стол к лампе. Прочитав, Иван аккуратно положил их на стол и подошел к
Богородцеву. Он с нескрываемым интересом смотрел на гостя.
- Вы действительно потрясающий человек, Константин Алексеевич. Скажу
честно, нам бы пришлось очень нелегко, если бы вы запустили в действие
все, о чем я только что прочитал.
- Я знаю, - просто сказал Богородцев, - надеюсь, вы уже поняли, что все
это не будет воплощено в жизнь.
- Вы выглядите не очень здоровым, - заметил Иван.
- Вы это к тому, что кто-то может начать действовать независимо от меня? -
одними губами улыбнулся Богородцев. - Нет. То, что вы прочитали,
существует в единственном экземпляре. Если бы я не опасался, что не сумею
все рассказать, это вообще не появилось бы на бумаге. Никто не знает, что
и как должно быть сделано. Кроме меня, конечно.
- Ну что ж, у меня есть все основания быть удовлетворенным. - Иван умолк,
а Богородцев закончил за него:
- Но вы пока не знаете, что я хочу взамен?! Иван ожидающе смотрел на него.
Богородцев спокойно выдержал его взгляд:
- Ничего.
Иван усмехнулся:
- Так не бывает.
- Никогда?
- Только не с вами. Богородцев негромко рассмеялся:
- А мы неплохо изучили друг друга, а, Иван Сергеевич?
Иван кивнул, не отводя взгляда.
- Вы правы, Иван Сергеевич, - размеренно произнес Богородцев, - я хочу,
чтобы вы остановили Серую Смерть.
Иван продолжал молча смотреть на него.
- Я хочу, чтобы вы убили его! - Голос Богородцева сорвался на фальцет.
Иван перевел взгляд на окно. В кабинете повисла мертвая тишина.
- Возможно, так и будет, - наконец негромко произнес Иван.
Богородцев яростно заговорил:
- Вы обязаны остановить его. Это вы сделали его таким монстром. Он уже
убил сотни человек, он совершенно неуправляем...
- А вы, значит, не несете никакой ответственности за его действия? -
полюбопытствовал Иван. Богородцев осекся. Снова повисла тишина.
- Он убил Андрея, - безжизненным голосом заговорил Богородцев, - я никогда
не думал, что меня может так сломать смерть одного человека. А может, это
болезнь... - Он закрыл лицо руками и замер, потом шумно выдохнул, отер
лицо ладонями. - Вы можете мне не верить, но вся операция с Собором
вызывала у меня не то чтобы отвращение, но неприятие, что ли... - Он
грустно улыбнулся. - Будто кто-то меня заставлял. Смешно.
Иван мысленно согласился: "Триглав". Что же это за силы, олицетворяемые
этими именами? Создавалось впечатление, что боги действительно управляли
судьбами людей откуда-то из-за края мира. Несмотря на неприятие Конрада и
его скептицизм, следовало признать, что это работало. Между тем Богородцев
заговорил вновь:
- Вчера я узнал о смерти Андрея. Ему не смогли дозвониться, а когда
приехали... - Богородцева передернуло. - Я не был на даче, но то, что я
увидел в морге... Это ужасно.
- А разве вы не читали отчетов? По-моему, все газеты последний год
переполнены этим ужасом.
После недолгого молчания Богородцев произнес злым голосом:
- Мне не нужен ни ваш суд, ни ваше прощение. Я знаю, что перед убийством
Андрея Серая Смерть столкнулся с кем-то из вас. В доме работали
видеокамеры, и я видел, в каком состоянии он прибыл. Так его отделать мог
только кто-то из ваших. А поскольку в этот период не было никаких зверских
убийств - я ознакомился с суточными сводками МВД, - вывод один: вы могли
его уничтожить, но не стали... Я хочу, чтобы вы сделали это.
- Вы желаете, чтобы я дал клятву? - иронично спросил Иван.
Богородцев поджал губы. Он уже не помнил, когда последний раз выступал в
роли просителя. Вновь в кабинете повисло молчание, но на этот раз оно было
явно враждебным. Иван вдруг ясно почувствовал незримое присутствие чьей-то
злобной воли, которая злорадно разрывала ту ниточку понимания, которая
протянулась между бывшими врагами.
- Хорошо, Константин Алексеевич, я знаю, что мы должны его остановить.
Временами я сам мечтаю о том, что убью его. В тот день он убил моего
Перунова брата. Но если это произойдет, я знаю, что всем братьям будет
больно... - Не понимаю?
- Он - изгой, убийца, изменник, предавший и извративший все наши традиции,
но он наш брат. Когда отрубают гниющий больной палец, разве руке не больно?
Богородцев не ответил. Он молча поднялся и, постукивая палочкой, пошел к
двери. У самой двери он обернулся и сказал:
- Я никогда не смогу этого принять, но понять... возможно. Однако если вы
не сделаете того, что я прошу, надеюсь, я успею расплатиться, а вот на
вашу месть моего века не хватит. - С этими словами он шагнул за дверь и
захлопнул ее за собой.
5
В эту неделю Москву потряс кошмар. Все, от чего стояли на ушах шесть
соседних областей, обрушилось на Москву. Началось на окраинах. Первое
жуткое убийство случилось в Лобне. Компания молодых накачанных ребят из
местного атлетического клуба была буквально распущена на полосы. Дежурную
группу местного ОВД врачам "Скорой помощи" пришлось отпаивать валерианкой.
А убирать куски человеческого мяса вызвали работников местного морга,
выплатив им за это двойную ставку. На следующий день настала очередь
Мытищ, потом Зеленограда. Во всех случаях жертвами становились компании
молодых, умеющих за себя постоять людей. Сразу после Лобни вся столичная
милиция была поднята на ноги, а после трагедии в Мытищах милицейские
патрули были усилены солдатами ОДОНа. Но все было напрасно, и после
Зеленограда убийства перешли на Москву. Страшно начиналась эта зима.
Баргин вчера подал рапорт на увольнение. Народ, прослышав об этом,
потянулся к нему в кабинет. Как обычно, сожалели, поздравляли, хвалили за
мудрое решение и дружески предостерегали, мол, на пенсии, Толик, со скуки
помрешь. Кое-кто злорадно потирал руки в уголке, на людях больше всех
сокрушаясь, что столь ценный работник и порядочный человек покидает
прокуратуру. Его погодки заинтересованно обсуждали с ним, сколько ему
положат пенсию, какое будет выходное пособие, но в конце концов пришли к
выводу, что в этих финансовых вопросах сам черт ногу сломит. Вот когда,
мол, выдадут первую пенсию и все причитающееся, тогда и разберемся. В
общем, все было как обычно.
Сегодня с работы он вернулся рано, хотя все это время из-за шквала убийств
они работали допоздна. Не успел он открыть дверь, зазвонил телефон. Лушка,
встретившая его веселым лаем, тут же замолчала и недовольно уставилась на
трубку. Она терпеть не могла этот аппарат, потому что частенько бывало,
что после вот таких резких, неприятных звуков хозяин вскакивал с постели
или вылезал из любимого кресла и надолго исчезал из дома. Анатолий
Александрович, путаясь в тапочках, торопливо подошел к аппарату, гадая,
кто бы это мог быть. Сегодня вечером начальник пообещал ему, что если не
будет ничего экстраординарного, то у "пенсионера" будет спокойный вечер.
- Слушаю?
- Анатолий Александрович, добрый вечер.
- Ванечка, - обрадовался Баргин, - что-то ты пропал, я тут тебе еще
кое-что накопал.
- Спасибо, но у нас некоторые изменения.
- Хорошие?
- Уж не знаю. - Иван помолчал. - У меня вчера был Богородцев.
- Да ты что! Сам?
- Да, предлагал что-то вроде мировой.
- И что же?
Баргин почти воочию увидел, как Иван улыбнулся:
- Мы не начинали эту войну, он нам ее навязал.
- Я это знаю, но все-таки что вы решили?
- Если сможем, выполним то, что он просит.
Баргин понял, что Иван не хочет по телефону обсуждать эту тему.
- Ну ладно, а я, знаешь ли, на пенсию собрался.
- Уже в курсе, - рассмеялся Иван, - потому и звоню.
- Это кто же тебе настучал? - деланно возмутился Баргин.
- Сорока на хвосте принесла...
- Хорошо иметь широкие связи с лесной живностью..
Тут расхохотались оба. Отсмеявшись, Анатолий Александрович поинтересовался:
- Ну и что ты хочешь мне предложить? Если работу, то боже упаси. Я
отдохнуть хочу, порыбачить, грибов пособирать, а ты меня в гроб загонишь
своим темпом. Зверюга ты лесная, дикая.
- Да нет, все гораздо страшнее. Ты где думаешь обмыв устраивать?
У Баргина аж дух захватило от мелькнувшего предположения.
- Неужто хочешь предложить свой этот, как его, ну чудо географическое?
- А ты что, против?
- Нет, Ванечка, - с сожалением протянул Баргин, - на это никаких моих
выходных пособий не хватит, а тебя разорять я никогда не соглашусь.
- Ну если ты считаешь, что полсотни престарелых работников МВД, суда и
прокуратуры могут меня разорить, то плохо же ты обо мне думаешь.
- Ишь как завернул: престарелых. А вот фиг, мы еще орлы!
Иван вновь расхохотался:
- Ладно, согласен, орлы. Только птицы, как известно, едят меньше людей,
что еще лучше для моего кошелька. Или ты опасаешься, что тебя обвинят в
страшной коррупции, а потом выгонят без пенсии, бодро отрапортовав наверх
об еще одном разоблачении?
Теперь засмеялся Баргин.
Они проболтали минут пятнадцать, что для Ивана с его отвращением к
телефонным разговорам было рекордом. Прощаясь, Иван пообещал:
- Ладно, Александрыч, сейчас чуть разберемся, я тебя к нам на рыбалку
вытяну.
- Мне сейчас удочки в машину бросить?
- Не надо ни удочек, ни машины. Не торопясь денька за три до места дойдем,
а рыбку будешь голыми руками из воды вытягивать.
- Это как это? - удивился Баргин.
- Увидишь, - хмыкнул Иван. - Ладно, бывай. - И в трубке раздались короткие
гудки.
Баргин удивленно покачал головой и положил трубку. От разговора с Иваном
на душе полегчало. Он прошел на кухню, достал из морозильника Лушкину
бульонку и бросил в раковину размораживаться. Сварил себе яйцо и сосиску и
уселся ужинать в комнате перед телевизором, по которому гнали очередной
сериал. Где-то на периферии крутилась какая-то ускользающая мыслишка,
которая никак не давала расслабиться и в то же время не всплывала на
поверхность. Анатолий Александрович попил чайку, как обычно уговорив пару
чашек, потом пощелкал программами, но эта въедливая мыслишка никак не
могла угомонится, и он, вздохнув, решил пойти прогуляться. Лушка кубарем
слетела по лестнице и оросила ближайшую лавку. Обнюхалась с дворнягами,
коих масса развелась в последнее время, и гордо засеменила знакомым
маршрутом к железнодорожной насыпи.
Пока шли вдоль насыпи, проехало три патрульные машины: два милицейских
"жигуленка" и армейский "УАЗ" с развернутой в сторону кустов
фарой-искателем. Баргин не спеша шел по протоптанной в снегу тропинке,
размышляя о том, что все это очень напоминает осадное положение. Перед
самым поворотом в сквер он остановился, пронзенный вдруг оформившейся
мыслью, которая мучала его весь вечер. Будто фишки детской игры "пятнашки"
разом, щелкнув, встали на свои места. Он знал, что некое искусство
позволяет членам Собора передвигаться намного быстрее обычных людей, а в
их боевых способностях любой мог убедиться, просто просмотрев оперативную
съемку осмотра того особняка. Но это означало, что они напрасно ищут банду
маньяков или отрабатывают другие, еще более невероятные версии. Баргин
постоял несколько секунд, ошарашенный таким открытием. Мысли метались. Ему
очень хотелось ринуться домой, позвонить Ивану, попросить его приехать,
разобраться, успокоить, но тут же его начали мучить сомнения: а вдруг Иван
тоже замешан в этом? В следующее мгновение он яростно отметал такое
предположение, а потом со страхом думал, а не ослеплен ли он своей
искренней привязанностью. Наконец он решил, что не уснет, если хотя бы не
задаст Ивану вопроса. Анатолий Александрович оглянулся, ища Лушку, но та
сидела, прижимаясь к его ногам, какая-то дрожащая и испуганная. Баргин
тупо глянул на нее, но мысли были заняты другим, поэтому он нетерпеливо
буркнул:
- Домой, домой, Лушка, - и двинулся по аллее.
Лушка посидела, тоскливо глядя вслед какой-то пришибленной фигуре хозяина,
жалобно тявкнула, будто нехотя поднялась и потрусила следом, поджав хвост
и испуганно озираясь.
Когда из темноты выпрыгнули две черные тени с горящими во тьме волчьими
глазами, Баргин испуганно отшатнулся. Одна из теней вдруг поднялась и
встала на задние лапы. Анатолий Александрович с трудом оторвал взгляд от
этих неистово горящих глаз и увидел, что существо имеет тело человека.
Баргин почувствовал, что словно каменеет.
- Кто ты? - еле смог он произнести пересохшими губами.
- На тебе отблеск Волка, мясо. - Речь странной твари мало напоминала
человеческую. - Они не дали мне поединка. Он пожалеет об этом.
В следующее мгновение Баргин почувствовал, как на его горле сомкнулись
острые клыки.
6
Реклама чемпионата шла по телевизору каждый день в течение месяца до его
начала. Схватки братьев с противниками на ринге выглядели не очень
зрелищно. Они длились несколько секунд. Но показанные в записи с
замедлением выглядели эффектно. Медленный, неуклюжий бросок в атаку, и
молниеносный, даже при замедлении, захват, бросок и удар, а затем боец
Собора замирал, будто скованный. Один из волхвов, сидевший в зале,
останавливал бойца. Большинство из тех, кто выходил на ринг, были
отроками, они еще не умели контролировать то, что Конрад обозвал боевым
трансом. Сказать по правде, и у тех, кто имел ранг воинов, это не всегда
получалось. Но на экране этого не было видно. На экране боец замирал в
величественной позе, наблюдая, как его противник, кувыркаясь, отлетает в
сторону и падает на ковер безжизненной грудой. В этих схватках не было ни
крови, ни смерти. Но, как правило, противников братьев уносили с ринга на
носилках. Не многие пришедшие в себя к концу поединка могли сдвинуться с
места. От боя к бою в строю оставалось все меньше чужих. И вот наступил
ДЕНЬ.
Иван проснулся рано. На ночь он отключил телефон и поэтому должен был бы
по идее хорошо выспаться. Но почему-то чувствовал себя измученным и
недоспавшим. Он вышел на улицу, позвал младшего и пробежался кружок вокруг
дома, щуря глаза от поземки, временами грозящей перейти в легкую вьюжицу,
и напоследок растерся снегом. Немного полегчало. Иван заварил чая со
зверобоем и подключил телефон. Пока чай настаивался, он оделся. Порфирий
до сих пор сохранял иллюзии по поводу того, что уж в своей-то школе он
по-прежнему хозяин. И предвкушал, какой сюрприз подложит остальным,
выставив ТАКОГО бойца. В процессе так называемого обучения все братья
делали вид, что едва знакомы друг с другом, и Порфирий после тренировочных
боев в присутствии никем не замечаемого Сыча однажды постарался деликатно
отделить Ивана от остальных и в баньке, выставив на стол водочки с
балычком, доверительно задышал перегаром в ухо и жарко забормотал:
- Меня держись, парень, не пожалеешь. На кой черт тебе этот иностранец? Он
потешится, потешится да и забудет. А за мной как за каменной стеной. Понял?
Иван молча кивнул. После той баньки Порфирий повеселел, на все проблемы
смотрел презрительно улыбаясь и приобрел привычку, обращаясь к Ивану,
использовать покровительственный тон. А когда ребята уже разъехались, он
совсем успокоился. Но сегодня Порфирия ждал сюрприз. Сегодня был его
последний день в роли руководителя Федерации, и, вероятнее всего, сегодня
был и последний день существования самой Федерации. Хотя, возможно, она
выживет и займется чем-нибудь еще. Все-таки она называлась Федерация
национальных единоборств, и ее полная ориентация на Собор была заложена
именно Богородцевым. Иван улыбнулся, в любом случае сегодня все вернется
на круги своя. Он подумал о своих. Фил, Конрад и Эльха давно приехали в
роли руководителей и участников иностранных команд. Иван выпил чаю и
поднялся. Сегодня он должен был приехать в центр на машине. В этот момент
зазвонил телефон. Когда в трубке раздался голос Сашки, Ивана пронзило
острое чувство утраты. Сашка тихо произнес:
- Иван...
Он судорожно выдохнул:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг