парка и от ограды, не подняли совершенно бешенную, абсолютно бессмысленную
стрельбу не только из винтовок, но и из оставшегося в резерве при ротном
командире "льюиса".
Выскакивать в таких условиях на открытое место с попыткой сдаться означало
лишь гарантированную пулю с той или с другой стороны. С той - скорее, снайперы у
них наверняка к толстовцам не относились.
А вскоре они окончательно разделаются с нападающими, и что потом? Выйдут на
улицу и станут добивать уцелевших? Или, соблюдая принцип экстерриториальности,
запрут ворота и предоставят убитых и раненых во власть законных органов
правопорядка, когда и если таковые появятся?
Время же уходило. Людмила чувствовала себя пока еще не слишком плохо,
жаловалась на слабость и боль в боку, но изъявляла готовность идти сама, ну,
может быть, опираясь на мою руку.
Идти - куда?
- Давай постараемся добраться до "Мотылька", ну, то кафе, где мы
познакомились, - поясняет, как будто я мог забыть об этом за два минувших дня,
пусть и выдались они на удивление длинными. - Там наши люди, там помогут...
Возможно, и помогут, не знаю только чем. Хотя у них, в такой разветвленной и
мощной организации, должны быть и свои врачи тоже.
Добираться туда не так уж и далеко, километра два. Если по прямой, да быстрым
шагом, за полчаса дойти можно. А в нынешнем состоянии...
Только тут я спохватился, что и со мной не все в порядке. Нога. Я думал,
просто ушиб или контузия, но боль не утихала, становилась даже сильнее. Под
коленом неприятно пекло и дергало.
Посветил фонариком и увидел, что штанина потемнела от крови. Осколок гранаты
или просто кусок металла от днища машины распорол голень вместе с толстой
кожаной крагой, хорошо еще, что ни крупные сосуды, ни сустав не задело. Однако
крови вытекло порядочно.
А у нас нет даже перевязочных средств. Усадив Людмилу под стеной, рядом с
водосточным желобом, я вернулся к машине. Там, где и сказал Герасим, я нашел
автомат, все тот же "АКСУ", подсумок с четырьмя полными магазинами. В
перчаточном ящике три ручные гранаты. Хотя они и были со вставленными запалами,
но при попадании в машину не сдетонировали. Тогда бы нам точно был полный абзац.
Сколько я не рылся в обломках, ни аптечки первой помощи, ни даже перевязочного
пакета не обнаружил. Как-то все, и я в том числе, выпустили из виду, что может
сложиться и такая вот ситуация.
Я оборвал с окон каретки шелковые шторы и тут же, на месте, замотал, как мог,
свою рану. Поверх тряпок и штанины перетянул ногу ремнем от подсумка. Магазины и
гранаты рассовал по карманам, автомат забросил за спину.
Теперь за себя можно не опасаться как минимум до полудня. Даже если начнется
заражение, к этому времени моя судьба как-нибудь да определится.
С Людмилой хуже. Перевязать ее сумею, но что толку? Если бы хоть рана была
сквозная. А так... Я не хирург, и не могу судить о реальной тяжести ее
состояния. В самом оптимистическом варианте осколок мог застрять между ребрами,
а кровотечение изо рта - просто следствие контузии...
И надо еще решить, куда мы все же пойдем? В ее "Мотылек" или... примерно такое
же расстояние отделяет нас от Столешникова переулка, где размешается главная
база "Братства". Я был там всего один раз, но знаю, что если суметь добраться
туда, все проблемы будут решены автоматически.
Браслет! С его помощью и я, и Людмила будем здоровы сегодня же. Вот только как
мне ее туда дотащить?
Женщина сидела тихо, стараясь почти не дышать. Мне показалось, что она теряет
сознание.
- Как себя чувствуешь? Тебе плохо?
- Нет, ничего. Терпимо. Только при глубоком вдохе больно очень...
- Подожди, сейчас пойдем. Глотни для бодрости, - я протянул ей фляжку, где
оставалось еще граммов триста коньяка.
- Только немного, глоток-два...
Если бы обстановка вокруг была нормальная, я бы смог донести ее до места на
руках, не слишком она тяжелая, а сейчас...
Как раз там, куда нам нужно было попасть, стрельба разгоралась с новой силой.
Можно представить, что верные Троцкому войска, завершив первый, оборонительный
этап, перешли наконец к активным действиям. И расширяют зону своего контроля как
раз в том направлении, где нас ждет спасение. Если бы я был один, я все равно
пробрался бы или прорвался, смотря по обстановке, невзирая даже на раненую ногу,
а с Людмилой...
Мысль оставить ее здесь и выбираться в одиночку пришла мне в голову вроде бы
неожиданно, однако я знал, что она уже давно ворочалась в подсознании, вызревала
исподволь, и только когда окончательно оформилась, выбралась наружу.
А что - вполне разумная и логичная мысль. Кто она мне? Никто. В лучшем случае
- женщина, с которой невзначай, по пьяному делу провел ночь. А не в лучшем - она
мой враг, предавшая не только меня лично, но и "Братство", на которое работала,
высказывавшая недвусмысленное желание при первой же возможности убить меня
собственными руками. И это же благодаря ей, в конечном итоге, я оказался в
теперешнем невеселом положении.
Встать сейчас тихонечко, бочком, бочком, за угол - и... Она сразу не поймет, в
чем дело, а когда сообразит, я уже и голоса ее не услышу. Самое неприятное и
трудное - суметь не обернуться, когда тебя позовет слабый, задыхающийся голос.
Дальше - проще. Убедить себя, что война есть война, будет не слишком сложно...
Я же определил, что в этом "хождении за три мира" главная задача - выжить
самому. Остальное - как получится.
Я протянул Людмиле руку:
- Встать можешь?
- Могу. - Она, придерживаясь рукой за водосточную трубу, поднялась медленно и
осторожно, словно боясь что-то там внутри себя расплескать. - И идти смогу, если
не очень быстро... - голос у нее был тихий, но ровный. - Вот как неудачно вышло,
- она слабо улыбнулась. - Хочется думать - это не смертельно?
- Если не наповал, то, как правило не смертельно. Пойдем потихоньку. Держись
за мой ремень, а я тебя вот так придерживать буду. Ну, потихоньку...
Она обернулась.
- А там что?
За спиной у нас было тихо.
- Там все. Не по зубам вы себе цель выбрали. Кто бежал - бежал, кто убит -
убит. Завтра из газет узнаем, что тут на самом деле случилось.
- Извозчика бы встретить, - прошептала Людмила, - он бы нас вмиг домчал. Так
хочется оказаться в тихом, надежном месте, лечь, втянуть ноги...
- Скоро ляжешь, - успокоил я ее.
Людмилу нельзя бросать еще и потому, что она теперь, наверное, единственная,
кто знает подробности происшедшего. Ее нельзя потерять, думал я и в то же время
видел, что никуда мы с ней не дойдем. Она слабела на глазах, ноги у нее начали
заплетаться. А мы прошли едва один не слишком длинный квартал.
Второго она не осилит, теперь это очевидно. Людмила закашлялась и стала
обвисать у меня на руке.
- Сейчас, сейчас, это пройдет, - булькающим голосом прошептала она. Я на
секунду включил фонарик и увидел, что крови на ее губах стало больше. Но все же
не струей льется. Может, все действительно не так плохо?
- Подожди, присядь, я сейчас...
Мы стояли рядом с небольшим, но аккуратным особняком, стоящим в переулок тремя
окнами. По местному обычаю на ночь они были закрыты деревянными ставнями.
Рядом с резной дверью под железным козырьком - глухие ворота и калитка с
массивным кольцом вместо дверной ручки. Я потрогал ее, и калитка легко
открылась. Мощенная кирпичом дорожка вела в глубь двора. Дом вытянут в длину,
вдоль стены - открытая веранда. В самом ее конце - наклонная лесенка. Еще одна
дверь и окно, за стеклами которого подрагивает слабый желтоватый свет.
Стараясь ступать бесшумно, я вернулся за Людмилой.
Глава 21
Я подвел Людмилу к двери и сделал шаг в сторону, прижавший спиной к теплой,
обшитой досками стене.
Она постучала в окно. Несколько долгих секунд в доме было тихо, потом из-за
двери раздался спокойный мужской голос:
- Кто там?
Ей не пришлось играть, и говорила она совершенно искренне, и голос звучал так,
как надо.
- Откройте, пожалуйста, я ранена, я истекаю кровью... Помогите, ради Бога...
Еще одна пауза, не слишком долгая, но Людмиле она должна была показаться
бесконечной. Брякнул засов или массивный железный крюк. Дверь открылась.
На пороге стоял, с керосиновой лампой в одной руке и револьвером в другой,
пожилой мужчина, одетый в темный стеганый халат.
Людмила держалась из последних сил но, увидев этого человека, а возможно,
ощутив исходящее из дома тепло, начала оползать вниз вдоль притолоки двери.
- Спокойно, - произнес я как можно более мирным голосом и шагнул в круг света,
держа перед собой открытые ладони. - извините за беспокойство. Мы не причиним
вам вреда. Женщина действительно ранена. Тяжело, в грудь. Я тоже, но в ногу. Нам
нужна помощь. Хотя бы перевязка. Утром я найду врача.
Мужчине было лет около шестидесяти. Правильное умное лицо, твердо сжатые губы.
Коротко подстриженные волосы с сильной проседью и совсем белые усы. Револьвер в
руке не дрожал. Теперь он был направлен мне точно в солнечное сплетение.
- Ранены? Где? Кто вы?
- Во время перестрелки у посольства. Вы ее слышали, надеюсь? Мы ехали на
автомобиле, в него бросили гранату...
- Просто ехали и все? Говорите лучше правду. Вы кто - троцкисты или из тех, из
других? Почему пришли именно ко мне?
- Это долгий разговор. Если угодно, я расскажу все. Но помогите сначала хотя
бы женщине...
- Нет, - ответил мужчина спокойно. - Я вам не буду помогать. Кем бы вы не
были. Меня теперь ничего не касается. Я бывший статский советник. В молодости
служил в гвардии. Штаб-ротмистр, лейб-улан. Так что стрелять умею, имейте это
ввиду. Мой старший сын погиб на фронте в пятнадцатом году. Младшего расстреляли
большевики в восемнадцатом. Осталась одна дочь. Я вас пущу, следом придут... не
знаю кто, все равно, и увезут меня на Лубянку, за помощь врагам революции. Или
наоборот. Уходите. Каждый сам хоронит своих мертвецов... Чем больше вы будете
убивать друг друга, тем лучше. Уже неделю я с нетерпением жду, когда же начнется
очередная Варфоломеевская ночь...
голос его был настолько ровен и равнодушен, что я понял - уговаривать старика
бессмысленно. Но и отступить уже не имел возможности.
- Зачем же вы вообще открыли? - спросил я.
- Дурацкие пережитки прошлого, как сейчас принято говорить. Подумал, вдруг
действительно женщина, случайная прохожая, ранена шальной пулей. А тут вы...
Опять обычная советская ложь и провокация.
Он сделал движение, чтобы шагнуть назад и захлопнуть дверь, не отводя от моего
живота револьверный ствол. Он даже придавил спусковой крючок, потому что
изогнутый клюв курка шевельнулся и чуть приподнялся.
- подождите. Все не совсем так, хотя вы и правы в главном. Мы не красные, не
те и не другие. Я вам все объясню, но сначала помогите. Ей нужна перевязка,
что-нибудь укрепляющее сердце, ну я не знаю... Положите ее где-нибудь, я побегу
искать врача. Есть же в вашем районе частнопрактикующий врач? Я вам денег дам,
сколько угодно...
- Зачем мне ваши деньги? Когда я просил районного комиссара ЧК отпустить моего
сына, взятого на улице заложником, он, знаете ли, не снизошел. Ну а я тоже не
Христос...
Я мог бы отнять у него револьвер, даже убить, только зачем? Умножение зла, не
больше. И старик по-своему совершенно прав...
Не знаю, уловил ли он мое душевное движение, но словно бы заколебался.
Пробормотал что-то неразборчиво. По-моему - просто выругался.
- Вот там, видите - флигелек, - он указал стволом револьвера. - Замок там
хлипкий. Сломайте его и заносите свою... даму. Если что - я ничего не знал о
вас. - Еще помолчал. - Схожу, посмотрю, что там у меня есть. Бинт, кажется и
йод. Не знаю...
... Людмила лежала на узком топчане, накрытом старым шерстяным одеялом,
обнаженная по пояс. В углу, потрескивая, разгоралась буржуйка, старик стоял
рядом и без любопытства смотрел на ее большие - в других обстоятельствах весьма
соблазнительные груди.
Я обработал края раны йодом, забинтовал как можно туже, израсходовав два
больших рулона бинта. Я слышал, что если пробито легкое, надо изолировать рану
от доступа воздуха. Только, наверное, все это напрасно. Кровь из уголка рта
сочилась не переставая. И пульс явно слабел. Но женщина пока оставалась в
сознании.
Никаких сердечных средств, кроме настойки валерианы и ландыша, у статского
советника, конечно, не оказалось, да и были ли они в то время вообще?
- Займитесь собой, - сказал наконец старик, - а я попробую найти врача. Живет
тут один, насколько я знаю, в сексотах не числится... Пока не вернусь, из
флигеля не выходите. И в дом войти не пробуйте. Там только дочь, но у нее ружье,
заряженное картечью. Простите, доверять вам не имею оснований...
Он с сомнением покачал головой и вышел на улицу. Я накрыл Людмилу ветхой, но
чистой простыней, а сверху своим пиджаком.
- Интересный старик, да? - с трудом выталкивая слова, не только из-за раны, но
и сжимавшей грудь повязки, прошептала она. - А он ведь совершенно прав. Ему надо
радоваться тем сильнее, чем больше нас подохнет. А он еще за врачом пошел. Ноя
ведь все равно умираю, да?
- Глупости. Вот придет врач...
- Да чем он поможет? Операцию ведь не сделает, а в больницу меня везти...
побоится.
- Чего ему бояться? Скажет, что на улице раненую подобрал. А пока до ГПУ эта
информация дойдет, мы тебя выручим. Лишь бы операцию сделали.
- Нет, не утешай меня. Так и должно было кончиться. Я сама виновата. Все-таки
нужно было или отдать тебе фотопленку и отпустить по добру, или там же и
застрелить. Ошибка в выборе цели. Все могло быть иначе. Я догадывалась, что ты
подставка. Душа подсказывала - не связывайся. Не послушалась. Все и всегда
пользовались энтузиазмом дураков. Сначала думала - дурак ты, потом поняла, что -
я. А легла с тобой, потому что так захотела. Расслабилась впервые за... Не
помню, год, два, больше... У нас хорошо получилось. Другие мужики здесь просто
кобели. Быстрее, быстрее - и в сторону. Можно было все изменить. Не сдавать
тебя, а наоборот... Бросить все и сбежать. С тобой. Ты денег хотел заработать? У
меня денег много. На двоих на всю жизнь хватит. Идеи - плевать на все идеи. Я бы
тебя уговорила, ведь правда?
Я кивнул. Щеки у нее разгорелись, она покашливала все чаще, и тогда лицо у нее
мучительно кривилось. Похоже, скоро потеряет сознание. Язык уже заплетался.
Я намочил тряпку в ведре, положил ей на лоб. Людмила благодарно кивнула.
- Ты бы согласился. Ты меня не любишь, а я вот, кажется, да... Сама поражаюсь.
Думала, давно разучилась, и надо же... Ну, в постели любовь не обязательна. Года
два-три мы бы с тобой продержались. Я тебя в Торунь повезу. У меня там дом.
Торунь красивый город...
- Знаю, я там был. Там Коперник родился, костел есть, такой громадный,
красный, ратуша с часами, стена высокая и городские ворота к реке выходят...
- К Висле... Правда, был... Видел. Все так и есть. У меня дом недалеко от
рыночной площади. Из окна Вислу видно. Скоро поедем. Я мечтала быть польской
Жанной д'Арк, не получилось. Теперь буду... - она снова захрипела и наконец
потеряла сознание.
Сделать я все равно ничего не мог, просто сидел возле нее и курил, пуская дым
в сторону приоткрытого окна, и вспоминал красивы город Торунь, где оказался
двенадцать лет назад, всего на один вечер и две половинки двух дней. Ничего,
кроме тех достопримечательности, о которых сказал сейчас Людмиле, нет, теперь
уже окончательно Ванде, я и не запомнил. Осталось только впечатление -
миниатюрный, как макет в архитектурном музее, средневековый город, в котором
можно с приятностью провести несколько дней. Но вот как там жить постоянно, да
еще с такой женщиной, как она - не представляю.
Хотя именно как женщина она была интересна. В отличие от Аллы и всех других,
что у меня были, - первобытная страсть, изобретательность, удивительное
отсутствие предрассудков. На Аллу я ее, конечно, не променял бы, однако отводить
с ней время от времени душу было бы приятно.
Удивительно, какие мысли могут приходить в голову у одра умирающей женщины.
Истинно сказано - мозг не имеет стыда.
Ванда начала бредить. Теперь исключительно по-польски, русский язык уже ушел
от нее, как уходила и придуманная жизнь. Бессмысленно и страшно - молода
женщина, генетически созданная, ну не для любви, может быть, утверждать не
берусь, но для чувственной и роскошной жизни, умирает в жалком сарайчике, в
ненавидимом ей городе ради совершенно бессмысленной идеи.
Польский я знал плохо, да и говорила она быстро и бессвязно, так что понять в
ее предсмертных словах почти ничего не смог.
Я ведь и не знаю, о ней ничего кроме имени и фамилии, кто она на самом деле,
сколько ей лет. Вряд ил и тридцать исполнилось.
... Когда пришел хозяин в сопровождении такого же, как он, а может быть и
более старого врача, Ванда уже умерла. Слишком, по-моему быстро. Но зато легко,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг