- Кто?
- Баргин.
Сначала накатило некоторое облегчение. Он испугался за Эльху, Конрада и
Фила, а следом - горечь. Он сильно привязался к Баргину после смерти мамы
Тани и Петровича.
- Кто?
- Серая Смерть. Иван сжал зубы.
- Что решили волхвы?
- Они ждут тебя.
Иван положил трубку. Разделся, подошел к двери и нырнул в марево
разыгравшейся вьюги.
Лес был таким же, как всегда. Даже зима здесь была иной, не как во всем
остальном мире. Лишь небольшие снежные языки на слегка пожухлой, но все
еще зеленой траве. Волхвы стояли у ворот святилища. Все четверо. Иван
подошел к ним и остановился, чуть склонив голову.
- Нас не будет, Волк, - глухо произнес Кий. Волк растерялся:
- Но... Как? Мы же не сможем остановиться!
- Разве ты не понял, что сегодня сам нашел дорогу в этот лес?
Иван обвел волхвов ошеломленным взглядом:
- Вы хотите, чтобы я...
- Ты сможешь.
И все было решено. Трое скрылись в лесу, а Сыч положил руки Ивану на плечи:
- Мы должны остановить Серую Смерть, Волк.
- Почему вы запретили мне поединок?
- Ты знаешь.
Иван яростно посмотрел на Сыча:
- Да, он наш брат, но сколько людей осталось бы в живых, если бы мы
остановили его полтора года, год, даже месяц назад?
- А ты вышел бы год назад на охоту за братом?
Иван отвернулся и крепко, до боли, зажмурился. Сыч шагнул в сторону. Иван
обернулся, но его уже не было.
Иван появился в зале для разминки, когда Порфирий уже нетерпеливо бегал от
стенки к стенке, преодолевая желание сорвать на ком-нибудь свою злость. С
утра он было рявкнул на какого-то хмыря из Сибири, но тот так глянул на
него, что у Порфирия чуть язык не провалился в горло. Увидев Ивана,
Порфирий ринулся к нему, собираясь выплеснуть накопившееся раздражение.
Но, видимо, что-то понял и в последний момент притормозил. Иван вышел на
середину зала, сопровождаемый уважительными взглядами, и негромко произнес:
- Братья...
Тут же установилась мертвая тишина. Все смотрели на него. Иван
единственный был с младшим братом в этом зале, и несколько присутствующих
тут легионеров, сумевших додержаться до финального дня, удивленно
уставились на волка.
- Старшие не смогут сегодня помочь нам.
Знающие, о чем речь, напряженно размышляли, смогут ли они
проконтролировать свои боевые рефлексы. Остальные недоумевали. Постепенно
взгляды стали вновь сосредоточиваться на Иване. К нему подошел Сашка:
- Все будет нормально, Волк.
Иван кивнул, и все снова вернулись к своим делам. Иван прошел в небольшую
раздевалку и начал переодеваться. Дверь осторожно отворилась, и внутрь
бочком протиснулся Порфирий. Он постоял, переминаясь с ноги на ногу, и,
когда Иван уже полностью оделся, вымучил вопрос:
- Что все это означает?
В его глазах Иван увидел страх от ожидаемого ответа.
- Ты прав, Порфирий, мы - настоящий Собор, - молвил он.
Рудой судорожно сглотнул:
- Но... это невозможно.
Иван в упор посмотрел на него и вышел из раздевалки.
Им четверым сегодня выпало делать то, что делали волхвы. Эльха, Конрад и
Фил уже ждали Ивана у выхода к рингу. Парный бой со зверем требовал
большего, чем обычно, пространства, поэтому ринг был шестиугольным, со
стороной восемь метров и жесткой сеткой из стальной проволоки высотой три
метра по периметру. От него амфитеатром поднимались места зрителей. Ходили
слухи, что сегодня мог появиться даже сам президент. Во всяком случае,
ребятки в строгих костюмах, оттопыривающихся под левой подмышкой, сновали
по зданию с раннего утра. Заиграли фанфары. Иван повернулся в сторону
раздевалки и сделал знак Сашке. Тот скрылся внутри, и через несколько
мгновений из раздевалки как ошпаренный вылетел Рудой.
Иван подозвал его к себе, окинул взглядом позеленевшее от страха лицо и
указал на ринг:
- Тебе пора открывать чемпионат. И не забывай, Богородцев сидит во втором
ряду.
От этого напоминания Рудой позеленел еще больше. Но перспектива сесть в
лужу в присутствии хозяина заставила его взять себя в руки. Официальная
часть прошла достойно. Потом, в течение сорока минут, шло театрализованное
представление, и наконец под сводами прозвучал напряженный голос Рудого,
объявивший открытие чемпионата. И вот тут началось неожиданное. Первая же
схватка закончилась отказом от схватки. Но это, похоже, не обескуражило ни
судей, ни представителей команд. Зрителей поразило то, как об этом было
объявлено. Оба бойца вышли на середину ринга, повернулись спина к спине, и
один из них громко произнес:
- Брат не сражается с братом.
Потом эту же фразу повторил второй. И они ушли с ринга. Вторая схватка
заняла двенадцать секунд, следующая опять не состоялась. В зале начался
ропот, но вскоре зрители стали замечать: бои не происходят тогда, когда на
ринге оказываются бойцы с животными, которые были описаны как тотемы в
"Сказании об обровом побоище". А если противниками оказывались бойцы с
собаками, то даже выдры и ласки мгновенно выигрывали схватку. Первыми
зашевелились журналисты. В галерее для прессы, быстро опустевшей после
третьего отказа, тут же вновь стало яблоку негде упасть. Затем по зданию
поползли слухи, и зрители, потянувшиеся было в буфет, бросились по своим
местам. Иван, уже трижды выходивший на ринг, но вступавший в схватку
только один раз, подошел к дверце, ведущей на ринг. Только что состоялась,
вернее, не состоялась последняя схватка. Наступило время истины. Иван
открыл дверцу и шагнул на ринг. В этот миг вдруг повеяло холодом. Он
остановился и резко оглянулся, а младший припал к ковру и вздыбил шерсть
на загривке. На верхней ступени лестницы, спускающейся от крайних рядов
амфитеатра, стоял Серая Смерть. Зрители испуганно озирались, ощущая волны
страха, исходящие из неведомого источника. Серая Смерть был под заговором.
Он смотрел на Ивана. Иван ступил в центр ринга, оставив дверцу открытой.
Серая Смерть расхохотался, и в этот миг его увидели. Но в следующее
мгновение он скользнул вниз по лестнице, и изумленные люди обнаружили, что
он исчез, а спустя пару секунд очутился уже на ринге.
- Вот мы и встретились, Волк, - произнес Серая Смерть. Иван молчал. Серая
Смерть продолжил: - Теперь здесь нет волхвов, и никто не помешает нам
разобраться, кто есть кто.
- Они хотели найти тебя.
- Глупцы, они сказали, что хотят помочь мне. Чем? - Он злобно оскалился в
страшном подобии улыбки. - Мне надоела болтовня, Волк, давай начнем.
Иван медленно покачал головой:
- Брат не сражается с братом.
- Тогда я убью тебя.
- Остановись, ты под рукой Триглава. Серая Смерть снова захохотал:
- Вот не думал, что еще кто-то, кроме этих выживших из ума стариков, верит
в подобные сказки. - И он прыгнул вперед.
Над рингом взметнулся клубок из вцепившихся друг в друга зверей и людей и
тут же распался. Волк остался на ногах, из рваной раны на правой ноге
текла кровь. Серая Смерть отполз в сторону и с трудом поднялся,
придерживая рукой левую ногу. Его младший брат, повизгивая, полз в угол,
волоча за собой задние лапы. После секундной передышки Серая Смерть
прыгнул вновь.
Когда Волк откатился назад и вскочил на ноги, Серая Смерть остался лежать
с неестественно вывернутой рукой и располосованным боком.
- Остановись, ты под рукой Триглава, - снова негромко повторил Иван, но
его противник дико, по-волчьи завыл и, подняв здоровую руку, воткнул себе
пальцы в глотку и разорвал горло.
Фонтаном хлынула кровь. Тело несколько раз дернулось и обмякло. И в тот же
миг под сводами зала раздался многоголосый вой волков, рев медведей,
клекот соколов. Иван закрыл мертвому глаза и, взяв на руки тело, понес его
с ринга. У дверцы стоял Сашка. Иван устало произнес, кивая на зрителей:
- Расскажи им сам.
ЭПИЛОГ
Иван сидел на траве у могучей ели и жевал травинку. Высокий седой
скандинав, рослая женщина и еще двое, молодой парень лет двадцати и
молодая женщина, стояли у невысокого холма, глядя на валун, лежащий у
подножия.
- Но не на святой земле, это как-то не по-христиански, - сказала женщина.
Мужчина покосился в сторону Ивана:
- А они вроде бы и не христиане. Впрочем, кто их разберет. Во всяком
случае, я думаю, Бьерну здесь будет хорошо лежать.
Они еще немного постояли и подошли к Ивану. Он поднялся им навстречу:
- Пойдемте?
Мужчина взял женщину под руку, и все направились к лесу, но она вдруг
обернулась и спросила, глядя на второй курган:
- А здесь кто похоронен? Тоже кто-то из ваших единоверцев?
Иван молча кивнул. Ступив последним под сень леса, он остановился.
Посмотрел на могилу Бьерна, перевел взгляд на второй холм.
И, тихо проговорив:
- Лежи с миром, Серая Смерть, - быстро пошел вперед догонять остальных.
Книга третья
ХОЖДЕНИЕ ЗА ТРИ МОРЯ
Часть I
ЧП
1
Капитан Танюшин вышел из караульного помещения и, глубоко вдохнув чистый
морозный воздух, привалился плечом к железной трубе, поддерживающей
козырек над маленьким крыльцом. В роте не хватало двух командиров взводов
и старшины, поэтому ротному приходилось заступать начкаром практически
каждый третий день. Но капитан уже привык к этому. Вообще-то он вышел
покурить, но после затхлого смрада караульного помещения чистый воздух
показался настолько вкусным, что портить его табачным дымом расхотелось.
Танюшин несколько минут просто стоял, дыша полной грудью и смотря на
крупные звезды, ярко горящие в вышине. Мороз быстро забрался за шиворот и
под мышки, недаром говорят: "Пришел марток - надевай семь порток", но
возвращаться внутрь не хотелось. Запашок-с. В баню солдаты ходили
последний раз месяц назад, а портянки и нижнее белье весь полк уже полгода
стирал вручную, под холодной водой, поскольку горячую еще летом отключили
за неуплату. К тому же в меню последние две недели был один только горох.
На первое гороховый суп, иногда с коровьим выменем или пашиной вместо
мяса, на второе пустая гороховая болтушка, да и на третье, похоже, была
процеженная жижа, оставшаяся после супа. Но все это можно было выдержать,
если бы хоть деньги платили. А то последний раз эти шуршащие российские
бумажки он видел в руках еще в апреле. Ротный покосился в сторону леса, за
которым скрывался небольшой военный поселок и вздохнул. Конфеты детям он
последний раз покупал четыре месяца назад, да еще перед Новым годом в
военторге выдали по одной пожухлой, кривой шоколадной медальке с давно
истекшим сроком хранения, на каждого ребенка, записав в аршинный список
долгов капитана еще по червонцу за медальку.
Дверь караулки с грохотом распахнулась, и на пороге появилось двое
"треножников", возглавляемых разводящим. Танюшин сморщился:
- Опять Восьмой склад?
- Так точно, товарищ капитан, - кивнул разводящий и, с трудом сохраняя
равновесие на скользкой дорожке, бросился к калитке.
Танюшин раздраженно сунул так и не прикуренную сигарету в пачку и, резко
повернувшись, вошел в караулку. За последние два часа блокировка двери
Восьмого склада срабатывала уже добрую дюжину раз.
Пульт ТСО ответил сразу.
- Никита, ну что там с Восьмым?
Контролер, дежуривший сегодня на пульте, последнее время пребывал в
неизменно хорошем настроении. Его контракт истекал через две недели, и он
уже давно упаковал свой скудный скарб, чтобы, не задерживаясь ни дня,
покинуть этот богом забытый военный поселок.
- А чего ты хотел, Алексеич? Все ж разваливается.
- В общем, так, Никита, отрубай Восьмой к чертовой матери, - сердито
сказал Танюшин. - А иначе у меня люди за... всю ночь бегать. Я туда лучше
дополнительный пост выставлю.
- Это как знаешь, Алексеич, - весело отозвался контролер, - только имей в
виду, мне придется все рубежи отрубать. Там еще летом все датчики пришлось
на один кабель перекинуть. Сгнило все.
- Ну и черт с ним, - закруглил разговор капитан и, бросив трубку,
придвинул к себе План боевой службы, чтобы сделать запись о выставлении
дополнительного поста. В этот момент в караул ввалились вернувшиеся
"треножники".
- Я приказал Восьмой отрубить, - сказал Танюшин разводящему. -
Подними-ка третью смену четвертого поста, выставим дополнительный. У меня
через полчаса проверка, сам и отведу.
- Так точно, - обрадованно отозвался разводящий, который уже осатанел от
постоянной бестолковой беготни.
Спустя полчаса капитан застегнул портупею поверх полушубка, надел
рукавицы-шубинки и, окинув взглядом укутанного в караульный тулуп тощего
солдата-первогодка, спросил:
- Все понятно, солдат?
- Так точно, товарищ капитан, - уныло отозвался часовой. Положенные ему по
уставу восемь часов сна окончательно пошли псу под хвост.
- Выше нос, солдат, - усмехнулся капитан, - в присяге что сказано? Стойко
переносить тяготы и лишения военной службы. Вот и переноси.
- Так точно, товарищ капитан.
Восьмикилометровый кружок по периметру объекта Танюшин привычно завершил
за час. Хотя пришлось немного поднажать. Обычно ночью выставлялось всего
два поста: КПП на въездных воротах и патрульный на периметре, так что
маршрут проверки был отработан еще сто лет назад, но сейчас пришлось
сначала выставлять пост к Восьмому складу. За субботнюю ночь навалило
много снега, но ни вчера, ни сегодня объектовский грейдер не работал,
выходные, мать их, так что к складу пришлось пробираться через сугробы.
Преодолев последний завал, капитан потопал ногами, отряхивая валенки, снял
трубку под дырявым, покореженным караульным грибком, пару раз привычно
стукнул ею о столб, чтобы сдвинулась примерзшая мембрана, и вызвал караул.
Связь была ожидаемо отвратительной. Танюшин скривился:
- Вот что, солдат, докладывать будешь простым снятием трубки. Один хрен,
ничего не слышно. Так что снял, подержал и вешай на место. Я буду знать,
что ты еще живой. Понятно?
- Так точно, товарищ капитан, - привычно оттарабанил дежурный.
И ротный двинулся дальше.
Когда он уже подходил к караульному помещению, слева, у ворот, показались
фары. Капитан бросил взгляд на часы. Пять часов. "Пищевоз" привез завтрак
караулу. Он вздохнул и заторопился внутрь. Надо было приготовить бидончик.
Из караула он всегда приносил домой около литра горохового супа. Какое ни
есть, а подспорье.
2
Ваха выпустил автомат и спрятал руки в рукава куртки. Тонкие перчатки
совершенно не держали тепло. Он покосился на Бекмурада. И как он смог
прослужить два года в таком холоде? Правда, это было двенадцать лет назад,
но вряд ли за прошедшее время погода сильно изменилась. Вах, так и умереть
можно!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг