивилась. Подошла к окну - так и есть, тяжеленные ставни. В
комнате было прохладно и отнюдь не душно, но у нее уже автоматически
включился врожденный комплекс противоречия, руки сами собой нащупали
примитивные запоры, и ставни распахнулись.
Малиновый запах почти осязаемым потоком ринулся вон из комнаты. "Не
слетелись бы птички-бабочки", - подумала Варвара, усаживаясь на подоконник.
Полноцветные крупные звезды нависали прямо над самым домом, образуя
незнакомые созвездья; к горизонту плотность их заметно увеличивалась -
видимо, так уж проходил здешний Млечный Путь. И кромка бархатных гор была
чуть-чуть иной, чем на Большой Земле, - то ли пики острее, то ли злее и
причудливее срезы обрывов... И звон - мелодичный, сладкоголосый, словно
здешние цикады весь день объедались сказочным медом.
Впрочем, если судить по произрастающим тут ягодам, цветы, им
предшествовавшие, должны быть фантастическими.
Внезапно где-то под окном, внизу и правее, захрустело и заскреблось. И
было в этих звуках такое настойчивое отчаянье - а может, и не только в
звуках, - что Варвара, перекинув ноги через подоконник, бесстрашно спрыгнула
в темноту. Впрочем, если бы там ее подстерегала опасность, она почувствовала
бы.
Гладкие, будто обглоданные жерди упирались торцами в стену домика, а
дальше, сразу же за этим импровизированным забором, уходил вниз, в
непроглядную темень, неопределимой глубины обрыв. Девушка оперлась на теплое
еще и такое земное дерево, нагнулась - внизу снова по-лошадиному зафыркали.
И что-то белое, раскидистое, тонкопереплетенное, словно ветви только что
расцветшей яблони, шевелилось там, силясь подняться. Варвара присела на
корточки - снизу пахнуло теплым хлевным духом, и купа белоснежных рогов
всплыла вверх, вознесясь до первой жердины забора. Олень стоял на задних
ногах, а передние скребли камень, и тот повизгивал, словно копыта были
железными. Лиловый фосфорический блеск широко раскрытого в темноте глаза
мерцал жалобно и влажно, и Варвара, не удержавшись, просунула руку сквозь
жерди и положила ее на шелковую подрагивающую шею. При этом движении
рассеянный свет из окошка достиг, наконец, ночного пришельца, и девушка
увидела клыкастую кабанью морду, увенчанную неподобающими ей королевскими
рогами.
Должен был возникнуть страх - и не возник. Рука, доверчиво и
естественно лежащая на гриве, не отдернулась.
- Бедненький ты мой, - проговорила Варвара нараспев и почесала
безобразную морду между светящихся глаз.
Девушка уже немного привыкла к темноте и теперь разглядывала первого
повстречавшегося ей тамерланского зверя с каким-то бабьим состраданием, как
смотрят на уродов. А ведь это никакой не урод. По тутошним меркам, наверное,
даже красавец. Король-олень. А если хорошенько приглядеться, то и на земной
вкус он не так уж безобразен. Грива, как у яка, рога... не классической
формы рога и пупырышками, точно приготовившаяся цвести верба, и такие теплые
на вид. И глаза колдовские...
За спиной, в домике, что-то хлопнуло - то ли пробка, то ли дверь.
Варвара быстро поднялась с колен.
- Давай-ка ты отсюда, - торопливо зашептала она, а то этот чудак опять
палить начнет...
Она перелезла обратно. Нет, в комнате никого не было. Ложная тревога.
Но спать хотелось просто смертельно - видимо, сказалось предфинишное
напряжение. Она подвинула койку к окну, отстегнула пояс с неразлучным
охотничьим ножом, стянула с плеч комбинезон. Руки цепенели - так и заснула
бы полураздетая. Нет, не одно только волнение было причиной этого
изнеможения: тело, привыкшее ежедневно к нескольким часам активного
плаванья, над водой или под нею, просто изнывало без воды. Она согласилась
лететь на Тамерлану только потому, что база, как ей пообещали, располагалась
на самом берегу теплого и совершенно безопасного моря. Она жадно оглядывала
его контуры сверху, при посадке - теперь оно было далеко, разве что завтра к
полудню удастся добраться.
Что ж, потерпим до завтра.
В последний миг она нащупала на стене распределительный щиток и, блюдя
правила безопасности, включила в оконном проеме поле силовой защиты.
Желтые звезды затуманились, значит, поле было мощнейшим. И что они тут
так страхуются - ведь в инструкциях, которые она изучала перед полетом,
говорилось абсолютно уверенно, что на Земле Тамерлана Степанищева - точнее,
в обозримых окрестностях береговой базы - опасных для человека животных форм
не имеется. И тем не менее...
Да, вот тебе и "та степь".
Она потыркала кулачком слежавшуюся подушку, вытянулась на прохладных
простынях, пробормотала невесть откуда взявшееся: "На новом месте приснись
жених невесте" - и заснула.
Приснился птеродактиль.
x x x
Брезентовая крыша над кабиной первого контейнеровоза была свернута, и
когда туда кроме меднолицего шофера набились еще и все космолетчики, там
стало тесновато - во всяком случае, две головы торчали наружу. Впрочем,
Варваре приходилось на ее коротком веку путешествовать еще и не в таких
условиях, но шофер, ни свет ни заря поднявший ее с постели и почему-то не
заикнувшийся о завтраке, сухо кивнул ей на вторую, свободную, машину:
"Поедете на этой". Девушка досадливо раздула ноздри - первое ее утро на
Тамерлане начиналось не совсем так, как ей хотелось бы, - и вспрыгнула на
высокую подножку. За рулем омертвело застыл флегматичный осьминог, не то
вчерашний, которого гоняли по посадочному полю в хвост и в гриву, не то
точная копия первого. Этих кибов ведь не отличишь друг от друга, особенно в
сидячем положении, когда не видно крупно выведенного ниже пояса инвентарного
номера.
Впрочем, нет худа без добра:" можно без стеснения зевать и вообще
заниматься чем вздумается. Вздумалось, естественно, позавтракать - Варвара
достала из кармана предусмотрительно прихваченный из холодильника кусок
колбасы, вынула неразлучный охотничий нож и точным движением отсекла ломтик.
Колбаса резалась как масло и благоухала тмином и сказочными травками
маленького Мука. Киб, снабженный зачем-то блоком обоняния, неожиданно
зашевелился, словно закачал головой, но Варвара сделала вид, что не поняла,
и продолжала завтракать.
На пульте кабины что-то щелкнуло, голос шофера, усиленный динамиком,
рявкнул: "Осьмухи, трогаем!" - разом взревели моторы, но с места никто не
тронулся. Прошло секунд тридцать, потом впереди кто-то грохнул дверцей.
Варвара опустила стекло, выглянула - в космодромных воротах прямо на пути
колонны стоял ее ночной красавец, просительно выгнув шею и скосив лиловый
глаз. Пришел проводить, умница. И не так уж он и сквернообразен, если
внимательно приглядеться при дневном свете... Впрочем, нет, чудовищен. И
клыков несколько, как у бабирусы, и уши свинячьи. Так и обхватила бы его
голову страшную, щетинистую, и заплакала бы, точно аксаковская молодая дочь
купецкая, и вымолила бы не облика человечьего, а лишь земной красы лесной...
Король-олень нетерпеливо топнул изящным копытом и тронулся в обход
первой машины, но из ее кабины вылез совсем не почтительный к королевскому
его достоинству шофер со здоровой жердиной в руках, и первый удар пришелся
прямо по черногривой спине, так что Варвара с ужасом зажмурилась и отпрянула
в глубину кабины, а потом послышались смачные шлепки - видно, били по бокам;
затем поросячий визг, удаляющийся вместе с топотом, и машины наконец-то
тронулись, но Варвара все еще сидела зажмурившись - так потрясли ее все эти
художества.
А может, надо было оставаться на Большой Земле?
Когда она, наконец, нехотя открыла глаза, колонна неторопливо сползала
по серпантину, проложенному в багровых чешуйчатых зарослях. Временами они
редели, и тогда были видны железистые осыпи крупнозернистого песка да
многослойные свежесрезанные обрывы, красноречиво свидетельствующие о
недавних землетрясениях. Один раз девушке показалось, что на рыжую
прогалину, метрах так в десяти над дорогой, выметнулась угольная тень с
белоснежными рогами, но киб качнул коромыслом руля, и машина с удивительным
для такой громадины послушанием вильнула вправо. Тени больше не было -
наверное, показалось...
Первые пять километровых столбиков Варвара пропустила мимо себя с
нарастающим разочарованием: заоконный ландшафт страдал однообразным
отсутствием каких-то явно неземных примет. Обнадеженная ночной встречей, она
всматривалась в проносящиеся мимо заросли, надеясь углядеть там хоть
кого-нибудь из легендарного каталога Сусанина. Справа с багряного откоса на
дорогу посыпался ручеек песка и щебня - кто-то там продирался через
пламенеющий кустарник, но к пролетающему на изрядной скорости каравану он
явно опаздывал, и правильно делал, потому что между машинами почти не было
интервала. а инерция у таких махин - не затормозишь. Варвара вытягивала шею,
уж очень хотелось узреть воочию хотя бы одного из тех, кто фигурировал на
довольно-таки дилетантски выполненных снимках (ну, уж она-то составит
первоклассный атлас на уровне последних достижений цветной голографии, затем
и прилетела!), но дорога сделала очередную петлю, и преследователь отстал.
Но не успела она почувствовать себя разочарованной, как снова раздался
треск, различимый даже сквозь натужное рычание моторов. Нет, она не ошиблась
- это был он, черногривый олень, упрямо рвущийся наперерез каравану. На этот
раз ему почти удалось выйти на уровень первых машин, потому что дорога
спустилась в долину, но деревья, сменившие кустарник, стояли так вплотную
друг к другу, что протиснуть рогатую голову между частоколом лишайчатых
стволов не было никакой возможности. Широколиственные ветви нависали над
самой дорогой, и один раз Варвара даже крепко стукнулась лбом о ветровое
стекло, когда головная машина, а за ней и все остальные, неожиданно
притормозила.
Оказалось, с разлапистой ветки свисал некто бесподобно зеленый, как
огурец, и лохматый, точно щетинистый дикобраз. Кто-то из летчиков привстал и
попытался отодрать это живое украшение от сука, но, по-видимому, с него
легче было спустить шкуру, поэтому вскинулась еще одна рука - с портативным
десинтором, ветку осторожненько срезали, и шофер вынес это зеленое чучело
вместе с веткой, в которую оно вцепилось мертвой хваткой, на обочину дороги.
Изумрудный ленивец - если только это был он - никак не реагировал на то, что
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг