пепельницу на столе полковника, прибавив к одному сиротливо лежавшему
окурку второй, и сказал:
- Нет. Возражений у меня нет, товарищ полковник.
- Ну, вот и хорошо. - удовлетворенно проговорил Залетов, - Значит с
завтрашнего дня приступайте к своим обязанностям. О плане полетов получите
инструкции от начальника аэродрома майора Седова.
Со следующего дня для гвардии лейтенанта Гризова, которому по секрету
сообщили из родного 141-го истребительного полка, что вместе со званием
героя Советского Союза он получит внеочередное звание капитана, начались
жаркие дни. Он учился летать на штурмовике "Ил-2", снова на время став
желторотиком. Но Антон не зря считался асом, поэтому учение шло быстро.
Сначала новая машина показалась Гризову, привыкшему к большим скоростям,
едва ли не медлительнее кукурузника. Но затем, совершив на ней более
двадцати тренировочных вылетов, часть из которых автоматически
превращалась в боевые из-за кишмя кишевших в северном небе истребителей
нацистов, Антон постепенно начал смотреть на "Ил-2" другими глазами.
По-своему это была неплохая машина. Не столь скоростная и маневренная,
конечно, как истребитель "Як", но и выполняла она другие функции. "Ил-2"
был довольно мощным штурмовиком, способным нанести фашистским кораблям
ощутимый урон. Во время одного из тренировочных вылетов над акваторией
Северного моря Антон заметил подвсплывшую подводную лодку нацистов, видимо
чинившую неполадки в машине. Эта встреча стала для нацистов роковой.
Сначала Антон прошелся по корпусу подлодки из шестиствольного
крупнокалиберного пулемета, затем сбросил на нее две бомбы, одна из
которых угодила прямо в кормовую часть подлодки. За несколько минут, в
течение которых длилась атака, немецкая субмарина перестала существовать.
На поверхности от нее осталось только большое масляное пятно. Единственно,
о чем жалел Антон при таких встречах с немецкими кораблями, так это то,
что он не летает на торпедоносце. "Ил-2" был конечно мощным штурмовиком,
но торпедоносцы привлекали Антона своей отчаянностью. Атака
самолета-торпедоносца на ощетинившийся всеми зенитными орудиями корабль на
высоте трех метров над водой волновала Антону кровь. Глядя на такие
самолеты, ухитрившиеся добраться каким-то чудом до базы после боевого
вылета, превращенные вражеской артиллерией в натуральное решето, гвардии
лейтенант Гризов каждый раз преисполнялся неописуемого восторга и боевого
настроя, вдохновлявшего его на долгое время. "Интересно, спустя сорок лет
мы будем балдеть от каких-то самураев и камикадзе, - думал он, - а сейчас
эти летчики вытворяют такое, за что где-нибудь в Японии их наградили бы
золотым самурайским мечом и пожизненным правом не склонять голову перед
императором. А они и понятия не имеют об этом. Для них все это -
обыкновенная война. Тяжелая опасная работа, только и всего."
В один из таких вылетов звено из четырех штурмовиков, которым Гризов
учился управлять, как когда-то учился воевать в составе звена
истребителей, столкнулось в воздухе с морским самолетом-разведчиком
нацистов, кружившем неподалеку от Мурманска. Антон решил не спускать немцу
такой наглости и бросился в атаку, но немецкий самолет оказался
значительно быстроходнее русских штурмовиков и стал уходить в сторону
Норвегии с большим отрывом. Пока длилась безуспешная погоня, немецкий
пилот успел вызвать подкрепление и в тот момент, когда Антон решил
оставить затею с погоней и приказал звену повернуть домой, из облаков
вынырнуло два черных "Мессера" с желтыми драконами на фюзеляжах. Они
моментально подожгли замыкающий штурмовик Васьки Брыкова и набросились на
следующий. Пока Антон пытался огнем из своих пушек и пулеметов отогнать
верткие истребители, у него в душе росла уверенность, что он уже
встречался с этой сладкой парочкой раньше. Помимо уверенности рос, словно
снежный ком, и дикий необъяснимый ужас, недостойный советского летчика.
Антон чувствовал себя так, словно пожал руку костлявой старухе-смерти.
Никогда ранее при встрече с немецкими истребителями он не испытывал такого
панического ужаса, наоборот, только становился собраннее. Был готов
ответить на любые выпады вражеских асов. Теперь же ему захотелось
улепетывать со всех ног подальше от "Мессеров" с желтыми драконами.
Чувство это захлестнуло его так быстро и было столь всепоглощающим, что
Гризов едва удержался, что бы не выйти из боя. Между тем, немецкие
истребители вели себя как-то странно. Они сбили один русский штурмовик и
принялись кружить вокруг самолета Антона, не открывая огонь. Пулемет его
штурмовика выплевывал огненные заряды не переставая, но никак не мог даже
слегка задеть немцев. Наконец, словно им надоела эта игра, "Мессеры"
исчезли в облаках и больше не появлялись. Приземлившись на аэродроме
спустя полчаса, Антон доложил обо всем полковнику Залетову и зашел в
медсанбат, квартировавший неподалеку от аэродрома. Там он выпросил у
знакомого фельдшера банку спирта, уединился в землянке, и стал думать.
Однако, как ни старался, ничего объяснить себе не смог. Природа
панического ужаса осталась неразгаданной. Единственное, о чем неожиданно
вспомнил раскрепощенный мозг гвардии лейтенанта, так это о смутном и
мгновенном ощущении ужаса, которое он испытал в те секунды, когда падал с
пулей в груди вниз со скалы. Ощущения как две капли воды походили на
сегодняшние, но те, кавказские ощущения, можно было списать на
предсмертные судороги, а сейчас он был в относительно здравом уме и
светлой памяти. Опустошив банку спирта, лейтенант решил пойти проветриться
по взлетной полосе. Наступал вечер, вылетов на сегодня не предвиделось, а
спать он пока не хотел. Порядки в "Северных крыльях" были чуть попроще,
поскольку подразделение состояло сплошь из асов. Обычно часовые никого не
подпускали к летному полю, но для своих пилотов делалось исключение. По
дороге к аэродрому Антон повстречал Леньку Крестовского, от которого узнал
о том, что в соседней зенитной части, казармы которой располагались в трех
километрах от аэродрома, сегодня показывают американскую кинокомедию.
Круто изменив свой маршрут, Антон отправился вместе с Ленькой в гости к
зенитчикам. Всю дорогу Крестовский болтал о чем-то без умолку, но Антон
его абсолютно не слушал. Он думал о Кате. Она ведь даже не считалась без
вести пропавшей, все делали вид, что ее просто не было. Почему? Может
операция против диверсантов из дивизии "Эдельвейс" была настолько
секретной, что ее, или ее труп, решили спрятать даже от него. Чушь! Антон
был не столь важной птицей. Тогда его, по логике вещей, самого должны были
первым запрятать куда-нибудь в Сибирь. Да и что в сущности он знал такого
секретного? Практически ничего. Ну, есть на Кавказе какой-то завод. Делает
какую-то секретную продукцию. Но ведь Антон даже отдаленно не представлял
какую именно, да и знать не хотел. Гораздо увереннее он чувствовал себя
при самолетах. Да, загадок было значительно больше, чем ответов.
Когда Крестовский и Гризов добрались, наконец, до клуба зенитчиков,
который был устроен в одном их блиндажей, совсем рядом с огневой батареей,
американская кинокомедия уже началась. На экране бодрые и сытые, не
нюхавшие пороха американские женщины катались на велосипедах по парку,
потом разъезжали там же на лошадях, пили шампанское и в конце концов стали
швыряться друг в дружку тортами. По сюжету и постановке фильм представлял
третьеразрядную подделку под наиболее известные работы Чарли Чаплина.
Раскритиковав кино в душе, Антон, тем не менее, от души посмеялся в
нескольких местах. Поскольку других шедевров искусства под рукой не
оказалось, приходилось учиться радоваться тому что было. Антон ненадолго
забылся, и даже мысли о любимой девушке его не будоражили во время фильма.
В конце киноленты как всегда образовался хэппи энд - все незамысловатые
девушки встречали миллионеров и выходили за них замуж, одним ударом
получая от жизни все.
Когда фильм закончился, Крестовский пригласил Антона к знакомым зенитчикам
на банку спирта, и Антон, у которого хмель уже почти выветрился из головы
за время просмотра киноленты, с радостью согласился - он не хотел так
скоро возвращаться в реальность и вспоминать панический ужас сегодняшнего
дня. Расставив на походном столе несколько банок спирта, зенитчики и их
гости несколько часов пили за победу, за смерть фашистским гадам, за то,
чтобы остаться в живых, и, когда Антон все же собрался в свой полк, на ход
ноги. Крестовский остался еще на часок, благо спирта хватало. Антон, между
тем, был уже близок к своей норме. Для того чтобы снова выветриться перед
тем как заявиться в родную часть, он решил пройтись пешком по проселочной
дороге, которая вела из расположения зенитчиков к аэродрому. Запахнувшись
в теплый бушлат, гвардии лейтенант Гризов нетвердой походкой зашагал к
дому. На дворе стояла холодна зимняя ночь. Полярная, как называли ее на
севере. За время пути Гризову несколько раз мерещилось, что далеко позади
него маячили две темные фигуры. Каждый раз, когда у Антона возникало это
чувство, он оборачивался и пристально вглядывался в темноту, плотно
укрывавшую все пространство вдоль неосвещенной дороги - ночной иллюминации
в целях маскировки от налетов вражеских бомбардировщиков на аэродроме не
включали, поэтому Антон брел впотьмах, едва различая на ощупь колею,
разбитую военными грузовиками. Но если следовать колее, то сбиться с пути
было невозможно, дорога вела только в одно место - на аэродром. Иногда
ночью по дороге проходили конвои с боеприпасами для зениток, береговой
артиллерии и кораблей, но сегодня выдалась на удивление безлюдная ночь.
Через десять минут ходьбы на морозном воздухе Антон начал постепенно
трезветь. Вдоль дороги росли чахлые деревца, днем еще кое-как служившие
ориентирами, но сейчас абсолютно бесполезные, в лучшем случае казавшиеся
мутным тенями. Еще через десять минут небо на западе слегка просветлело.
Антон поднял голову, что бы рассмотреть причину неожиданного появления
зыбкого света и увидел вышедшую из-за облаков полную луну. Круглая
серебристая тарелка зловеще светила с низкого небосвода. Антон
непроизвольно ускорил шаги - до аэродрома должно было быть уже не так
далеко. Неожиданно он снова услышал за собой отдаленный шум, напоминавший
скрип снега под башмаками. У гвардии лейтенанта отчетливо возникло чувство
сжимающегося вокруг него невидимого кольца злобной силы. Он обернулся.
Метрах в ста, по колено в зыбком тумане, стояли два человека с головами
волков. Пасти их были оскалены, торчавшие языки подрагивали от учащенного
дыхания, злобные глаза поблескивали в темноте. Одно из этих существ
подняло голову, и окрестности огласил душераздирающий волчий вой. Антон
трясущейся рукой вытащил из кобуры пистолет и выстрелил в направлении
человеко-волков. Выстрела он не услышал, но мог поклясться, что пистолет
не дал осечки. Гильза послушно отскочила в сторону и утонула в снегу.
Антон выстрелил еще раз и, опять не услышав звука, бросился бежать по
направлению к аэродрому. Он бежал не оглядываясь, и волосы шевелились у
него на голове от одной только мысли посмотреть назад. Жуткий волчий вой
раздался снова, окунув Антона в ледяной холод панического ужаса, но
слышался он уже в отдалении. Существа не преследовали Антона, словно были
уверены, что ему не уйти. Он бежал в полном молчании, не видя ничего
вокруг. Бежал долго, уже давно должен был показаться аэродром, но его не
было на своем месте. Гризов бежал через бесконечное снежное поле и не мог
понять, где очутился. Наконец, спустя почти час, он увидел мутные огни
впереди. Огни походили на свет в окнах деревенских домов. И действительно
это была деревня. Добежав до одного из крайних домов, Антон рванул дверь
на себя и оказался в темных сенях. Он дернул следующую дверь и, ввалившись
в горницу, рухнул на пол. Его подняли, усадили на устланную войлоком
лавку, всунули в руки стакан водки. Антон не глядя выпил, не почувствовав
облегчения. Но все же спустя какое-то время он немного успокоился и
огляделся. Вокруг него сгрудилась большая деревенская семья - дед с
бабкой, несколько взрослых мужиков и женщин. Из дальнего угла за ним с
опаской наблюдали две маленькие девочки. Антона трясло.
Поздним утром, когда на улице просветлело, он наконец успокоился
настолько, что решил выяснить свое местоположение. Оказалось, что его
занесло на двадцать километров левее аэродрома, в деревушку Опеги.
Естественно, здесь не было ни телефона, ни рации. Поэтому пришлось взять у
крестьян лошадь и на санях двигаться восвояси. Чтобы снова не сбиться с
пути, Антон взял с собой в проводники местного кузнеца и попросил его
прихватить с собой на всякий случай двустволку. Конечно, он не сильно
надеялся на огнестрельное оружие, но все же так было немного спокойнее.
Через несколько часов Антон прибыл в полк и предстал пред светлы очи
полковника Залетова. Полковник был хмур и молчалив. Он не стал разносить
Антона в пух и прах за опоздание на вылет, а только спросил:
- Ты где шатался, лейтенант? Ты знаешь, что за такие выкрутасы тебе
полагается трибунал?
Антон молчал не из чувства стыда. Он просто не знал, как объяснить этому
правоверному советскому полковнику то, что случилось с ним этой ночью. Да
и было ли это все с ним на самом деле, а не являлось плодом спиртовых
галлюцинаций, Антон сам не мог с уверенностью утверждать. Он еле смог
выдавить из себя:
- Знаю, товарищ полковник. Готов искупить кровью.
Полковник Залетов нервно прошелся взад вперед и, остановившись, сказал:
- На кой черт мне твоя глупая кровь? Мне нужно, чтобы твое звено утопило
"Тирпиц". Сегодня ночью его обнаружила наша воздушная разведка. "Тирпиц"
идет в сторону конвоя. Операция вступает в свою завершающую стадию. Идите,
лейтенант, готовьтесь к вылету.
Антон пошел к себе в блиндаж и переоделся в запасной комплект формы,
поскольку его гимнастерка была вся мокрая от пота. Затем он сел на лежанку
и перекурил, пытаясь успокоить нервную дрожь в пальцах, появившуюся со
вчерашней ночи. Покончив с непослушной папиросой, Антон отправился на
аэродром, проигнорировав офицерскую столовую - есть сейчас он абсолютно не
мог, просто кусок в горло не лез. Добравшись до своего штурмовика,
стоявшего первым в ряду с правого края на взлетной полосе, гвардии
лейтенант Гризов поздоровался со штурманом Бомберидзе и радистом Епихиным,
травившими друг другу анекдоты про немцев. Копошившиеся в самолете
механики закончили обычную проверку двигателей штурмовика. Когда они
удалились, успокоив его насчет надежности моторов, Антон проводил их
непонимающим взглядом и полез в кабину. Остальные члены экипажа заняли
места по своему расписанию. Так что там говорил полковник о задании?
Караван "PQ-17", состоявший из двадцати русских транспортов, двух линкоров
и четырех английских крейсеров, двух американских эсминцев и десяти
миноносцев охранения был уже на подходе. Пока все шло тихо. Висевшая над
конвоем на всем пути следования американская авиация никаких столкновений
с нацистами не имела. "Тирпиц" не показывался рядом с конвоем, но, как
доложила воздушная разведка, крался неподалеку. По договоренности между
союзниками русские штурмовики должны были встретить караван и вместе с
истребителями принять на себя его охрану у американцев. Однако, тайной
целью для Антона по-прежнему оставался "Тирпиц". После смены воздушного
караула в небе над караваном звену лейтенанта Гризова предписывалось
сменить курс и идти на поражение суперлинкора.
Получив по рации сигнал, Антон запустил двигатели самолета. Взревели
моторы, и шесть мощных штурмовиков "Ил-2" поднялись в морозное небо над
Мурманском. Махнув на прощание крыльями, штурмовики выстроились в одну
линию и взяли курс на север к Баренцеву морю. Семидесятилетний советский
полковник Залетов проводил их взглядом и выдохнул в морозный воздух:
- С Богом, ребятушки.
Глава 15
Конвой смертников
Вторую неделю океан вел себя спокойно. С капитанского мостика линкора
Nelson королевского военно-морского флота Великобритании, сопровождавшего
русский конвой с оружием, открывалась впечатляющая панорама. Огромные
серые волны мерно вздымались и опускались в пучину океана. Не сильный, но
промозглый ветер заставлял офицеров кутаться в воротники плащей и пить
горячительное, а матросов делать тоже самое, спрятавшись куда-нибудь
поглубже в трюм. Нацисты, как ни странно, до сих пор не проявляли большого
интереса к каравану. За все время пути была замечена лишь тройка
"Юнкерсов", пролетевших вдалеке от растянувшегося на несколько миль конвоя
кораблей. Однако, капитан линкора Nelson Питер Хаммел, руководивший всем
составом кораблей охранения, печенкой чуял, что все это неспроста.
Несмотря на то, что весь экипаж линкора был расставлен по своим местам
согласно расписанию, а дозорные буравили взглядом седые просторы океана,
Хаммел был неспокоен и постоянно требовал докладов о состоянии
боеготовности линкора и рапорты от капитанов остальных кораблей эскадры.
Ответ был неизменным - ничего существенного ни в воде, ни в воздухе никто
не заметил. К полудню Хаммел позволил себе спуститься в кают-компанию
корабля и выпить глоток рома. Это его слегка согрело и успокоило, однако
печень начала пошаливать еще сильнее. Капитан опрокинул в себя следующий
стаканчик рома, чтобы заглушить болевые ощущения непокорной печенки, и тут
началось.
Более двух десятков "Юнкерсов" свалилось из подкравшейся облачности прямо
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг