кавказцами. Еще один кавказец сидел, развалившись, в кресле за большим
столом, на котором стояли селектор и три телефона, - очевидно, столом
управляющего. Остальные двое расположились рядышком, за отходящим от него
длинным столом для совещаний. Один взгляд на это расположение сообщил
Лейле все самое существенное о состоянии дел на руднике. Только ради этого
стоило так торопиться. Она поставила чемодан, скинула с головы капюшон и
спокойно спросила:
- Могу я увидеть БЫВШЕГО (специально сделав ударение на этом слове)
управляющего рудника "Приречный-4"?
Секунды две все шестеро удивленно смотрели на нее, затем один из сидящих
за столом для совещаний буркнул:
- Ну я управляющий. А вы кто? - Судя по тону, вопрос был чисто
риторический. Все присутствующие уже догадались, кто она такая.
- Я - новый управляющий этого рудника. Вас должны были проинформировать.
Мужчина покосился на кавказца, развалившегося в кресле, и уныло кивнул;
- Ну сообщали. Но мы тут это... думали, что погода нелетная. Оттого и не
встретили.
Лейла пожала плечами:
- Что ж, бывает. Ничего страшного, я добралась сама.
Она поставила чемодан у стены, сняла шубку, повесила ее в шкаф, после чего
повернулась к сидевшему за столом кавказцу и все тем же совершенно
спокойным, ровным тоном попросила:
- Вы не могли бы освободить мое кресло?
Тот недовольно дернул головой, перевел взгляд на унылую физиономию
управляющего, что-то зло буркнул себе под нос и нехотя выбрался из кресла.
Лейла устроилась на своем новом месте работы и вновь обратилась к прежнему
управляющему:
- Ключи от сейфа, пожалуйста.
Тот растерянно уставился на кавказца, занимавшего прежде кресло
управляющего. Кавказец, обнажив зубы в злой улыбке, молчал. Бывший
управляющий перевел взгляд на Лейлу и неуверенно пробормотал:
- Они у меня... дома. У меня в сейфе... кое-какие личные вещи, так что,
если позволите... я завтра заберу их и отдам вам ключи.
Лейла спокойно кивнула:
- Хорошо. Только давайте договоримся - свои вещи вы заберете в моем
присутствии.
Управляющий снова посмотрел на кавказца, но тот с подчеркнутым презрением
глядел куда-то в сторону.
- Ну... ладно.
Лейла согласно кивнула головой:
- А теперь, господа, - все так же спокойно сказала она, - почему бы вам не
покинуть мой кабинет?
Кавказцы заволновались и Управляющий, судорожно сглотнув, зачастил:
- Но вам же надо устроиться... мы подготовили... у нас тут есть что-то
вроде гостиницы...
Лейла грациозно всплеснула руками (подобные жесты, если они выполнены
достаточно артистично, тут же направляют мысли мужчин совершенно в другое
русло).
- Ой, что вы? Я этой ночью больше на улицу ни ногой. Завтра с утречка -
пожалуйста, а сегодня я уж здесь устроюсь, на диванчике.
Ну бог ты мой, до чего правы те, кто говорит, что мужчины думают вовсе не
головой... Еще десять секунд назад кавказцы были настроены пинками
выкинуть ее на улицу, но ни за что не дать провести ночь в этом кабинете,
а теперь их мысли повернулись совершенно в другую сторону. Трое игроков
уставились на нее слегка остекленевшими глазами, а главный, учуяв некие
перспективы, решил не спешить портить отношения с такой симпатичной
девицей. Лейла почти физически ощутила, какие мысли крутятся у него в
голове: "Ай, сладкая... сейф закрыт, ключи - у нас, пусть ночует, а там
глядишь и приручим, приласкаем... ай, хороша". Так что не прошло и десяти
минут, как она наконец осталась в желанном одиночестве.
Переодевшись в халат, она умылась в туалете и, подойдя к охраннику,
окинула его ласково-отстраненным взглядом, от которого по его спине
забегали мурашки:
- Будешь подглядывать - яйца оторву. Понятно, милый? - сказала она таким
голосом, от которого тот испуганно дернулся и его лицо, на левой половине
которого до сих пор не прошла краснота от ее оплеухи, мгновенно
выровнялось по цвету.
- Понятно, - выдавил он.
Лейла развернулась и двинулась по коридору совершенно не женственной
походкой, наклонив голову вперед и быстро перебирая ногами как-то вбок,
по-лыжному, словно жилистый, злобный мужичонка, и это окончательно вышибло
из головы охранника всякие сексуальные мысли. Все-таки умение правильно
двигаться - великая вещь.
Закрыв дверь, Лейла окинула кабинет взглядом. В кабинете было четыре окна.
Окна были маленькие (ну еще бы, ведь окна - основной путь теплопотери
любого помещения), а вот занавески здесь, как это часто бывает в
присутственных местах, заменяли короткие гардины. В принципе, это было не
так уж страшно, оконные стекла были затянуты тонкой сеткой морозных узоров
и рассмотреть снаружи, что происходит внутри, было затруднительно. Но
Лейла решила не рисковать и занавесила окна халатом и полотенцами. После
чего выключила верхний свет, оставив гореть только настольную лампу, и
достала из чемодана фонарик, набор отмычек, ноутбук, портативный сканер и
телефон спутниковой связи.
Сейф, представлявший собой огромный металлический шкаф с противопожарной
засыпкой производства пятьдесят последнего года, сдался через полторы
минуты. И неудивительно, потому что исполнительная часть замка была так
изношена, что при желании его можно было открыть гаечным ключом. Скважина
для замка как раз подходила по размеру. Когда массивные двери сейфа
распахнулись, предъявив взломщице на обозрение свои необъятные недра,
Лейла криво усмехнулась. Что ж, она правильно угадала причины беспокойства
управляющего. Они лежали перед ней ровными зеленоватыми пачками. На первый
взгляд тут было около двухсот пятидесяти тысяч американских долларов.
Лейла вздохнула. Обидно, если этим дело и ограничится. Лейла равнодушно
задвинула поглубже пачки долларов, чтобы не посыпались, и принялась за
папки, плотно забившие большинство полок...
К шести утра она захлопнула дверь сейфа и устало потерла виски. Черт, надо
лечь и хотя бы пятнадцать минут подремать. А то ночка выдалась еще та. Но
основная причина происходящего на руднике теперь ясна, Лейла поднялась на
ноги и, подойдя к столу, несколько мгновений рассматривала горящий экран
ноутбука со светящейся на нем отсканированной геологической картой
разреза. Все оказалось просто. Жила не была выработана. Более того, она
оказалась очень богатой. В восемьдесят девятом, когда по всей стране как
грибы возникали новые кооперативы, а кооперативная артель "Печора" не
сходила с первых полос центральных газет, геологическая служба рудника
обнаружила, что жила разделяется на два рукава. Причем в одном из них
содержание золота резко падало, опускаясь существенно ниже отметки
рентабельности, а вот второй мог бы обеспечить руднику еще лет двадцать
безбедного существования. Или не руднику...
Далее события развивались по наработанной к тому времени схеме. В
геологическое управление были представлены фальшивые карты, рудник начал
тихо умирать, а на тайной жиле появились самодеятельные старатели (с
организацией кооператива решили не возиться). Этот тихий бизнес
продолжался до тех пор, пока в рудничном поселке не появились скупщики
желтого металла с высоких Кавказских гор. Они быстро взяли дело под свой
контроль, подчинив себе прежних хозяев и безжалостно уничтожив
несогласных, а затем в "Приречном-4" появился Махмудов. Он вновь поставил
добычу на техническую основу, и в жилу вгрызлись ножи бульдозеров. Золото
потоком пошло на Кавказ (или на Восток, возвращаясь на Кавказ уже
долларами и марками). Но официально рудник остался катастрофически
убыточным. Еще бы, ведь из добычи безвозвратно изымалось восемьдесят
процентов золота.
Лейла быстро набрала краткий отчет и через спутниковый телефон перебросила
всю информацию в центральный офис "Фонда Рюрика". В Москве сейчас было еще
около часа ночи. Так что ее отчет Его Высочество увидит только через
восемь часов. В этот момент распахнулась дверь, и на пороге кабинета
появились четверо кавказцев...
Когда с нее слез второй, следующий в очереди только сплюнул на пол и
отвернулся. Лейла внутренне усмехнулась. Да, придурки, терранка может
сделать невыносимым даже этот столь сладкий для любого мужика процесс.
Лейла села на кровати, запахнула обрывки халата и, исподлобья окинув
взглядом стоящих вокруг нее мужиков, глухо спросила:
- И что теперь?
Она знала, что эти твари не собираются оставлять ее в живых, но надеялась,
что они просто завезут ее подальше в тайгу и бросят там. Ей казалось, что
они предпочтут именно этот вариант. Она - городская девушка, с юга, без
какого-либо опыта жизни в тайге, просто обречена на страшную смерть от
холода и голода. И даже если потом кто-то отыщет тело, то ничего доказать
уже будет невозможно. Пошел новый человек по улице в метель, заплутал,
ушел в лес да и замерз. А о том, на что способны терранцы, эти подонки не
могли подозревать. Именно поэтому она не стала устраивать бойню в
кабинете. С этими четырьмя она, скорее всего, справилась бы, но, судя по
ведомостям на зарплату, кавказцев на руднике числилось двадцать семь
человек. И вряд ли кто-то из них работал на бульдозере или драге.
- Одевайся.
Лейла молча стянула халатик и спокойно произнесла:
- Мне надо помыться.
Главный скривился:
- Обойдешься.
Они вышли из здания конторы и забрались в стоящий рядом вездеход. Лейла
слегка расслабилась. Пока все шло по ее предположениям. И тут кто-то
дернул ее руки назад, а затем на ее запястьях сомкнулись наручники, а в
углы рта больно врезались завязки кляпа.
Через сорок минут ее выволокли из вездехода и бросили на снег у небольшого
обрыва. Лейла, извернувшись, перевернулась на спину. Кавказцы, поеживаясь,
топтались у вездехода. У одного из них в руках был "Калашников". Лейла
закусила губу. Неужели она ошиблась? И эти привыкшие к полной
безнаказанности подонки собираются просто ее прикончить? Черт возьми, ну
что ей стоило разыграть этакую сексуальную красотку! Такую они бы точно не
стали убивать, и она уже к вечеру ушла бы в леса. Конечно, после того как
ею "попользовались" бы десятка полтора кавказцев, со всякими претензиями
на должность управляющей "Приречной-4" можно было бы распрощаться, но,
черт возьми, разве в этом дело? Лейла лихорадочно пыталась сообразить, как
ей вывернуться из этой ситуации. В голове всплыли слова куратора: "Нет
такой ситуации, с которой не смог бы справиться терранец... если он
правильно ее оценил". Никаких вариантов в голову не приходило. Например,
если скатиться под обрыв, то... нет, черт, будь у них охотничье ружье, это
был бы вполне проходной вариант, но из "Калашникова" положат неминуемо.
Конечно, чтобы убить терранца, нужно постараться несколько больше, чем для
обычного человека, но даже если ее просто смертельно ранят, то на таком
морозе, да еще со связанными руками она не выживет.
Лейла все еще продолжала мучительно искать выход, когда подошедший сзади
кавказец равнодушно приставил к ее голове дуло "Калашникова" и нажал на
курок. А затем пинком скинул в обрыв практически обезглавленное тело.
Вертолеты появились над "Приречным-4" рано утром. Метель, не утихавшая
четыре дня, к утру слегка подуспокоилась, хотя погода, по всем канонам,
все еще оставалась нелетной. Отчего Хункер уже начал слегка нервничать.
Последнюю партию "товара" следовало отправить еще два дня назад, а затем,
к большому сожалению, этот бизнес придется сворачивать. У "Приречного"
появились новые хозяева, причем весьма энергичные, и для их нейтрализации,
хотя бы и временной, пришлось применить крайние меры. Так что надо было
быстро, пока той сучки еще не хватились, свертываться и убираться отсюда.
Но сначала нужно было отправить последнюю партию "товара"... Поэтому,
когда Беслан растолкал его и сообщил, что в небе над поселком висят
несколько вертолетов, Хункер ему сначала не поверил. Но вот гул прошел над
самой крышей барака и замер над поляной, служившей посадочной площадкой.
Хункер потер лицо, извлек из-под подушки пистолет и, сунув его в
подмышечную кобуру, кивнул Мовлади и Арби, своему побратиму и личному
телохранителю, носящему гордое прозвище Барс, чьего дикого, звероватого
вида и равнодушной безжалостности боялся весь "Приречный", и двинулся к
двери. С этими вертолетами надо разобраться немедленно.
Их скрутили у крайних домов поселка. Барс даже не успел вскинуть
"Калашников", как его завалили на землю, заломили руки и успокоили
коротким ударом в основание черепа. Впрочем, сам Хункер этого не увидел.
Метель вновь разыгралась, и он двигался, заслоняя лицо рукой. Так что его
вырубили едва ли не раньше, чем Барса, и последнее, что он успел осознать,
это стремительную подсечку и укутанную снегом землю, летящую навстречу...
Очнулся он оттого, что ему в лицо выплеснули ведро воды. Хункер дернулся,
застонал и сел, с трудом осознавая, где он и почему ему так холодно. Он
сидел на снегу, вокруг бушевала метель, почти скрывшая десяток черных
фигур, стоявших вокруг него довольно плотным кольцом. Теплой шубы на нем
больше не было, а толстый свитер был весь пропитан водой, снаружи уже
превратившейся в ледяную корку. Сильно болел затылок и разбитая губа.
Хункер зло оскалился.
- Эй вы, кто вы такие?
Одна из фигур слегка согнулась и, приблизив к нему лицо, которое отчего-то
оказалось совершенно черным, негромко спросила:
- Где женщина-управляющая, которая прибыла сюда четыре дня назад?
У Хункера екнуло под ложечкой. Черт возьми, такой оперативности он не
ожидал.
- Она... заболела.
Темное лицо говорившего окаменело, а губы медленно произнесли:
- Неправильный ответ.
И Хункер тут же повалился на бок, отчаянно дергая ногами и мыча от боли
сквозь заткнувшую ему рот перчатку. Затем раздался громкий хруст, и его
правая кисть изогнулась под таким углом, который никак не был предусмотрен
матерью-природой для этого сустава. Но от боли это не избавило. Она
продолжалась еще несколько секунд... или часов, а затем все тот же голос
повторил вопрос:
- Где женщина-управляющая, которая прибыла сюда четыре дня назад?
Хункер сделал несколько резких вдохов-выдохов, пытаясь отойти от боли и
хоть немного привести мысли в порядок, но тут же вновь рухнул на снег, уже
не мыча, а хрипя от боли на сей раз в обеих руках. Спустя мгновение новый
хруст показал, что к его левую кисть постигла участь правой. А в
человеческом теле так много суставов... Поэтому, когда его вновь
отпустили, Хункер торопливо, захлебываясь, заговорил:
- Она... ее убили... это произошло... я этого не хотел... мы собирались
договориться, но она... О-а!!!
На этот раз боль была короткой. А затем все тот же голос спросил:
- Сколько вас на руднике?
- Двадцать семь.
- Где кто?
- Большинство в третьем бараке, это такой, с алюминиевой крышей, на
самой...
- Знаем. Остальные?
- Двое... Салман, он главный, и Бакра, у управляющего. А Аслан пошел к
своей шлюхе.
- Где она живет?
Хункер объяснил.
- Хорошо, сиди и не шевелись. - Фигуры отступили назад и исчезли во
вьюжном мареве, а Хункер внезапно почувствовал, как ему холодно, О Аллах,
он никогда не думал, что человеку может быть так холодно! Этот холод
забивал даже боль в сломанных руках. Хункер пошевелился, пытаясь сжаться
поплотнее, но тут же упал лицом в снег, визжа и подвывая, а его правая
ступня начала свое путешествие к его собственному затылку. Короткий хруст
принес облегчение, а уже другой, но такой же безжалостный и холодный голос
произнес:
- Тебе сказали не шевелиться...
Салман и Бакра провели вечер довольно неплохо. Управляющий (бывший
начальник геологической службы, который в восемьдесят девятом как раз и
открыл неожиданное богатство, как тогда ему думалось, для себя) был
запуган до смерти и изо всех сил лебезил перед высокими гостями. А гости
сидели за столом и пялились на его еще совсем не старую жену (бывшую
ленинградку) и молоденькую тринадцатилетнюю дочь, у которой под футболкой
уже вполне просматривались острые девичьи грудки. Салману и Бакре было
ясно, что "Приречный" - отработанный вариант, поэтому сохранять отношения
с управляющим необходимости больше не было. Так что перед предстоящим
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг