молнии, пока он, уклоняясь от очередного броска Слепца, в одном
диком, немыслимом прыжке достигал угла, где на простом деревянном
постаменте стояла чаша с Семенем Ветра. Он схватил его - небольшое,
граненое, тусклое - и, сжав, в кулаке, развернулся навстречу Слепцу,
осознавая, что от смерти его отделяет ровно одно неправильное
движение. Что теперь? Он не знает нужных слов, он не знает сути
Семени, а его едва заметная тяжесть в ладони - ничто перед
тварью-убийцей.
И тогда Тайен произнесла слова, которых он не слышал от нее
никогда раньше. От нее - никогда.
Последний раз он слышал звуки этого наречия семь лет назад.
Говорившие на нем не были людьми. Говорившие на нем были его врагами,
говорившие на нем были его друзьями, говорившие на нем были
могущественны, как само небо.
Но сейчас ему было совершенно безразлично, откуда Тайен, девушка
из крохотной горной деревни, знает Истинное Наречие Хуммера. Потому
что вместе с первыми звуками ее голоса Семя Ветра в его ладони
полыхнуло живительным огнем, который мгновенно поднялся вверх по
руке, вошел в сердце и мозг, заставил все тело радостно вздрогнуть и
принять Изменение.
Ложноязык Слепца, ринущий в незащищенное лицо человека, встретил
шершавую, твердую как сталь, кору, стремительно прорастающую шипами
навстречу врагу. Слепец не мог постичь происходящего. Безошибочное
чутье подсказывало ему одно - одернуть ложноязык. Но сделать это было
невозможно - две руки-лианы изменившегося Герфегеста обвили ядовитую
плоть Слепца и притянули его к себе. Прежде, чем Слепец успел
по-настоящему испугаться изменению Герфегеста, в его плоть, проникая
сквозь сочленения хитиновых пластин, вошли тысячи мелких, быстрых,
всепроникающих корней...
Мелет, предводитель отряда убийц, с непониманием и страхом
смотрел, как в пластине лунного камня блеснула яркой вспышкой,
мгновение спустя поблекла и погасла Нить Бытия Слепца.
***
Тайен зажгла факел, хотя в нем теперь не было особой нужды -
где-то за высокими пиками Хелтанских гор медленно подымалось солнце и
прозрачная весенняя ночь сменялась мглистой предрассветной серостью.
Сквозь узкие проемы под потолком в святилище вползал приглушенный
туманом свет.
Понимание происходящего вернулось к Герфегесту сразу же, без
переходов, одним рывком.
- Я... я был растением?
- Не вполне, - серьезно покачала головой Тайен. - Но ты полагал
себя растением и благодаря Семени Ветра смог собрать в себе силу
деревьев и трав с десятков окрестных лиг. Ты вобрал ее в себя, как
срез со стеклянного шара собирает солнечные лучи в одну ослепительную
точку и прожигает лист черного папируса. Ты смог направить силы
растущего против этой твари и ты разрушил ее. Разрушил, но не убил,
ибо невозможно убить неживущее.
Герфегест посмотрел себе под ноги. Пол святилища был устлан
страшными останками паукообразной твари. Разодранные пластины хитина.
Вывороченные из суставов лапы, покрытые сотнями коготков.
Стеклянистые внутренности, похожие на сгустки омерзительного студня.
Все пребывало в мелком, едва заметном движении, бессильно
поскребывало по распоротой тростниковой циновке, судорожно сгибалось,
едва заметно дышало.
Откуда Тайен ведомо Истинное Наречие Хуммера? Какова полная сила
Семени Ветра, если сейчас ему - не более чем опытному воину, но
отнюдь не искушенному магу - удалось разрушить страшного врага? Что
привело сюда тварь, о которой никто и не слыхивал в Сармонтазаре?
Вопросы теснились в гудящей голове Герфегеста, саднила израненная
грудь, но статуи-хранительницы не умолкали. Они лишь сменили тон и
лад своего предупредительного гудения и это означало, что времени на
разговоры у них нет. День обещал быть солнечным и жестоким. В
подтверждение мыслей Герфегеста снаружи донесся щелчок тетивы и в
дверь что-то ударило. Конечно, стрела.
***
Если тебя хотят убить, незачем выпускать стрелу в твою дверь.
Нужно целиться в твое горло. И всадить железное жало точно в кадык.
Герфегест не сомневался в том, что паук-убийца и неведомые гости
за дверью связаны одной неразрывной, хотя пока еще и не постигнутой
причинной цепью. Вначале они хотели его убить, теперь хотят
разговора. Значит, надо поговорить. Других вариантов у них, похоже,
не было.
Герфегест был по-прежнему наг, но отнюдь не смущался этим.
Подобрав среди останков Слепца свой меч, он подошел к двери. Немного
помедлил. Потом распахнул дверь настежь.
Выстроившись полукольцом у ручья, напротив святилища стояли
полтора десятка человек. Они были одеты в пластинчатые панцири с
огромными декоративными наплечниками. На головах у них красовались
гребенчатые шлемы с полумасками, прикрывающими глаза и нос. Вооружены
незнакомцы были преимущественно секирами на длинных древках, трое
имели короткие луки с крутым прогибом, а один, стоящий чуть впереди
остальных и выделяющийся небольшим церемониальным щитком на левом
локте, опирался на палицу с массивной многогранной главой. Он
поигрывал цепью с разомкнутым ошейником, который пришелся бы впору
теленку, но отнюдь не собаке.
Три лучника - значит, застрелить его, в совершенстве владеющего
"веером бражника", будет непросто. Десяток обалдуев с секирами -
значит, его все-таки зарубят. Зарубят, оставив своих шестерых. Плохо.
Два черных лебедя на пурпуре церемониального щитка - значит, Алустрал
пришел в Сармонтазару. Потому что черные лебеди - птицы Гамелинов.
Очень плохо.
- Я имею два вопроса, - сказал главный, когда приличествующий
молчанию срок истек. Теперь по привычным установлениям Алустрала
полагалось либо говорить, либо сходиться в танце бурана стали, либо
расходиться. Расходиться, похоже, никто не собирался, рубиться было
рано, оставалось говорить.
- Я имею два вопроса, - повторил главный, смакуя каждое слово
("Наверное, общаться с людьми ему выпадает редко", - некстати подумал
Герфегест). - Где мое животное и ты ли Герфегест из проклятого Дома
Конгетларов?
- Твое животное... - Герфегест усмехнулся. - Оно очень устало.
Ты, наверное, кормил своего конька овсом, а надо было бы - своим
хреном. Тогда мог бы выйти толк.
Оскорбление удалось на славу. Один из лучников одобрительно
хмыкнул - похоже, Слепца недолюбливали даже свои. Мелет в гневе
отшвырнул цепь на землю, но сдержался.
- Отвечай на второй вопрос! Ты - Герфегест? - Рявкнул он.
- Да, я Герфегест, - с достоинством поклонился Герфегест.
- Из бесчестно истребленного Дома Конгетларов, - добавил он и в
глазах Герфегеста помимо его воли блеснули кровавые отблески пламени.
Пламени над башнями Наг-Туоля.
- Хорошо, Герфегест из проклятого Дома Конгетларов, - сказал
Мелет с особым нажимом на "проклятом". - Мое животное приходило не за
твоей жизнью. (Герфегест был другого мнения, но он счел за лучшее
промолчать.) Оно искало одну вещь, которая принадлежит пославшим
меня. Имя этой вещи - Семя Ветра. Отдай ее нам и мы уйдем. Уйдем так
же, как некогда ты ушел из Алустрала. Мы не причиним вреда ни тебе,
ни твоей женщине.
С последними словами Мелет едва заметно улыбнулся, бросив взгляд
куда-то за спину Герфегеста. Герфегесту не нужно было оборачиваться
чтобы понять, что в дверях святилища давно стоит Тайен. Стоит, так же
как и он не стесняясь своей наготы, и в ее руках сейчас напряженный
лук, а через плечо повешены колчан и широкая перевязь с метательными
ножами. Все это он видел в глазах Мелета и еще, к своему огромному
удивлению, Герфегест видел, что Мелет не лжет. По крайней мере,
предводитель отряда верил своим словам. В противном случае его лицо
раскрыло бы Герфегесту темные намерения своего обладателя.
Со своей стороны Герфегест счел ложь унизительной.
- Твое животное не ошиблось. Семя Ветра действительно со мной.
Но ответь - по какому праву вы пришли требовать с меня то, что
оплачено моей кровью и моими ратными трудами сполна? Я искал Семя
Ветра семь лет, я истоптал Сармонтазару от Када до Магдорна, от
Цинора до Хелтанских гор и сделал это не единожды. Семя Ветра
свойственно мне как мои легкие и печень.
Мелет рассеянно пошевелил носком сапога свившуюся у его ног цепь
Слепца.
- Твои легкие и печень слишком легко достать теперь, человек из
проклятого Дома Конгетларов. Слишком легко, чтобы ты мог спорить.
Мелет был прав. Его правота была воплощена в мощных панцирях
пятнадцати воинов, принадлежащих Дому Гамелинов. Его правота тусклым
пламенем жила в широких лезвиях секир. Его правота была вплетена в
жилы куцых складных луков.
Когда-то у Герфегеста был друг. Единственный настоящий друг,
которого он встретил за четырнадцать лет в Сармонтазаре. Друга звали
Элиен. Элиен, сын суровой и прекрасной северной страны Харрены,
прожил очень короткую человеческую жизнь длиною в двадцать два года.
На исходе своей человеческой жизни Элиен начал войну за спасение
своего Брата по Слову. "Слишком долгая история, чтобы вспоминать ее
перед лицом своих убийц", - подумалось Герфегесту. Элиен выиграл
войну, спас Брата по Слову и обрел преданного друга - Герфегеста. Но,
главное, в войне Элиен нашел свою любовь, странную и непостижимую
Гаэт, девушку-тень.
Герфегест навсегда запомнил тот день - второе число месяца
Вафара. В тот день закончилась их дружба. Элиен, идущий Путем
Звезднорожденного, переживший второе рождение, превзошедший свою
человеческую сущность и необратимо изменившийся, оставался, чтобы
навсегда забыть о войне и жить во имя любви к Гаэт. Герфегест,
последний из Конгетларов, уходил, чтобы найти Семя Ветра и
раствориться в Хелтанских горах.
Тогда Герфегест не понимал Элиена, не понимал, что означает новая
отрешенность в его взгляде. И только встретившись с Тайен он понял,
что в жизни нет и не может быть ничего лучше, чем любовь и
спокойствие. Ни слава, ни могущество, ни даже борьба во имя
призрачной справедливости не стоят ничего.
Сейчас, стоя с обнаженным мечом перед своим кровавым прошлым,
которое жестоко и решительно вторглось в безмятежность настоящего,
Герфегест принял решение, о котором - он это знал совершенно
доподлинно - ему никогда не придется жалеть. Ни ему, ни Тайен.
Герфегест разжал левый кулак и протянул Семя Ветра Мелету.
- Вот оно. Возьмите его и уходите прочь. Навеки. И можете
передать Гамелинам, что Герфегест из Дома Конгетларов умер сегодня
ночью от укуса горной сольпуги.
Мелет, удовлетворенно кивнув, пошел к нему. Пошел, чтобы взять
Семя Ветра и уйти. Без лишних слов. Так велел ему тот, кому он
служил. Люди Алустрала жестоки, но люди Алустрала никогда не язвят
побежденных - если это не указано свыше. Поэтому Мелет шел молча и
ничто не выдавало его торжества над Герфегестом.
- Этого нельзя делать, Герфегест, - россыпью "крылатых ножей"
прозвенели слова Тайен. Она говорила на языке герверитов - так, чтобы
не быть понятой людьми Алустрала.
Вслед за этим зазвучало уже слышанное Герфегестом заклинание на
Истинном Наречии Хуммера и произошло многое.
Тайен, вскинув лук и рывком натягивая тетиву, послала стрелу в
Мелета. С ужасом перед необратимостью происходящего наблюдая, как
Мелет падает, неловко подворачивая раненную в бедро ногу, Герфегест
почувствовал, что его тело охвачено уже знакомым порывом обратиться в
средоточие древесной плоти. Тайен оставалось произнести еще ровно два
слова, чтобы Изменение завершилось окончательно, но лучники уже
выстрелили, и три стрелы рассекли утреннюю дымку, чтобы найти
воплощение своей сути в кровопролитии.
Часть силы Семени Ветра уже вошла в Герфегеста и только это
спасло его от смерти. Стрела лопнула в четырех пальцах от его груди и
упругие волокна расщепленного ивового прута, хлестнув его по лицу,
отпрянули назад, слизнули с ладони Семя Ветра, упали на землю. Две
других стрелы были назначены Тайен и обе отведали ее плоти. У Тайен
еще оставались силы произнести заклинание до конца, но в нем уже не
было смысла - в руке у Герфегеста больше не было Семени Ветра и он
почувствовал, как незавершенное Изменение стремительно обратилось
вспять, оставляя его при своей прежней человеческой сущности.
Мелет во всю глотку призывал Ярость Вод Алустрала снизойти на
головы вероломных обманщиков, но и без его приказаний люди Гамелинов
были уже совсем близко. Истекающая кровью Тайен с убийственной
последовательностью наградила Мелета еще одной стрелой - на этот раз
слишком самоуверенно. Стрела истратила всю убойную силу, чтобы
пробить ромбовидное зерцало на груди Мелета и вошла едва до середины
наконечника.
Перенапряженные струны зыбкого равновесия, когда еще можно было
разойтись миром, лопнули все до последней. Герфегест, бросив
прощальный взгляд на Тайен - его подруга умрет быстрее, чем он, любое
из двух ранений смертельно - почти неуловимо и пугающе быстро
приблизился на полтора шага навстречу нападающим. Ровно на полтора
шага - чтобы расстояние до ближайшего воина сократилось быстрее, чем
тот, ослепленный жаждой мести за своего предводителя, успел
остановиться. Быстрый удар с полузамаха пришелся между щегольским
наплечником и шеей воина. Недостаточно, чтобы перерубить позвонки, но
более чем достаточно, чтобы из вскрытой артерии забила струя крови.
Отпрыгнув от падающего тела, Герфегест увидел разом два
полукружия секир, рушащихся на него из разбавленной синевы утреннего
неба и что было силы швырнул свое тело назад. Докрутившись до
полного прыжка через спину, он снова оказался на ногах у стены
святилища. Прямой колющий удар секиры, направленный вспороть его
живот, пришелся в камень. Прежде, чем нападающий успел подать древко
назад, Герфегест проткнул его чуть выше тяжелой поясной бляхи - там,
где у всякого ежа есть свое мягкое подбрюшье. Удар ноги под колено
еще одному человеку Алустрала заставил того на несколько мгновений
забыть себя от боли. Этих мгновений хватило Герфегесту, чтобы,
захватив его за короткую косицу, выбившуюся сзади из-под шлема,
обрушить податливую тяжесть под ноги двум праздным зевакам с оружием.
Он пока еще совсем не устал. Он плевать хотел на глубокий надрез,
оставленный острием чьей-то неучтенной секиры на предплечье. Он мог
себе позволить до поры дол времени не замечать рваную рану между
ребрами и кровавое пятно на месте снятого лоскута кожи с ягодицы.
Проведя серию обманных выпадов, Герфегест ранил еще одного и оказался
наконец там, где ему следовало бы быть с самого начала - в дверях
святилища, служившего ему домом последние семь лет и, похоже,
становящегося теперь усыпальницей для него и для Тайен. Здесь можно
было продержаться еще какое-то время. Зачем? Зачем вся эта кровавая
бессмыслица, если против него еще девять совершенно здоровых и
готовых к схватке головорезов? Этого Герфегест не знал.
Люди Алустрала, убедившись, что Герфегест - почти непобедимый
противник в рукопашной - расступились, предоставив трудиться
лучникам. Новые три стрелы искали сердце Герфегеста, но он не дал им
убить себя. "Веером бражника" прогудел его меч и стрелы,
перерубленные, измочаленные, сломанные, застучали по деревянной
двери.
- Никому не вверяй Семя Ветра, Герфегест. Никому.
Это были последние слова Тайен. Она умерла у его ног, по
щиколотку вязнущих в замешанной на крови земле. Герфегест понял, что
у него нет больше сил терпеть все это - холод ясного чужого утра,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг