помолилась Богу с признательностью: послал собаке собачью смерть. Может, за
ту злорадную молитву и привелось ей потом столько горя хлебнуть: Бог-то
выско, да видит далёко. Но уж ни на Лопатку, ни в Сопковое Галина Петровна с
той поры ни ногой. И детей не пускала.
А там и вовсе колесом пошло. Степан хлопотал, чтобы и её, и детей в
Москву перевезти: пора думать о том, чтобы Серёгу и Светку учить дальше, а
лучше Московского университета во всей стране не найдёшь. Алданов, кажется,
ему с квартирой помогал. Опять этот Алданов! Галине Петровне к тому времени
было уже всё равно, но не верила она в этот переезд. Сердце чуяло: не
бывать. Так и вышло.
Девять лет писала она письма Степану сначала в Советскую Гавань, потом в
Иркутск, а вернулся он, и не стало понятно: зачем писала, зачем ждала? Уж не
мечтала о возврате южноказахстанских времён - но вышло так, что и те
тринадцать лет, что Степан директорствовал на фабрике, не вернуть и не
прожить заново.
Муж, едва успев освободиться, снова уехал на Лопатку: будь она неладна,
прклятое место! За четыре года, что Степан там провёл после тюрьмы, он к
Галине Петровне много если четыре раза показался. И всякий раз они между
собой только молчали, да не по-хорошему, а с озлоблением. А когда начинали
говорить, сразу скатывались на ссору. Галина Петровна однажды крикнула ему,
не помня себя: За что мне жизнь искалечил, боров?! Катись с глаз моих к
своей сучке - она тебя на том свете заждалась.
Степан Ильич ничего не ответил и руку для удара не занёс - но посмотрел
так, что лучше бы ударил. Ни на кабана, ни на борова он, иссушённый
болезнями, давно не был похож - но во взгляде его тогда вспыхнула ненависть
не людская, а звериная. Уехал не попрощавшись, и это был его последний
приезд во Владивосток. С тех пор, скоро год будет, он всего несколько раз
позвонил по телефону - да вот сегодня ещё раз.
Галина Петровна опять ворочалась без сна под одеялом, выходила на кухню
попить отврной воды. Смотрела на часы: Сергея всё нет, с кем-то он
пьянствует? И никак не шёл из головы Степанов рассказ про мёртвого
старателя, что шатается по Лопатке. К добру такое не будет.
Глава восьмая.
Весёлый день
В тот хмурый понедельник, когда Галине Петровне Сегединой во Владивостоке
после бессонной ночи и двух сердечных приступов казалось легче умереть, чем
встать на работу, Рита, вспорхнув с постели, сразу радостно засуетилась. Дел
с утра было, как всегда - только успевай поворачиваться, но сегодня все они
шли в руки легко.
Нужно было, во-первых, вскипятить на примусе воду для мытья головы. Свет
пока был, но греть большую кастрюлю на бензине выходило быстрее и дешевле.
Когда волосы были тщательно промыты, высушены над тем же примусом и
расчёсаны - слава Богу, сделала недавно стрижку, теперь возни меньше, хотя и
жалко прежней шикарной гривы - подоспело время будить дочь и готовить ей
завтрак. Татьянка по утрам встаёт осоловевшая, надо ей и зубную щётку в руку
сунуть, и кашку сварить. Совсем ребёнок! - а ведь тринадцать лет скоро. Рита
в её годы уже на мальчиков заглядывалась.
Пока дочка ела овсянку, Рита по-быстрому прибралась в комнате, завернула
постели в ящики кресел-кроватей и успела лишний раз обмахнуть тряпочкой
пыль. Генеральная уборка была произведена ещё с вечера. Сама Рита завтракала
всегда в детском саду, где питание для воспитателей было бесплатное, а из
остатков удавалось и домой прихватывать. Уже в полусапожках и в приталенной
куртке, Рита забежала в кухню, убедилась, что овсянка подвигается, чмокнула
дочь в щёку, наказала ей в школу не опаздывать - и бегом вниз по лестнице,
только дробь от каблучков.
Вдохнув на улице свежей морской сырости, Рита улыбнулась сама себе и
первый раз вспомнила, отчего ей так бодро в понедельник с утра. Дело в том,
что придёт Фёдор - тот самый большой дяденька, который вызвался проводить их
с Вичкой в прошлый вторник. Доведя её до подъезда, он, как и все мужики,
стал напрашиваться на чашку чая. Рита бы и не прочь завести к себе такого
видного мужчину - но, во-первых, при дочери невозможно, а во-вторых, ей
вдруг не захотелось, чтобы именно этот, здоровенный и обходительный,
подумал, что она готова в койку с первым встречным. Свой телефон она ему
оставила просто так, уверенная, что он не позвонит. А он взял и позвонил в
субботу, и они, смех да смех, быстренько сговорились, что он придёт к ней в
гости почему-то в понедельник. А, вот почему: в воскресенье он был занят на
станции, где чинил машины, а в понедельник, сменившись с дежурства, мог
сразу к ней.
В воскресенье спозаранку Рита принялась мыть и скрести свою
однокомнатную, и несколько часов спустя квартира засияла так, что хоть в
журнал на картинку. Даже облезлая и обшарпанная мебель после скипидара и
пылесоса смотрелась очень даже ничего. Татьянке под горячую руку влетело за
то, что она впёрлась в комнату по свежевымытому полу в грязных ботинках.
После генеральной - Рита уже собиралась в магазин за угощением на завтра -
снова зазвонил телефон. У Риты ёкнуло сердце: а вдруг это он, и звонит
сказать, что не придёт? Но трубка ответила голосом Сашки, и уже под этим
делом, хоть и двух часов ещё не было. Сашка, как всегда, стал нудить о том,
что он готов её простить и что надо им снова жить вместе. Это он-то - чтоб
её простил! Сам в каждом порту имел всех шлюх подряд - как из рейса придёт,
страшно было с ним в постель ложиться. А она единственный разик, да и то от
тоски, позволила себе увлечься другом детства - и за это её можно сначала
обозвать поганым словом, а потом её же прощать? А иди-ка ты на х...й,
Сашенька! - с удовольствием отсыпала ему Рита и бросила трубку.
То-то он, поди, опешил. Он думает, это только ему, кобелю пьяному, можно
по-разному выражаться. Телефон потом ещё звонил, надрывался, но Рита и
подходить не стала. Заперла двери и побежала за продуктами и выпивкой.
Под вечер телефон звонил ещё раз, и Рита опять струхнула: или Фёдор, или
снова Сашка со своими пьяными объяснениями. Чтобы пусто было этим мужикам!
Фёдору во вторник она соврала, что муж в рейсе. Ни в каком он ни в рейсе, в
загранку давно не ходит. Прозябает на снабженце старпомом, возит соляр
старателям на Лопатку, а оттуда - руду. Начнёт, чего доброго, в понедельник
при госте названивать. Надо будет заранее телефон отключить.
Ритины страхи не оправдались. Звонила Вичка, и сразу взяла быка за рога.
В гостинице моряков остановились какие-то два иностранца, зовут через
охранников с ними отдохнуть. Один из них вроде бы даже по-русски говорит.
Оба нестарые и из себя ничего. Не япошки какие-нибудь.
- Ой, нет, у меня же стирка за две недели, - брякнула Рита первое, что
пришло в голову.
На самом деле у неё со стиркой всё давно было в порядке.
- Да отстань, какая стирка? - возмутилась Виктория. - Тебе что, сотня
баксов лишняя?
Сотня долларов Рите, конечно, пришлась бы ох как кстати, и на такие вещи
она после развода с Сашкой смотрит просто. Но накануне свидания...
- Не-е, не пойду. Всё равно настроения нет, - и тут же проговорилась, уж
больно её распирало: - А у меня на завтра назначено.
- Да ну-у? - даже в трубку было видно, как глаза у Вички полезли на лоб
от любопытства. - А кто?
- Помнишь, тот дядька, который нас во вторник провожал?
- Он же старый!
- Иди ты! Никакой не старый. Самый сок. И не женат.
- Врёт, наверное, что не женат, - усомнилась Виктория.
- Не врёт. У меня нюх. Ой, я же совсем забыла - как раз тебе собиралась
позвонить. Ты у меня завтра Татьянку не возьмешь? С меня будет.
- Что за вопрос, конечно, возьму. Приводи.
Вечером пришлось объявить дочери, что в понедельник она ночует у тёти
Вики.
- Не хочу-у... - надулась Татьянка. - Она злая.
- Кто злая, Вика? Что ты чушь несешь!
- Ну, не злая, а какая-то такая... Не хочу. Да зачем мне к ней идти?
- Затем, что я подменяю Наталью Семёновну на круглосуточной.
- Ну и что? Я одна люблю ночевать.
- Не выдумывай. Одной опасно - ты послушай, что в городе творится.
От вранья дочери на душе поскребли немного кошки. Но Татьянка
успокоилась, услышав, что у тёти Вики будет мороженое - дитё дитём! не
забыть купить - и остаток вечера прошёл мирно.
В садик Рита прибежала радостно-возбуждённая и тут же, как в омут с
головой, нырнула в свои воспитательские заботы. Давыдов Витя не пришёл:
грипп. У Егоровой тоже грипп - не эпидемия ли начинается? Вроде рано,
половины сентября ещё нет. За завтраком капризничал Миша Бойченко - не хотел
манную кашу. Пришлось кормить его с ложечки и стыдить при этом: в средней
группе, а кормят тебя, как маленького.
Во время музыкального занятия, которое за нехваткой руководителей
проводилось одновременно во всех группах, заведующая собрала воспитателей и
объявила, что с октября у них вводятся занятия английским языком и, если кто
хочет попробовать свои силы, пусть записывается. Занятия будут платные, и за
них полагается сторублевая прибавка к зарплате.
Эти сто рублей были для Риты новым соблазном, но по-английски она ни в
зуб ногой, а потому сидела тихо, как мышка. Наташка же, то есть Наталья
Семёновна с круглосуточной группы, взяла и высунулась. А сама английский
знает не лучше Риты. И сто рублей эти ей - тьфу! Муж-то - старшим механиком
под флагом . Вот бесстыжая! Рита только плюнула - про себя, конечно - видя
такое нахальство.
Дела ложились одно на другое, не давая продохнуть. На прогулке - развести
подравшихся Семёнова и Карпенко и пригрозить Карпенке наказанием - у него
уже вторая драка с начала сентября. В обед - проследить, чтобы ничего не
оставляли на тарелках, да сделать заметку для памяти: Петя Фролов опять
плохо ест, а в сонный час всё скрежещет зубами. Обязательно поговорить с
родителями: не глисты ли у мальчишки? В сонный час опять боли голова:
Семёнов писается во сне, из-за этого Карпенко его с утра и дразнил, так
перед сном отправить его в туалет, а как заснёт, через полчаса поднять и
опять в туалет. Плохо, если товарищи опять просмеют. В этот раз с ним
обошлось, но Карпенко, когда Рита будила Семёнова, подглядывал из-под одеяла
и хихикал, а потом разбудил Гущина на соседней койке. С ним вдвоём они
сначала шептались, а потом стали отламывать от раскладушек пружинки и вязать
из них цепочку. Что ты будешь делать? И непорядок, и наказывать не хочется.
Скучно же пацанам, кто виноват, что им днём не спится? Позаниматься бы с
ними отдельно, да в сонный час у воспитателя дел по горло: только и есть это
время на заполнение разных ведомостей, дневника группы и прочих бумажек.
Если разобраться, никому эта писанина не нужна, да начальство требует - куда
денешься?
Дальше - больше. К полднику детей разбуди, кого и одень. Потом опять
прогулка, после прогулки игры и ужин. И когда за ребятнёй стали приходить
родители, Рита взглянула на часики и ахнула: матушки, оглянуться не успела,
как день прошёл. Сейчас бы бежать домой да отводить Татьянку к Виктории, но
Наташку разве попросишь присмотреть за детьми? Она и своих-то бросает, не
дождавшись последнего родителя, а на Ритиных и вообще наплюёт. Родители
нынче злые: не дай Бог, обнаружат, что их чадо скучает без воспитателя.
Сразу и к заведующей жаловаться, и к самой воспитательнице скандалить. Они
думают, что у них у одних заботы, а воспитатель вроде как и не человек и
своих детей у него нет. Нет, уж лучше дотерпеть, пока всех разберут - а
между тем Вичке позвонить, попросить, чтобы она Татьянку сама взяла.
Живёт-то недалеко.
Виктория поломалась для понту , но за Татьянкой пошла. Ничего, пусть
промнётся ножками - Рита, когда надо, ей тоже много делает. Одни постоянные
разборки с её кавалерами чего стоят: то от одного её прикрой, то от
другого... Да! Татьянке лишний раз перезвонить, сказать, чтобы тётю Вику
слушалась и чтобы плакать не вздумала. Вроде обошлось.
Повезло: мамаша Кротова не сильно задержалась и с расспросами не
приставала. А то она всё норовит: и как её сыночек кушал, и как спал, и не
обижали ли его? Бывают же такие родители! Другого не поймаешь, чтобы о
важном сказать, а эта готова по полчаса из пустого в порожнее. По её, только
один её Витечка хороший, а все остальные отпетое хулиганьё.
На улицу из садика Рита выскочила, как из молотилки, но подкраситься и
волосы поправить всё же не забыла. Если на улице мужики глаз класть
перестанут, то и сама потеряешь уверенность в себе. Наглость - второе
счастье. Вичка так говорит, у которой этой наглости на десятерых. Себя Рита
наглой не считает, но иной раз приходится и обнаглеть. Иначе нельзя.
Цокая по тротуару каблучками и бессознательно отмечая, что с мужскими
взглядами сегодня всё в порядке, Рита первый раз с начала рабочего дня
толком подумала про Фёдора и засмеялась. (Люди подумают: вот ненормальная!)
Помнила она о нём весь день, но задержаться мыслями времени не было, только
чувствовала особый подъём и особую бодрость к делам. А вот по дороге домой
как раз об этом и подумать. Прислушаться к ёкнувшему сердцу: что-то будет?
В том, что без койки дело не обойдётся, Рита не сомневалась. И она не
девочка, и он явно не из тех, кто повздыхает и отошьётся, услышав дежурное:
Что ты делаешь? Зачем тебе это? В койке тоже по-разному проходит, но тут
Рита была как-то спокойна: уж когда такому крепкому да уверенному попадёшь в
лапы, он всё устроит как надо. Ты знай своё дело да подыгрывай.
Но - потом, как потом? И будет ли это потом?
Почему-то именно в этот раз, именно с этим человеком Рите казалось, что -
может быть. И тут же она пугалась: да что же это за мечты такие, как у
школьницы, в самом деле! Сколько она его знает? Полчаса поговорили, пока во
вторник до дому проводил - и то Вичка большую часть дороги трещала под руку.
В субботу пять минут по телефону. Что за это время поймёшь? С Сашкой сколько
лет прожила, пока разобралась, какая он скотина.
Вичке вчера ведь тоже соврала насчёт нюха. На других мужиков, может, он и
есть - вон их сколько повидала - а на этого обоняние что-то отказывает.
Говорил он о себе вроде складно и нехвастливо, но коротко. Всё больше её
расспрашивал. С одной стороны, мужик такой и должен быть: немногословный, но
чтобы сила чувствовалась. Но поди разбери, что он на самом деле думает и
какой человек? Чувству хочется верить, что - человек что надо, однако Рита
знает, каково доверяться чувству. Бывала наказана.
Ах, боязно, и опаска, и хочется себя всё время одёрнуть - но всё равно
внутри всё поёт, и тянет не шагать по тротуару, а лететь. Вот-вот пристукнет
на прощание каблучком и взмоет.
С порога Рита куртку сразу на плечики и в гардероб, а ноги из полусапожек
- не в шлёпанцы, а в туфли-лодочки. Каблук двенадцать сантиметров. Вдруг
заявится раньше времени - а она всё при всём. На такие ножки посмотрит -
разве скажет, что ей не двадцать лет?
Чувствуя себя к бою готовой, Рита вихрем закружилась по квартире. День
такой: сколько дел ни переделай, их всё не убавляется. И на здоровье.
Так, литр водки пока пусть в холодильние стынет. Его она в последний
момент выставит, уже как за стол садиться. Тут-то на гостя разлюбезного и
поглядеть. Если на первом свидании навалится - то второй раз на порог его
Рита не пустит. Навоевалась с одним пьяницей, других не надо.
Сама Рита водку сегодня пить не станет, а вино красное, молдавское - вот
оно. Ей не досуг разбираться, какое к рыбе, какое к мясу; когда сухое, когда
шампанское. Ей нравится послаще, жизнь свою подсластить - она его и на стол,
а если ему хочется чего другого, то пусть с собой приносит.
Так. Скатерть-тарелки-вилки, всё это в темпе. Минута - и стол накрыт. При
Татьянке вчера нельзя было подготовиться. И так уж она спрашивала: чего это
в холодильнике вкусные вещи, а пробовать нельзя? Опять что-то соврать
пришлось. Салат накануне приготовить или на горячее полуфабрикат - даже и не
мечтай. Всё сейчас, за пять минут, нарежь, свари и на стол поставь. И чтоб
вкусно, и чтоб красиво. Любой бы другой хозяйке поучиться. Ну, Фёдор
Батькович - не дай Бог, не оценишь ты Ритиных трудов!
...Говорит, что детей у него нет и никогда не было. А у ней такое
ощущение, что из него вышел бы хороший отец. Ну и что, что ему сорок семь
лет? Для мужчины ещё хороший возраст. И Татьянка бы успела к нему
привыкнуть, да и - чем чёрт не шутит - самой Рите ещё не поздно второго
родить. Как женщина она вполне здорова, несмотря на два аборта. И выкормила
бы, и воспитала. А чего не воспитать при хорошем мужике?
Ой, смотри, Ритка, размечталась! Не верь мужику: с виду он и солидный, и
положительный, а на деле такой же, как все они. Покобелит и в сторону.
Так, чего ещё она не успела? На кухне со стола крошки смахнуть, полотенце
аккуратно повесить. Всё должно быть в ажуре. Мужик - он и есть мужик, из
койки обязательно на кухню потопает за рюмкой и за закуской.
Звонок!! Неужели она телефон отключить забыла? Вдруг это Сашка пьяный?
Нет, вилка выдернута. Опять звонок. Это же у двери!..
Он.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг