Имя Савва редкое. Найти человека с таким именем можно, если написать в
архив Министерства обороны, назвав полк и роту, где служил Мефодий Карпов.
Так Катя и сделала и вскоре получила адрес бывшего пулеметчика Саввы
Родионовича Орлова, живущего в Ельце. Написала ему, просила приехать и
зайти сразу к ней, не показываясь Мефодию Ильичу. Тот охотно согласился.
Дня через два постучал в дверь Кати седой загорелый человек, назвался,
крепко пожав руку: "Орлов Савва Родионович".
Катя рассказала ему о беде Карповых, попросила говорить с Мефодием
Ильичом только о переправе через Днепр, об однополчанах.
- Одеться придется по-фронтовому. Как вы были тогда одеты?
- Плащ-палатка до пят, пилотка... Где теперь такую амуницию сыщешь? -
засомневался Орлов.
- Сыщем. В музее возьмем.
Ранним утром, когда старый солдат по своему обыкновению сидел во дворе
под яблоней, поглядывая на небо, в воротах показался человек в зеленой до
пят плащ-палатке и лихо заломленной пилотке. Он медленно подходил к
Мефодию Ильичу, улыбаясь во весь рот, и, не выдержав немой сцены, закричал
вздрагивающим голосом:
- Мефодий! Старший сержант Карпов! Ваше приказание выполнено! Доплыл!
- Савва! Савва! - одними губами произнес старый солдат. - Саввушка, -
вскрикнул уже он, вскочив и вытянув руки навстречу. - Ты жив, Савва? Так
ты доплыл?
- Доплыл, доплыл. Донесение передал. Подкрепление нам выслали. А тебя к
награде представили за беспримерный подвиг. Первыми ведь мы, Мефодий,
правого берега достигли и удержались. Так что награда твоя при мне.
- Награда? - слабо улыбнулся солдат.
- Орден Красной Звезды, - и Савва протянул коробочку со звездочкой.
Мефодий Ильич рассматривал орден, словно впервые видя. Приложил к
лацкану серого пиджака. (Мария одела его в этот день по-праздничному.)
- А что это я в одежде такой? - недоуменно спросил он Савву.
- Так война кончилась! Победа, брат! Побили мы фашистов! - вскричал
Савва, но радостный голос его дрогнул, глаза заморгали. - Давно побили-то,
Мефодий, - тихо сказал он, заметив, как напряженно слушает его
однополчанин. - Ты контужен был, память потерял.
- Все, значит, кончилось, Савва? Домой поедем? - недоверчиво
переспросил старый солдат.
- Домой! А ты разве жены своей не видел? Она здесь! Встречает тебя твоя
Марья... Марья! - позвал он. - Иди сюда!
Празднично одетая Мария показалась в дверях дома, заплаканная и
улыбающаяся.
- Маша, что ты такая... Маша? Тяжело тебе без меня было?
- Тяжело... - всхлипнула Мария, - ох как тяжело, Мефодий, без тебя-то
было.
Катя не могла до конца выдержать этой сцены, убежала. Она понимала, что
это не полное выздоровление. Мефодий Ильич вспомнил, а вернее, и помнил-то
только один этот кусочек из своей прошлой жизни, связанный с Саввой и
виной перед ним, а дальше опять мрак, провал...
Вот эту историю с воскрешением старого солдата и рассказывала Катя
коллегам, когда ее спрашивали, отчего она занялась исследованием памяти.
Мефодий Ильич стал ее бессменным подопечным. Она разрабатывала для него
простенькие тесты, заставляла его задумываться и радовалась, когда ему
удавалось вспомнить еще одну страничку своей жизни, как через пропасть
перекинуть мостик. Однажды она дала ему прослушать запись стрекота старого
комбайна довоенного образца. Солдат слушал вроде безучастно, но руки его,
отбеленные городской жизнью, задвигались, засуетились, словно крутя
невидимый штурвал.
- Отец мой... Учил меня... Он на комбайне работал...
- Как звали его, отца вашего?
- Илья... Илья Иванович, - напрягшись, ответил солдат. - А мать добрая
была, тихая. Лизаветой звали.
Будоражили заснувшую память старого солдата звуки взрывов в кино, свист
пуль, шорох дождя. Мир звуков... А нельзя ли создать прибор, который будет
издавать звуки и ловить реакцию на них мозга? А еще лучше, прослеживать
путь, по которому пробегает мысль в лабиринтах мозга? Катя перешла на
второй курс, когда задумалась над этим. Тогда и появился в ее жизни Саша
Торбеев.
Он работал в конструкторском бюро медицинской техники. Его первым
встретила здесь Катя, придя с просьбой сконструировать устройство для
слежения за мыслью.
- Вы имеете в виду модель электронного мозга? - спросил русоволосый
высокий парень. Лицо у него было удивительно спокойное, доброе. Трудно
было представить его сердитым или злым.
- Не знаю, может быть, - растерялась Катя. - Я в физике и технике - ни
гугу, ни боже мой!
Парень рассмеялся.
- Ну а я в психологии. Вы хоть объясните, для чего вам такая модель и
что она, по вашим представлениям, должна делать?
- Надо помочь человеку, - сказала Катя и рассказала о Мефодии Ильиче.
- У меня у самого отец погиб на фронте, - помолчав, сказал Саша. - Так
я его и не увидел. Доброе это дело - такое устройство создать. Только в
план нам эту работу не включить - перегружены. Но делать будем. Я и трое
моих друзей. А вы станете консультантом. Идет?
Сканирующий коллектор информации - "Скиф" - был создан через год с
небольшим. Он умел улавливать в мозгу испытуемого точки, реагирующие на
звуки.
- Ах, если бы он мог маршрут мысли проследить и сфотографировать, -
размечталась Катя.
- Что ж, ради вас, Катерина Сергеевна, и это можно. Но консультаций
понадобится гораздо больше - в пору переехать мне к вам или вам ко мне, -
серьезно сказал Саша, и Катя так и восприняла предложение - всерьез.
- Лучше мне - к вам, - испуганно ответила она, не представлявшая, что
кто-нибудь, кроме Олега, может жить в ее комнатке.
Саша понял смятенный ответ Кати за согласие выйти замуж...
...В парке потемнело - заходило солнце. Катя вдруг почувствовала, как
устала. Острые каблучки, наколов стопки опавших листьев, застревали в
шуршащем пружинящем настиле. Она опустилась на скамейку, живописно
разукрашенную разноцветными листьями, засунула озябшие руки в карманы
жакета, задумалась. Может быть, все было неверно в ее жизни? И постоянная
память об Олеге, и та, давняя, разлука с добрым Сашей?
"Зачем ты выходила за меня замуж? - всплыли его слова. - Зачем ты
выходила за меня замуж, если любила другого?"
Что было отвечать? Виновата.
А рассказала она Саше об Олеге из-за признания Марьи. Та зашла как-то к
ним с хозяйственной сумкой, с базара, - понурая, виноватая: "Ось як вышло,
Катюшка. Ты мне доброе дело сделала, а я злом отплатила. Приезжал ведь
твой Олег. А я ему: "Счастливая она. Муж хороший. Не разбивай семью". Они
уехал".
Саше, заставшему ее в слезах, Катя выпалила правду и ушла в свой старый
домик на окраине. Пока выпросила отпуск, прошла неделя, и, приехав в город
Олега, она его не застала: уехал в длительную заграничную командировку.
Один.
А потом пришел Саша и, отводя глаза, спросил: "Ты будешь работать над
"Скифом-2"? Я смекнул, как научить его пробуждать память предков. Ту, что
закодирована в девяноста процентах мозга..."
Они помирились, а в сердце Кати по-прежнему жил Олег, прощеный и не
единожды оплаканный.
- ...Катерина Сергеевна! Вот вы где! Замечательно! - ворвался в ее
невеселые воспоминания голос завлаба Сквознова. - А ведь завтра первым
решено провести ваш эксперимент. Студенты ждут вас...
Студенты восприняли ее маленькую вступительную речь скептически. Один
из них - с рыжими кудрями, с вздернутой к носу губой, хохотнул:
- А что вы хотите, чтоб мы вспомнили? Далекое детство или вкус
вчерашних щей?
Катя сурово молчала.
- А нельзя ли результаты эксперимента тут же передать по институтскому
радио? - продолжал остряк.
- А у вас есть радио? Прекрасно! Дайте мне ключи от радиорубки, завтра
я вам их верну, - сухо сказала Катя.
Тот недоуменно протянул ключ.
- Лариса, подготовьте опыты на завтра, - обратилась она к лаборантке. -
Когда у вас, товарищи, заканчиваются лекции? В 15:30? Тогда в 16:00 ждем
вас. - И она вышла, услышав вслед шепот остряка: "Вот мымра! Медуза
Горгона! Я умер под взглядом ее мертвых глаз!"
Катя невесело усмехнулась - кем она еще может казаться этому
двадцатилетнему весельчаку? Конечно, мымрой, Медузой Горгоной! И Олегу,
видимо, тоже. И все-таки она пойдет на риск, напомнит о себе, будь что
будет!
Утром она протянула Ларисе пачку листов с новыми, написанными за ночь
вопросами.
Лариса моргнула голубыми, искусно подведенными глазами:
- Он, опять что-то новое, Екатерина Сергеевна? А может, начнем по
проверенным тестам?
- Это не для студентов, Лариса. Для преподавателя - Оршева Олега
Дмитриевича. Подойдешь, попросишь его полчаса посидеть у "Скифа", скажи,
это просьба нашего завлаба - начать с преподавателей. Мою фамилию не
называй.
- Ой, а почему, Екатерина Сергеевна?
- Мы с ним учились вместе и когда-то поспорили, возможно ли вернуть
память.
- Па-нятно! - заговорщицки подмигнула Лариса и, плавно покачиваясь -
под манекенщицу, - поплыла к двери.
Катя ждала, пока Лариса внесет в "Скиф" новую информацию - тексты на
древнерусском языке, сообщения латинских авторов о скифах, их образе жизни
и войнах, материалы последних раскопок скифских курганов и выписки из тех
сорока томов записок археологического общества, что когда-то делала для
Олега.
Сидя в соседней комнате, Катя слышала, как вошедший Оршев спрашивал
Ларису:
- Ну, так что же это такое - тесты первого ряда, тесты второго ряда?
- Первого - как именно воспринимает мозг испытуемого, второго - что
именно представляет при этом. Тесты не главное. Главное - наш прибор. Он
улавливает работу мозга; ход ваших мыслей и фиксирует их путь по
лабиринтам мозга. Эту запись он в виде сигналов подает на магнитофонное
устройство. Мы расшифровываем его и даем вам прослушать, и то, что ваш
мозг знал, но скрывал от вашего сознания, становится известным! Просто вы
слушаете звуки, которые уловил "Скиф" - они похожи на музыку.
- Вот какое чудовище, оказывается, наш мозг! - рассмеялся Олег. -
Значит, он скрывает от нас то, что знает?
- Представьте, да, - обиделась Лариса. - Убедитесь сами. Садитесь вот
сюда. Вы попадаете в биополе "Скифа". Полчаса полного молчания.
Катя слышала, как хлопнула дверь за Ларисой, как невесело вздохнул
Олег, как раздались первые сигналы "Скифа" - тонкие писки - это пошли на
экране "тесты первого ряда" - обычные вопросы, обращаемые ко всем
испытуемым - знаки нотного стана, стихи и слова песен - малоизвестных и
популярных, слова иностранного языка (английского, который учил Олег),
законы физические и химические. Катя представляла, как с усмешкой смотрит
Олег на экран, считая эксперимент пустой забавой, и действительно
засомневалась: да полно, так ли уж велики ее успехи? Ну, Мефодий Ильич -
тут "Скиф" лишь ускорил выздоровление, уже начавшееся с появлением Саввы
Орлова. Но то медицинский случай. А вот успешный опыт со студентом,
который после эксперимента, слушая музыкальную композицию "Скифа", стал
вдруг сбивчиво и нервно говорить о французах, о Наполеоне, о Денисе
Давыдове и даже читать стихи лихого гусара, которые до того никогда не
знал, - успешный ли? Ведь позже выяснилось, что испытуемый знал, что его
предки действительно принимали участие в Отечественной войне 12-го года?
Ведь почему-то многие испытуемые отказывались признаться, вспомнили они
что-нибудь или нет. Один даже возмутился:
- Что я - сумасшедший, рассказывать вам всякую чушь? Нет и нет!
Потому и решено было провести эксперимент среди будущих археологов. Их
мозг работает целенаправленно - в глубь веков.
Сигналы "Скифа" стали тише, пошли тесты второго ряда: что представляет
испытуемый при вопросе... Где-то среди карточек есть и особая - специально
для Олега - обложка одного из томов "Записок археологического общества
губернского города Т." за 1840-1860 годы и выписки.
Совсем тихие, еле слышимые только ее тренированным ухом сигналы подает
"Скиф", пошли самые трудные задания - старославянские тексты, таблички на
венедском языке. Но что это? Сигналы убыстрились. Тревожные и громкие, они
стали похожи на сирену. Такого не бывало со "Скифом"! Катя выбежала в
коридор, увидела Ларису, сидящую у окна в соседстве с рыжим остряком.
- Лариса! Пойди выясни, что со "Скифом"!
Лариса едва прикоснулась к дверной ручке, как дверь распахнулась, и
оттуда вылетел Олег.
- Опыт не кончен! - пыталась удержать его Лариса.
- В другой раз закончим, - отодвинув Ларису, пробормотал Олег и, не
поглядев в сторону окна, у которого, сжавшись, стояла Катя, помчался к
выходу.
- Вы куда, Олег Дмитриевич? - окликнул его декан, поднимавшийся по
лестнице навстречу.
- Мне срочно нужно уехать, срочно! - на ходу проговорил Олег.
- Но ведь у вас лекция! Что с вами? - встревожился декан. - Заболели?
- Нет, нет. Ну ладно, я проведу лекцию. Извините, Борис Иванович!
И он, круто развернувшись, зашагал назад.
- Он сбежал в середине эксперимента, Катерина Дмитриевна! - возмутилась
Лариса. - Посмотрите изображение на экране - тесты второго ряда только
начались!
- Мне понятно, в чем дело, - справившись с собой, сказала Катя. -
Проверь, с какого вопроса "Скиф" стал испускать громкие необычные сигналы.
Перемотай пленку.
- Да вот, ясно - с момента показа каких-то "Трудов"... Не пойму, что за
"Труды"! Я вроде не закладывала такую карточку...
- Ладно, иди отдыхай, я сама расшифрую, - растерянно улыбаясь, сказала
Катя и опустилась на стул.
Она спешно расшифровала запись, вынула пленку, вставила ее в магнитофон
и побежала с драгоценной ношей в радиорубку. Принятое ею еще в момент
разговора с рыжим начальником радиосвязи решение показалось
сумасбродством, даже хулиганской выходкой - включить во время лекций
музыкальную какофонию с записью! Но... Пан или пропал!
Подключив магнитофон к радиосети и услышав первые взрывные звуки, она
закрыла на ключ радиорубку и понеслась вихрем вниз.
По пустым лестничным переходам цокотали ее каблучки в такт громкой,
необычной музыке - было в ней что-то суровое и печальнее, словно
прощальное, было такое широкое, раздольное, что захватывало дух, будто по
степи на лихом коне не кто-то, а ты сам скачешь - здоровый, молодой, и не
знаешь, куда девать силу богатырскую, удаль молодецкую. Преподаватели
выглядывали из дверей, возмущались: "Какой сумасшедший включил музыку во
время лекций! Безобразие!"
Два студента, понукаемые ими, понеслись к радиорубке. А Катя бежала к
аудитории, где читал лекцию Он.
Дверь была плотно прикрыта, она приотворила ее и увидела Олега за
кафедрой. Он что-то говорил. С паузами, явно прислушиваясь к музыке.
- Вы, конечно, читали только что вышедший замечательный труд академика
Рыбакова "Язычество древних славян", где прослеживается история наших
предков. Итак, прав был Блок" гордо утверждая: "Да, скифы мы!"
А музыка тем временем сменилась - пошли последние вопросы, заданные
педагогу Оршеву, и тот, о "Записках археологического общества". И будто
степь ворвалась в зал, наполнила его острым запахом чебреца, засвистал
ветер, и солнце, высокое и жаркое, послало сюда, на кафедру, за которой в
нерешительности стоял немолодой сутулый человек с проседью в рыжих
волосах, сноп брызжущих золотом лучей. И то ли спряталась седина, то ли
порыжела, плечи распрямились и блеснули знакомой синеватой сиренью глаза.
И легко спрыгнул человек с возвышения, зашагал к выходу.
- Я закрою дверь, Олег Дмитриевич! - вскочил какой-то студент.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг