- Брысь, бесенята! - крикнул он неожиданно густо. - Отцам скажу! Портки
спущу! Запорю!
- Ладно, пустите его, - сказал Сережа. - Спасибо-преспасибо, ребята!
Сережа один провожал попа до Рыбачьего посада, пока не увидел Птуху,
сидевшего на завалинке кружала. Подойдя, шепнул торопливо:
- Письмо несет в Детинец. Передали ему в тайге. А кто передал - не
говорит, скрывает. Тут, дядя Федя, определенно какая-то кровавая тайна!
- Об чем речь? Конечно! - серьезно согласился Птуха. - Ты беги домой,
доложи капитану обстановку. Быстро! Чтоб дым из трубы!
Сережа убежал, а мичман пошел навстречу попу.
- Кого вижу! Приветик! - весело раскинул он руки. - За такую встречу нужно
по лампадочке раздавить, Пошли в таверну "Трех бродяг", вонзим по ковшу и
увидим небо в алмазах!
Поп сплюнул:
- Ребяты-бесеняты по тайге затаскали. Рот пересох. Грядем! - махнул он
бесшабашно и заорал: - Со страхом божьим и верою приступите!
Мичман обнял попа за плечи и потащил к шумному кабаку.
3
- Идут! - крикнул с крыльца Сережа.
На дворе послышался сердитый голос Птухи и весело-пьяное бормотание попа.
Мичман, войдя в избу, снял фуражку, стряхнул с нее дождинки, сказал угрюмо:
- Как баталер, в дугу накачался. И темнит, собака! Один пишет, два в уме
держит. Ребятам проболтался, похвастал, а теперь спохватился, пустяки
говорит, о главном помалкивает. "Савва - важная птица! Сейчас под золотой
верх пойду. Там меня рублем одарят!" Спрашиваю: зачем пойдешь? Не говорит.
"Тайна сия велика есть"! - передразнил Федор попа и бешено блеснул
белками. - Набью я ему сейчас вывеску, и все великие тайны из него
высыпятся!
- Спокойно, мичман! - остановил его капитан. - О письме, значит, ни слова?
- Молчит о письме. Надо обшарить божью дудку. - Птуха гадливо поморщился.
- Я бы пошел на эту пакость, да на людях нельзя было.
- Я деда обшарю! - с горячей готовностью сказал Истома. - Отыщу ту
грамотку!
Из сеней послышался голос попа. Он пел молитву:
- От юности моея мнози борят мя страсти! - Но молился он на плясовой
мотив. Споткнувшись на пороге, поп ввалился в избу и заорал, замолитвовал
еще веселее: - Кому повем печаль мою, кого призову ко рыданию!..
- Тоже мне Леонид Утесов! - с брезгливой злостью сказал Птуха. - Ложись
спать, босяк, не то за гриву оттаскаю!
Поп плюхнулся на лавку, взревев в последний раз:
- Не рыдай меня, мати, зряще во гробе!.. И затих, сразу заснул. Капитан,
Виктор, мичман и Сережа вышли на крыльцо. Сели на ступенях. Долго,
беспокойно молчали. Наконец заскрипели в сенях половицы. На крыльцо вышел
Истома. Все поднялись, глядя на юношу.
- Нет у деда никакой грамотки, - растерянно сказал он. - Обшарил его: и в
подряснике, и в шапке, и в сапогах искал. Нету! Видно, обронил спьяну, -
виновато закончил Истома.
Мирские переглянулись потерянно, убито. Капитан сердито за козырек дернул
на лоб фуражку.
- Язви его! А в письме этом, я уверен, и была вся разгадка.
Никто не заметил, как Женька, лежавший в сенях, вышел на крыльцо и
спрыгнул на двор. В зубах он держал небольшой кожаный мешочек, затянутый
ремешком. Сережа улыбнулся:
- Опять Женька принялся всякий хлам в кучу таскать.
Все перевели невеселые взгляды на собаку. Женька растянулся на дворе и
принялся старательно жевать находку.
- Он еще молодой, у него еще десны чешутся, - по-прежнему улыбаясь, сказал
Сережа. - Что ни попадется - грызет. Я читал, будто английские лорды
покупают для щенков разиновые кости. Правда это, как думаете?
- Ох, Сережа, - жалобно сказал Птуха, - помолчал бы ты с лордами и щенками.
Сережа виновато посмотрел на взрослых и перестал улыбаться. А Женька,
попав зубами на что-то твердое, сердито встряхнул мешочек. Завязка
распустилась, и на землю посыпались монеты.
- Это дедов кошель! - вскрикнул Истома. - Потерял спьяну, когда на пороге
запнулся.
- Женька, отдай! - закричал капитан.
Женька снова тряхнул кошель. Снова полетели на землю монеты, и вместе с
ними выпал маленький квадратик, сложенный из бумаги.
- Письмо! - крикнул радостно Виктор, срываясь с крыльца. Он поднял письмо
и передал его капитану.
- Бумага японская. Этого надо было ожидать, - посмотрел капитан письмо на
свет. И, пробежав глазами по строкам, протянул письмо Косаговскому. -
Шифр! И этого надо было ожидать!
В письме было написано:
Нмипелся. Шфяси л щоер. Кмое ущико. Мадию щмолиси. И шеф зотулош, ипаге
нусю ш факысот.
- Тайна индийской гробницы! - мрачно сострил мичман.
- Мне кажется, - почесал изуродованное ухо капитан, - ключ к этому шифру в
согласных. А гласные не изменяются.
- Возможно, что ключ в согласных, - ответил, волнуясь, Косаговский, - Но
сколько времени потребуется, чтобы расшифровать письмо? Можем мы медлить?
- Счет на минуты идет, а тут эта тарабарщина! - пробормотал Ратных,
покусывая согнутый палец и разглядывая загадочное письмо.
Сережа, стоявший рядом с ним, тянул к себе край листа, заглядывая в
написанное. И вдруг выхватил письмо из рук капитана и закричал ликующе:
- Карамба! Это же тарабарщина! Тарабарская грамота! Не знаете такую? Да
это же очень просто. Напишите все согласные буквы в два ряда, одну букву
под другой. Верхний ряд - десять согласных - пишите слива направо, а
нижний - тоже десять букв - справа налево. Как поезда по двухколейке
ходят. Понятно?
- Ты не объясняй, а напиши это, - сказал Виктор брату.
- Пожалуйста! - Сережа взял острую щепку и вывел на размякшей от дождя
земле:
БВГДЖЗКЛМН ЩШЧЦХФТСРП. -
Мы, когда играли в красных партизанов, по тарабарской грамоте писали
шифровки в ревком. Колька с нашего двора этот шифр где-то вычитал*. Теперь
надо так: первая буква в шифровке "Н", а под ней "П", значит, надо писать
"П", дальше в шифре - "М", под ней "Р", пишем "Пр", а гласные те же, что и
в шифре, ставим "И" - получается "При".
* Колька, видимо, читал "Толковый словарь" В, Даля, том IV, стр. 723, изд.
1909 г. (Прим. автора.)
- Понятно, Сергей, - серьезно сказал Ратных, - согласные буквы взаимно
заменяются, гласные остаются без изменения. - Он присел рядом с Сережей на
корточки. - Я буду читать тебе записку, а ты расшифровывай.
- Давайте! Получится дай боже! Сами увидите. Ратных начал буква за буквой
читать записку, а Сережа, поглядывая на свой шифровальный ключ, писал на
земле:
Принесли. Взяли с боем. Трое убито. Рацию бросили. И без фокусов, иначе
пулю в затылок.
- Ну и письмо! Я же говорил, что тут кровавая тайна, - испугался Сережа.
Птуха помрачнел:
- Пришли, жлобы!
А капитан сказал задумчиво:
- Теперь события начнут, как пишут в романах, "разворачиваться
стремительно"... Сережа, собери деньги и записку туда же, в кошелек,
положи. А ты, Истома, положи кошелек деду в карман.
Истома унес кошелек в избу.
- Вы решили не мешать попу передать письмо в Детинец? - удивился летчик.
- Да. Не будем мешать. Пусть в Детинце думают, что мы ничего не знаем. Они
не будут спешить действовать, а мы выиграем время. Нам каждый час дорог.
- А что вы думаете об этом письме? Вам что-нибудь понятно?
- Многое, но не все. Ясно, что поп у них связной. И сегодня он не первый
раз выходил на встречу с братчиками. Письмо адресовано синей ферязи. Его
банда прорвалась сюда с боем. Трое убито, даже рацию бросили. Вот почему
не выходили братчики на радиосвязь с ним. Трепанули их наши пограничники
славно!
- А что они взяли с боем и принесли? И как понять - без фокусов, не то
пулю в затылок?
- Этого мы пока еще не знаем, - задумчиво ответил капитан, глядя на
расшифровку.
Из избы вышел Истома и сказал капитану:
- Кошель деду в карман в подрясник сунул. Ладно ли?
- Хорошо, Истома, - ответил капитан. - В первую очередь надо нам выяснить,
где их притон... - Он неожиданно замолчал, озаренный какой-то мыслью, и
вдруг хлопнул себя по лбу. - Харбинский окурок!.. Истома, ты знаешь старую
церквушку в тайге? Недалеко отсюда, верст десять. На холме стоит, над
речкой. Чуть набок повалилась.
- 3наю. "Никола на бугре" называется, - ответил юноша. - Древние иконы
ходил туда смотреть. Бают, ту церкву наши прадеды в древние годы срубили,
хотели там поначалу город ладить. Ветхая она, рухнет скоро. Там и кладбище
есть. Замученных на Ободранном Ложке хоронят. Место страшное!
- Есть и кладбище. Меня удивило, что крестов много, и все новые, недавно
хоронили.
- Эва! Ты тоже знаешь "Николу на бугре"?
- Знаю. Ночевал около нее перед тем, как стрельцы меня схватили.
- Ночевал там? - испуганно удивился Истома. - Ну, бог тебя помиловал!
- Что так?
- В той церкве в старые годы дух божий жил, а теперь нечистый дух живет,
шишиги, упыри, кикиморы, всякая нежить лесная. Голоса слышатся, огоньки
бесовские ночью горят.
- И папиросы харбинские курят! - засмеялся зло Птуха.
- Есть серьезное дело, Истома, - заторопился капитан. - Беги в посады,
найди кого-нибудь из лесомык, лучше самого Пуда Волкореза, и передай ему
мое задание: идти в разведку к "Николе на бугре", окрестность тщательно
осмотреть, а если снаружи ничего подозрительного не увидят, пусть в
церковь идут, там шарят, в каждую щель пусть заглянут. Но осторожно, себя
не обнаруживая. Ты понимаешь, Истома, что нам нужно от этой разведки?
- Все хорошо понимаю. Можно идти?
- Иди.
Истома убежал.
- А если братчики пойдут в Детинец? - напряженно глядя на капитана,
спросил Косаговский.
- Их заметят дозоры Алексы Кудреванки. Нам важно знать, сколько их, как
вооружены. А драки с ними так и так не миновать!
Он оглянулся на избу и начал поспешно стирать ногами написанную на земле
расшифровку. В сенях послышалось кряхтенье попа. Он вышел пошатываясь, сел
на крыльцо и со стоном обхватил руками плешь. МИЧМАН, посмотрев на его
распухшее от похмелья и осиных укусов лицо, засмеялся:
- Ну и морда у тебя, святый отче!
- Что скалишься, черт некрещеный? - взъярился поп. - Издевку надо мной
строишь? Ужо будет тебе, поганец мирской!.. Мать моя богородица!.. -
всполошенно вскочил он и начал испуганно охлопывать карманы подрясника и
штанов. Нащупав мошну, выхватил ее, заглянул внутрь. И как был, без шапки,
босой, по-бабьи подобрав полы подрясника, припустился по улице напролом,
по грязи и лужам.
- Чует собака, где колбасой пахнет! - улыбнулся недобро Птуха.
- Идемте, товарищи, в Кузнецкий посад. Немедля! - приказал капитан. - Вы с
Сережей первые, Виктор Дмитриевич, потом... Поздно! - вдруг, как клещами,
сжал он локоть летчика.
На двор въехал стрелецкий десятник. За воротами, на улице, остановилась
его конная десятая. Стрельцы были вооружены пищалями, подняв их дулом
кверху и уперев прикладом в ляжку. Десятник указал рукоятью плети на
летчика:
- Ты! Иди не мешкая в Детинец на безопасные и дружеские разговоры.
- К синей ферязи, - шепнул Виктор капитану. - Сопротивляться нельзя, боюсь
за Сережу.
- Мне кажется, вас вызывают на какие-то переговоры. И не бойтесь, не
оставим вас в беде!
- Этого я не боюсь.
- Не копайся! - крикнул злобно десятник.
- Подождешь! - спокойно ответил летчик. - Ну! До свиданья, капитан! - Он
взял руку капитана и крепко, звонко ударил по ней своей рукой. Потом
подошел к Сереже. - Карамба! Защищайся, презренный трус! - силясь
улыбнуться, шутливо ткнул он брата в бок, прижал к себе и, подняв лицо
мальчика, поцеловал его.
Сережа молчал, судорожно всхлипывая. Виктор передал братишку капитану и
простился с мичманом.
- Я готов. Пошли! - повернулся он к десятнику. Стрелец выдернул из ножен
саблю, взмахнул ею.
- Иди, да не балуй! А не то!..
Виктор пошел со двора. Стрельцы на ходу окружили его. Сережа проводил
брата отчаянным взглядом. Капитан обнял его за плечи.
- Не журись, футболист. Брат вернется, слово даю.
Пошли в Кузнецкий посад.
Сережа нервно отстранился от него.
- Никуда я не пойду! Буду здесь Виктора ждать.
- Дисциплины не вижу! - серьезно сказал капитан. - Сейчас соберу твое
добро, и тронемся. Ратных ушел в избу.
- Мячик-то твой брать или Митьше оставим? - спросил Птуха. Не дождавшись
ответа, он шумно вздохнул и тоже ушел в избу.
Сережа сел на ступени крыльца. Тихонько всхлипывая, утирал ладонью слезы.
Услышав шаги, радостно поднял голову. Нет, это не Виктор. К нему шел
высокий и тонкий как жердь человек в накомарнике и синей парчовой ферязи.
Сережа вскочил, хотел крикнуть, но горло словно сдавило. А человек в
ферязи подходил ближе и ближе. Сережа сунул руку в карман - нет ножа!
Отдал свое верное оружие жадине Юрятке. Человек в синей ферязи свистнул.
Во двор влетел новый десяток конных стрельцов, ведя в поводу заседланную
лошадь. Синяя ферязь схватил Сережу и перекинул одному из стрельцов. Тот
сунул голову мальчика под мышку и зажал, чтобы Сережа не мог кричать.
И тогда из сеней выскочил Женька. С крыльца длинным метким прыжком он
перелетел на седло стрельца, державшего Сережу, цапнул за спину и с
выдранным куском кафтана скатился на землю. Человек в синей ферязи ударил
пса носком сапога в ребра, затем рукоятью плети по голове. Женька
болезненно взвизгнул, но бесстрашно, самозабвенно снова кинулся на
стрельца и не допрыгнул. Нахлестывая лошадей, стрельцы вылетели со двора.
Человек в синей ферязи ловко, без стремян прыгнул в седло своей лошади и
поскакал следом. Женька мчался рядом, на бегу прыгая все на того же
стрельца, державшего Сережу. Лай пса превратился в осатанелый вой.
Из избы выскочили капитан и мичман. Они увидели всадников, скакавших по
улице, и Сережу, перекинутого через седло.
- События начали разворачиваться стремительно! - оторопело сказал капитан.
Глава 15 ЛОГОВО
А тебе дорога вышла
Бедовать со мною.
Повернешь обратно дышло -
Пулей рот закрою.
Э, Багрицкий, "Дума про Опанаса"
1
В Детинце стрелецкий десятник передал Виктора посадничьему ключнику,
старику Петяйке, ждавшему на крыльце хором.
- В верхние горницы веди.
- Знамо, в верхние, - ответил Петяйка, злобно глядя на летчика. - Залетела
ворона в высокие хоромы!
Он долго шел вслед за ключником по узким темным коридорам, по горницам с
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг