оскаленную пасть овчарки, равнодушно смотревшей на его мучения. Антон
никогда не бывал на допросе и знал о них только то, что попав сюда
партизаны обычно молчат. Но он не был партизаном. Хотя если бы признался в
этом, то вряд ли спас бы свою жизнь. Немецкий офицер был далеко не глуп и
смотрел на него так, словно видел насквозь.
- Скажите, уважаемый, - заговорил офицер, закуривая новую сигару. - где
вы оставили свой самолет? Ведь не приземлились же вы посреди белого дня
прямо на главный аэродром Люфтваффе местных оккупационных войск? Нет, в
самом деле, это меня чертовски интересует. Ведь вы же русский летчик, так?
Ну не отпирайтесь. Я столько русских перевешал на своем веку, что научился
разбираться в званиях и родах войск почти мгновенно, не сочтите за пустую
похвальбу. Вот вы, я так полагаю, наверное лейтенант русских ВВС, судя по
выражению лица - скорее истребитель, летали на "Як-3", не так ли?
Антон поднялся в полный рост и отступил на шаг назад, молчал глядя немцу в
лицо. "И откуда эта скотина так хорошо знает русский язык(" - подумал он.
Собака слегка пошевелила ушами. Автоматчики напряглись. "Тренированные
ребятки", - снова подумал Антон, - отсюда так просто живым не сбежишь".
- Не нервничайте, мой дорогой, - сказал офицер, - вы все понимаете
совершенно правильно. Поэтому успокойтесь и давайте поговорим. Люблю, черт
возьми, беседовать с пленниками перед расстрелом. Есть такая слабость у
Генриха фон Райдера. Да, уважаемый, перед вами сам капитан этого крейсера,
собственной персоной, а вы скоро будете расстреляны. Можете заказать себе
что-нибудь в качестве последнего желания, я прикажу его исполнить.
- Что б ты сдох, скотина! - в сердцах сказал Антон и даже хотел плюнуть в
эту наглую ухмыляющуюся физиономию, но не успел и снова схлопотал ногой в
пах.
- Да, невоспитанные русские нынче пошли, - с сожалением протянул офицер,
наблюдая как Антон корчится на полу, - Вот бывало до войны я заезжал к
своему другу, фон Хольцу, который держал мясной завод под
Санкт-Петербургом, так в те времена русские офицеры были не в пример
учтивее. А столетием ранее мы вообще открыто управляли вашей лапотной
страной. Хотя откуда вам это знать, вы ведь наверное большевик? Ну конечно
же большевик, у вас ведь других сейчас больше нет. Всю аристократию давно
расстреляли, а когда вы народились на свет, ее уже не было и в помине. Я
ведь старше вас, молодой человек, и значительно опытнее. Ну да ладно, мне
надоело с вами общаться. Вы совсем не умеете себя вести в приличном
обществе, не хотите старика Райдера потешить своими рассказами. А жаль, я
бы послушал.
Офицер внимательно посмотрел на Антона и сказал куда-то в сторону:
- Отведите его на корму и расстреляйте. И непременно из зенитного
пулемета, предварительно привязав к дулу. Так чтобы здесь было слышно.
Охранники подхватили Антона и вытолкали за дверь. Он оказался в длинном и
узком коридоре, который резко переходил в лестницу, ведущую куда-то
наверх. Не давая ему опомниться, Антона поволокли на расстрел. Неожиданно
весь корпус корабля потряс мощный взрыв. Корабль качнулся и резко
накренился на левый борт. Один из охранников, шедший сзади, покачнулся и,
не устояв от неожиданного толчка, кубарем скатился вниз по крутой
лестнице. Второй, тот что был уже сверху, также потерял равновесие, и упав
оказался рядом с Антоном, который не думая не секунды выхватил у охранника
из-за пояса длинный нож и всадил его немцу в сердце. Забрав автомат и
оттолкнув от себя бесчувственное тело, которое рухнуло вниз по лестнице,
Антон стал пробираться вперед. Когда он был уже почти на верхней палубе,
раздался второй мощный взрыв с той же стороны. Корабль снова содрогнулся
всем корпусом. Повсюду застучали каблуки сапог. Судя по всему, крейсер
неожиданно был кем-то атакован и немцы в ужасе метались по кораблю,
объятые паникой. Антон выскочил в какое-то помещение, с первого взгляда
походившее на пустую штурманскую рубку, и столкнулся нос к носу с немецким
морским офицером. Тот удивленно посмотрел на Антона и тут же получил
короткую очередь в живот. Согнувшись он упал под ноги Антону, который,
перешагнув через бесчувственное тело, выбрался наконец на открытое
пространство через широкий выход.
Его глазам открылось впечатляющее зрелище. Немцы скопились у левого борта,
пытаясь спустить на воду шлюпки. Крейсер, сильно накренившись, уже почти
черпал бортом воду. Носовая артиллерийская башня, задравшая орудия в небо,
была уже абсолютно бесполезна. Антон осмотрелся вокруг, пытаясь обнаружить
источник опасности, подорвавший военный корабль нацистов, но вокруг ничего
не было видно. Поверхность моря была абсолютно пустой. Возможно, крейсер
просто подорвался на минном поле, а возможно... Антон разглядел как из
воды, метрах в двухстах от тонущего крейсера, показался перископ
всплывающей подводной лодки. Спустя минуту вода вокруг забурлила и на
поверхности показался обтекаемый черный корпус субмарины. Вода еще не
успела стечь с него, как в рубке уже открылся люк и на палубе показались
несколько матросов в черных робах. Ловкие, словно кошки, они пробрались по
качающейся палубе к носовому орудию и завозились, наводя его прямо на борт
беспомощно болтавшегося на волнах немецкого крейсера. Присмотревшись,
Антон увидел нарисованную на рубке красную звезду и белую надпись С-461. В
этот момент с кормы крейсера застучала пулеметная очередь, заставившая
русских матросов спрятаться за орудие, служившее им слабым прикрытием.
Один из них, схватившись за грудь, упал в море. Антон, не теряя ни минуты,
бросился в направлении кормы. Пройдя правым бортом, он подобрался к
пулеметному гнезду с тыла и увидел, что немец был прикован к пулемету
короткой металлической цепью. Это был смертник, но он был тем более
опасен. Антон нажал на курок и полоснул короткой очередью по пулеметчику,
который мгновенно затих. С левого борта раздался орудийный выстрел и
взметнулось пламя разрыва - заработало орудие подлодки. Затем, снова
перебравшись на левый борт, Антон выпустил длинную очередь по сгрудившимся
у шлюпок немцам и, отбросив автомат в сторону, нырнул в воду. Волны
сомкнулись у него над головой. Вынырнув, он поплыл к подводной лодке,
яростно работая здоровой рукой. С борта корабля раздалось несколько
очередей. Ныряя в глубину, он ощутил еще один залп орудия подлодки. Мимо,
вспенивая воду, пронеслись в глубину несколько пуль, обдав дыханием
смерти. Он вынырнул снова. Силы таяли быстро. У Антона едва хватило сил,
чтобы приблизиться к черному борту и схватиться за спущенный матросами
шест здоровой рукой. Но сил подняться уже не было. Он увидел, как к нему
спрыгнули двое в черных робах, обвязанные веревками, и втащили его на
качающуюся палубу субмарины. Орудие рявкнуло еще раз. Проваливаясь в
бездонный люк, словно в преисподнюю, Антон успел заметить как немецкий
крейсер погрузился с кормы в пучину, высоко задрав в небо свой острый нос.
Глава 7
Новая миссия
Когда Антон пришел в себя, ощутив, что кто-то насильно влил ему в горло
стакан спирта, то узрел вокруг несколько столпившихся моряков в черных
робах и одного с золотыми просветами на погонах. Увидев, что Антон
очнулся, офицер приказал:
- Всем разойтись по своим местам согласно боевому расписанию. Филипенко и
Гнедой остаться здесь с оружием, поглядим что за хлопца выловили.
При этих словах Антон оглядел себя, но не заметил ни стягивающих руки и
ноги веревок, ни других пут. Он был не связан и мог свободно двигаться.
- Да ты особенно не радуйся, - перехватил его взгляд офицер, - Мои солдаты
с тебя глаз не спускают. Ежли ты конечно меня понимаешь.
- Понимаю, - прохрипел Антон, - я тоже русский.
- А что ты делал на корабле фашистов?
- Был в плену.
- Как попал в плен?
- Сбили над Килем во время налета бомбардировочной авиации, которую мы
прикрывали.
- Кто это, мы?
- Сто сорок первый истребительный авиаполк.
Офицер достал папиросу и закурил.
- Складно гутаришь. А документы у тебя есть?
- Нет. Но мою личность могут подтвердить в полку. - при этом Антон еще раз
оглядел себя и обнаружил, что одет в такую же черную робу как и все
подводники. Если бы документы и были, то их уже давно осмотрели.
- До полка еще добраться надо. - сказал офицер и ухмыльнулся, - даже если
ты и русский летчик, как говоришь, проверить это мы сможем только
вернувшись на базу. А до нее еще неделю идти, если повезет никого не
встретить по дороге.
- Где мы сейчас? - спросил Антон, сев на койке, которая была привинчена к
стене.
- А ты не знаешь? Ну да ладно, если что - тебе все равно первому пулю
получать. Мы с тобой, милок, сейчас в Северном море, аккурат в датских
проливах ошиваемся, где немецкой сволочи не счесть. И ходит она над нами
целыми стаями, так что дорога домой будет пролегать через сплошные
приключения.
- Да мне все равно. Моя жизнь - уже сплошное приключение.
- Да ты, я погляжу, юморист. Но не обессудь, сидеть тебе в этом самом
кубрике до самой базы безвылазно под охраной моих орлов. Они за тобой
присмотрят. Так мне спокойнее будет. Вдруг ты шпион какой, еще лодку
подпортишь. А мне на ней фашистов бить.
С этими словами капитан встал и выходя из кубрика сказал:
- Фельдшера сейчас пришлю, я видал у тебя плечо немного продырявлено. Он у
нас мужик умелый - враз поправит.
Железная дверь, больше походившая на крышку от ведра-переростка, наглухо
закрылась снаружи. Со скрипом провернулись болты. Антон был заперт
надежно. Если лодку потопят, еще некоторое время сможет просидеть в этом
герметичном отсеке на дне. В тамбуре, для пущей уверенности, дежурили
хлопцы с автоматами. Спустя пять минут пришел обещанный фельдшер и
перебинтовал рану чистыми бинтами. Как Антон успел заметить рана уже
понемногу стала затягиваться и болела не так сильно, как раньше. Это
обнадеживало. Значит заражения крови все-таки он избежал, несмотря на свои
лесные брожения. Капитан не обманул. Лодка шла уверенным курсом и похоже
действительно прямиком на базу. Предоставленный сам себе, Антон даже
наслаждался свалившимся на него бездельем. Еще вчера он был в плену у
фашистов и думал, что погиб, а сегодня все это уже позади. Он среди своих,
лежит себе в теплом кубрике, ест два раз в день. Правда свои могут тоже не
долго думая шлепнуть, приняв за шпиона, но Антон предпочитал сейчас об
этом не задумываться. Вот дойдем до базы, а там и посмотрим. Капитан даже
передал ему две книги, чтоб заключенный не скучал. Одна из книг оказалась
сборником статей Сталина "воспоминания о Ленине", а вторая боевиком под
названием "Морской устав военного флота СССР". От нечего делать Антон даже
прочитал кое-что оттуда, но особенно не увлекся. Так прошло несколько
дней. Сколько именно Антон не мог узнать, поскольку за окном каждое утро
не вставало солнце, да и окна-то в сущности не было. Даже его круглого
морского аналога в виде иллюминатора в кубрике не имелось. Относительная
неподвижность, впрочем, была ему только на пользу - рана заживала быстрее.
Он ел, спал, набирался сил. Капитан допросами Антона особенно не тревожил,
резонно рассудив, что если это шпион, расстрелять мы его всегда успеем. А
если нет, чего хорошего человека мучить допросами. Вот сдадим по приезду
военной разведке, пусть с ним и мучаются, пытают сколько душе угодно, не
флотское это дело. В море все проще - враг или над тобой плавает, или
также как ты, за рыбами прячется. И все всем понятно.
Однажды Антон проснулся от глухих ударов. Он сел на койке и прислушался.
Взрывалось где-то над лодкой. При каждом ударе лодку сильно встряхивало.
Все, что не было закреплено, рушилось и падало. Но моряки - народ опытный,
и поэтому все в крохотном кубрике Антона было привинчено либо к полу, либо
к переборкам. Никаких личных вещей у него давно не было. Взрывы от
глубинных бомб грохотали почти целый час, видимо противолодочный корабль
выследил лодку и преследовал ее, упорно стараясь потопить. Затем все
внезапно смолкло и взрывы больше не повторялись. Подлодка смогла уйти от
корабля нацистов.
Спустя еще несколько дней люк в кубрик Антона отворился, когда он спал.
Переступив через порог, в кубрик вошел капитан. Антон сел и протер ладонью
глаза.
- Слушай, летун, - приветствовал его капитан, - пришло радио с базы. Я
запрашивал о тебе и вот получил ответ. Лейтенант Гризов из сто сорок
первого истребительного полка, погиб смертью храбрых в бою над немецким
городом Киль. Что скажешь?
- А что говорить, - пробормотал Антон, - Интересно, кто это видел? А может
и действительно подумали, что погиб, я ведь на таран пошел. А очнулся на
земле - сам почти ничего не помню.
- Ну, в общем так, мы уже почти на базе. К утру дойдем. Первым делом я
тебя сдам в комендатуру.
- Да куда угодно, - ответил Антон, - главное, что я уже не в немецком
плену.
- Ну да, - процедил капитан сквозь зубы, - Прощай. Больше я тебя навещать
не буду. Поминай, как звали.
Антон повернул голову и сказал:
- Спасибо тебе капитан, ты ведь меня от смерти спас.
Капитан еще раз внимательно посмотрел на Антона и молча вышел. Через
несколько часов люк со скрипом отворился снова. На сей раз в проеме
показался широкоплечий матрос Филипенко с автоматом в руках. Он повел
дулом автомата в сторону люка и пробасил:
- Выходи, да смотри мне, без фокусов.
Антон осторожно, чтобы не удариться головой или плечом о переборку,
перешагнул через порог.
- Прямо и вверх по лестнице.- указал путь Филипенко.
Антон медленно стал подниматься по узкой лесенке, ведущей, скорее всего, в
рубку. Так оно и оказалось. Филипенко не отставал, но все время находился
на таком расстоянии, что его невозможно было достать, захоти Антон его
ударить. Поднявшись в рубку, Антон столкнулся там еще с двумя офицерами и
несколькими матросами. И наконец, поднявшись еще выше, он оказался на
свежем воздухе. Соленый ветер ударил в лицо. Антон жадно вдохнул, набирая
полную грудь чистого кислорода, которым казался свежий воздух после
спертого воздуха в подлодке. Голова закружилась, словно принял стакан
чистого спирта. Долго блаженствовать ему, однако, не пришлось. Филипенко
ткнул в спину дулом автомата и напомнил:
- Вниз по лестнице и на пристань, медленно.
Спустившись на палубу подлодки, Антон осмотрелся вокруг, насколько
позволяло время, отпущенное шагавшим позади Филипенко. Подлодка стояла в
довольно широкой гавани, образованной далеко выдававшимся в море мысом,
благодаря которому гавань была защищена с трех сторон. На самом конце мыса
виднелись несколько орудий береговой артиллерийской батареи. Впереди на
берегу - приземистые строения, скорее всего казармы обслуги базы подводных
лодок. Филипенко снова напомнил о себе, и Антон послушно поднялся по трапу
на пирс. Они зашагали по небольшой дороге, ведущей к видневшемуся на
холмах городку. Судя по всему это был оплот советского военно-морского
флота город Мурманск. Ничего против Мурманска Антон не имел. Какая разница
в каком именно месте, но он опять оказался на своей земле. Он так
обрадовался этому, что ускорил шаг. Но очень быстро понял, что
поторопился. В процессе ходьбы плечо снова разболелось и дало о себе знать
приливом горячей волны к лицу. Так что в комендатуру Антон добрался уже
шатаясь и, едва переступив порог, рухнул на пол.
Очнулся он в лазарете. Рядом с ним сидела медсестра, а чуть поодаль -
сухопутный автоматчик, положив свое оружие на колени. Когда он очнулся,
медсестра смочила его лоб мокрой тряпкой, стараясь облегчить страдания, а
охранник, наоборот, насторожился. Из чего Антон заключил, что его личность
все еще вызывает опасения. Его даже сфотографировали и отослали фото в сто
сорок первый авиаполк. Ответ пришел неожиданно быстро. Особый отдел
признал лейтенанта Гризова в лицо и предписывал переправить его в
расположение полка для дальнейшего разбирательства в происшедшем как можно
быстрее. Его срочно погрузили в самолет, направлявшийся в Белоруссию, где
в данный момент базировался полк. Весь полет Антон провел в полузабытьи,
время от времени приходя в себя и опять проваливаясь в черную темноту. В
полусне-полубреду ему казалось, что он снова стоит на коленях в каюте
немецкого крейсера и смотрит в пасть овчарке. Потом он снова отстреливался
от фашистов около дома на берегу, пикировал куда-то на своем истребителе,
шел на таран, снова пикировал, косил немцев из пулемета в пылу схватки.
Когда он, неизвестно в который раз, пришел в себя, то обнаружил, что лежит
в большой белой палате с высоким потолком. Рядом стояло еще пять коек, на
которых лежали раненые бойцы. Антон попытался приподнять голову и едва
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг