опасения, растоптав собственные страхи квадратно-кованым каблуком своего
негнущегося ботинка.
Шли мы, в общем-то, довольно скучно. Лишь скрип подошв да ртов дыханье.
Справа и сверху светит солнце, слева, прямо и кругом - даль беспредельная,
в своей однообразности утомительно-неприятная. Иногда я оглядывался и
смотрел на брошенный вездеход, проверяя по нему скорость нашего удаления в
необходимом направлении. Вездеход, казалось, и не удалялся вовсе, вместо
этого он делался меньше и меньше, съеживался и сморщивался, сдувался и
скуксивался. Так мне казалось.
- Сколько мы прошли?- проговорил я в пространство.
- Двадцать одна тысяча шестьсот семнадцать метров,- произнес граммофонным
голосом Кеша.
- А времени сколько теперь?- опять спросил я.
- Пять часов тридцать две минуты.
Я опечалился. Мне казалось, что мы идем уже черт знает сколько, и подошвы
мои уже вовсю горели, и тело взмокло, и душно было и невесело на душе.
- Ты не устал?- обернулся я к Радию.
- Я, что ли?- переспросил он, как тот школьник на уроке.
- Ну, не Кеша же!- осадил я его.
- Нет, не устал,- угрюмо молвил Радий.
Я отвернулся. Вот же незадача. Никто кроме меня не устал. Ну ничего, решил
я, сжав зубы и дыша глубоко носом, буду терпеть. Вспомнилось, как нас на
Земле тренировали в чем-то очень похожем. Тоже было несладко. Но мы твердо
знали тогда, что через несколько часов марш-бросок закончится и мы снова
очутимся в нормальных климатических условиях. Эта мысль присутствовала в
нас постоянно, и она спасла многих от частичного или полного
помешательства...
- Эй, Кеша! Убавь-ка шагу,- сказал я машинально, продолжая вспоминать.
Кеша сбавил темп, и сразу стало легче. И куда, подумал я, куда мы так
спешим? Тише едешь, говорят умные люди,- дальше будешь. Не нам - дуракам -
спорить с умными людьми. Не нам оспаривать вековую мудрость народную.
- Правильно?- спросил я громко.
- Чего?- отозвался Радий.
- Да нет, это я так, ничего,- пробормотал я смущенно.
Ну вот, еще и заговариваться начал. Допекло. С досады поднес руку к лицу и
посмотрел на часы. Шесть ноль две. Господи, как все это надоело! И что за
мука такая - шляться по пустыне в такую жару; и что за напарник мне
попался бестолковый!.. Давно бы на корабле были, и я сейчас лежал бы - вот
в эту самую минуту!- раскачивался бы в гамаке в своей каюте и читал
"Черного странника", разглядывал кошмарные фотографии или угадывал
очередной космический кроссворд. Да, так бы и было...
У времени есть одно хорошее свойство- оно никогда не останавливается. Что
бы ни случилось, как бы ни складывались события, секунда спешит за
секундой, копятся минуты и часы, превращаясь в года и в столетия. Ровно
через восемь часов после начала всего, отмерив, потом выяснилось, тридцать
девять километров, мы резко затормозили. Солнце все стояло в одной точке,
груди наши вздымались, как бока у взмыленных лошадей, а кругом было море
света и сплошная желтизна, неизъяснимое величие и оскорбительное к нам
равнодушие.
- Ставь палатку!- отдал я распоряжение и опустился устало на землю. Восемь
часов, восемь часов - вертелось в мозгу. Восемь часов - это значит, что
сейчас начнется для меня самое смешное. Чтоб отвлечься от неприятных
мыслей, я стал следить за Кешей. Он поставил перед собой ящик и снимал,
неловко выворачивая плечевые суставы, мешок из-за спины. На металлических
плоскостях его остро сверкали блики, и весь он казался неуклюжим,
громоздким. Даже странно было, как он на ногах держится, все казалось, что
он вот-вот упадет, но он почему-то не падал. Вообще ни разу еще не упал.
- Радий, иди помоги ему, что ты стоишь?
Радий нехотя приблизился к роботу. Тот сразу перестал ломаться. Радий взял
двумя руками тюк и, приподняв и наклонив его к себе, подождал, когда
робот, совсем как человек, вытащил сначала одну руку, потом другую.
- Молодец,- похвалил я его.- Давай ставь быстро палатку, поужинаем - и
спать.
- Ага,- кивнул Радий и поставил тюк стоймя на землю. Потом выпрямился и
повертел головой.
- Ты что, потерял кого?- озадачился я.
- Да, смотрю, куда палатку ставить.
Я с трудом сдержал смех: ну, юморист...
- Ставь где стоишь. Вот прямо где стоишь!- разумно посоветовал я.
Радий подумал немного, посмотрел себе под ноги и... принялся распаковывать
тюк.
- Здесь так здесь...
Мы залезли с Радием в палатку (этакий треугольник высотой в полтора метра
и шириной как раз на двоих) и улеглись на надутый пол. Поужинали так
ничего себе; воды, конечно, не хватило, но не это заботило меня. Я
прислушивался к собственным ощущениям, пытаясь уловить болевые токи,
вибрирующие в спине. Действие блокады должно было полчаса как кончиться, а
боль все не появлялась. Может, потому, что я двигался подряд несколько
часов?.. Я лег на спину, закрыл глаза. Палатка была свето- и
теплоизолирующая, лежать в ней было приятно. Так бы и лежал всю жизнь.
Хорошо!.. А Кеша там на солнце парится...
- Сколько спим?- прервал мои размышления Радий.
- Шесть часов,- ответил я.- С половиной.
- О'кей.- Радий повернулся лицом к стене и начал глубоко дышать.
Я остался лежать на спине - самая безопасная поза в таких случаях...
Еще не проснувшись полностью, я почувствовал скованность во всей спине, от
поясницы до самой шеи. Словно понатыкали в меня железных прутков, стянули
концы их в кучу да спаяли крепко. И так меня теперь корежит, и тянет, и
черт-те что со мной творится. Я попробовал поднять правую руку - и
немедленно возбудил болевые токи по всему телу. Все ясно. Как бы время
узнать? Только подумал, как услышал "с улицы":
- Пора вставать. Пора вставать. Пора вставать. Пора...
- Да заткнись ты, идиот!- крикнул Радий мне в ухо.
Голос сразу смолк.
- Ты чего орешь?- возмутился я, с трудом повернув голову.- Правильно он
говорит- пора подниматься. Давай вставай...
Радий отворотился на другой бок.
- Ты чего улегся? Вставай давай, не слышал, что ли?- повысил я голос.
- Щас,- буркнул он.- Встану...
- Щас,- передразнил я.- Вот и вставай. Щас...- А сам лежу, не двигаюсь.
Знаю, что нельзя мне теперь двигаться. Эх, если бы со мной все нормально
было, разве б валялся я тут? Да давно бы уж вскочил, вылез из палатки,
приготовил завтрак...
Радий засопел обиженно и полез на четвереньках из палатки.
- Приготовь инъектор!- напутствовал я его. А сам решился перелечь на
живот, пока он там все делает.
Через пять минут, когда мне таки удалось выполнить рискованный маневр,
край палатки приподнялся, и возник силуэт в проеме.
- Ну что?- спросил силуэт голосом Радия.
- Инъектор приготовил?- осведомился я.
- Приготовил.
- Сколько?
- Два кубика.
- Ладно,- вздохнул я.- Помнишь, куда вчера стрелял?
- Помню,- ответил он.- Между лопаток.
- Ну тогда давай, стреляй прямо через куртку. Так можно, я знаю. Только не
промахнись. В позвоночник не попади. В позвоночник нельзя. Не попадешь?
- Постараюсь,- ответил он.
- Постарайся уж,- напутствовал я его.- Да что ты стоишь? Давай быстро,
время дорого.
Радий сделал все как надо. Шесть раз нажал он на курок инъектора,
шестикратно выстрелив в меня спасительной обезболивающей жидкостью, после
чего покинул палатку, а я остался лежать, дожидаясь действия чудесного
лекарства, чтобы пойти затем дальше по пустому жаркому пространству чужой
планеты.
Каюсь - уснул! Ну так что с того? Лежал человек и задремал нечаянно, что ж
теперь - орать на всю пустыню?!
- Ладно-ладно. Встаю...- бормочу, мотая головой.- Хорошо, что все уже
готово... А палатка? А палатка-то и не готова! И нечего орать. Я и так
тебя услышу... Аж башка трещит.- Я вылез, согнувшись, из палатки. Ух!..
Кеша глядел на меня своими радужными глазами-пуговицами.
- Что, Кеша, стоишь?- спросил я его ласково.- Ну, стой, стой.- А сам начал
понемногу выпрямляться, все еще боясь судорог в спине, но уже почти уверив
себя, что все обойдется. И действительно - все обошлось. Через
какую-нибудь минуту принял я нормальное вертикальное положение и стоял,
как Кеша, прямо и глядел почти радостно на блистающий желтыми красками
мир. Обводил бессмысленным взглядом пустынные пространства, чем-то
напоминающие свежеиспеченный, горячий еще, дымящийся кекс, только что
вынутый из духовки - длинный-длинный, необозримо широкий, неохватный и, к
сожалению, несъедобный.
- Радий!- крикнул я.- Собирайся скорее.
На удивление, идти было много легче, чем накануне. Сначала было труднее, а
потом легче. Правда, солнце проклятое все жарило, все грело наши плечи и
головы, но и к нему мы, кажется, начали привыкать - Кеша, я и Радий. Так и
шли гуськом, махали конечностями, крыли по восемь километров за час,
удаляясь от места нашего нелепого кувыркания и приближаясь к месту
предполагаемого отдохновения. Там, впереди, в перспективе желтого
пространства стояла носом кверху наша ракета, и ждали нас в ней товарищи,
а также прохладные затемненные каюты с упругими гамаками и много-много
холодной и вкусной воды. Я все время заглядывал за железное плечо Кеши,
будто надеясь первым заметить ракету, хотя знал, что до нее полтыщи
километров, до нее много дней пути, все по пустыне, все в желтизне и в
жаре и в разных неконтролируемых мыслях.
Через четыре часа мы сделали привал. Уселись прямо на землю, раскрыли по
банке мясных консервов и принялись сосредоточенно жевать. Кеша стоял
рядом, загораживал солнце и смотрел на нас как бы укоризненно, будто был
голодный, а мы не даем ему ни крошки хлеба. Я не выдержал и приказал Кеше
повернуться к нам спиной. В самом деле, стоит и пялится, чуть не в рот
заглядывает, никакой деликатности. Опустошив банки, мы зачем-то зашвырнули
их подальше, как бы в кусты выбросили, чтоб, мол, никто потом их не
увидел. Запили теплой водой (совсем понемногу) и, враз отяжелевшие,
поднялись и двинулись дальше, в новый четырехчасовой переход. Скорость
оставили прежнюю, то есть восемь километров в час.
На третий день я решил сбавить немного скорость. Семь с половиной
километров - это все-таки много. Это почти что восемь, хотя и не совсем
восемь, но и, однако же, не скажешь, что семь. Опять мы шли - нога в ногу
и голова в голову - как единый отряд, продираясь сквозь пылающую пустоту,
вперед и прямо, вперед и прямо. Сделали на тридцать минут привал после
четвертого часа - и снова шли. Разговаривали мало, точнее, совсем не
разговаривали. Молчали, как рыбы, которые, как известно, не умеют
разговаривать, потому что им мешает вода, а нам мешала жара и что-то еще,
чего я не могу выразить и что надо самому почувствовать, оказавшись в
похожей ситуации, когда не то что говорить, а и думать не всегда хочется,
а хочется лечь куда попало и уснуть, уснуть надолго, до тех пор, пока все
вокруг не образуется, не изменится чудесным образом и не придет в норму,
чтоб стало и легко, и тихо, и темно, и прохладно.
На пятое "утро" я проснулся раньше всех и лежал в палатке и все отчетливее
понимал конец относительной для меня нормальности бытия и начало горестных
событий. Я лежал и под сонное сопенье Радия подсчитывал оставшиеся
километры. Получалось следующее: прошли мы за четыре дня двести тридцать
пять километров, оставалось пройти триста двадцать пять. Это, по-хорошему,
на шесть дней. Консервов нам хватит, воды тоже должно хватить, но... у нас
кончился триколин. Накануне Радий вскрыл две последние ампулы, и я теперь
не знал - плохо это или хорошо. Убийственную силу триколина изведали
многие. Достаточно попрыскать чуток им на руку, и можно было потом жечь
эту руку, пилить, кусать зубами - и никакой тебе боли. И я в эти четыре
дня также не чувствовал никакой боли в спине, но это не значило, что все у
меня там наладилось. (Хотя и не исключало этого.) Теперь-то мне и
предстояло проверить, и я сильно опасался, лежа в палатке на спине, что
результат проверки будет отрицательным.
Радий тем временем заворочался, задвигал локтями и перевернулся на другой
бок, продолжая равнодушно спать.
- Радий!- произнес я громко.- Радий, вставай, пора уже.- Сам не знаю,
зачем я это сказал.
А он не просыпается, продолжает нахально спать.
- Кеша,- позвал тогда я.- Сколько времени?
- Восемьдесят семь часов, десять минут,- сообщил безотказный робот.
- Да нет, сколько мы спали?
- Пять часов пятьдесят девять минут.
- Ага!- обрадовался я. Пора уже, пора вставать.- Радий, вставай
немедленно!- закричал я.- Ты смотри, времени-то сколько. Солнце садится!
Последняя реплика неожиданно возымела действие.
- Где?- спросил Радий, подняв голову и уставив на меня сонные глаза.
- Вставай,- повторил я уже спокойнее.- Думать будем, что дальше делать.
Радий сделал непонимающий вид, поморгал глазищами, помотал головой,
зажмурился и... охая и постанывая, стал подниматься.
- А сам чего лежишь? Поднял меня, а сам валяется!
Откинув край палатки, Радий оглядывал меня неприветливо. Сбоку его
освещали зловещие красные лучи заходящего солнца, и одна щека у него была
бордовая, а другая темная.
- Я не могу,- ответил я спокойно.
- Чего не можешь?
- Идти не могу.
Радий озадачился таким ответом.
- Почему?- спросил он, немного подумав.
- Спина,- сказал я, стараясь не трясти головой.
- Спина?..- повторил он.- А что спина?
- Ничего,- все так же спокойно ответил я.- Дальше пойдешь один.
Некоторое время Радий обдумывал услышанное. Можно было решить, что он
рассчитывает в уме интегральное уравнение третьего порядка.
- Не могу я идти. Понимаешь? Мне дышать больно!- воскликнул я.- Так что
это... давай собирайся, а я тут останусь. Возьмешь Кешу... А я тут буду
лежать.
- Совсем идти не можешь?
- Совсем.
- А что, если...
- Не надо,- остановил я его.- Не теряй времени. Скоро солнце сядет.
Тогда он молча повернулся и шагнул в сторону. Немного погодя я услышал,
как он собирает вещи, расшнуровывает тюк...
- Я поделю продукты пополам!- крикнул он.
- Оставь мне одну треть,- ответил я.- И принеси сюда.- Я все еще боялся
пошевелиться, хотя и понимал, что не удастся мне пролежать без движения
пять, а может, больше суток. Ну ничего, думал я, как только Радий уйдет,
так я начну пробовать шевелиться. При нем мне почему-то не хотелось
производить какие-либо действия.- Когда придешь на корабль, сразу отправь
за мной вездеход,- зачем-то сказал я, хотя это и так было понятно. Но мне
хотелось, очевидно, думать о чем-нибудь хорошем, а хорошими для меня могли
быть только такие мысли.
- Я готов!- В багровом проеме снова появился Радий. Лицо его было
одновременно безмятежно и озабоченно.
- Ну иди, раз готов,- буркнул я.
- Тут вот консервы и вода.- Он поставил мне в ноги ящик.- Здесь пять
литров воды и семь банок мяса.
- Хорошо,- ответил я.- Ты, главное, дойди.
- Да уж дойду как-нибудь,- усмехнулся он. Посмотрел на меня внимательно и
вышел. Тень его проплыла по боковой стенке.
- Мы пошли!- донеслось до меня.
- Давайте,- крикнул я.
Потом послышались какие-то невнятные звуки...
- Ну пошли же!- с нажимом произнес Радий.- Да иди ты, чтоб тебя!..- И тут
же раздался глухой удар, будто бы кто пнул сильно ботинком по железу.
- Что случилось?- не утерпел я.
- Да что...- обиженно отвечал Радий.- Этот Кеша... Он не слушается. Не
хочет идти!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг