маленькой рублей триста в "блэк-джек" и штосе, потом столько же выиграл.
Старавшийся быть незаметным в толпе, но внимательно присматривающийся к
новому гостю охранник быстро потерял к нему интерес. Шулерских замашек
иностранный господин не проявлял.
Тарханов и не был шулером, но свои секреты у него имелись. Основанные
исключительно на наблюдательности, быстрой реакции и умении разбираться в
психологии и темпераменте партнеров, а также и крупье.
Кроме того, зная обычаи и правила заведения, которые можно прочесть на
соответствующих табличках, определенную пользу извлечешь и из этого.
Только никто их обычно не читает. Скорее всего, от самоуверенной
глупости, ибо любой написанный и заверенный текст непременно таит в себе
выгоду. Для того, кто сумеет быстрее и лучше сообразить.
Он выиграл еще два раза по двести рублей в "блэк-джек", попросту
говоря, в "двадцать одно". Один раз честно, с десяткой и девятью очками
мелкими, а второй внаглую, на четырнадцати.
В штосе он снял со стола пятьсот рублей на чистом везении, поскольку
формула "тройка, семерка, туз" с известных времен утратила свою магическую
силу.
Удвоив стартовый капитал Сергей, наконец, решил попытать счастья в
покер, ради чего сюда и пришел.
Понаблюдал за столами, неспешно прогуливаясь с сигарой в зубах, засунув
пальцы в проймы жилета. Ему нужны были партнеры особого типа.
Не слишком богатые, чтобы не загоняли ставки до тех пор, пока остальные
игроки сбросят карты, в меру азартные и не слишком хорошо умеющие владеть
лицевыми мышцами.
Вскоре он нашел то, что требовалось. Трое мужчин средних лет и дама
бальзаковского возраста. Судя по всему, между собой не знакомы. Первые
ставки по пятьдесят рублей. Приемлемо.
Крупье сдал.
Тарханову выпало ни то ни се. Но в принципе карта прикупная. Он сбросил
две и получил к своим трефовым валету, даме и королю такую же десятку и
джокера.
На подобное везение трудно было рассчитывать. Но, видно, раз уж начало
везти с новогодней ночи, хотя и несколько сомнительно, так и дальше идет.
Теперь остается сидеть, в меру нервничая и отражая лицом все перипетии
чужой игры.
Сергей достал из кармана заветный рубль и положил его на стол, под
стопочку фишек.
Ну, покойнички, вывозите!
Каждую следующую ставку он поддерживал, но бросал фишки сильнее раз от
разу вздрагивающими пальцами. Партнеры вели себя почти аналогичным образом.
На первой тысяче рублей спасовал господин в клетчатой визитке. На
второй - дама и мужчина с висячими Усами. Остался самодовольно
усмехающийся господин, Схожий на адмирала в штатском.
Тарханов давно приметил, что адмиралы в массе своей непонятным, но
безусловным образом отличаются как от лиц гражданского звания, так и от
армейских генералов. Почему так, он до сих пор не выяснил, но на практике
ошибался редко.
"Ладно, ваше превосходительство, - подумал Сергей. - Для начала я тебя
раздевать не буду", - и бросил на стол пятисотрублевую квадратную фишку.
Партнер с все более раздражающим пренебрежением ответил тем же.
"Ах, так? На чем же ты играешь? Каре тузов или тоже флеш-ройяль? Не
может быть, чтобы флеш, да еще и старший..."
- Отвечаю вдвое. Раскроемся? - предложил Сергей. Партнер отрицательно
мотнул головой и еще поднял ставку. "Если у него денег больше, чем у меня,
а на руках покер, - мне кранты. Но и сдаваться сейчас, с флешем на руках и
всеми ставками - верх глупости... А он что, корабельную казну проигрывает?"
Когда ставка поднялась до десяти тысяч, крупье бесстрастным голосом
сообщил:
- Господа, ставка предельная. Предлагаю раскрыть карты.
Тарханов с облегчением, по одной выложил свой флеш на стол. Для начала
сильных эмоций хватит.
У "адмирала" тоже оказался флеш-ройяль, но бубновый. Выдержка, наконец,
ему изменила, и он бросил карты нервно, беззвучно при этом, но отчетливо
выругавшись.
Встав из-за стола и сгребая фишки, Сергей вежливо поклонился партнеру.
- Вы хорошо держались, сэр, - сообщил он по-английски, - не согласитесь
ли выпить со мной рюмочку в баре?
"Адмирал" согласился, и, сидя на высоких вертяших-ся стульях, они
некоторое время оживленно обсуждали детали и подробности схватки,
прихлебывая коньяк.
- Не желаете ли повторить? - спросил собеседник, до сих пор так и не
считая нужным представиться.
- Коньяк или игру?
Я предпочел бы игру, но можно и коньяк.
С коньяком согласен, а играю я только единожды. Второй раз такая удача
может и не повториться. Надеюсь, здесь не действует русское правило - с
выигрышем не уходят?
- Насколько я знаю, это правило действует только в тюрьмах и воровских
притонах...
Они выпили еще по рюмке, и Тарханов раскланялся.
- Будет настроение - заходите, - бросил ему вслед партнер, - я тут
почти каждый вечер бываю.
"Нет, вряд ли он адмирал, разве только в отставке, располагающий
приличным состоянием".
Настроение у Сергея было отличное. И развлекся как следует, и капитал
свой за один вечер округлил почти на двадцать процентов. Ровно год за эту
сумму пришлось бы служить.
Теперь совсем неплохо положить большую часть выигрыша в банк, а потом
заказать ужин в номер и поинтересоваться у портье, есть ли в штате
девушки, готовые скрасить одиночество "гостя столицы".
...Всю отведенную себе неделю Тарханов провел, как и подобает
отпускнику. Спал по утрам часов до одиннадцати, потом час-полтора валялся
в постели, читал газеты и смотрел новости по дальновизору. В основном -
зарубежные.
Все шло, почти как обычно.
В Африке и Южной Азии царьки и диктаторы воевали друг с другом и
повстанцами, борющимися неизвестно за что, в водах Тихого и Индийского
океанов малайские и иные пираты нападали на следующие без прикрытия
военных кораблей торговые суда, в парламентах цивилизованных стран
продолжалась никому не интересная говорильня.
На Ближнем Востоке успела начаться и закончиться арабо-израильская
война. Сергей был уверен в победе союзника, но не ожидал, что победа будет
настолько блестящей. Ровно за неделю великолепно обученная и
сверхмоторизованная израильская армия вдребезги разгромила десятикратно
превосходящего противника, трижды развернув направление главного удара на
девяносто градусов. Еврейский главнокомандующий показал себя блестящим
полководцем, уступающим талантом только, пожалуй, генералу Слащеву.
Тридцатилетний генерал-лейтенант Яков Александрович сумел весной и
летом 1919 года продемонстрировать еще большую стратегическую отвагу и
лихость, не имея в своем распоряжении ни современной авиации, ни
бронетехники. Только мосинские винтовки, штыки и полевые трехдюймовки на
конной тяге. Зато кадры у него были покруче - офицеры с шестилетним опытом
Мировой войны и добровольцы-юнкера, заведомо, как средневековые самураи,
обрекшие себя на смерть, независимо, достижима победа или нет.
А вот аргентино-бразильская война разворачивалась совершенно по типу
давней Мировой, с вовлечением многотысячных масс пехоты, с морскими
сражениями, не приносящими результата, и с тем бессмысленным ожесточением,
которое не обещало скорого мира.
Это, кстати, Тарханову было очень понятно.
Недовоевали ребята в свое время, а сейчас, когда Великие державы
положили за правило не вмешиваться в чужие разборки и не допускать новых
членов в нынешнее "Антанте кордиаль" [Сердечное согласие (франц.)], отчего
же и не попробовать установить на своем отдаленном континенте свой же
"новый порядок"?
А кто победит - претендующая на тотальную гегемонию былой португальской
империи Бразилия или блок испаноговорящих стран - угадать сложно.
Тут стоило бы поговорить с настоящими аналитиками "Антанте кордиаль" -
генштаба, располагающими достоверной информацией, такой возможности у
Тарханова сейчас не было. Но поэтому, дождавшись, когда в дверь деликатно
постучала девушка Влада, он одевался сообразно погоде, шел с ней обедать к
Елисееву или в полуподвальный трактир на Столешниковом, а дальше уже по
настроению. Заглянул попутно на Главпочтамт на Мясницкой. Как и ожидалось,
письма от Ляхова пока что не было.
Влада, с которой он познакомился в первый московский вечер, отнюдь не
была банальной "девушкой по вызову", а своеобразным аналогом японской
гейши или древнегреческой гетеры.
Не то чтобы слишком красивая, но вполне миловидная, умная, прилично
образованная, она исполняла роль как бы случайно встретившейся, давней,
хотя и-не слишком близкой подруги.
Вводила его в тонкости нынешней московской жизни, показав себя приятной
собеседницей с широким кругозором, эрудированной гидессой по культурным
объектам и злачным местам.
Быстро разобравшись в характере, уровне образования и настроениях
томимого ностальгией "господина Га-ла", она определила для себя амплуа
"своего парня" - бывают такие девушки, свободно ощущающие себя в мужских
компаниях, с которыми можно говорить о чем УГОДНО, ходить в турпоходы,
сплавляться на байдарках по горным рекам и петь песни у костра под гитару.
А уж постельные отношения, хотя и безусловно имели место, выглядели не
более чем приятным, но необязательным дополнением ко всему остальному.
На четвертый день Сергей поймал себя на мысли, что очень бы не прочь
продлить знакомство с ней за пределы срока, оговоренного контрактом. Он
понимал, конечно, что это полный бред и ерунда, девушка на работе, и в
реальной жизни, скорее всего, так же отличается от теперешней, как
театральная Принцесса Турандот от играющей ее актрисы.
Но верить, вопреки всему, в суровую прозу жизни не избалованному
вниманием по-настоящему чутких и ласковых женщин боевому офицеру не
хотелось.
Неужели он не может понравиться ей не по недельному договору, а
всерьез? Чем он для нее плох? Молод, недурен собой. Отнюдь не беден.
А что касается ее нынешней работы - не шлюха же она панельная, просто
профессия у нее такая, можно сказать - психотерапевт широкого профиля.
Это определение Владе тоже понравилось. Но когда он попытался осторожно
развить свою мысль, она засмеялась и ответила: "Как говорил один мой
знакомый моряк, кто пытается проникнуть глубже поверхности, как правило,
идет на дно".
Оставалось только согласиться. Но мыслей поговорить с ней еще раз,
ближе к моменту прощания, он не оставил. Как вариант - предложить девушке
продление контракта еще на месяц, полгода, год. Денег хватит (поскольку он
играл еще несколько раз и по-прежнему успешно), а там будет видно.
Если бы только не полная неопределенность его будущей судьбы.
В последний вечер, когда он окончательно решил, что завтра позвонит по
нужному телефону, Сергей предложил Владе организовать процедуру прощания в
лучшем, по ее выбору, ресторане.
Она выбрала "Русскую избу" в Петровских линиях.
Здесь обычно московские деловые люди давали обеды особо важным
клиентам-иностранцам, а гиды туристских фирм заманивали состоятельных
ценителей русской экзотики. Чаще всего на эту удочку ловились японцы.
В небольших залах, убранных расшитыми полотенцами и деревянной резьбой
панелей в простенках, столы сервировались великолепно стилизованной под
старину XVII-XVIII веков серебряной посудой. Русские и заграничные вина
подавались перелитыми в старинные штофы и полуштофы с надписями -
фряжское, фалернское, фларендское, мальвазия и тому подобное, а шампанское
приносили в двухлитровой, тоже серебряной, братине, ткуда его черпали
ковшом, а пили кубками.
И еда готовилась исключительно по старорусским рецептам, начиная от
расстегаев и кулебяк до осетров, стерлядей, целиком зажаренных поросят и
лебедей в перьях.
На такие роскошества господин Узи Гал, разумеется, не размахивался, но
попросил Владу не стесняться и сделать заказ, руководствуясь ее
безупречным вкусом.
- Не боишься, что пища здесь абсолютно не кошерная?
Ее вопрос вдруг представил Сергею ситуацию несколько с другой стороны.
Вдруг все дело именно в его якобы происхождении? Действительно, может
же девушка испытывать определенные предрассудки?
Работа - это работа, клиентов, если они хорошо платят, не выбирают, а
вот вступать в соответствующие отношения с израильским евреем по доброй
воле - извините.
Как бы выпутаться из этого положения достойным образом?
- Ну, мое иудейство - вешь весьма относительная...
- Имела удовольствие убедиться, - с фривольной улыбочкой кивнула Влада.
- Строго говоря, я вообще не еврей, - продолжал импровизировать
Тарханов. - Просто так сложилось. Вообще-то по происхождению я из поляков,
и даже шляхтичей. Просто мой дед в свое время решил поправить свои не
слишком блестящие дела, с первой большой волной эмиграции отъехал из
Торуни в Израиль, слегка подделав документы, воевал, был неоднократно
награжден, натурализовался, ну и так далее...
-- Бывает, - почти равнодушно ответила девушка. похоже, данная тема ее
мало интересовала. - То-то я смотрю, по-русски ты говоришь практически
свободно. И, судя по всему, ваши дела идут очень неплохо...
- Более чем. Между прочим, я давно подумываю "ре патриироваться". На
Востоке становится жарковато, да и для бизнеса возможности сокращаются...
- Он вспомнил нью-йоркского таксиста и, слегка повысив его статус
добавил, что весьма уважаемые в деловых кругах люди советовали ему
поступить именно так. - Если я все-таки решусь - останешься со мной?
По лицу девушки пробежала едва заметная гримаса.
- Знаешь, дорогой, что я тебе скажу? Не нужно сейчас об этом. Не
понимаешь разве, что ты все портишь? Есть соглашение, есть сценарий.
Позволь мне закончить все так, как должно...- Она обреченно махнула
рукой.
- Ах, да все уже испорчено...
Тарханову показалось, что в уголках ее глаз блеснули слезы. Но,
возможно, это тоже элемент сценария.
- Ну и прекрасно. Давай проведем этот вечер без всякого сценария. Ты -
это ты, я - это я. Те, кто есть на самом деле. Считай, контракт
закончился. Ты мне ничем не обязана. Поступай по собственному усмотрению.
Можешь даже уйти, если я тебе неприятен. - Он непроизвольно дернул
щекой.
Последствия контузии моментами проявлялись. И Добавил неизвестно зачем:
- На твоем заработке это не отразится...
Пока сразу два официанта хлопотали вокруг стола, они молчали. Влада
нервно курила, хотя раньше этой привычки за ней не замечалось.
Сергей смотрел в окно на устье Столешникова переулка, освещенное
фонарями, стилизованными под газовые.
Как-то глупо все получилось. Давал себе слово сдерживать эмоции, а вот
не сдержался. Но, возможно, все как раз к лучшему.
"Так мир устроен, дым и ветер, размах и ясность до конца".
Официанты исчезли, уставив стол бутылками и подав первую перемену
закусок. Не спрашивая Владу, Сергей налил ей того вина, что здесь
называлось "фряжским", а на самом деле являлось сухим белым хересом из
Бессарабарии. А себе щедро плеснул водки.
- Интересно бы узнать, кто ты есть на самом деле, - каким-то новым,
незнакомым тоном спросила девушка, когда они выпили без тоста.
- В каком смысле, интересно?
-- Я бы предположила, что ты, например, моряк, вернувшийся после
долгого-долгого плавания в неведомые коая - продолжала Влада, словно не
услышав его вопроса. - Не знаю, зачем тебе нужно валять дурака, изображая
из себя иудея. Вполне готова допустить, что ты мог служить под каким
угодно флагом, но ты же стопроцентно русский...
- С чего ты взяла?
- Да, господи! Неужели ты меня вдруг дурой вообразил? Поздновато
что-то. Я тебе прямо сейчас могу назвать два десятка признаков. Только
времени жаль. Его и так осталось слишком мало.
В ее голосе Сергею послышалась горечь.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг