запахом мочи, чуть дальше, взгромоздившись спущенными скатами на тротуар,
навеки замер покрытый пылью и пятнами ржавчины, некогда красный
микроавтобус-фургон с выбитыми стеклами.
Нужный ему дом ничем не отличался от других, только сбоку от высокой
облупленной входной двери имелась тусклая медная табличка с малопонятной
надписью на идиш. Вернее, совсем непонятной, поскольку на этом языке
Тарханов мог довольно прилично изъясняться, но из букв твердо знал только
три: "алеф", "бет" и "шин".
Сергей, как ведено было, прошел мимо и посмотрел на часы. Время.
Дошел до конца квартала, постоял перед пустым газетным киоском,
разглядывая в пыльном стекле витрины отражение двух пересекающихся улиц.
Считается, что это хороший способ проверить, нет ли за тобой слежки.
Однако он по-прежнему до конца не верил в старательно нагнетавшиеся
Чекменевым шпионские страсти. Считал, что все это так, чистая теория, в
том числе и могущественный "Черный интернационал". Возможно, но
малореально.
Ничего подозрительного он не увидел. Шелестели по мокрому асфальту
автомобили, изредка все же появлялись прохожие, которые казались
совершенно лишними в этом пейзаже. Отчего-то по преимуществу негры средних
лет и не слишком благополучного облика. Возникали из парадного или из-под
арки подворотни, торопливо проходили сотню-другую метров и снова исчезали
в неразличимо одинаковых парадных и подворотнях.
Или в бедноватого вида магазинчиках и забегаловках.
Все верно, таким и должно быть здешнее существование, монотонное,
утомительно-бессмысленное. Он вообще никогда не считал САСШ местом,
пригодным для нормальной человеческой жизни.
Сергей прошел еще метров пятьдесят вдоль улицы, повернулся, и тут же
навстречу ему из тупикового, как казалось, никуда не ведущего переулка
появился человек в хорошем синем плаще ниже колен, с элегантно поднятым
воротником, в надетой чуть набекрень и залихватски примятой широкополой
велюровой шляпе. Очевидно, последний крик здешней мужской моды.
По его целеустремленности Тарханов догадался, что это и есть искомый
связник.
Сергей пошел навстречу, готовясь либо услышать пароль, либо, чтобы
оправдать свои действия, спросить, как выйти на Седьмую авеню. Машинально
улыбнулся, чувствуя облегчение. Все же в чужом городе, в полутрущобном
районе, с неясными перспективами на будущее, он чувствовал себя не слишком
комфортно. А теперь хоть скажут, что дальше делать.
- Иван Петрович кланяться... - успел сказать мужчина, протягивая руку.
Закончить условную фразу он не Успел.
САСШ - Северо-Американские Соединенные Штаты.
- Сзади! - отчаянно выкрикнул Сергей, мгновенно переходя в боевой режим.
Из подворотни за спиной связника, как черти из табакерки с сюрпризом,
стремительно выметнулись два парня каких-то странно одинаковых, низеньких,
почти квадратных, одетых в грязноватые комбинезоны то ли водопроводчиков,
то ли мусорщиков.
Тарханов начал воспринимать действительность как замедленную
киносъемку. Обычно с этой целью контрпартизаны принимают за полчаса-час до
решительного дела пару таблеток бензедрина, резко увеличивающего
физическую силу и реакцию, но Сергей, по странной прихоти природы, умел
обходиться без химии. Солидное преимущество, потому что после работы под
бензедри-ном требовалось отсыпаться не менее суток, иначе человек надолго
превращался в ни на что не годный выжатый лимон.
Связник тоже имел хорошую реакцию, он резко развернулся на месте, из
кармана с ковбойской сноровкой вылетела левая рука с пистолетом,
удлиненным ребристым глушителем. И тут же из разбитого окна брошенного
микроавтобуса раздались легкие, едва слышные хлопки. Как из детской
пневматической винтовки, даже еще тише.
Человек в синем плаще согнулся пополам и начал медленно садиться на
асфальт, прямо в зеленоватую грязную лужу.
Значит, им нужен не связник, а именно и только Тарханов.
Тут же у него включился автопилот. Все же четыре года в лучшем в России
горно-егерском училище и восемь лет службы в ЧОН [Части особого назначения.] сказывались.
И его учили, и он сам солдат учил, что думать можно и нужно лишь до и
во время тренировок, а в бою думать поздно... В том числе и о том,
разрешается ли местными законами стрельба на улицах неизвестно в кого и почему. И сколько лет
тюрьмы за это можно получить.
Со скоростью спринтера, бегущего стометровку на Олимпийских играх, он
рванулся вперед, выхватил из пуки падающего связника пистолет и,
разгибаясь, встретил того, кто бежал быстрее, ударом рукоятки снизу вверх
под угол правой челюсти. Шагнул назад с поворотом, по-матадорски пропуская
второго мимо себя, и от души врезал ему по третьему шейному позвонку.
"И вот все об этом человеке", - как любила говорить Шахерезада.
Главный же блеск маневра заключался в том, что Сергею не потребовалось
больше никаких лишних движений. Он просто по инерции чуть довернул ся на
каблуке, а рука с пистолетом, снеся противника, как кеглю, выпрямляясь,
сама пришла в огневую позицию.
Стрелявший из фургона не успел просто ничего сообразить за резиново
растянувшуюся для Тарханова секунду. Темный контур его головы так и торчал
в обрамлении осколков стекол в раме окна.
"Пом, пом, пом", - защелкал пистолет. Первая пуля-в голову, вторая и
третья на две ладони ниже обреза " рамы, еще по две левее и правее.
Разрядив обойму, Тарханов прошил все пространство салона на полметра
выше пола с интервалами сантиметров в сорок. Сколько бы там ни пряталось
еще людей, по пуле хватит всем.
Ответных выстрелов не последовало.
И все. И тишина.
За пятнадцать секунд схватки в перспективе улицы не появилось ни одной
живой души, только показалось Сергею, что за окном третьего этажа в доме
напротив мелькнуло чье-то белое лицо.
Если так - через минуту может последовать звонок в полицию от
добропорядочного гражданина. Или - продолжение силовой акции, если
гражданин не добропоря-Яйчный, а наоборот.
- Эй, ты жив?
Связник был жив и даже на первый взгляд чувствовал себя вполне
прилично. Только на плаще из-под широкого пояса расплывалось темное пятно.
"Если так кровит, значит, не слишком страшно. Из серьезной раны столько
крови не бывает", - автоматически отметил Тарханов.
- Жив. Пока. Быстрее, машина там, за углом...
Тарханов подхватил раненого на руки.
Пока он тащил его за угол еще более узкого и угнетающе мрачного
переулка, ему в голову пришла неожиданно пространная и философическая
мысль.
"Всех нас ждет собственное место смерти. Мы знаем, где родились, но не
знаем, где умрем. Дома в постели, в ближайшей больнице или на другом конце
света. Случится это во сне, или в бою, или под колесами грузовика на
автостраде - неизвестно, но в конце концов это произойдет. Место для
каждого давно уготовано. Одно-един-ственное для каждого. Только никакими
силами не узнать заранее - где оно. Не будет ли моим - вот этот грязный
тупик в занюханном районе неприятного города... Пронеси,господи!"
Тогда, конечно, мысль эта промелькнула почти или вообще без слов, но
позже, вспоминая, он сформулировал ее именно так.
За углом действительно стоял низкий синий "Понти-ак". И мотор работал,
и левая дверца была приоткрыта.
А ведь на самом деле прошло-то всего полторы, максимум две минуты, как
неизвестный товарищ вышел из машины и определенно рассчитывал, что все
произойдет быстро, но не с таким исходом, конечно.
Первым делом - скрыться отсюда. Тарханов задвинул раненого на заднее
сиденье, еще раз оглянулся по сторонам. Затащить, что ли, тела в
подворотню? А, незачем, только время потеряешь.
Сергей плавно тронул машину.
- Куда теперь? В больницу или... Как себя чувствуешь, куда попало?
- Не пойму. В живот, кажется, и в грудь где-то спра-Терпимо, только
тошнит и слабость. Езжай три блока вперед, там направо на Шестую авеню...
Знаешь?
Главное - угадать под зеленый. Тогда сразу по газам и теряйся в потоке.
Город знаешь?
- По карте. Живьем не ездил... Даже правил не знаю.
- Тогда словчись воткнуться в средний ряд и гони все время прямо. Дай
мне рацию, вон там, под панелью, и включи тумблер.
И тут Тарханов вспомнил, что пароль-то парень до конца не сказал. Оно
понятно, форс-мажор и все такое, но тем не менее... Чекменев не зря
предупреждал. Да и по личному опыту Сергей знал, скольких неприятностей
можно избежать, четко соблюдая инструкции и уставы..
- Слышь, друг, а что ты там про какого-то Ивана говорить начал? Кто
такой, не припомню...
- Ну, ты даешь... Иван Петрович кланяться велели. Теперь вспомнил?
- Ага.
Тарханов нащупал массивную телефонную трубку, протянул, не
оборачиваясь. На следующем углу красным светил сквозь опускающийся туман
светофор, у которого следовало поворачивать. В зеркале заднего вида
по-прежнему не видно было ни одной машины. Везет, черт, все еще везет!
Сигнал как раз в нужный момент перемигнул на зеленый, капитан вывернул
руль и резко поддал газу. Аж покрышки запищали. На предельно допустимой
скорости пролетел полквартала, вильнул в средний ряд, пристроился за
черной "Импалой" и решил, что пока можно расслабиться.
Машины по авеню шли четырьмя рядами в каждую борону, и его "Понтиак"
неразличимо растворился в этом гудящем потоке. Тарханов опустил боковое
стекло, закурил. Раненый, полулежа на широком сиденье и прикрывая рукой
микрофон, шептал что-то в трубку.
Сергей думал, что хорошо было бы остановиться ц перевязать его, а то и
при сравнительно легком ранении парень может истечь кровью. Но знал он и
другое правило, что старший в операции, а связник в данном случае таковым
и был, сам решает, что и как делать. Считает что в силах продержаться еще
сколько-то, - так тому и быть.
И еще выходило, что совершенно прав был в своих опасениях подполковник
Чекменев или как его там зовут на самом деле.
Значит, даже наша американская резидентура под плотным колпаком.
Кто-то вовремя узнал, что один из ее сотрудников должен встретить
важного гостя из Тель-Авива, сопоставил факты и направил группу захвата в
заранее известное место.
Либо...
Тут могут быть разные варианты.
И в то же время операция неприятелем была подготовлена из рук вон
плохо. Видимо, второпях, послали на дело не настоящих спецов, а тех, кто
был под рукой. Никакого профессионализма Тарханов здесь не увидел. Если
даже он, не имеющий никакого опыта в играх такого именно рода, сделал их
одной левой.
В переносном смысле, конечно, а так, на самом деле, одной правой,
вторую руку в дело вводить не пришлось, И все, нет больше группы захвата
из трех как минимум человек.
Придурки. Если б Сергею пришлось играть с той стороны, он всю акцию
провел бы один, и успешно.
Так, может быть, на самом деле все это - инсценировка, просто для того,
чтобы понагляднее подтвердить правоту Чекменева и привлечь Тарханова к
работе в его службе?
Хороша инсценировка - один человек ранен, двое-трое убиты. Свои
способности капитан знал.
Значит, или он ошибается в предположениях, или явки в игре так высоки,
что людей решено не жалеть. - Эй, товарищ, не знаю, как тебя звать, езжай
все время прямо, пока не увидишь указатель - Сорок шестая улица. Там
направо, до шоссе, и прямо через мост Трайнйооо. Я подскажу, если не
выключусь. Гони, только правил не нарушай. Все время по указателям и в
потоке...
Перед мостом притормозишь, там нас должны встречать. Достань из
бардачка аптечку, дай сюда, я пока посмотрю, что со мной. Что-то хреновато
мне.
- Так, может, остановимся, я перевяжу? Понимаю кое-что в полевой
медицине...
- Езжай, я сказал, - неожиданно резким голосом приказал связник. - Если
сразу не убили, еще полчаса не сдохну. Тебя, в натуре, как зовут?
Странный вопрос для разведчика. Или он просто так употребил слово "в
натуре", для связки слов?
- Узи меня зовут. Узиель, если полностью.
- Пойдет. Меня - Саша. Вице-консулом здесь работаю. Стреляешь ты
классно. И дерешься. Пистолет не потерял?
- Нет, вот он...
- Держи запасную обойму на всякий случай. Ребят, что нас встретят, я в
лицо знаю, но если по пути что случится, еще раз нападут, бей, не
стесняйся...
Саша зашипел сквозь зубы, отдирая приклеившуюся к ране рубашку.
- Вроде бы ничего, - услышал Сергей его голос. - Текло сильно, сейчас
почти перестало. Одна пуля по реб-Рам, а вторая, правда, где-то внутри
застряла...
Тарханов не стал бы так уж радоваться, что из проникающей раны
перестала идти кровь. Опыт подсказывал, что вся она может оставаться
внутри, а это еще хуже.
- В аптечке есть хороший стимулятор с обезболиванием? - спросил он.
- Должен... В шприц-тюбике.
- Вот вколи и держись, пока к врачам не попадешь Долго еще ехать?
Саша не отвечал, наверное, целую минуту, пока возился со шприцом и
ждал, когда лекарство подействует.
- Почти приехали. Мне чуть полегчало, теперь я своих ребят точно узнаю
и распорядиться смогу...
"Хорошо бы, - подумал Сергей. - А то в чужом городе, с "грязным"
пистолетом и бесчувственным телом в салоне как-то неуютно ездить
незнамо куда и зачем".
В указанном месте он остановил машину. Из двух стоявших на парковочной
площадке автомобилей к нему метнулись сразу четыре человека.
- Сашка, ты как, в порядке?
- В относительном. - Хотя вице-консул бодрился, голос у него ощутимо
слабел. Видно, держался, пока нужно было, а увидел своих, и гайки начали
отдаваться. - Забирайте клиента, и по схеме. А я... - и замолчал,
откинувшись на спинку сиденья. Потерял сознание, дотянув до цели.
- Бегом, парни, его сразу на операционный стол надо, боюсь, у него дела
плохи...
Двое заняли места в "Понтиаке", и он стремительно рванулся в сторону
моста через Ист-Ривер, а двое других предложили Тарханову пересесть в
неприметный бежевый "Форд".
- Ну-ка, расскажите подробно, что там у вас случилось, - предложил
полноватый немолодой человек в очках, похожий, как показалось Тарханову,
на адвоката. Второй, с внешностью хорошо воспитанного телохранителя,
плавно тронул машину и повел ее вдоль набережной, под которой плескалась
грязная, стылая зимняя вода пролива, отделяющего Манхэттен от материка.
Сергей рассказал подробно и в деталях все, что случи- лось с момента
приземления самолета. - Кстати, заберите его пистолет, мне он ни к чему.
- Тарханов тщательно протер все поверхности пистолета влажной
дезинфицирующей салфеткой, целый пакет которых он прихватил из самолета, и
протянул его адвокату.
Незачем оставлять отпечатки пальцев даже и своим покровителям.
- Думаю, вам нужно как следует проверить все свои службы, всего лишь
вчера в это время я говорил с господином "Ч", а уже сегодня...
-- Вы абсолютно правы. Мы этим займемся. А вы сами ни с кем и ни о чем
не говорили за это время?
- Я что, идиот? - не возмутился, а скорее удивился Тарханов. -
Известный вам человек посадил меня в самолет, и до встречи с "Сашей" я
вообще ни с кем не разговаривал, кроме как с обслугой "Юнкерса" и
таксистом, да и то на чисто бытовые темы. Ну, можете найти таксиста с
жетоном номер "Т-535", номер машины 9274 ВА, имя, судя по табличке в
салоне, - Лазарь Сол, он довез меня до места встречи. Не доходя двух
кварталов. Больше мне сказать нечего...
- Да и этого достаточно. Наблюдательность у вас великолепная, боевая
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг