для себя естественностью принял эту мысль.
"Я ползу вверх, к кабинету гнорра".
"Я - Скорпион, Убийца Отраженных." И даже это ничуть не
удивило Эгина. Что ж, скорпион так скорпион.
До верха оставалось еще довольно долго, но конец пути уже
обозначился чем-то похожим на небо и это радовало Эгина. Его
новое тело не чувствовало усталости, но сила земного
притяжения, увы, сохраняла над ним свою безраздельную власть.
Он понимал, что не хочет сорваться вниз. Что должен ползти
помедленней, дабы какая-нибудь скользкая железка, обмазанная
маслом, не помешала его лапкам цепляться. Эгин полз довольно
долго, погрузившись в новые, совершенно незнакомые ощущения,
пока одна чужеродная мысль не нарушила этой гармонии
восхождения. "Кажется, я должен остановиться, мне не нужно
наверх", - подумал Эгин-скорпион и остановился, дабы
разобраться, так это или не так. Но что-то произошло вовне, во
внешнем мире или во внешнем сне, что заставило Эгина
вздрогнуть и... открыть глаза
- ...они прибыли. Лагха уже на пристани и Сиятельный
Князь...
Лагха? На пристани?
Оказалось неожиданно светло. Норо, о да, конечно, Норо,
слушал донесения какого-то плешивого человека. Не того ли
самого, который только что поднялся сюда на подъемнике, пока
он, Эгин-скорпион, пробирался вверх? Бледная-пребледная Овель
с бескровными губами и красными от слез глазами в ужасе
смотрела на него словно на собственного восставшего из
фамильного склепа пращура - того самого грозного Гаассу окс
Тамая, что под знаменами Шета окс Лагина ходил воевать за
Священный Остров Дагаат. Что же это происходит, милостивые
гиазиры?
* 15 *
Глазами новорожденного щенка Эгин озирал кабинет гнорра,
который начинал меняться прямо на глазах. Становилось все
светлее и светлее и причину этого странного явления Эгин понял
не сразу. Норо был явно поглощен новостями, принесенными
аррумом и ему было - или, по крайней мере, так казалось - не
до Эгина.
Купол Свода Равновесия раскрывался. Некий неведомый Эгину
механизм, приведенный в действие Норо окс Шином, с мерным
скрежетанием раскрывал купол на отдельные лепестки. Неба в
кабинете гнорра становилось все больше и больше, а сам кабинет
с каждой минутой становился похож скорее на смотровую площадку
на вершине пресловутой Башни Оно, чем на обитель любви и
власти. И с этой смотровой площадки, в чем совершенно не
сомневался Эгин, открывался отличный вид на всю столицу и на
порт в том числе. А о том, что происходило в порту, Эгин
начинал понемногу догадываться. Лагха прибыл в гости к Хорту
окс Тамаю. Вот что там происходило.
Норо вступил как всегда неожиданно.
- ...Что ж, Эгин, я в тебе не ошибся. Твоя ложная
скромность не обманула меня. Стать Скорпионом для тебя так же
просто как для простых смертный встать на руки. Но... - он
указал на Овель, чья внезапная безучастность начинала сильно
тревожить Эгина, - невинная теплая кровь по-прежнему истекает
из этого сосуда сладострастия. Поэтому на твоем месте я бы
поторопился с выполнением моей просьбы. Долго наша красавица
не протянет.
Гадать о том, как, собственно, Норо узнал о том, что Эгину
удалось войти в контакт с Убийцей Отраженных, ему не пришлось.
Потому что объяснение было у всех на виду - рыбы, заключенные
внутри стеклянного шара, перестали пламенеть оранжевым и
вернулись к своему предыдущему состоянию. Это обнадеживало
Норо окс Шина, оставляло безучастным плешивого человека с
докладом и прошло совершенно незамеченным для Овель.
"Было бы лучше, если бы она ревела, как белуга, а не
кончалась в жертвенном безмолвии, Хуммер их всех подери!" -
подумал Эгин, исполненный решимости отозвать Скорпиона во что
бы то ни стало. Ибо невозможное стало возможным.
* 16 *
Сиятельный Князь Хорт окс Тамай во главе пышной и,
главное, вооруженной до зубов свиты, ждал гнорра под памятной
стелой "Голубого Лосося", как того и требовало письмо гнорра.
На Сиятельном Князе был надет с виду совершенно обычный и в
общем-то невзрачный шлем с простой полумаской и коротким
наносником.
Гнорр, сам-один, сошел с борта "Венца Небес" в полном
одиночестве. Он был облачен в шлем Кальта Лозоходца и
препоясан показательно пустыми ножнами.
Они не виделись больше месяца, со дня последнего большого
приема у тогда еще живого Сиятельного Князя Мидана окс
Саггора. И были бы рады не увидеться никогда.
Десятки тысяч глаз были устремлены на них. Тысячи стрел
были направлены в сердце Лагхи Коалары, сотни - в сердце
Сиятельного Князя Хорта окс Тамая.
Гнорр приказал всем своим людям остаться на кораблях.
Вместе с людьми он оставил два простых приказания. Первое:
если он упадет на землю ниц, пронзенный ли стрелами, или ради
спасения своей жизни от оговоренных стрел - незамедлительно
высаживаться и убивать столько, сколько достанет жизненных сил
и алчности стали. Второе: если он, гнорр, обнимет Сиятельного
Князя за плечи - подымать штандарты династии Тамаев повыше,
показательно швырять оружие в воду и вообще брататься. Итак,
Пиннарину в тот день был оставлен жестокий выбор: либо
погрузиться в пучину кровавого безумия (это было бы как
обычно), либо избежать кровопролития (это было бы чудом и в
него никто не верил).
Гнорр остановился на пристани в двадцати шагах от
Сиятельного Князя.
- Иди ко мне, Хорт, мы будем говорить здесь, чтобы наши
слова не стали добычей ушам недостойных! - Лагха имел в виду
сопровождавших Хорта придворных, высших гвардейских чинов и
прочую шушеру, от которой его тошнило еще с веселых деньков
правления в Ре-Таре.
- Сиятельному Князю не пристало... - начал было
выкрикивать сопровождавший Хорта церемониальный глашатай, в
обязанности которого входило прогорланить на пол-порта то, что
шепнул ему на ушко Сиятельный Князь.
- Молчать! - Лагха вскинул правую руку, облаченную в
широкий наруч со множеством позвякивающих друг о друга
подвесок. Удивительное дело - веление их звона оказалось
необоримым и глашатай мгновенно заткнулся.
- Переговоры между великими, - продолжал Лагха, - должны
проистекать в величественной тишине и неведении смердов. Иди
ко мне, Хорт, иначе не видать тебе искомого предмета, как
внешнего испода хрустальных небес.
Лагха не испытывал страха. И это делало его непобедимым. А
Хорт боялся, очень боялся навеки потерять свое единственное
сокровище, свою шелковокожую Овель, без которой последняя
неделя показалась ему горше смерти, хотя он и пребывал в самом
средоточии власти, на княжеском престоле.
Хорт повиновался. И пока он, изо всех стараясь не уронить
свое княжеское достоинство, мерял шагами расстояние,
отделяющее его от гнорра, гнорр думал о том, что слабость
смертных неизмерима и, не будь в мире некогда
Звезднорожденных, а после - Отраженных, все уже давно
скатилось бы в пасть к Хуммеру. И в этом Лагха был прав. Прав
ровно наполовину.
- Здравствуй, Лагха, - тихо сказал Сиятельный Князь,
подходя к гнорру совсем близко.
Сотник лучников по имени Сарпал (в действительности -
рах-саванн Опоры Вещей), начальствовавший стрелками на крыше
вспомогательного арсенала Морского Ведомства, в досаде сплюнул
под ноги. Пурпурный плащ Хорта полностью закрыл гнорра от его
людей. В это же время выругались еще очень многие, но именно
Сарпал был зол более всех. Он имел более чем недвусмысленные
указания от Норо окс Шина и не собирался прогавить очередное
повышение в аррумы из-за неосмотрительности Сиятельного Князя.
- Здравствуй, Хорт. Где голова самозванного гнорра?
- Гнорр жив и, полагаю, будет жить еще долго, - в словах
Хорта Лагха услышал странные нотки, которых раньше в голосе
"Золотой Ручки" не было.
- Жив? А ты помнишь, князь, что я писал тебе о его жизни?
Жизнь самозваного гнорра - смерть Овель.
- Чтобы умертвить Овель, надо владеть ею. Докажи свою
власть над ней, Лагха, и мы будем говорить еще. Иначе - ты
покойник, - глаза князя зловеще блеснули в прорезях полумаски.
"И все-таки он ведет себя слишком глупо. Подошел очень
близко, чересчур близко, так ведь я могу убить его в любое
мгновение", - подумал Лагха, в то же время удрученно подмечая,
что на крыше Дома Скорняков, на крыше, прекрасно
просматривающейся с его места и свободной от лучников князя,
не видно ни Овель, ни Онни, ни прочих его людей. Это значит,
что Эгин не доставил послания. Это значит, что никакой
подлинной власти над князем он, Лагха, не имеет. Что же,
придется использовать власть поддельную.
Лагха чуть тряхнул своим непростым, очень непростым
наручем и подвески на нем вновь разразились мелодичным звоном,
под аккомпанемент которого прозвучали слова, призванные
раздавить в ничто волю Хорта окс Тамая.
- Плохо говорить, князь, когда вместо подарков друг другу
мы держим в руках пустоту, а за нашими спинами дрожат тысячи
взведенных луков. Мы не можем стоять здесь вечно, князь.
Разреши моим людям сойти на пристань, князь, разреши им пройти
об руку с твоими гвардейцами к Своду Равновесия, разреши мне
проследовать туда же об руку с тобой и мы возьмем жизнь
самозванного гнорра и Овель исс Тамай...
Лагха Коалара говорил и говорил, подвески все звенели в
такт плавным покачиваниям его руки, на его спине начал
проступать холодный пот, а в глазах князя к его неприятному
изумлению стояла та же зловещая стена что и прежде. Сиятельный
Князь был явно глух к колдовскому звону, глух к медоточивым
речам опытнейшего совратителя душ человеческих, и в это время
гнорр заметил, что в свите князя, напряженно следившей за
переговорами, произошло некое замешательство и сквозь нее
прошел человек, который быстрыми шагами направлялся прямо к
князю.
Оказавшись рядом с ними, незваный гость, пренебрегая
говорением Лагхи, сказал:
- Сиятельный Князь, вам сообщение от гнорра. Ваша
племянница находится в полной безопасности в Своде Равновесия,
в доказательство чего гнорр прислал вам вот это.
В протянутой руке человека была прядь каштановых волос.
Хорт окс Тамай прикоснулся своей "золотой ручкой" непобедимого
игрока в лам к ее пряди и, конечно же, сразу почувствовал
неповторимый След Овель. Чтобы убедиться в правдивости
сногсшибательной, ужасной новости Лагхе Коаларе достало одного
взгляда.
- Что вы скажете на это? - в голосе князя не было ничего,
кроме спокойствия, торжества и похотливой хрипотцы. Старик уже
мысленно водил Овель нескончаемыми садами запрещенных
Уложениями Жезла и Браслета наслаждений.
* 17 *
В этот раз все шло гораздо хуже чем в предыдущий. Тело
Скорпиона отчего-то перестало быть доступным Эгину. Быть может
оттого, что он стал нервничать гораздо сильней и
сосредоточиться так, как того требовал этот странный ритуал у
Эгина, новичка в Пестром Пути, не получалось. Осознание
ответственности за жизнь Овель, реальной ответственности,
осознание возможного, делали его попытки суматошными и
тщетными.
Купол уже полностью раскрылся и в кабинете гнорра теперь
гулял такой силы ветер, какой обыкновенно можно встретить лишь
в горах. Попробуй сосредоточься, когда под твоими ногами -
весь многострадальный Пиннарин.
Отчаявшись в очередной раз, Эгин то и дело открывал глаза.
Каждая новая неудача заставляла его все больше сомневаться в
собственных силах. Чтобы как-то успокоиться, он следил за
Норо, который теперь стоял к ним спиной, прильнув к тонким
перилам, огораживающим его вскрытый, подобно устрице, кабинет,
и следил за событиями, разыгрывающимися в порту. И хотя Эгину
с его кресла не было видно совсем ничего, кроме небес и туч в
означенных небесах, он чувствовал, что там, на пристани, все
идет как по маслу. Возможно, Лагха уже убит. Он знал своего
начальника не первый день и с легкостью определял, доволен он
или злится. Норо был доволен.
- Эгин, поторапливайся, - бросил Норо окс Шин через плечо,
невесть каким пятым, шестым или сотым чувством определивший,
что Эгин пялится ему в спину, позабыв о Скорпионе.
Разозленный своим бессилием, Эгин всерьез подумал о том,
что если подскочит сейчас к Норо сзади (ведь ноги его, к
счастью остались несвязанными) и изо всех сил даст гнорру
пинка, то тот, возможно, упадет вниз с огромной высоты своего
кабинета словно мешок с отрубями. Но тут же всерьез отказался
от этой затеи. В такие решительные моменты нельзя уповать на
мальчишеское везение.
* 18 *
Лагхе хватило последних крупиц самообладания, чтобы не
броситься под ноги Сиятельному Князю, опрокидывая того на себя
сверху (как он уже поступил не так давно с пар-арценцем Опоры
Безгласых Тварей во время штурма Хоц-Дзанга) и тем самым
оттягивая свою неминуемую гибель под градом стрел и под
сапогами морских пехотинцев. Лагха остался стоять, он даже
немного приосанился и даже нашел в себе силы улыбнуться.
- На это? - Лагха кивнул на прядь, которую держали пальцы
Хорта окс Тамая прямо перед его носом, словно бы демонстрируя
некую редчайшую, фантастической красоты бабочку. - А что вы
скажете на это, князь?
Если на правой руке гнорра по моде Южных Домов Алустрала
был мужской наруч, то на левой - веер с изящной ручкой в форме
изогнутой лебединой шеи. Веер крепился к запястью шелковым
шнурком, завязанным со щегольской небрежностью и выпроставшим
наружу распушенные концы. Правая рука гнорра подобно молнии
метнулась к этой шелковой опушке, вырвала клок волокон и под
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг