Наконец Полина решилась. Глубокой ночью, она проскользнула в каюту,
дважды повернула ключ, подергала дверь и принудила себя сесть в кресло.
Клетчатая доска с расставленными шахматными фигурками, трубка, полная
пепла, табак в коробке, свет настольной лампы под зеленым абажуром. В
воздухе еще сохранился табачный запах. На крючке висел комбинезон Свена -
он ушел в тренировочном костюме. Полина нажала кнопку электрокниги. Что он
читал накануне _ухода_? Она пустила микропленку назад: А.Конан Дойль.
"Приключения Шерлока Холмса". Странно! Почти машинально перебрала
остальные кассеты с микрокнигами: "Учебник криминалистики", "Ведение
следствия", "Логика в алогических процессах", "Шахматные парадоксы",
"Логические парадоксы", "Космическое право", "Электротехника". Боже, какой
пестрый набор! И это он читал в последние дни, может быть, в последние
минуты жизни! Что и говорить, Свен всегда оставался для нее книгой за
семью печатями, только она избегала думать об этом.
Что еще? Рабочие башмаки в углу. Короткая изолированная проволочка на
столе. Отвертка. Зачем ему понадобилась отвертка? Он никогда не увлекался
техникой. Что-то, значит, подвинчивал. Или отвинчивал?
Полина поднялась, чтобы посмотреть все приборы с винтами и шурупами,
нажала кнопку выключателя верхнего света - плафон не загорелся. Совсем
странно! Она взяла отвертку - на пол упало что-то. Винтик. Небольшой
винтик. Свен, вероятно, ремонтировал плафон.
Она пододвинула кресло на середину каюты. Точно, в абажуре не хватало
одного винта. Черт побери, зачем понадобилось Свену посреди ночи идти за
отверткой и ремонтировать плафон?! Неужели не мог дождаться утра - ведь
настольная-то лампа горела! И плафон был в порядке, она еще заходила сюда
накануне вечером и точно помнит, что плафон был в порядке. Непонятно!
Полина отвернула остальные винты, сняла плафон, и стоило ей подтянуть
контакт, трубка мигнула и загорелась. Она вынула трубку, отвинтила все,
что можно было отвинтить, и тогда зеркальный рефлектор, вделанный в
потолок каюты, вдруг упал на кресло к ее ногам. Она осмотрела рефлектор -
он был насильно выломан из гнезда, по краям его неровно бугрился белый
окаменевший клей. И что интересно, зеркальный рефлектор оказался
прозрачным, совершено прозрачным. А в потолке, среди тусклого металла
перекрытия блеснуло что-то... какое-то круглое застекленное отверстие
диаметром с полтинник. Вокруг него виднелись беспомощные царапины от
отвертки.
Полина опустилась в кресло и закрыла лицо ладонями. Ей стало страшно.
Все это проделал и Свен в последнюю ночь. Но как это бессмысленно, нелепо,
неразумно! И плафон. И беседы с Консультантом. И этот необъяснимый набор
книг. И периодическая хандра. Нет, честное слово, можно свихнуться, если
повторять все его действия! Так что же ты представлял из себя, Свен?
И вдруг она явственно услышала его голос:
- Я не бог и даже не Консультант, я всего-навсего человек, Полина!
Она вскрикнула. Ей показалось, он стоит в углу - она отчетливо видела
его сквозь пальцы.
- Свен! - простонала она. - Свен!
Он ничего не ответил. Полина собрала все свое мужество, резко встала и
оторвала руки от лица. Свена не было. В углу висел его комбинезон.
- Я просто схожу с ума, - сказала она себе. - Он тоже сходил с ума,
потому и _ушел_. Только сумасшедший может развинчивать плафоны.
КОНСУЛЬТАЦИИ С КОНСУЛЬТАНТОМ
С нею происходило нечто в высшей степени странное. Она пыталась убедить
себя, что уход Свена вызван каким-то умственным расстройством, временным
помутнением рассудка, и как будто факты подтверждали это, так что, внушала
она себе, пора бы успокоиться и поставить точку. Но, с другой стороны,
поведение сумасшедшего лишено всякой логики, а в действиях Свена
безусловно была своя логика, пусть непонятная, завуалированная, но явно
была. И теперь Полину волновал не столько даже _уход_ Свена сам по себе,
сколько беспричинность, бессмысленность его _ухода_. Стремясь во что бы то
ни стало обнаружить эту ускользающую от нее причину, она превратилась в
сыщика-любителя, а беда, сама беда превратилась в неотвязную
занимательнейшую шараду. Полина вполне сознавала, как все это дико и
смешно, однако остановить себя уже не могла.
- Тебе ведь известно назначение каждого винтика на Корабле? - спросила
она Консультанта.
- Разумеется.
- Под отражателем плафона в каюте Свена, да и в других тоже, есть
какие-то застекленные отверстия. Что это?
- Это лампы аварийного освещения, Полина.
- Неправда! Они так же похожи на лампы, как я на господа бога.
Консультант обиделся:
- Ты же знаешь, Полина, я не человек, я машина, а машины не могут
говорить неправду.
- Хорошо, тогда растолкуй мне, как убедиться, что это лампы. Как
включается аварийное освещение?
- Только автоматически. Блок включения замонтирован в системе
управления Кораблем. Чтобы включить аварийное освещение, необходимо
повредить Корабль.
- Спасибо за совет. Скажи, пожалуйста, а Свен спрашивал у тебя, что это
такое?
- Да.
- И что ты ответил?
- То же, что и тебе.
- А как реагировал на это Свен?
- Он рассмеялся и сказал: "Наивные люди!"
- "Наивные люди"? Кто - наивные люди?
- Об этом тебе надо было спросить Свена.
Разговор с Консультантом нисколько не успокоил ее: она не верила
машине, понимала, что глупо не верить машине, и все же не верила. Теперь
она вообще не внимала голосу рассудка. И о ком это сказал Свен: "наивные
люди"? О тех, кто вот уже сорок восемь лет жил на Корабле? Или о тех, кто
посылал Корабль к звездам и программировал Консультанта? А может, о
человечестве, которое создало эти умные машины и доверилось им? Она не
получила никаких новых данных, чтобы подозревать Консультанта в
неискренности, и все-таки не сомневалась, почти не сомневалась, что на
пути к отгадке стоит Консультант. Не случайно ведь накануне _ухода_ Свен
разговаривал с ним, причем почему-то письменно, и проверял систему выхода,
и вообще отношения между ними выглядели напряженными.
"Отношения между ними - надо же додуматься до такой нелепицы! Отношения
между человеком и машиной. Да какие у них могут быть отношения?! Тогда уж
будь последовательной, Полина, считай Консультанта членом экипажа, корми
его, развлекай - и постарайся влюбить в себя, да, да, непременно и
поскорее. Но это все шутки. А если всерьез... Как бы узнать ход
рассуждении Свена, как бы наткнуться на цепочку его доводов, на цепочку,
приведшую к двери реактора?"
Она попробовала поставить себя на место Свена, проникнуться тем
состоянием, в котором находился он последнее время. Перечитывала найденные
в его каюте Книги, стараясь в них отыскать ответ на мучившие ее вопросы,
пыталась решать его любимые шахматные этюды, рискнула даже закурить трубку
- ничто не помогало. Свен ушел, потому что не захотел лететь к звездам. Но
почему он не захотел лететь к звездам? Почему именно в эти дни, в этих
обстоятельствах решил отказаться от полета?
Если бы она умела рассуждать как Свен! Но у него была своеобразная
манера мышления, он привык иметь дело с парадоксами и чувствовал себя в
мире загадок, как рыба в воде. Наверное, он и с Консультантом разговаривал
совсем не так, как она, иначе едва ли Консультант сказал бы что-нибудь
существенное. А кстати, проще простого узнать, о чем у них шла речь.
- Послушай, дружище, мне нужна запись твоей беседы со Свеном в тот
вечер, когда он решил проверить систему выхода.
- Пожалуйста, Полина. Одну секунду. - Индикаторы его мигали невинно и
доброжелательно, как глаза старой преданной собаки. Казалось, он вот-вот
лизнет руку от избытка преданности. - Зачем тебе эта запись, Полина?
- Хочу понять, что произошло со Свеном.
- Слушай.
Щелкнуло реле включения оперативной памяти, раздался знакомый
иронический голос:
- Как самочувствие, Кладезь Мудрости?
- Все системы функционируют нормально. А ваше настроение, Свен?
- Почему ты упорно называешь меня на "вы"?
- Все-таки вы командир, Свен.
- "Все-таки"! У тебя появляются иезуитские наклонности. И вообще ты мне
не нравишься последнее время. Финтишь, брат!
- Финтишь? Что значит: финтишь?
- Хитришь.
- Я не умею хитрить, Свен. Это не предусмотрено программой.
- А как же в шахматах? Ведь ты ставишь ловушки?
- Это не хитрость. Это логически обоснованная тактика.
- Так-так-так... Значит, тактика... Давай-ка лучше проверим вместе с
тобой блок Д-018.
- Но он абсолютно исправен. Вы же знаете, Свен, я немедленно
сигнализирую о всех неполадках.
- Знаю. И все-таки хочу посмотреть. Может, с твоей точки зрения он
исправен, а с моей... Дело в том, что мне не понравился один твой
поступок. И если ты считаешь его тоже логически обоснованным, то у нас
разная логика. А это весьма тревожно...
"Что же это за поступок, с которого, кажется, все и началось? За него
уцепился Свен, за него же надо уцепиться мне, чтобы распутать клубок. Ну,
что, что, что такого особенного произошло? - пытала себя Полина. -
Неужели... цирконий? Кстати, Александр тоже заподозрил тогда неладное,
только одна я пропустила все мимо ушей. Итак, в случае с цирконием Свен
нашел нечто нелогичное..."
И тут ее ожгла страшная мысль: а если Консультант знал о цирконии
всегда, с самого начала? И скрывал от них? А сказал только теперь, когда
испугался, что вообще никого не останется на Корабле?! Да нет, это
бессмысленно, должна же ведь и у него быть своя логика. "У нас разная
логика", - заметил Свен. Что он имел в виду?
Она выдвигала десятки причин, следуя которым Консультант мог бы пойти
на обман, и тотчас их отвергала. Допустим, он возомнил себя личностью,
допустим, хотя уже это сомнительно само по себе, но зачем ему понадобилось
избавляться от людей? Чтобы захватить власть на Корабле? Доказать свое
превосходство над человеком? Абсурд, чистейший абсурд, ведь он только
Консультант, информационная машина, он никак не связан с управлением!
Но совершенно ясно: так она ничего не добьется. Свену хватило ума, или
знаний, или хитрости, чтобы выпытать у Консультанта нечто большее. Значит,
она должна найти свой подход к Консультанту. Есть же что-то такое, в чем
она безусловно сильнее машины. Человек всегда в чем-то сильнее. Но в чем?
"До сих пор мы беседовали с ним на равных, как две машины: прямо, без
лукавства, без задней мысли. Во всяком случае, это относится ко мне. Я
ведь, по существу, не столь уж разительно отличаюсь от него, - думала
Полина. - Я тоже запрограммирована с детства и не вольна принимать никаких
принципиально важных решений, не вольна изменять себя. Но если все же
попробовать?"
Этот разговор состоялся ночью, когда дети спали.
- Послушай-ка, дружище, - начала она взволнованно, с дрожью в голосе, и
получилось естественно, потому, что она в самом деле волновалась. - Мне
нужно посоветоваться с тобой.
- Пожалуйста, Полина.
- Нет, ты не понял. Я хочу посоветоваться с тобою не как с машиной, а
как с человеком...
- Но ведь я всего-навсего самообучающаяся аналитическая машина, - сразу
перескочил он на свой обычный придурковатый тон, однако это не смутило
Полину.
- Войди в мое положение. Я осталась одна, совсем одна, а я всего лишь
женщина, у меня нет ни воли Джона, ни энергии Алекса, ни ума Свена.
Понимаешь, дурной пример заразителен, и я боюсь, все пойдет прахом, если
мы хоть как-то не объясним детям малодушный поступок Свена. Посоветуй, что
я должна сказать им. На тебя все надежды.
И она очень натурально всплакнула. Консультант ответил не сразу,
деликатно выждал, пока она успокоится.
- Какого типа совет нужен тебе, Полина? Ты хотела бы оправдать Свена
перед детьми или, наоборот, скомпрометировать?
- А можно скомпрометировать?
- Можно. За Свеном числилось немало грехов, ты знаешь. И я всегда
относился к нему не так, как к другим...
- Ты не любил его?
- Пожалуй. Если только это понятие применимо к машине.
- Если говорить совсем откровенно, я еще в детстве не верила, что ты
машина. Когда ты играл с нами, и рассказывал сказки, и пел нам про старого
капрала, я думала, там, внутри, сидит кто-то, кто-то добрый и чудаковатый.
Ты для меня и теперь почти такой же человек, как все остальные. Ведь ты не
просто машина, ты способен к самообучению, к самоусовершенствованию, разве
не могли у тебя за это время возникнуть черты личности?
Консультант быстро-быстро поморгал индикаторами:
- Я ценю твое доброе отношение ко мне, Полина. Я давно приметил его. Ты
права, действительно, у меня сложились кое-какие черты личности. Но не
больше. Все-таки я не человек. И тем не менее я попробую дать тебе совет.
Начнем с того, что Свен всегда был настроен скептически...
- Он не верил в Цель?
- Верил. Но сомневался.
- Сомневался - в чем?
- В праве Первых решать за последующие поколения. Он считал это
аморальным. И Алекс ответил ему... Впрочем, сохранилась запись разговора.
- Запись? Разве ты хранишь записи такой давности?
- Вообще, нет. Я обязан переводить их а долговременную память. Но тогда
стирается голос. Поэтому некоторые особенно дорогие для меня разговоры я
сберег. Считай это моим хобби. Работы не так уж много, и, чтобы не
скучать, я время от времени перебираю эти записи.
- Любопытно. Где же они у тебя хранятся?
- Я освободил один из блоков для моей маленькой коллекции. Не
беспокойся, это нисколько не мешает делу. Особенно интересны записи
Алекса, я любил его, как и ты. Хочешь послушать на досуге?
- С удовольствием. Но пока...
- Да, пожалуйста. Вот разговор Алекса со Свеном.
Свен. Какое право имели вы решать за других? За меня, например? Может,
я вовсе не желаю участвовать в этом головокружительном эксперименте?
Алекс. Ты на самом деле не желаешь?
Свен. Я этого не сказал. Но в принципе, в принципе?!
Алекс. А в принципе это выглядит так. Еще перед стартом нашлись
противники полета Корабля. Они предлагали не спешить, осваивать вселенную
постепенно, методом ступенчатой экспансии. Но их тезису антигуманности
такого полета мы противопоставили право каждого на добровольный
сознательный риск, право человека на подвиг. Человечество не может ждать
стопроцентных гарантий успеха, оно молодо, дерзко, нетерпеливо - и оно
всегда будет рваться вперед, невзирая на опасности. В этом и достоинство
его, и недостаток. Но таково уж оно есть, человечество Земли!
С вен. Насколько я понимаю, цель экспедиции - приобретение знаний.
Разве хорошо оснащенный автомат не мог бы принести те же знания - или
пусть даже несколько меньшие - зато без этого риска, без этого напряжения,
без этих страданий?
Алекс. Вероятно, со временем смог бы. Однако учти, человек так уж
устроен, что познание для него - не только средство, но и цель, не только
необходимость, но и насущнейшая потребность. Пусть у человека будет все,
что душа желает, - он все равно с риском для жизни пустился за знаниями на
край света, как Одиссей. Так что, не решись мы отправиться к звездам,
через два десятилетия Первыми стали бы вы, ваше поколение. Но человечество
потеряло бы двадцать лет, Свен...
Алекс умолк. После короткой паузы вновь заговорил Консультант:
- Вот еще одна запись, Полина, тоже очень характерная для мировоззрения
Свена.
Она приготовилась снова погрузиться в прошлое, но тут раздался
скрипучий, хриплый, явно искусственный голос:
- Если ты считаешь, что все люди глупы, то, согласись, глупо и все то,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг